Простые вещи (Глава 2. Настоящая осень)

Это была настоящая осень. Я бы даже сказал, что чересчур настоящая. Грязные, пустые и вместе с тем загаженные улицы уже настолько въелись в моё подсознание, что я с лёгкостью смог бы воссоздать эту картину с закрытыми глазами.
Немного надоело каждое утро видеть один и тот же невыразительный пейзаж, постоянно наблюдать блеклые лица людей, в которых, как правило, скрывались тонны желчи и недовольства. Даже заводная музыка была не в силах изменить мой настрой в эти очередные восемь часов утра.
Я старался не падать духом и смиренно вливался в эту пьесу, продолжая играть свою второстепенную роль. В большинстве случаев эта роль была предрешена уже заранее, за целый час до моего выхода на улицу. Ранние подъёмы были источником моего помятого лица и паршивого настроения.
Но я всё же пытался сохранять спокойствие и переносить все эти утренние процедуры как должное. Далеко не всегда получалось, но сегодня всё прошло более-менее удачно.
На улице было довольно прохладно. Солнце совсем не было видно за бесконечными облаками с оттенками бледного серого цвета. Казалось, что вот-вот начнётся дождь. Я уже подходил к воротам своего лицея, когда сквозь музыку услышал, что сзади кто-то зовёт меня.
Пришлось снять наушники и обернуться.
— Серб! Се-е-ерб! — до чего же у него противный голос. На этой мысли я ловил себя уже не в первый раз.
«Серб»? Кто этот неизвестный иностранец? Так вот, этот персонаж – и есть я. И всё-таки меня так называют не из-за присущей национальности, а из-за созвучной фамилии. Я учусь в выпускном физико-математическом классе в лицее имени академика Сахарова, пристально изучая все тонкости механики, математического анализа и других физматовских прелестей. В этом месте готовят отличную почву для самых лучших технических вузов.
— Сербин! Я знаю, ты меня слышишь!
Тем временем, я уже успел обернуться и протянуть свою худощавую руку Матвею Фадееву, тому самому обладателю «роскошного» голоса, который, собственно, и был моим единственным другом. Талант в области физики у этого парня был заметен ещё с младших классов, когда мальчик пытался выяснить: почему магнит притягивает к себе гвоздики, а бумеранг после каждого броска возвращается к хозяину в руки.
Да и вообще Матвей сам по себе был славным парнем, на которого всегда можно было положиться. Внешне он был крепкого телосложения, около ста восьмидесяти ростом и весил примерно восемьдесят пять килограммов.
Одевался он всегда элегантно, в парне чувствовалось определённое чувство стиля. Каждый день на нём красовалась идеально выглаженная рубашка, сочетаемая с новой жилеткой или пиджаком. На ногах всегда очень здорово смотрелись немного зауженные к низу брюки, в которых всегда была какая-то «изюминка» (в этой паре брюк была пуговица изумрудного цвета), весь этот набор всегда дополняла вычищенная до блеска обувь и классические часы на кожаном ремешке. Вдобавок ко всему этому, от Матвея всегда приятно пахло. Я совсем не знаток парфюмерии, но смею утверждать, что я постоянно улавливал нотки мускуса и ванили.
У Матвея сегодня, как и в большинстве случаев, был отличный настрой, и я отметил для себя это ещё более отчётливо, когда мы в гардеробе встретили группу дамочек из параллели.
— Привет, ребят! — как будто в голос сказали они. Симпатичные, однако.
Я традиционно выдал скромное «привет-привет», натягивая свою совсем непримечательную улыбку, а Матвей ответил: «Всем привет, кроме двух». Вызывающе, если учесть, что их было четверо.
Скинув верхнюю одежду, мы не спеша подошли к расписанию, чтобы проверить то, что и так прекрасно знали. У информационного стенда находился Игнат Шейдаев, в чём-то очень даже обычный среднестатистический ученик физматовского лицея.
