Эпилог. Шаг до точки невозврата. (Глава 31)

Расскажи мне, как кусается злая метель,
Как темно и безнадёжно в остывшем окне,
Как от этого сходишь с ума,
Как от этого пусто внутри,
Как во всём виновата зима
И фонари…

Меткий стрелок –
Время бесстрастным охотником
Гонит по рельсам твои поезда,
Кто-то смог, кто-то успел,
И отчаянно падала чья-то звезда.

Расскажи, как порвалась путеводная нить,
Как взбесилась вдруг магнитная стрелка в руках,
Как летели по горной реке,
Как дарили победу камням,
На разбитом струилось виске
К мокрым рукам.

Расскажи мне, как срывалась с отвесной скалы,
Как в объятиях сжимала нелепая боль,
Как сегодня ты сходишь с ума,
Как отчаянно пусто внутри,
Как во всём виновата сама и фонари…

Обе-рек — Фонари.

С того случая прошло… Не знаю, сколько времени! Я его не считаю. Часики, тик-так…
У меня почти получилось убедить себя, что никакого магического мира не существует. Что я сижу сейчас дома, и курю нечто сильнодействующее. А потом, все это развеется, пройдет, растает, как дурной сон. Почти получилось в это поверить…
Или я не хотела признавать себя чокнутой… Да, точно! Кому хочется считать себя безумцем?
Хотя, что еще можно подумать, когда тебе во сне являются призраки тех, кто умер по твоей вине?
Ликерия… Ренниас… Габриэль… Ясминель… Мама… И детский плач… Надрывный.
Только Сокола нет… И за это ему спасибо! От всей опустевшей души.

Кир всегда стоит у меня за спиной, я ощущаю его кожей, неровным биением пульса, дыханием. Но от этого легче не становится! Я даже не думала, что возможно так изощренно издеваться!
Как тут поверишь, что ничего не было?!
Я машинально дотронулась до кольца, что теперь висело у меня на шее, на цепочке, и сжала. Снять получилось, а избавиться не смогла.
Слабачка!
Погладила прохладный ободок и вечно теплый камень. Такое родное тепло…
— Не плачь, я рядом… — На меня дыхнуло сквозняком, и показалось, что кто-то осторожно убрал за ухо белую прядь, упавшую на лицо.
— Нет! — закричала я, вскочив на ноги. — Сколько можно издеваться!!! Ты же слышишь меня?! Да-а, ты слышишь меня! Так вот знай: Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!! НЕНАВИЖУ, ПОНЯЛ?! Так, как тебя, я не ненавидела еще никого и никогда! Сволочь бессердечная!!! Тварь бездушная!!! Мразь беспринципная!!! Я только начала привыкать… К одиночеству… Ты бросил меня!
На резко запотевшем стекле кухонного окна, сами собой написались буквы:

Не бросил! Я всегда рядом.

Он всегда рядом…
— Чтоб ты знал, мне без надобности Ангел-хранитель! — окончательно разозлилась я. — Ты мне нужен! Здесь нужен! Надежный, теплый, ЖИВОЙ, ТВОЮ МАТЬ!!!

Я бы не советовал трогать мою мать!

И ниже:
Мне казалось, я не слишком дорог тебе? — и пририсовал улыбающийся смайлик.

Хватает же наглости! Когда кажется — креститься надо!
— А в каком месте я сказала, что ты мне дорог?! Я говорила, что НУЖЕН. Это — разные понятия! Не хватает собачки на побегушках, которая будет пускать по мне слюнки!

Врешь! Мертвые чувствуют ложь. Иначе, зачем ты носишь мое кольцо на шее? Что ж ты своего Андрюшу не позвала, раз тебе так одиноко?!

Отчасти — да. Но только отчасти…
От этой фразы веяло злостью, и я дернулась, как будто получила оплеуху.
Я звала… Ходила, унижалась, упрашивала… Потому, что не остыла.
А он…
«Послушай, Аминюсик, ты, конечно, жалкая, тебя хочется утешать и няшкать, но не до такой степени! Хотя… Если встанешь на колени и покаешься, то, так и быть, я дарую тебе прощение!».
Я выпила этого ублюдка.
Надеюсь, он там жарится в адовых котлах!
А той же ночью, ревела, вгрызаясь в подушку…
Сокол знал, куда давить.
— Сукин сын! — прошипела я, гипнотизируя оконное стекло. — Хотела бы я посмотреть в твои глаза!

В чем проблема? Глянь в зеркало. В любое.

Я вышла в прихожую, всмотревшись в зеркальную дверцу шкафа.
Две секунды ничего не происходило.
А потом появился полупрозрачный Кир. Такой, каким я его видела в последний раз…

Ты увидела меня. Что изменилось?— появились слова на зеркальной поверхности.

— Я хочу, чтобы ты, там, на небесах — или куда драконов после смерти отправляют? — испытал ту же боль, что и я, когда ты исчез из моей жизни!
Зеркало покрылось черной пленкой, и разбилось; настолько я была зла.
Сжав самый крупный осколок, так, что он прорезал ладонь я села, оперевшись спиной на входную дверь.
«Что ты задумала, больная?!», — в голосе Сокола прорезались панические нотки.
Он еще и в голову мне залез! Прекрасно!
Я ухмыльнулась, и полоснула стеклом вдоль вены.
«Амина! Что ты творишь?! Не делай этого!».
Испугался?
Я тоже просила: «Кир, не надо! Не делай этого! Просто дай мне умереть…».
Он послушал?! Нет!

