Зимние игры. Часть1. Кросс

Вот скоро опять Новый год! Как быстро летит время! Мне уже восемьдесят. Не верится.
Прошли зимние олимпийские игры в Сочи. Что-то в памяти зашевелилось. А тут Путин В.В. предложил ввести нормы ГТО, как было принято в Советское время, и вдруг у меня в памяти отчётливо возник 1952год! Конец 1952го года! Так ярко, как будто это было в прошлом году.
Итак, мы уже на втором курсе. Кончается первый семестр. Надо перед экзаменационной сессией, что начнётся второго января 1952 года, сдать все зачёты. Организовали ежегодный лыжный кросс для сдачи ГТО, что входит в зачёт по физкультуре. Надо пробежать N-е количество километров за определённое время.
Что такое лыжи и как на них кататься, я могла судить только по трофейному фильму, очень в те годы популярному: «Серенада солнечной долины». У нас в Таджикистане в те времена никто о лыжах понятия не имел. На первом курсе мне не надо было получать зачёт по физкультуре, т.к. я была освобождена по состоянию здоровья. Я побежала в деканат просить, чтоб мне бег на лыжах заменили любым другим видом спорта, например, на плаванье: я ведь никогда лыж-то не видела. Как я побегу да ещё на время. Там что-то отметили и успокоили: важно, чтоб участвовала; на время, как исключение, обращать внимания не будут.

Вот мы все, т.е. все второкурсники и, по-моему, первокурсники собрались на стадионе им. Кирова. Стадион огромный. Весь испещрён беговыми дорожками – трассами: тут и мужские, и женские; и первой и второй категории. Здесь постоянно проходят соревнования, забеги и, в том числе, студенческие. Нас разделили на группы. Сначала «запустили» ребят: первая шеренга, через какое-то время вторая и т.д. Всё! Теперь девочки. Распределили по шеренгам, которые встали друг за другом. В каждой шеренге человек тридцать, а может и сорок. Взмах флажком. Возглас: «Пошли», и шеренга помчалась вперёд. Очень скоро она вытянулась в змейку, уползающую в глубь леса, т.е. парка.

Я постаралась встать в шеренгу рядом с Валюшей, моей новой подругой. Мы поселились с ней в одной комнате в общежитии. Я в неё влюбилась с первого взгляда и, поскольку всю жизнь страдала комплексом неполноценности, то поначалу и не рассчитывала на дружбу с этой замечательной девочкой. Стройненькая, ладно сложенная – она уже этим пленяла меня. Пухленькие губки, вздёрнутый носик, глазки, всегда искрящиеся – это ли не символ красоты! А добавьте чёрную косу! Гоголевская панночка! А как она смеялась! Всплеснёт ручками как-то особенно мило, засмеётся весёлым, задорным и, в то же время, интеллигентным смехом. Откинется назад и руки к щекам поднесёт, дескать, «Боже, как смешно! Неужели так и было?» Я в это время, как, впрочем, и в другое, не могла оторвать от неё глаз. Мне вообще нравятся люди, которые умеют красиво смеяться. Не хохотать, не ржать, не хихикать и, не молча («Открывает щука рот, но не слышно, что поёт»). Валюшкин смех был как раз такой, какой мне особенно нравился. Возможно, просто потому, что это — ЕЁ смех. В общем, всё-всё: каждый взмах бровей, каждый взгляд её глаз, то весёлых или грустных, то удивлённых или строгих – всё вызывало во мне внутренний восторг.
. Моей заветной мечтой было подружиться, сблизиться с этой необыкновенной девочкой, но я стеснялась быть навязчивой. Однако жизнь преподнесла мне этот подарок. Мы вместе занимались гимнастикой, вместе дежурили по коммуне и постепенно становились всё ближе друг к другу. Одним словом подружились. Я была счастлива.
Итак, мы взяли на прокат по студенческому билету (с институтом была договорённость) лыжи, ботинки с креплениями. Кто-то из ребят помог нам всё это одеть, проверил, крепко ли держатся пристёгнутые крепления, и помог нам добраться до шеренги. Я постаралась протиснуться в Валюшкину шеренгу.
— Валь, я с тобой, ладно?
— Давай, вставай рядышком.
Девочки потеснились, и я встала рядом с Валей.
— Приготовились, на старт, внимание! Марш! – Взмах флажком, и все зашуршали лыжами по снегу.
