Глава 2. Отсрочка катастрофы
Возрастные ограничения 16+
Александр I задумал передать Престол одному из Высочайших Братьев, долго не раскрывая им своих планов, поэтому Великий Князь Николай Павлович, если и предполагал когда-нибудь носить Корону, то лишь на основании беглого разговора с Братом-Монархом в середине лета 1819 года: во время обеда в присутствии лишь Супруги Николая Александры Феодоровны Император сказал, что думает передать Престол ему, т.к. Цесаревич Константин Павлович тоже намерен отречься. «Мы сидели словно окаменелые,- писала Александра Феодоровна в своих «Воспоминаниях»,- …и не были в состоянии произнести ни слова. Император продолжал: «Что же касается меня, то я решил отказаться от лежащих на мне обязанностей и УДАЛИТЬСЯ ОТ МИРА (выделено мной.- Е.М.). Европа теперь, более чем когда-либо, нуждается в Государях молодых, вполне обладающих энергией и силой, а я уже не тот, каким был прежде, и считаю долгом удалиться вовремя». Видя, что мы готовы разрыдаться, он постарался утешить нас и… сказал нам, что пройдёт ещё несколько лет прежде, чем будет приведён этот план в исполнение; затем он оставил нас одних. …Нас точно громом поразило…».
Даже немногие слуги, прислуживавшие за этим обедом, не должны были услышать ни слова о намерении Александра I, так велика была возможность их подкупа масонами. Свой план Царь действительно осуществлял постепенно, чему способствовали следующие обстоятельства.
Цесаревич Константин Павлович не имел детей от первого брака, а вторым браком он сочетался с графиней Грудзинской, светлейшей княгиней Лович, однако, согласно закону Александра I от 1820 года, дети, рождённые в браке «с лицом, не имеющим соответственного достоинства», автоматически лишались прав на Российский Престол, но Константин не хотел развода, желал жить в Варшаве и в 1823 году подал Августейшему Брату официальное письмо с отречением от своих прав на Трон. 16 (29) августа 1823 года Царь подписал Манифест, в котором принимал отречение Высочайшего Брата и назначал Великого Князя Николая Павловича Наследником Цесаревичем. Манифест хранился в строжайшей тайне и не был оглашён: масоны, от которых уже переставала зависеть Царская Власть в России, должны были узнать о нём как можно позже. Поэтому Александр I вручил оригинал документа архиепископу Московскому Филарету для секретного хранения под спудом в Успенском соборе Московского Кремля, для той же цели копии Манифеста были положены в Священном Синоде, Сенате и Государственном Совете; на каждом из четырёх пакетов, запечатанных лично Александром I, его рукой было начертано: «Хранить до Моего востребования, а в случае Моей кончины раскрыть прежде всякого другого действия».
Александр I умер в Таганроге внезапно, на сорок восьмом году жизни. Его смерть породила в обществе много слухов и легенд. Одна из них – о старце Фёдоре Кузьмиче – была подкреплена многими убедительными, но, к сожалению, косвенными примерами. Вот что сказал по этому поводу заведующий отделом Государственного Исторического Музея, кандидат исторических наук В.Безотосный: «В 80-х годах XIX века легенда о добровольном уходе Императора Александра I от власти была весьма популярна, хотя маститые историки всерьёз её никогда не рассматривали. Однако на самом деле факт его смерти 19 ноября (2 декабря) 1825 года оспорить трудно. Ведь в Таганроге, где произошло это прискорбное событие, Император был… в сопровождении большой Свиты. И смерть Александра Павловича, и перевоз его тела в Петербург, и подготовка к погребению были должным образом документированы. Похороны также прошли в соответствии с церемониалом. Никаких сомнений.., что 3 (26) марта 1826 года в Петропавловском соборе был погребён именно Александр I, быть не может. Через несколько месяцев от горя умерла жена Императора Елизавета Алексеевна. Впрочем, есть легенда, что она тоже прожила остаток жизни под личиной другой женщины…
Имеются свидетельства некоторых лиц (в том числе советского наркома Луначарского и художника Коровина).., что в 1921 году могила Императора была вскрыта и оказалась пустой. С другой стороны, документальных подтверждений этой процедуры в архивах не найдено, а повторные вскрытия не производились. Чтобы… покончить с подобными легендами, …не мешало бы произвести анализ ДНК волос Александра I и Фёдора Кузьмича (они сохранились) или графологическую экспертизу написанных ими документов».