Кровь вытекала медленно, словно нехотя, капая на пол тяжелыми темными каплями.
Весь мир накрыло белесым туманом, и я больше не смогла держать глаза открытыми.
— Амина Девиер, скажи мне, ты совсем дура?! — Сокол был в бешенстве. — Отвечать не нужно. Это риторический вопрос.
— Если я умерла, и оказалась в одном измерении с тобой, то сделала это очень зря! — бледным неприветливым тоном, сказала я.
— Жива, к счастью! Точней, находишься в пограничном состоянии. — Недовольно поведал Кир. — И умереть у тебя не получится! Хотя… С твоим упорством — сомневаюсь!
Изобразила на лице подобие удивления.
— И резать поперёк надежнее! — протянул мой ангел-хранитель, схватив за раненную руку.
<tab Он смог меня коснуться… Давно забытое ощущение.
— А если серьезно, ты все ближе к Нави, Амина. Быстро, слишком быстро, приближаешься к точке невозврата. — Знаю.
…Но мне незачем держаться за этот мир. Всех, кого можно, я потеряла.
— Оставь бессмысленные попытки распрощаться с жизнью. — Посоветовал Кир. — Теперь, с тобой сможет справиться только ведьмак. Возвращайся в реальность, Ами. Встретимся в следующей жизни!

Я пришла в сознание в пустой холодной квартире. Одна.
Последние слова Сокола, отдавались глухой болью внутри.
Но он навел меня на мысль.
Ведьмак! Как я сразу не додумалась?!
Азар вряд ли захочет марать об меня руки…
.
Провернув вставленные в замочную скважину ключи, я выползла из квартиры, оставив на входной двери кровавый жутковатый отпечаток ладони.
Уцепившись за перила, поднялась на ноги, чересчур резко. Перед глазами заплясали мушки.
С трудом преодолела пять этажей. Ясности рассудка хватало только на то, чтобы не скатиться кубарем с лестницы.

На улице шел мокрый снег; случайные прохожие странно косились на болезненного вида девушку в коротких шортах, но мне было, в общем-то, плевать.
Я не чувствую холода, не реагирую на оклики.
— Куда собралась? — встал на пути призрак Ангела-хранителя.
— Уже неважно. — Словно бы чужим голосом, произнесла я, проходя Кира насквозь.
___
Постучалась в квартиру Леонара, не заботясь о том, что сейчас поздно, и он, возможно, спит.
— Что вы здесь делаете в такое время? — ведьмак так и не отучился мне «выкать». Забавно.
— Закончи то, что начал Азар. — Заявила я с порога.
— Что? — заспанный мужчина соображал плохо.
— Убей меня нежно!
Леонар втащил в квартиру за шкирку, громко хлопнув входной дверью.
— Повтори! — я не поняла причину злости мужчины.
— Убей меня! Прикончи! Дошло?! — зарычала я.
В самой глубине пронзительно-синих глаз, промелькнули непонятные мне эмоции.
— Проклятые пески Хаоса! Как же вы похожи…
Я коснулась груди Леонара в том месте, где бешено забилось сердце; Ведьмак пытался дышать ровно, но дитя нави не обманешь.
Он приблизился непозволительно близко, в явном намерении поцеловать, но, в последний момент, отпрянул, как будто увидел нечто мерзкое.
— Пошла вон! — прошептал оборотень еле слышно.

Леонар.

Удалось выровнять дыхание, только тогда, когда поздняя гостья покинула пределы квартиры.
Почему я так странно себя веду рядом с этой девушкой?!
— Что за дурная привычка шастать к взрослым половозрелым мужикам среди ночи?!
— Азарий! Ты когда-нибудь отучишься подслушивать?
— Никогда! Что, обломчик? Даже такой отвратительный психолог, как я, понял, что Амина напоминает тебе… Как ее там звали?.. Айлин, вспомнил! Даже чем-то имена похожи! О чем это я? А! Когда девушка тонет в собственном отчаянии, долг мужчины стать для нее спасательным кругом. Конечно, мог бы и я, но блондинки не в моем вкусе. Вот брюнетки… Или рыженькие… В общем, смысл ты понял! — с намеком произнес Азар.
Айлин… Имя, которое я много лет пытаюсь забыть. Имя, что навечно останется шрамом на душе… Потому что не спас, не уберег, не защитил от самого себя…
Эта девочка разбередила старую рану.
— Нет! Она не моя женщина! — я устало выдохнул, оперся плечом на дверной косяк, и закрыл глаза. — Она лишь напоминает… О ней.
— «Не моя женщина!», — противно передразнил Азар. — Серьёзно?! У нас что, 19-й век?! Знаешь, сколько у меня «не моих» женщин! Кстати, о чем просила Ами? Я поздно присоединился.
— Она просила убить ее нежно!
Василиск присвистнул:
— Видимо, сильно ее прижало!
—Ты ещё молод…
— О, да-а, а ты у нас умудренный жизнью, ходишь тут с тросточкой, согнувшись в три погибели!
— Рано или поздно, ты найдешь женщину, с которой будешь чувствовать себя цельным, и она станет для тебя всем. Смыслом твоей жизни. Когда это произойдет — вспомни мои слова! — Я взялся за ручку двери.
— Давай, догони её! У тебя же нет идеи лучше! — полетела вслед ехидная фраза.

Девушка сидела на ступенях, и отрешенно смотрела в одну точку.
Заслышав меня, она сорвалась вниз по лестнице.
Гонка продолжалась четыре пролета, подумать только, я, взрослый мужчина, не могу догнать худенькую девчонку!
Поймал её за руку, когда она толкнула дверь.
— Амина… Я согласен.

Продолжение следует…