В виду своего нагловатого характера и в какой-то степени невоспитанности, этот персонаж совсем не вызывал у меня никаких симпатий. Время от времени Игнат пытался надо мной подшутить, оскорбляя то мою внешность, то мою манеру одеваться. В общем-то, любовь у товарищей он всегда именно юмором и завоёвывал, оскорбляя всех подряд, кроме двух самых привередливых личностей нашего класса.
Я говорю о Глебе Браумасе и Стасе Драдемадове. Эти двое априори считали себя лучше всех остальных, никогда не упуская возможности поиздеваться над кем-либо или просто сделать какую-нибудь гадость. Без таких аморальных личностей сложно себе представить типичный школьный коллектив. Естественно, что они пользовались повышенным вниманием со стороны девушек.
— Привет, Игнат, — поздоровался с ним Матвей, привлекая его внимание.
— Привет, — хладнокровно ответил он и снова уставился в телефон.
— На пару собираешься? — поинтересовался Фадеев.
— Да. Ингу жду, — это была родная сестра Шейдаева.
До пары оставалось чуть больше пяти минут, и мы направились на третий этаж. На лестничной площадке мы встретили Леру Свиридову, главную красавицу нашего класса, непосредственно, по мнению Матвея Фадеева.
Он уже около месяца пытается добиться расположения Леры, и надо признать, что определённые успехи в этом деле у него есть. Он частенько провожает её до дома, помогает с физикой и даже пару раз ходил с ней в театр по её собственной инициативе.
Фадеев поздоровался и тут же начал допрос.
— Лер, ну как дела? Что там с физикой? Идём сегодня к Глебу? — из его уст это звучало весьма цельно и своеобразно.
Хоть большинство и недолюбливало Браумаса, но вечеринки были у него отличные. Там всегда собиралась куча сверстников. В основном, все они были учениками нашего лицея, но Глеб иногда устраивал исключения, приглашая народ с гимназии неподалёку.
Иногда Глеб в шутливом тоне говорил о том, что рано или поздно уровень его вечеринок достигнет «Картона» или «Сильвера», двух самых авторитетных мест в нашем округе, где собирается настоящая элита общества, и проводятся самые знаковые мероприятия.
— И тебе привет, да всё лучше, чем обычно. Откуда столько сразу вопросов, Матвей? Погоди-погоди… Конечно, буду, если только компания будет соответствующая. Как же я там совсем одна? — улыбалась и отвечала Свиридова. Было видно, что тон Фадеева ей вполне приятен.
— Куда без подружек? Саша, Вика? А остальные? Кто там у нас ещё есть? — мой друг был заведомо доволен раскладом.
Мне же на этом вечере была интересна именно Александра, да-да, это та самая девушка, которая полгода назад не пришла на наше свидание, а потом… Потом меня сбила машина. Верно, именно в тех двух огоньках от фар автомобиля я и нашёл своё настоящее спасение — госпожа больница и кома, voila!
Почти сорок дней я пролежал совсем без сознания, а когда проснулся, то с трудом мог поверить, что я смог столько продержаться в таком состоянии. В общем, с тех пор у нас общение с Соловьёвой как-то и закончилось. Как я выяснил позже, она даже и не знала, что я попал в аварию и находился в больнице.
— Ой, они не собирались пока особо. Сам же знаешь, что у одной проблемы с физикой, у второй проблемы с чем угодно, но только не с учёбой. Я, конечно, спрошу, но ничего не обещаю. Серб, а ты идёшь?
— Да-да, я непременно там буду, — с небольшим безразличием ответил я. Первой парой была дисциплина под названием «Введение в ядерную физику». Соловьёва уже сидела в кабинете и что-то усердно повторяла. Давай сдавай физику и пошли сегодня вечером к Глебу – там наконец-то и поговорим. Звонок.
Девяноста минут интереснейших историй стартовали. Наш преподаватель физики, Алла Михайловна, сумела немного разбавить эту скуку информацией о том, что Фадеев лучше всех в лицее написал городскую олимпиаду по её предмету, и теперь его отправляют в столицу на финальный раунд. Фадеева наградили бурными аплодисментами, а он даже не смутился, будто знал, что всё так и должно было быть.