Если всё же поверить легенде, то я рискну предположить – Царь просто ушёл от мести масонов за запрещение их лож и от постоянного напоминания о гибели Отца. Верный друг Царя граф И. фон Дибич не проболтался, а лейб-медик Вильс за хорошее вознаграждение составил соответствующее заключение о смерти, правда, перепутал левую ногу с правой, когда в протоколе осмотра трупа отмечал повреждение от падения в молодости с лошади, о котором не раз слышал (слава Богу, тогда, в 1825 году, на это не обратили внимания).
«Господи, простишь ли Меня за это решение? Обман народа, вовлечение Брата в великий грех – Помазание в Успенском соборе на Царство при живом Миропомазаннике…».
Наверное, именно так молился Александр I, прежде чем принять облик Фёдора Кузьмича (Феодора Томского) и поставить точку? Я, пожалуй, тоже поставлю точку в своём предположении.
А историк Г.Василич опубликовал выдержки из записки современника тех событий. В ней, с одной стороны, в разных вариациях проводилась версия убийства Александра I его «верноподданными извергами» и «господами», близкими к нему людьми, с другой — что он избежал гибели, а вместо него был убит его денщик, простой солдат Лейб-Гвардии Семёновского полка. В числе лиц, похороненных вместо Царя, назывался и фельдъегерь Масков: он погиб 3 (16) ноября 1825 года, когда вёз Александру I депеши из Петербурга и сломал себе позвоночник, вылетев из коляски.
Всё это, однако, лишь записанные слухи, а из фактов известен тот, что бдительный и преданный Царю генерал от артиллерии граф А.Аракчеев (1769-1834) ещё в 1823 году заметил серьёзное превышение запланированной суммы армейских расходов, требуемое директором Южного Тайного Общества генерал-интендантом А.Юшневским, и доложил Александру I о зреющей масонской революции. Это помешало декабристам поднять бунт в 1823 году, как было ими запланировано, а кончина Александра I, если это была кончина, не дала бунтовщикам осуществить их планы. Возможно ли такое стечение обстоятельств? Точный ответ могли бы дать лишь казнённые руководители заговора или Александр I и его младший Брат Николай.
Нужно заметить, что современники достаточно редко правильно судят о своих правителях. Не избежал этой участи и Александр I. Вместо благодарности за труды на благо Отечества он получил от А.Пушкина, поэта, выучившегося на его деньги, такую несправедливую характеристику: «Властитель слабый и лукавый», «плешивый щёголь, враг труда»… Вот, пожалуй, и все знания многих из нас. Поэтому справедливо утверждение объективных историков, что Александр I – один из самых недооценённых наших Монархов, вершиной царствования которого стал день, когда в поверженном Париже наполеоновский маршал О. де Мармон вручил ему ключи от столицы Франции. В России же его с трудом упросили принять имя Благословенного. А между тем, надо отметить, что в конце царствования Александра I Россия стала ПРАВОВЫМ ГОСУДАРСТВОМ, что помогло Николаю Павловичу 14 (27) декабря 1825 года, когда масоны выступили против него не с горсткой авантюристов, а с войсками.
В столице стало известно о происшествии в Таганроге 27 ноября (10 декабря) 1825 года во время молебна в Зимнем дворце о здравии Александра I, находившийся там Николай Павлович сразу присягнул на верность Императору Константину I, подписал присяжный лист и приказал привести к присяге все воинские части (Великие Князья Константин и Михаил Павловичи в это время находились в Варшаве). Михаил прибыл в Петербург 3 (16) декабря 1825 года.