Ни у меня, ни у Вали лыжи вперёд упорно не хотели ехать. Лыжня начиналась с маленького подъёмчика, и лыжи упорно скатывались назад. А тут уже нас стала догонять следующая группа. Только и слышно: «Лыжню! Лыжню!» Мы не успевали переставлять лыжи в снег, то в одну сторону, то в другую. Только встанешь на лыжню, только вроде бы как-то начал двигаться, уже крик: «Посторонись! Лыжню!» И опять в снег! Крепления, так называемые «мягкие», т.е. ремённые. Ремни размокли, растянулись, стали то и дело сползать с ботинок. У меня они свалились у первой. Самой никак не натянуть: нет ни опыта, ни навыка. Пришлось обращаться за помощью к Вале. Мне было очень стыдно за свою неловкость, за то, что я её задерживаю. Тут и у Валюшки стали сползать крепления. Теперь я ей помогала их натягивать.

У Валюшки было замечательное настроение: раз мы уже всё равно от всех отстали и по времени, естественно, не уложились, то хоть удовольствие будем получать от нового метода передвижения (а уже стало немного получаться), от прекрасной зимней природы, от красивых заснеженных деревьев. Я узнала, что папа у неё военный, и они живут где-то около Владивостока и скоро должны переехать в Либаву (в Лиепая), куда переводят папу по службе. Она тоже никогда не стояла на лыжах. Тут мы обратили внимание, что, что-то очень давно никто не требовал лыжни. Стали, поглядывать по сторонам, и обнаружили, что мы на мужской трассе такой — то категории. И когда это мы сбились с правильного пути?
— А, ерунда,- смеясь, сказала Валя. – Все дороги ведут к коммунизму, а все лыжни к прокатной базе. Рано или поздно мы туда придём.
И пошли, болтая о всякой ерунде; радуясь снегу, солнцу, которое близится к закату;
белкам, которых, видимо, давно никто не тревожил. О! Впереди замёрзшее озеро! Нет! Это каток! Я то близорукая, а Валюшка увидела, что по ту сторону катка домики. Судя по всему, там прокатная база и есть. Так. А как туда попасть? Если возвращаться по трассе, то можем опять заблудиться, да и времени уже нет. Там уж, небось, бьют тревогу, куда это студентки делись? Лыжи не сдали, студенческие не взяли. А здесь, вот, совсем рядом база. Главное в зоне видимости: ясно куда идти. И мы решительно пошли. На лыжах по льду. Хоп! И плюхнулись. Попытались встать. Ноги разъезжаются, лыжи на ногах как-то странно болтаются. Совсем не управляемые. Встанем: надо лыжи поставить параллельно, а они лезут одна на другую. Начинаем снимать одну с другой, так она в сторону тянет, да ещё как-нибудь вывернется. Уж мы и на мужском шпагате посидели, и на женском. Потянули мышцы в паху. Попытались пройти по обочине катка, где снег. Но его там по пояс. А у кромки лёд припорошен снегом: вообще не знаешь, что тебя ждёт. Заиграла музыка. Открыли каток. Стали появляться люди. Пока их мало, и они всё больше в центре крутятся.
Валя и говорит: «Так, встаём на четвереньки, лыжи в стороны и вперёд, пока народу мало». Так и сделали: плюхнулись на коленки, вывернули ноги в коленях, расположились друг за другом, чтоб лыжами не цепляться и поползли как черепашки к морю. Шустро так: швырк, швырк. Устали, взмокли, надо передохнуть. Глянули, а тот берег так же далеко, как был в начале пути. Оглянулись. Нет, мы прилично от края отползли. Значит, приблизились к цели. Валя говорит: «Лора, направление у нас верное. Надо ползти, не глядя вперёд. Приползём, ведь? А, чтоб не расстраиваться, будем смотреть только себе под нос». Вперёд, вперёд! Швырк, швырк! Сопим, разговаривать не хочется. Коленки болят, ноги в щиколотках устали таскать лыжи. Народ прибывает и всё больше волнение, что скоро и до нас доберутся, окружат, и будут потешаться. А картинка, действительно, более чем комичная. Я немного замешкалась, а, когда глянула на Валю, усердно передвигающую ноги с болтающимися на них лыжами: коленки — вместе, вывернутые ступни где-то в стороне борются с непослушными лыжами, которые то втыкаются носами в лёд, то разворачиваются задом наперёд. Поза больше похожа на лягушачью, чем на черепашью. Только к лапкам лягушки ещё и привязано что-то. Я представила нас со стороны, и меня стал душить смех. Я быстро-быстро заковыляла вперёд, догнала Валю.
— Валь, я поползу немного впереди тебя, а ты посмотри, как мы смотримся со стороны. Получишь истинное удовольствие – сказала я, смеясь.