После пары мы с Матвеем первые вышли из кабинета, и я уже лично поздравил друга. Фадеев скромничал. Мы решили немного прогуляться вокруг лицея. Пошёл мелкий дождик. Мой друг улыбнулся, положил свою руку мне на плечо и начал свою речь о том, как мне стоит поступить с «моей» Сашей.
— В общем, давай так, если Соловьёва не придёт сегодня к Глебу, тогда ты лично явишься к ней домой. Придёшь к ней с букетом её любимых гербер, весь такой при параде и говоришь, что пришёл за ней. Парфюм будет твоим козырем, сегодня отец привёз мне ещё одну настоящую бомбу! Сам сегодня вечером планировал попшикаться, но и для друга не пожалею. В тот раз парфюм тебя не спас, но этот вечер будет по-настоящему роковым! Да и вообще, разве она сможет тебе, такому красавцу, отказать?
— Парфюм непременно нужен. Домой с цветами говоришь? Ты шутишь? Банально как-то, — не совсем подумав, ляпнул я.
— Банально? Серьёзно? Друг, двадцать первый век совсем не время для сумасшедших романтиков и благородных рыцарей. На такой поступок не способно около девяноста девяти процентов всех парней. Девушки обожают такие вещи! Ну, я имею в виду настоящих девушек, конечно. Понимаешь?
В чём-то он был действительно прав. Наверное, даже во всём.
— Возможно, — ответил я.
— Кстати, та самая дамочка, которую ты недолюбливаешь, набирает с каждым днём всё больше популярности. Говорят, что её куда-то на телевидение пригласили.
— Ты о ком? – не понял я.
— У тебя пробелы в памяти? Эмми Чайлд! Которая ещё постоянно чушь несёт и глупо хихикает.
— Ты же знаешь, что у меня с памятью, действительно, что-то не то в последнее время. Это та, которая снимает видео, да?
— Именно.
— А, чёрт. Я уже и забыл почти. Флаг ей в руки, — с каплей зависти ответил я.
Матвей предложил сходить до курилки и подымить. Довольно паршивая черта моего поколения – курение в столь раннем возрасте. Осуждаю, а сам курю – и такое бывает. В любом случае, предложение звучало чересчур заманчиво, отказа не последовало.
Местом для курения служила детская площадка одного из дворов, находившихся неподалёку от лицея. Здесь уже находилась немалая часть курильщиков нашего лицея. В их числе были и Саша с Лерой.
Также здесь находились Браумас и Драдемадов. Они что-то слишком эмоционально обсуждали. Как я понял, предметом их дискуссии оказался сегодняшний наряд Леры, который был довольно откровенным из-за глубокого декольте. Услышав это, она обернулась и недовольно показала им обоим средний палец. Браумас нагло засмеялся, подошёл к Свиридовой ещё ближе и довольно грубо схватил её за талию. Мы с Матвеем быстро переглянулись и поняли, что это уже перебор и надо начинать действовать.
Лера занервничала и оттолкнула Глеба. Фадеев сделал первый шаг к её обидчику и с присущей ему харизмой обратился к нему.
— Эй, Браумас, по-моему, ты ошибся темой для обсуждения?
— А что? Хочешь, чтобы я вот так резко взял и сменил тему?
— Хочу, — уверенно ответил мой друг.
Глеб лишь перевёл свой выжигающий взгляд на Фадеева. Скорее всего, он просто удивился, что его кто-то упрекает, ведь он, как и Драдемадов, чувствовал полную вседозволенность. Затем Браумас расхохотался, как ребёнок. Все тридцать два его ровных белых зуба выпятились наружу.
— Да, а в чём дело? Может быть, ты мне запретишь? Наверное, теперь мне даже нельзя смотреть на Свиридову. Верно? — как-то слишком просто ответил ему Глеб.
Образовалась небольшая пауза, сопровождающаяся молчанием.
— Ты стал слишком часто переступать черту вседозволенности, — ответил ему Матвей, пытаясь сохранять спокойствие и уверенность. — Слишком большой груз, чувствуешь?
— Да, он прав, — я не отличался красноречием, поэтому поддержал друга, как смог.