Тем временем, в Государственном Совете вскрыли пакет с секретным Манифестом, крайне изумились, начали спорить, но вынуждены были признать: присяга Императору Константину недействительна, надо присягать Царю Николаю I. Однако многие высшие сановники, среди которых были масоны, решили продолжать присягать Константину I. То же самое случилось и в Сенате, который разослал по России Указ о приведении к присяге Константину людей всех сословий Империи (Константин виделся масонам более послушным Монархом, которого можно было склонить к отмене «неудобных» законов, а после его смерти возвести на Трон Императора по их усмотрению). Но «послушный» неожиданно оказался упрямцем: 5 (18) декабря 1825 года Великий Князь Михаил Павлович выехал в Варшаву за новым Царём, но на станции Неннале он получил письмо Константина, сообщавшего Николаю Павловичу о своём твёрдом решении не принимать Корону и не приезжать в Петербург ни под каким предлогом, а если воля Александра I выполнена не будет, он грозил уехать ещё дальше Варшавы. Михаил Павлович послал курьера к Николаю I и вскоре получил приказ вернуться в столицу.
Он прибыл к Зимнему дворцу, как написано в его формуляре, 14 (27) декабря 1825 года, «в самое время возникновения в Петербурге бунта…», который подняло Северное Тайное Общество, чтобы возбудить народ в столице и возвратить «удобного» Константина, якобы свергнутого его же Высочайшими Братьями Николаем и Михаилом; присягнув Николаю I, Михаил Павлович по приказу Царя привёл к присяге Лейб-Гвардии Конной Артиллерии полк, а затем, узнав о возмущении в Лейб-Гвардии Московском полку, прибыл в казармы. Здесь он застал часть полка, не пошедшую за смутьянами, ободрил своим присутствием офицеров и солдат, привёл их к присяге на верность Николаю I и лично повёл полк на Адмиралтейскую площадь. Оттуда Царь повелел Михаилу Павловичу ехать в Лейб-Гвардии Семёновский полк, привести его к присяге и присоединиться с ним к верным Государю войскам, что было выполнено Великим Князем без промедления. Несколько раз подвергая себя опасности, Его Высочество ходил по приказу Царя под ружейным огнём мятежников к рядам бунтовавшего Гвардейского Морского Экипажа, уговаривал смириться и присягнуть Николаю I, но бунт продолжался, хотя народ к нему не примкнул, и каре сбитых с толку офицерами-масонами солдат не сдвинулось с места, опасаясь атаки тяжёлой Царской кавалерии – кавалергардов и кирасир. Расклад выходил такой: на Адмиралтейской площади сосредоточились верные Царю войска под его личным командованием, а на Сенатской площади стояли мятежники, к которым не хотевший кровопролития Государь посылал то одно, то другое официальное лицо с уговорами. Однако противостояние продолжалось.
Опубликовали Манифест о восшествии на Престол Императора Николая I, начинало смеркаться. Царю доложили о первой крови на Сенатской площади: к мятежникам прибыл в парадной форме и при всех орденах Петербургский генерал-губернатор граф М.Милорадович, участник пятидесяти боёв и сражений Отечественной войны 1812 года. Он уговаривал мятежных солдат, напоминая об их ратных подвигах (в то время срок службы в армии был по закону Павла I двадцать пять лет для нижних чинов). Декабрист Каховский убил Милорадовича выстрелом из пистолета, убил защитника России, убил спасателя столичного люда во время наводнения, описанного А.Пушкиным в поэме «Медный всадник», убил только потому, что боялся – солдаты дрогнут. Царь понимал необходимость суровых мер, но предпринял последнюю попытку избежать их, послав уговаривать мятежников митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Серафима в полном облачении. Он напоминал смутьянам о долге православных христиан, о тяжком грехе братоубийства, но смутьяны прогнали его, угрожая расстрелом, и продолжали выкрикивать: «Да здравствует Константин! Да здравствует конституция!»
Как выяснилось позже, большинство мятежных солдат думало, что конституцией называли… Супругу Константина Павловича (просто анекдот!).