Моё настроение передалось Валюшке, и когда я заторопилась вперёд, то услышала её смех. Она догнала меня. Мы так развеселились, что захотелось опрокинуться на спину, задрать ноги с болтающимися лыжами и хохотать, хохотать до слёз. Но громко смеяться нельзя, чтоб не привлекать внимания, да и силы надо беречь: надо быстрее доползти до базы. Так что, мы прибавили скорость: ширк, ширк, ширк. Как-то одновременно остановились. Я подползла к Вале. Остановил нас странный шум, шум людских голосов. Глянули вперёд. Ура! Доползли! Помогая друг другу, встали на лыжи. Шаг, другой. Я зашаталась на расползающихся лыжах. Видимо, Валя тоже. Кто-то из конькобежцев подскочил: «Как это вас на лыжах на лёд занесло?» «Мы заблудились». Он помог снять крепления. Всё, освободились от пут. Мы и не знали, что их можно снять. Нам выдали лыжи с ботинками и креплениями, ну мы так к этому и отнеслись. Приёмщица нисколько не удивилась, узнав, что мы так поздно явились, понятно, что заблудились. Видно, мы не первые. Посидели, отдохнули немного. У меня лично ноги просто гудели, я ими даже шевельнуть не могла. Но неуёмная Валя говорит: «Всё равно теперь своим ходом добираться (институтские автобусы давненько ушли), давай на коньках покатаемся?» «Я же коньки только в заграничных картинах видела». «Я тебе объясню, как надо держать ноги. Это просто, — заверила меня Валюшка. — Пока очередь будет идти, ноги отдохнут».

Разве я могла не согласиться? Это же моя любимая Валюшка предлагает. « Какая
умница! На коньках умеет кататься». Вот и наша очередь подошла. Получили коньки. Валя говорит, чтоб я потуже зашнуровывала ботинки: «ноги меньше будут вихляться». Ну, что ж! Вроде бы ничего страшного. Стоим на коврике, держимся за стенку коридора, движемся к выходу. Ничего. Страх есть, что ноги в щиколотках сломаются. Нет, ничего, держатся. Валюшка что-то не очень уверенно стоит. Валя даёт последнее наставление: «Главное – держи ноги ровно, крепко, чтоб не подламывались. И всё будет в порядке». Я киваю, держу ноги. Вот и конец коридора, открыли дверь на улицу и ахнули: ступенек-то нет. Все спокойно, радостно съезжают по пандусу, образовавшемуся на месте бывших ступенек. Но мы же съехать не сможем. Выясняется, что Валя откуда-то теорию знает, но
практически ни разу на коньках не стояла. Мы отодвинулись в сторонку, чтоб никому не мешать. Стоим на крыльце, держимся друг за друга и за стенку. Оторваться от стены невозможно: нет никаких моральных сил. А мимо со свистом скатываются и скатываются счастливые люди: бодрые, весёлые, ловкие. Что же делать? Валюшка спрыгнула в снег, что рядом с крыльцом. Снегу по колено. Устойчиво! «Давай, прыгай!» И я сиганула. Так, с крыльца — то слезли, а что дальше? С трудом передвигаясь в такой толще снега, добрались до дорожки, по которой все: и большие и маленькие весело и непринуждённо едут на основной каток. Мы стоим на обочине и не можем сдвинуться с места. Вот кто-то на секунду остановился в ожидании партнёра, и Валя сразу спросила: « А есть каток для не умеющих ездить?» «Да. Поедите по этой дорожке, будет поворот налево на площадку для начинающих». Замечательно! Если мы совсем не умеем держаться на коньках, как же мы доедем до поворота? Площадка — то, совсем рядом, напротив, а ехать надо кружным путём. Нет. Нам это не подходит. Эврика! У нас же есть наработанная методика! Мы переглянулись. Поняв друг друга без слов, мы одновременно плюхнулись на четвереньки и быстро-быстро переползли дорожку. С коньками-то проще, чем с лыжами. Отлично! Теперь немного по снегу. О! Ещё одну дорожку надо переползти, причём на глазах у людей, которых здесь достаточно много. Ну и плевать. Плюх на четвереньки, быстро работаем руками и ногами. Так. Последний бросок, и мы у цели, то есть у скамейки на краю каточка.