— Эй, а ты чего поддакиваешь? Вообще не лезь, — огрызнулся Глеб.
— Повторюсь: слишком большой груз. Перестань чувствовать себя хозяином ситуации, — заступился за меня Фадеев.
Больше всего я боялся, что дело дойдёт до драки. В моей жизни ещё не было случаев, чтобы мне приходилось что-то решать, размахивая кулаками. Сердце забилось чуть быстрее.
Снова молчание. Сложилось ощущение, что все персонажи выдвинули свои речи и чего-то ждали. Тут Соловьёва сообщила, что вот-вот начнётся пара. Глеб же откровенно послал её, мол, пусть не лезет в мужские разборки. Пропустить это оскорбление мимо ушей означало моё сокрушительное фиаско в борьбе за внимание Саши раз и навсегда.
Я решил действовать быстро и решительно, поэтому попытался со всей силы оттолкнуть Стаса, но это лишь немного пошатнуло его равновесие, который в свою очередь ответил мне серией их двух мощнейших ударов в корпус, заставивших меня сразу же повалиться на голую землю. Он не замешкался и тут же подбежал добивать меня ударами с ноги.
Дамочки с нашего класса закричали и просили Драдемадова остановиться, остальные ребята из младших классов наоборот требовали продолжения. Саша подбежала к моему обидчику и попыталась оттащить его за руку, но грубая мужская сила одним движением откинула её обратно в толпу. Я закрыл лицо руками и уже довольно плохо соображал, что происходило вокруг. Всё мелькало то слишком быстро, то слишком медленно. Последнее, что я видел, это довольное лицо мерзкого Игната Шейдаева, который пытался как-то комментировать всё происходящее.
Адреналин в крови стал постепенно отступать. Лицо и тело загорелись от невыносимой разрывающей боли. Тут я почувствовал вкус крови у себя во рту.
Я открыл глаза и увидел Матвея, который лежал недалеко от меня. Его лицо было серьёзно подбито, пальтишко изуродовано наравне с остальной одеждой, которая была испачкана смесью из грязи и крови. Он лежал и бормотал что-то невнятное. Интересно, как развивалась его история боя.
Я попытался встать. Это оказалось сложнее, чем я думал, но истратив несколько попыток, мне удалось добиться желаемого результат. Мой друг был в сознании, что уже радовало. Издав звук умирающего животного, он довольно быстро поднялся и стал приводить себя в порядок.
— Как сам, боец? — усмехнувшись, спросил он.
Чудесно, он ещё и издевается. Откуда в нём столько иронии?
— Фиаско, — смиренно произнёс я.
— Верно. Перед нашими дамами, хах, — тут он позволил себе небольшую усмешку, — Не самые лучшие перспективы у нас перед сегодняшним вечером.
— Да ладно тебе. А где все наши? Оставили нас умирать на поле боя?
— Хах, я же сам сказал, что всё нормально. Пусть лучше учатся ребята, ведь знания у нас в приоритете. Поверь, убедить их в этом было совсем непросто…
— Нужно как-то менять ситуацию, чтобы на этот раз победителями вышли мы.
Он посмотрел на меня довольно циничным взглядом.
— Ага, для начала кому-то нужно элементарно научиться драться.
— Что верно, то верно. Кстати, как прошёл твой поединок? Всё было также безнадёжно, как у меня? Кажется, меня совсем быстро отключило от происходящего.
Матвей ухмыльнулся и начал рассказывать, как Глеб воспользовался тем, что Фадеев обернулся на меня, а дальше было делом техники. Смешанные бои сделали из Глеба настоящего бойца. Мне даже как-то иронично пришла в голову мысль, что мне повезло, что мой оппонент был такой же худощавый, как и я, Драдемадов. Кончалась вторая пара. Идея о посещении третьей совсем потеряла актуальность. Мы с Матвеем договорились встретиться в восемь вечера, перед началом вечеринки. Чем мы будем заниматься у Глеба, стало для нас большим вопросом. Мы с трудом пожали друг другу руки и отправились в разные стороны.