Терпение Царя иссякло, ему не оставили пути к примирению. Он сам выехал к бунтовщикам, предложил сдаться, но был обстрелян. «Послав одно орудие Первой лёгкой Пешей батареи,- рассказывал он в своих записках,- к Михаилу Павловичу с тем, чтобы усилить сию сторону как единственное отступление мятежников, взял другие три орудия и, поставив их пред Преображенским полком, велел зарядить картечью… Вся… надежда была, что мятежники устрашатся… и сдадутся. Но они оставались тверды; крик продолжался ещё упорнее; я послал генерал-майора Сухозанета объявить им, что, ежели сейчас не сложат оружия, велю стрелять; «ура» и прежние восклицания были ответом,- и вслед за этим залп. Тогда, не видя иного способа, скомандовал «пли».
Однако первый выстрел картечью был дан поверх голов мятежников, но они не испугались, ответили руганью и беглым ружейным огнём. Второй и третий картечные выстрелы со стороны Адмиралтейской площади и со стороны Семёновского полка, где тоже была пушка, решили исход дела, разгромив мятежников.
Назначенный утром в Зимнем дворце молебен о здравии нового Царя начался в 6 ч. 30 мин. вечера. После молебна Государь написал в Варшаву: «Дорогой Константин, Ваша воля исполнена: я Император, но какою ценою, Боже мой! Ценою крови моих подданных». В ту же ночь начались аресты и допросы многих офицеров Гвардии, непосредственных руководителей мятежа. Но первая неудача не остановила оставшихся на свободе заговорщиков. Через две недели член Южного Тайного Общества Муравьёв-Апостол получил приказ поднять бунт в Южной армии, но ему удалось возмутить лишь часть Черниговского полка, с которой он двинулся на Киев. По пути отряд встретили превосходящие силы гусар с лёгкими пушками, и он сложил оружие. Арестованного Муравьёва-Апостола отвезли на суд в Петербург.
Назначенная Николаем I Верховная Следственная Комиссия привлекла к суду 121 заговорщика, большинство которых чистосердечно созналось в своих замыслах и открыло подлинную цель заговора: свержение в России Самодержавия и установление республиканского строя по «лекалам» Запада. Главные масоны выданы, однако, не были, и масонство в России сохранилось.
Конечно, у меня возник вопрос: почему «пешки» не выдали никого из «фигур» ни тогда, ни после убийства Царя Александра II? Я долго пытался найти ответ, поскольку он мог прояснить едва ли не весь ход истории России до 1917 года и после, но, не располагая убедительными архивными материалами, если таковые вообще сохранились, принуждён был остановиться на газетных публикациях.
Разумеется, среди декабристов и вообще рядовых масонов имелись и честолюбцы, и фанатики, и просто чуждые предательства люди, которых толкнули (это есть и в наше время) именно на предательство, используя психологическое воздействие масонских лож, заимствовавших технику гипноза у французских масонов, которые при разгроме русскими войсками наполеоновской Франции многих наших офицеров посвятили в масоны. Вот показания некоего Грибовского следствию по делу декабристов: «В 1814 году, когда войска русские вступили в Париж, множество офицеров приняты были в масоны. …Они напитались гибельным духом партий, привыкли болтать то, чего не понимают, и, из слепого подражания, получили страсть заводить подобные тайные общества у себя».
Особо созданный Верховный Уголовный Суд, состоявший из членов Сената и Государственного Совета, приговорил к повешению тридцать шесть человек, а остальных – к каторжным работам с лишением титулов, званий, орденов и т.д. Но масонские «гуру» так и остались на своих высоких должностях и даже участвовали в судебном процессе. Николаю I приговор показался чересчур жестоким, и он сократил число приговорённых к смерти до пяти человек: К.Рылеев, П.Пестель, С.Муравьёв-Апостол, М.Бестужев и убийца М.Милорадовича Каховский. Так руками самой власти масоны совершили ритуальное убийство во имя торжества своих идей (то же самое произошло и после убийства Царя Александра II).