Сели, отдохнули, присмотрелись, как пары ездят, взявшись за руки крест накрест. Встали, взялись за руки крест накрест и …поехали! О! Ура! Едем! Оп! Что такое? Звон в голове, искры в глазах, положение горизонтальное. Всё произошло столь молниеносно, что было не понятно: а что же именно случилось. Стали вставать. Что-то никак не получается. Деловито помогаем, друг другу встать на ноги, а получается всё ровно наоборот. Покувыркались, приловчились вставать самостоятельно, научились правильно без суеты поддерживать друг друга. Ездить решили, просто держась за руки: так падающий легко отцепляется и не тянет за собой партнёра. Пару шагов удавалось сделать и снова: хрясть! Что разбилось? Голова — в дребезги или во льду образовалась прорубь? Странно, но и голова и лёд целые. Только встанешь, уравновесишься, кажется: «вот сейчас уж точно поеду, стою ведь уже вполне устойчиво», делаешь шаг, другой и ноги опять уходят вперёд, причём настолько стремительно, что ты уже лежишь на спине, слушаешь звон, наслаждаешься изумительными искрами, что в изобилии посыпались из глаз. Потом открываешь глаза, соображаешь, где ты и что с тобой и опять….и опять. И что ж это ноги то всё убегают вперёд? И ведь никак не сообразить было нам, горе-гимнасткам, что здесь – то, как раз, надо было сгибать коленки. И всего-то! А мы на тренировках уже успели привыкнуть: «Коленки выпрямить! Носочки тянуть, тянуть!» Вот мы и стоим на несгибаемых ногах, как на ходулях, вот мы и шлёпаемся со всего размаху затылком о твёрдый, очень твёрдый лёд. У Валюшки получалось лучше: ей удавалось подольше продержаться. «Да. Если человек талантлив, то талантлив во всём» — думала я, не без некоторой зависти глядя на Валю. «Что ж я-то такая неуклюжая? — Подумала я, грохнувшись в очередной раз об лёд. – Пора домой». Тут подъезжают к нам два паренька. Смеются. Помочь мне встать не торопятся.

— Ну, что, девушка, отдыхаем? — язвительно смеясь, спросил один.
— И почему это женщины всегда падают на спину? – вторил ему другой.
И тут с Валюшкой что-то случилось. Она накинулась на них чуть ли не с кулаками.
— Как вам не стыдно! Мужчины, то же мне! А где у вас мужское достоинство? Высмеять девушек, которые не умеют кататься на коньках? Подонки! Вам хорошо, ленинградцам! Все условия есть! А у нас, кроме гор ничего нет. У нас жара под пятьдесят градусов. Да мы и снега-то никогда не видели. Ишь, развеселились! Мужчины чёртовы! Да, вы… вы. Вы – просто облако в штанах! А не мужчины!
Всё это Валя говорила в несвойственной ей тональности. В голосе я уловила даже слёзы, хотя она говорила очень твёрдо. Ребята стали её перебивать, извиняться. Кинулись
хотя она говорила очень твёрдо. Ребята стали её перебивать, извиняться. Кинулись помогать мне встать. Помогли нам добраться до скамейки. Молчим. У Вали потемневший взгляд, даже слёзы на глазах. Негодование с лица ещё не сошло. Пухленькие губки плотно сжаты. Я её такой не ожидала увидеть.
— Откуда вы такие приехали – примирительно начал паренёк.
В ответ молчание. Я молчу, полагаюсь на Валю. Но и Валя молчит. Наверно, ещё обиду не проглотила.
— Ну, ладно, простите нас. Мы же не знали.
— Не важно, откуда мы. Это не по-мужски смеяться над начинающими. Это, проще всего, и не делает вам чести. – Тон у Вали был уже примирительный. – Лучше бы поучили нас.
— А, это мы с удовольствием. И всё же, так откуда вы приехали и куда?
— Мы из Сталинабада. Слышали о таком городе? Нет? Ничего себе – культурные ленинградцы. Вы в школе-то географию проходили? А что в СССР есть Таджикская республика, Узбекская и другие, знаете? Ну, так вот, Сталинабад – столица Таджикской республики.
— Да мы из всех столиц азиатских республик знаем только Ташкент — сказал один.- И Самарканд – добавил другой.
Мы рассмеялись.
— Самарканд никакая не столица.
— А Ходжа Насреддин разве не из Самарканда? Так вы и вправду что ли снега никогда не видели?
— Ну, почему же. – Валюшка кинула на меня вопросительный взгляд. – Видели. Только издалека на снежных вершинах. Там и лёд есть, ледники. Там же самые высокие горы в мире.
— Ну да! А Кавказские? Эльбрус, Казбек?
— Да, это ерунда по сравнению с Таджикскими горами: Памирскими. Недаром говорят: Памир – крыша мира. Вот так вот. Ну, что? Поучите нас?
— Давайте пока мы вас просто покатаем, – сказал паренёк, подхватил Валю, руки крест накрест и…поехали.
Второму некуда было деться, и мы поехали так же, следом.
