Невежество и Жизнь 7

Утро на реке — зрелище потрясающее своей красотой и неповторимостью. Каждый новый рассвет — это очередная симфония, посвящённая пробуждению, сыгранная на сотнях незримых инструментов, вступающих в игру в свою очередь и гармонично вливающихся в эту картину из света, звука, движения…
— Красота-то какая...- Надежда в сарафане и кокошнике стояла на носу ладьи, голову она положила на грудь стоящего рядом Евлампия,- просто сказка…
Первые лучи восходящего солнца скользнули по водной глади, тут же чуть-чуть, почти незаметно и неосязаемо дунул весенний ветерок, на берегу качнулись ещё голые ветки кустов с нераспустившимися, только начавшими набухать почками. Кусты словно помахали солнцу, пока ещё только подглядывающему из-за горизонта, проверяющему, как тут без него, не произошло ли чего, не случилось ли непредвиденного. А пробежавшая по воде рябь лишь подтвердила, что солнцу рады, что его луч готовы отражать ещё и ещё, больше и больше, что его заждались и по нему соскучились.
Из вдруг засветившейся тарелки послышалось неловкое покашливание.
— Чего это вы там размечтались с утра пораньше?- послышался голос вождя плоскоземельного села Раздольное.
— Красотой любуемся,- не поворачиваясь ответил Евлампий.
— Красота действительно сильная,- согласился вождь,- хоть и немного суровая.
— Сибирь, однако,- не отрываясь от рассвета произнёс Евлампий,- места ссыльные, для каторжников. Сюда раньше неугодных ссылали.
— Так это подарок, а не ссылка,- рассмеялся вождь,- не угодил кому-то, и тебя в рай отправили тут же. Мечта просто.
Тем временем солнце решилось и всё-таки вынырнуло из-за горизонта. Небо над ним зарозовело, остававшаяся на нём ночная дымка смирилась с неизбежностью и начала растворяться, без следа и намёка на своё недавнее присутствие. Тут и там в кустах начали чирикать птицы, радуясь и встречая новое утро.
— Новосибирск этот город называется,- вдруг заговорила Надежда, раскинув руки в стороны и подставляя лицо под солнечные лучи.
— Хорошее название,- согласился вождь в тарелке,- жизнеутверждающее. Это как новую землю открыть и название, устремлённое в будущее ей дать. И место хорошее, и название с чем-то новым, не испорченным связанное. А как там местные жители?
— Совсем местных здесь мало, тех кто здесь родился,- заговорил Евлампий,- больше приезжие. Счастья ищут, наверное, вот и едут сюда.
— И как их там встречают?- поинтересовался вождь.
— Как родных, как и положено,- ответил Евлампий,- никакой нет разницы, никакого разделения. Приехал — живи. Не прижился — езжай, уговаривать не станут.
— Очень мудрые жители в этом славном городе,- одобрил вождь,- а сами то они как там живут?
— По разному,- вздохнул Евлампий,- но есть у некоторых черты особенные. Только они свой родной город понимают и чувствуют, как самих себя, приезжие так не могут.
— Значит есть у города будущее,- обрадовался вождь,- и место хорошее, и название многообещающее, и с горожанами повезло.
Солнце тем временем осветило город полностью, словно собственными лучами хотело отмыть то, что разбросали, чем измазали его, чем хотели испачкать, но не рискнули те, кто не понимает его и не чувствует. Те, кто живёт одним днём и о будущем не задумывается, кто готов продать последнее и следом продаться полностью, без остатка и сожаления о содеянном.
Жители плоских земель — люди тёмные и необразованные, скорее всего малограмотные, привыкли жить на собственных ощущениях, без подсказок, отзывов и комментариев, без руководства из-вне и рекомендаций с авторитетными мнениями. И именно это даёт им возможность увидеть всё таким, какое оно есть на самом деле, не искаженное, не измаранное, не испачканное.
Подумаешь, местные жители, подумаешь, понаехали не местные, подумаешь город с названием, подумаешь, мусор не вывезли, подумаешь солнце стало, разве есть в этом что-то интересное? А это был голос очень развитой цивилизации.
А с этих-то что возьмёшь, раз у них даже земля плоская…