Николай I отсрочил масонскую революцию 1917 года на девяносто два года, в этом его главная заслуга как Самодержца. Он также сохранил и умножил огромные внутренние богатства России и её вес на общеевропейской и мировой арене. При Дворе великого Царя (ещё не доказано, что масоны не отравили его!), не было той чудовищной бури предательских интриг, которую в полной мере пережил через девяносто лет после разгрома декабристского движения его святой Августейший Правнук Царь Николай II.
(Продолжение следует.)
Даже немногие слуги, прислуживавшие за этим обедом, не должны были услышать ни слова о намерении Александра I, так велика была возможность их подкупа масонами. Свой план Царь действительно осуществлял постепенно, чему способствовали следующие обстоятельства.
Цесаревич Константин Павлович не имел детей от первого брака, а вторым браком он сочетался с графиней Грудзинской, светлейшей княгиней Лович, однако, согласно закону Александра I от 1820 года, дети, рождённые в браке «с лицом, не имеющим соответственного достоинства», автоматически лишались прав на Российский Престол, но Константин не хотел развода, желал жить в Варшаве и в 1823 году подал Августейшему Брату официальное письмо с отречением от своих прав на Трон. 16 (29) августа 1823 года Царь подписал Манифест, в котором принимал отречение Высочайшего Брата и назначал Великого Князя Николая Павловича Наследником Цесаревичем. Манифест хранился в строжайшей тайне и не был оглашён: масоны, от которых уже переставала зависеть Царская Власть в России, должны были узнать о нём как можно позже. Поэтому Александр I вручил оригинал документа архиепископу Московскому Филарету для секретного хранения под спудом в Успенском соборе Московского Кремля, для той же цели копии Манифеста были положены в Священном Синоде, Сенате и Государственном Совете; на каждом из четырёх пакетов, запечатанных лично Александром I, его рукой было начертано: «Хранить до Моего востребования, а в случае Моей кончины раскрыть прежде всякого другого действия».
Александр I умер в Таганроге внезапно, на сорок восьмом году жизни. Его смерть породила в обществе много слухов и легенд. Одна из них – о старце Фёдоре Кузьмиче – была подкреплена многими убедительными, но, к сожалению, косвенными примерами. Вот что сказал по этому поводу заведующий отделом Государственного Исторического Музея, кандидат исторических наук В.Безотосный: «В 80-х годах XIX века легенда о добровольном уходе Императора Александра I от власти была весьма популярна, хотя маститые историки всерьёз её никогда не рассматривали. Однако на самом деле факт его смерти 19 ноября (2 декабря) 1825 года оспорить трудно. Ведь в Таганроге, где произошло это прискорбное событие, Император был… в сопровождении большой Свиты. И смерть Александра Павловича, и перевоз его тела в Петербург, и подготовка к погребению были должным образом документированы. Похороны также прошли в соответствии с церемониалом. Никаких сомнений.., что 3 (26) марта 1826 года в Петропавловском соборе был погребён именно Александр I, быть не может. Через несколько месяцев от горя умерла жена Императора Елизавета Алексеевна. Впрочем, есть легенда, что она тоже прожила остаток жизни под личиной другой женщины…
Имеются свидетельства некоторых лиц (в том числе советского наркома Луначарского и художника Коровина).., что в 1921 году могила Императора была вскрыта и оказалась пустой. С другой стороны, документальных подтверждений этой процедуры в архивах не найдено, а повторные вскрытия не производились. Чтобы… покончить с подобными легендами, …не мешало бы произвести анализ ДНК волос Александра I и Фёдора Кузьмича (они сохранились) или графологическую экспертизу написанных ими документов».
Если всё же поверить легенде, то я рискну предположить – Царь просто ушёл от мести масонов за запрещение их лож и от постоянного напоминания о гибели Отца. Верный друг Царя граф И. фон Дибич не проболтался, а лейб-медик Вильс за хорошее вознаграждение составил соответствующее заключение о смерти, правда, перепутал левую ногу с правой, когда в протоколе осмотра трупа отмечал повреждение от падения в молодости с лошади, о котором не раз слышал (слава Богу, тогда, в 1825 году, на это не обратили внимания).