— Не принимай близко к сердцу, — посоветовал мне Матвей. — До вечера, дружище.
— Не буду. Давай, до вечера.
— Артур? — я уже и забыл, когда меня последний раз называли по имени.
— Чего?
— У тебя правая бровь кровоточит.
Я тут же дотронулся двумя пальцами до левой брови.
— Это левая бровь.
— Да к чёрту!
Дождь по-прежнему не кончался, лишь периодически меняя свою интенсивность. Любимые брюки были порваны в трёх местах, относительно новая кожаная куртка полностью испачкана, а обувь выглядела вполне даже прилично — счастливая.
По ощущениям, моё лицо выглядело ужасно. Хотелось поскорее уже прийти домой и для начала хотя бы принять душ. Но идти до дома было ещё довольно долго, а зациклившись на том, чтобы поскорее прийти домой – дорога становилась лишь длиннее. Поэтому я хотел достать из сумки наушники, чтобы как-то скоротать дорогу, но, к несчастью, наушников в сумке я не обнаружил. Мистика?
Тут я придумал себе новое развлечение – создание плана мести и реабилитации в лице одноклассников. Дорога уже не казалась такой скучной и долгой. И всё-таки, какой из меня мститель?
По приходу домой я быстренько снял с себя всю одежду, кинул эти несчастные вещи в стирку, а сам принял душ и кое-как привёл себя в порядок, если это можно было так назвать. Всё ужасно болело. Я был морально и физически подавлен. Морально, наверное, даже сильнее.
Нужно было отдохнуть перед столь многообещающим вечером.
Но для начала нужно было хорошо отдохнуть и всё обдумать. Решено – иду спать. Перед походом в кровать я последний раз глянул на своё отражение в зеркале, чтобы убедиться, что, мол, всё не так страшно. Я ошибался.
Все мои мелкие прыщи разбухли, мелкие ссадины и синяки украшали практически весь периметр моего лица, а левый глаз покраснел настолько заметно, что я стал похож на какого-то монстра из компьютерной игры. Да ладно, вовсе не лицо же красит мужчину.
Я решил не унывать и лёг в свою кроватку, которая ждала меня уже с самого раннего утра, в глубине души глубоко веруя, что сегодняшний вечер обещает быть великолепным…

###

Сегодня вечером, как уже решил заранее, я натянул на себя любимую серую футболку с надписью «Big in Japan», серый потрёпанный пиджак и зауженные синие джинсы.
Ещё я хотел взять на всякий случай небольшую сумму денег, но сразу же вспомнил, что дела с финансами у меня обстоят не очень хорошо.
Мои родители работали экологами, и каждые полгода уезжали на исследования в Африку. Большую часть денег на месяц, которую они мне высылали, я довольно нецелесообразно истратил, поэтому старался экономить, как только мог.
Квартирка у нас была небольшая, но зато своя и в новом районе. И никаких ипотек! Я уже стал собираться выходить, как раздался входящий вызов. Это была мама.
— Сынок, привет! Как у тебя дела?
— Привет, мам. Да всё хорошо, учусь, вроде как. Как у вас? Как вам Кейптаун?
— Давай учись, к экзаменам готовься. У нас всё замечательно! Заметно отличается от остальной Африки. Впечатлений положительных — целое море, твой отец вообще прямо-таки подумывает о том, чтобы каждый год приезжать именно сюда.
— Ну, рад слышать. Фотографии потом скинешь ещё, я посмотрю, чего там такого интересного.
— Ты там кушаешь хорошо? Не болеешь?
— Мам, всё хорошо.
— Не голодаешь?
— Да никто не голодает! Мам, всё нормально. Серьёзно.
— Хорошо, раз так. Деньги-то у тебя ещё остались? Не все истратил?
Тут мне стало немного неловко.
— Всё нормально, — почти не солгал я.
— Ну, и славно, сынок. Тебе большой привет от папы, он сейчас на дежурстве.
— И ему привет передавай.