— Ничего не делай. Только следи за ногами, держи их прямо. Я сам тебя повезу.
А что? Неплохо. Мне понравилось. Даже слегка ветерок чувствуется. Значит, скорость какая-никакая, есть. Я уже немного освоилась, даже подняла глаза и увидела впереди едущую Валюшку. Она характерным жестом тряхнула головой, вот откинула – явно смеётся. Ой! У меня нога в голеностопе сломалась, конёк поехал лёжа, скорость сразу упала, пареньку стало трудней меня тащить. Увлеклась наблюдением за Валей, потеряла бдительность. Теперь пытаюсь выровнять ногу, но не получается. Вот подвернулась и другая нога. Еду на косточках, что у большого пальца. Больно. Только одну ногу выровняю, как она опять подворачивается. А парень меня всё волочёт и волочёт. Сильный оказался. Валя с партнёром уже на один круг больше сделали. Вот они опять впереди. Смотрю: у Вали тоже одна нога уже на боку. А я как каракатица, ноги враскорячку, так же, как когда мы с лыжами на четвереньках через лёд ползли. Я увидела нашу скамейку, кричу парню, чтоб «причалил». Сели. Молчим.
— А, вот и наши! — радостно воскликнул мой партнёр.
Я ему, видимо, была в тягость. Конечно, я некрасивая, неловкая – не то, что Валюшка. Приехала весёлая, возбуждённая, хотя коньки тоже на боку.
— Всё, Лорка, осваиваем коньки! Здорово как! Жаль, что пора сдавать коньки.
— Ну, поехали. По последнему разу прокатим вас! Ребята с двух сторон подхватили Валю и… они укатили.
Я осталась одна и горько загрустила о своей девичьей доли. А жизнь ведь только начинается. Сколько мне ещё придётся проглотить слёз из-за того, что мама меня некрасивой родила. «Ты некрасивая, но зато привлекательная, даже очень. Симпатичная и обаятельная. Я тоже не красавица, а парни ко мне так и липли. Твой отец, к сожалению, всех победил — утешала она меня, когда узнала, что я хочу быть киноактрисой. – Жаль, что у тебя глаза не такие как у отца. Ничего, доченька: «Не родись красивой, а родись
счастливой». Буду ли я счастливой? Вот и Валя с ребятами вся светится счастьем.
— Ну, давай, теперь тебя покатаем.
Я наотрез отказалась, ссылаясь на то, что ноги не держатся от усталости: «Мы ведь весь день на лыжах топали». Да и час проката уже прошёл.
-А как вы сами до базы доберётесь?
Валюшка весело расхохоталась.

— А так же как сюда, по проторённой дорожке. В снегу уже есть наши траншеи, а через ледовые дорожки на четвереньках.
И мы рассказали, как добирались сюда. Ребята повеселились и предложили нас «отбуксировать». Сначала подхватили Валю, отвезли и приехали за мной. Да! Когда вдвоём везут, надёжнее. Приятное ощущение в заключение. Здорово! Жаль, что база оказалась так близко. Ноги хорошо держались, и я получила свою порцию удовольствия.
Ребята оказались тоже студенты и тоже приезжие. Мы с ними тепло распрощались, сдали коньки и поехали в общежитие. За всю длинную дорогу ноги не отдохнули, и мы приехали домой поздно с гудящими от усталости ногами, но с отличным настроением. Так состоялось наше первое знакомство с зимними видами спорта.
Лыжи мне не засчитали, т.е. зачёт по физкультуре я не получила и до экзаменов не была допущена. Лыжи мне заменили на прыжки в воду. Надо было прыгнуть солдатиком с трёхметровой вышки. Я ловко прыгала в воду головой вниз (ныряла), вспомнила любимую в детстве книгу «Высота» и уж собиралась прыгнуть как Гуля. Правда, когда глянула вниз, то притихла. Тренер спросил, прыгала ли я раньше с такой высоты. Получив отрицательный ответ, велел прыгать «солдатиком». «Сделай просто шаг вперёд и всё – объяснил он». Я так и сделала: храбро шагнула вперёд и испытала хоть и недолгое, но очень желанное и незабываемое ощущение полёта.
Наконец-то я допущена до экзаменов. Да только наши уже сдали по два и три экзамена. Так что часть экзаменов придётся сдавать с другими группами. Пришлось сдавать и два экзамена в один день. В результате: тройка. А стало быть – семестр без стипендии.
У Валюшки был замечательный декан. Его студенты ласково величали «Борода». Он любил своих студентов по-отечески. Так что Валя благополучно получила зачёт по физкультуре, прекрасно сдала все экзамены. А иначе и быть не могло.