«Господи, простишь ли Меня за это решение? Обман народа, вовлечение Брата в великий грех – Помазание в Успенском соборе на Царство при живом Миропомазаннике…».
Наверное, именно так молился Александр I, прежде чем принять облик Фёдора Кузьмича (Феодора Томского) и поставить точку? Я, пожалуй, тоже поставлю точку в своём предположении.
А историк Г.Василич опубликовал выдержки из записки современника тех событий. В ней, с одной стороны, в разных вариациях проводилась версия убийства Александра I его «верноподданными извергами» и «господами», близкими к нему людьми, с другой — что он избежал гибели, а вместо него был убит его денщик, простой солдат Лейб-Гвардии Семёновского полка. В числе лиц, похороненных вместо Царя, назывался и фельдъегерь Масков: он погиб 3 (16) ноября 1825 года, когда вёз Александру I депеши из Петербурга и сломал себе позвоночник, вылетев из коляски.
Всё это, однако, лишь записанные слухи, а из фактов известен тот, что бдительный и преданный Царю генерал от артиллерии граф А.Аракчеев (1769-1834) ещё в 1823 году заметил серьёзное превышение запланированной суммы армейских расходов, требуемое директором Южного Тайного Общества генерал-интендантом А.Юшневским, и доложил Александру I о зреющей масонской революции. Это помешало декабристам поднять бунт в 1823 году, как было ими запланировано, а кончина Александра I, если это была кончина, не дала бунтовщикам осуществить их планы. Возможно ли такое стечение обстоятельств? Точный ответ могли бы дать лишь казнённые руководители заговора или Александр I и его младший Брат Николай.
Нужно заметить, что современники достаточно редко правильно судят о своих правителях. Не избежал этой участи и Александр I. Вместо благодарности за труды на благо Отечества он получил от А.Пушкина, поэта, выучившегося на его деньги, такую несправедливую характеристику: «Властитель слабый и лукавый», «плешивый щёголь, враг труда»… Вот, пожалуй, и все знания многих из нас. Поэтому справедливо утверждение объективных историков, что Александр I – один из самых недооценённых наших Монархов, вершиной царствования которого стал день, когда в поверженном Париже наполеоновский маршал О. де Мармон вручил ему ключи от столицы Франции. В России же его с трудом упросили принять имя Благословенного. А между тем, надо отметить, что в конце царствования Александра I Россия стала ПРАВОВЫМ ГОСУДАРСТВОМ, что помогло Николаю Павловичу 14 (27) декабря 1825 года, когда масоны выступили против него не с горсткой авантюристов, а с войсками.
В столице стало известно о происшествии в Таганроге 27 ноября (10 декабря) 1825 года во время молебна в Зимнем дворце о здравии Александра I, находившийся там Николай Павлович сразу присягнул на верность Императору Константину I, подписал присяжный лист и приказал привести к присяге все воинские части (Великие Князья Константин и Михаил Павловичи в это время находились в Варшаве). Михаил прибыл в Петербург 3 (16) декабря 1825 года.
Тем временем, в Государственном Совете вскрыли пакет с секретным Манифестом, крайне изумились, начали спорить, но вынуждены были признать: присяга Императору Константину недействительна, надо присягать Царю Николаю I. Однако многие высшие сановники, среди которых были масоны, решили продолжать присягать Константину I. То же самое случилось и в Сенате, который разослал по России Указ о приведении к присяге Константину людей всех сословий Империи (Константин виделся масонам более послушным Монархом, которого можно было склонить к отмене «неудобных» законов, а после его смерти возвести на Трон Императора по их усмотрению). Но «послушный» неожиданно оказался упрямцем: 5 (18) декабря 1825 года Великий Князь Михаил Павлович выехал в Варшаву за новым Царём, но на станции Неннале он получил письмо Константина, сообщавшего Николаю Павловичу о своём твёрдом решении не принимать Корону и не приезжать в Петербург ни под каким предлогом, а если воля Александра I выполнена не будет, он грозил уехать ещё дальше Варшавы. Михаил Павлович послал курьера к Николаю I и вскоре получил приказ вернуться в столицу.