— Ладно, Артур, рада была тебя слышать. Веди себя хорошо, скоро экзамены! Помнишь, да? Мы тебя любим. Пока. И да, очень постараемся приехать на твой выпускной вечер, но ничего обещать не можем, к сожалению.
— Да ладно, я всё понимаю, хорошо. Пока, мам.
Звонки от родителей не сильно отличались разнообразием, но зато стабильно грели душу.
На улице уже было довольно темно и прохладно, всё ещё шёл мелкий дождик. Повсюду были хаотично раскиданы пожелтевшие листья. Осенняя палитра красок приятно радовала глаз.
С Матвеем мы обычно встречались около информационной таблички с названием улицы, на которой располагались только частные дома, где собственно и проживал Браумас.
Сплошная химия внутри меня не давала мне покоя. Скорее всего, это была смесь волнения и страха перед сегодняшним вечером. Я понимал, что вряд ли, удастся как-то существенно отомстить Стасу и Глебу, а Саши сегодня, скорее всего, вообще не будет. Так какой смысл идти? Ради Матвея, который уже весь вечер проведёт с Лерой? Не знаю.
— Се-е-ерб! — где-то я уже сегодня слышал этот голос. Этот писклявый, но до боли приятный, мне голос, который я не слышал уже довольно давно.
Я обернулся, ко мне на встречу быстрым шагом приближалась Саша.
Как же мило она улыбалась! Сложилось впечатление, что она готова была броситься ко мне в объятия, но на последних метрах её всё-таки что-то смутило. Она резко остановилась, сложила руки веером, глубоко вздохнула и уже только после всего этого кинула свой взор на меня.
— Привет! — Саша снова мило заулыбалась и непринуждённо посмотрела вниз. Кажется, улыбка с её лица этим вечером уже не сползёт.
— Привет-привет, — её скромность магическим образом подействовала и на меня. — Я хотела сказать тебе спасибо, Серб, ты заступился за меня сегодня, это было очень мило с твоей стороны. Так вот… Спасибо!
Мимолётом я заметил у неё небольшую кровавую ранку над правой бровью. Соловьёва подошла ко мне на шаг ближе и немного нелепо поцеловала меня в губы. Однозначно, это был бальзам на больное сердце.
— Как ты себя чувствуешь? Тебе ведь здорово досталась сегодня, Стас – он просто ненормальный какой-то…
А вот это уже прозвучало несколько обидно. Эти слова означали, что Саша прекрасно понимает, что сегодня я потерпел фиаско, пусть даже отстаивая её честь. Репутация должна быть восстановлена!
— Да ерунда, что ты, просто царапины ведь, — скромничал я.
Она аккуратно схватила меня за руку.
— Пошли?
— Да-да, сейчас пойдём, только подождём Фадеева, он сейчас уже подойдёт.
— Хорошо, подождём вместе.
В целом, всё моё настроение резко поднялось в гору, боли я уже почти не чувствовал и даже посмел себе предположить, что ещё скажу Глебу со Стасом «спасибо» за сегодняшний инцидент. Довольно забавно было поймать себя на этой мысли.
Я решил узнать, как дела у Соловьёвой с физикой, и она стала мне рассказывать, какие только сложные задачи она сегодня не решала. К моменту окончания её рассказа, подошёл Фадеев и тут же засиял своей лучезарной улыбкой. Однозначно, он был рад видеть нас вместе.
— А вот и Серб с Сашей! Как вы тут, не заждались?
Выглядел Фадеев, как обычно лучше меня. И лицо его было посвежее, и костюмчик поопрятнее.
Я аккуратно приобнял Сашу за талию, она была довольна таким развитием событий, поэтому облокотила свою голову на моё плечо, неуклюже обняла меня двумя руками, и мы двинулись к главному входу.
Мы подошли к двери и надавали на звонок. Нам довольно быстро открыли какие-то две незнакомые девушки. Наверное, с класса девятого или десятого. Обе были вооружены целым центнером косметики на лице и довольно безвкусными подростковыми нарядами.
— Кто это тут у нас пришёл? Матвей! И ещё двое… — сказала невысокая брюнетка. — Ну, добро, как говорится, пожаловать!
Повсюду играла громкая музыка, а мальчики и девочки с удовольствием беспорядочно двигались под эти незатейливые ритмы. Весь пол был усыпан фантиками, какими-то закусками и прочей ерундой. В принципе, всё было довольно обыденно.
Фадеев сообщил, что Лера с Викой уже где-то здесь, поэтому он отправился на их поиски.
Я взял Сашку за руку и повёл её на огромную кухню, чтобы немного расслабиться. Она мило стала отказываться от алкоголя, но я был настойчив и налил нам по стопочке каких-то «градусов». Довольно робко, но свою стопку она опустошила одним ловким движением.
— Да, здесь очень здорово. Мне нравится! Правда, немного шумно здесь всё-таки, — сказала Соловьёва сразу после того, как поборола очередные пятьдесят грамм неизвестной жидкости.
— Хоть в чём-то Глеб преуспел. Вечеринки у него крутые, хоть, как человек он совсем…
— Совсем никудышный! — закончила за меня Саша. Хм, ну и слово она вспомнила, «никудышный».
Она подошла ко мне ближе и снова крепко обняла меня.
Внезапно я почувствовал сильный толчок в корпус. Мы повалились прямо на пол, причём так получилось, что именно я упал сверху на Соловьёву. Я довольно быстро поднялся и стал из-за всех сил поднимать свою подругу, но она ударилась головой прямо о кафель.
С первой попытки она подняться не смогла. Тут я решил выяснить причину нашего падения, обернулся и увидел довольное лицо Глеба Браумаса, которого уже окружила толпа школьников, ожидающих хлеба и зрелищ
— Серб! Привет, дружище! Какими судьбами ты у меня?! — так он начал свою игру на публику, которая была уже в предвкушении новой драки. — По-моему, накануне я максимально ясно и понятно дал тебе понять, что сегодня вечером тебе здесь видеть не желаю. Или ты был слишком занят, валяясь на мокром грунте? Что скажешь?
Резко я почувствовал дикую боль и слабость во всём теле. Драться я уже был не в состоянии. Я мимолётом оглянулся, чтобы посмотреть на Сашу. Она по-прежнему лежала на полу без сознания, а из-под волос стала выглядывать алая жидкость.
Гнев стал властелином моего разума, и я с кулаками набросился на Браумаса. Но всё это было, конечно же, бесполезно, хитрый Глеб именно этого и ожидал, и легко блокировал мой первый и единственный удар в этом противостоянии. Он контратаковал меня молниеносным выпадом с локтя, попав мне прямо в нос. Для меня это был нокаут, и конец этого бездарного спектакля.
Мне оставалось лишь лежать на грязном кафеле и задыхаться. Тем не менее, больше всего меня беспокоила Соловьёва, уже давно лежавшая совсем без движений.
— Саша! — пытался позвать её я.
На удивление, она каким-то неимоверным образом меня услышала и подошла ко мне вплотную, наклонилась на корточки и нежно прошептала:
— А мы ведь почти поверили, Серб, — и ударила меня кулаком прямо по больному носу. Неужели я главный неудачник в этом мире?
Голова стала раскалываться. Я закрыл глаза, прошёл лабиринт Неизвестного и с большим трудом вернулся в реальный мир. Кажется…
Сон вызвал у меня довольно двоякое послевкусие и вовсе отбил желание куда-то сегодня идти.
Меня разбудил нескончаемый будильник, заведённый на семь часов вечера.
Я почувствовал дикий холод по всему телу, который сумел проникнуть даже в мою душу. Это я только что снял с себя одеяло и направился в ванную. Зеркало в ванной висело старое и обшарпанное, но даже на фоне этого антиквариата я по-прежнему выглядел не очень.
Я оперативно оделся, на скорую руку привёл себя в порядок, и уже был готов выходить на улицу, но уже перед самым выходом мой страшный сон стал постепенно становиться явью, позвонила мама.
— Привет, мам. Как дела?
— Сынок, привет! У нас в Кейптауне просто чудесно. А как твои дела? Кушаешь хорошо, не голодаешь?