Он прибыл к Зимнему дворцу, как написано в его формуляре, 14 (27) декабря 1825 года, «в самое время возникновения в Петербурге бунта…», который подняло Северное Тайное Общество, чтобы возбудить народ в столице и возвратить «удобного» Константина, якобы свергнутого его же Высочайшими Братьями Николаем и Михаилом; присягнув Николаю I, Михаил Павлович по приказу Царя привёл к присяге Лейб-Гвардии Конной Артиллерии полк, а затем, узнав о возмущении в Лейб-Гвардии Московском полку, прибыл в казармы. Здесь он застал часть полка, не пошедшую за смутьянами, ободрил своим присутствием офицеров и солдат, привёл их к присяге на верность Николаю I и лично повёл полк на Адмиралтейскую площадь. Оттуда Царь повелел Михаилу Павловичу ехать в Лейб-Гвардии Семёновский полк, привести его к присяге и присоединиться с ним к верным Государю войскам, что было выполнено Великим Князем без промедления. Несколько раз подвергая себя опасности, Его Высочество ходил по приказу Царя под ружейным огнём мятежников к рядам бунтовавшего Гвардейского Морского Экипажа, уговаривал смириться и присягнуть Николаю I, но бунт продолжался, хотя народ к нему не примкнул, и каре сбитых с толку офицерами-масонами солдат не сдвинулось с места, опасаясь атаки тяжёлой Царской кавалерии – кавалергардов и кирасир. Расклад выходил такой: на Адмиралтейской площади сосредоточились верные Царю войска под его личным командованием, а на Сенатской площади стояли мятежники, к которым не хотевший кровопролития Государь посылал то одно, то другое официальное лицо с уговорами. Однако противостояние продолжалось.
Опубликовали Манифест о восшествии на Престол Императора Николая I, начинало смеркаться. Царю доложили о первой крови на Сенатской площади: к мятежникам прибыл в парадной форме и при всех орденах Петербургский генерал-губернатор граф М.Милорадович, участник пятидесяти боёв и сражений Отечественной войны 1812 года. Он уговаривал мятежных солдат, напоминая об их ратных подвигах (в то время срок службы в армии был по закону Павла I двадцать пять лет для нижних чинов). Декабрист Каховский убил Милорадовича выстрелом из пистолета, убил защитника России, убил спасателя столичного люда во время наводнения, описанного А.Пушкиным в поэме «Медный всадник», убил только потому, что боялся – солдаты дрогнут. Царь понимал необходимость суровых мер, но предпринял последнюю попытку избежать их, послав уговаривать мятежников митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Серафима в полном облачении. Он напоминал смутьянам о долге православных христиан, о тяжком грехе братоубийства, но смутьяны прогнали его, угрожая расстрелом, и продолжали выкрикивать: «Да здравствует Константин! Да здравствует конституция!»
Как выяснилось позже, большинство мятежных солдат думало, что конституцией называли… Супругу Константина Павловича (просто анекдот!).
Терпение Царя иссякло, ему не оставили пути к примирению. Он сам выехал к бунтовщикам, предложил сдаться, но был обстрелян. «Послав одно орудие Первой лёгкой Пешей батареи,- рассказывал он в своих записках,- к Михаилу Павловичу с тем, чтобы усилить сию сторону как единственное отступление мятежников, взял другие три орудия и, поставив их пред Преображенским полком, велел зарядить картечью… Вся… надежда была, что мятежники устрашатся… и сдадутся. Но они оставались тверды; крик продолжался ещё упорнее; я послал генерал-майора Сухозанета объявить им, что, ежели сейчас не сложат оружия, велю стрелять; «ура» и прежние восклицания были ответом,- и вслед за этим залп. Тогда, не видя иного способа, скомандовал «пли».
Однако первый выстрел картечью был дан поверх голов мятежников, но они не испугались, ответили руганью и беглым ружейным огнём. Второй и третий картечные выстрелы со стороны Адмиралтейской площади и со стороны Семёновского полка, где тоже была пушка, решили исход дела, разгромив мятежников.
Назначенный утром в Зимнем дворце молебен о здравии нового Царя начался в 6 ч. 30 мин. вечера. После молебна Государь написал в Варшаву: «Дорогой Константин, Ваша воля исполнена: я Император, но какою ценою, Боже мой! Ценою крови моих подданных». В ту же ночь начались аресты и допросы многих офицеров Гвардии, непосредственных руководителей мятежа. Но первая неудача не остановила оставшихся на свободе заговорщиков. Через две недели член Южного Тайного Общества Муравьёв-Апостол получил приказ поднять бунт в Южной армии, но ему удалось возмутить лишь часть Черниговского полка, с которой он двинулся на Киев. По пути отряд встретили превосходящие силы гусар с лёгкими пушками, и он сложил оружие. Арестованного Муравьёва-Апостола отвезли на суд в Петербург.
Назначенная Николаем I Верховная Следственная Комиссия привлекла к суду 121 заговорщика, большинство которых чистосердечно созналось в своих замыслах и открыло подлинную цель заговора: свержение в России Самодержавия и установление республиканского строя по «лекалам» Запада. Главные масоны выданы, однако, не были, и масонство в России сохранилось.
Конечно, у меня возник вопрос: почему «пешки» не выдали никого из «фигур» ни тогда, ни после убийства Царя Александра II? Я долго пытался найти ответ, поскольку он мог прояснить едва ли не весь ход истории России до 1917 года и после, но, не располагая убедительными архивными материалами, если таковые вообще сохранились, принуждён был остановиться на газетных публикациях.
Разумеется, среди декабристов и вообще рядовых масонов имелись и честолюбцы, и фанатики, и просто чуждые предательства люди, которых толкнули (это есть и в наше время) именно на предательство, используя психологическое воздействие масонских лож, заимствовавших технику гипноза у французских масонов, которые при разгроме русскими войсками наполеоновской Франции многих наших офицеров посвятили в масоны. Вот показания некоего Грибовского следствию по делу декабристов: «В 1814 году, когда войска русские вступили в Париж, множество офицеров приняты были в масоны. …Они напитались гибельным духом партий, привыкли болтать то, чего не понимают, и, из слепого подражания, получили страсть заводить подобные тайные общества у себя».
Особо созданный Верховный Уголовный Суд, состоявший из членов Сената и Государственного Совета, приговорил к повешению тридцать шесть человек, а остальных – к каторжным работам с лишением титулов, званий, орденов и т.д. Но масонские «гуру» так и остались на своих высоких должностях и даже участвовали в судебном процессе. Николаю I приговор показался чересчур жестоким, и он сократил число приговорённых к смерти до пяти человек: К.Рылеев, П.Пестель, С.Муравьёв-Апостол, М.Бестужев и убийца М.Милорадовича Каховский. Так руками самой власти масоны совершили ритуальное убийство во имя торжества своих идей (то же самое произошло и после убийства Царя Александра II).
Николай I отсрочил масонскую революцию 1917 года на девяносто два года, в этом его главная заслуга как Самодержца. Он также сохранил и умножил огромные внутренние богатства России и её вес на общеевропейской и мировой арене. При Дворе великого Царя (ещё не доказано, что масоны не отравили его!), не было той чудовищной бури предательских интриг, которую в полной мере пережил через девяносто лет после разгрома декабристского движения его святой Августейший Правнук Царь Николай II.
(Продолжение следует.)
Свидетельство о публикации (PSBN) 4517
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 06 Августа 2017 года
Автор
Монархист, русофил, ученик Ильи Глазунова. Прозаик, поэт, сценарист.
Рецензии и комментарии 1