Простые вещи (Глава 5. Картонная марионетка)

Я по-прежнему стоял у порога и никак не мог решиться войти внутрь.
— Здравствуйте, — поприветствовал я молодого человека, черты лица которого почему-то показались мне знакомыми. — Кажется, я где-то вас видел. А вообще я пришёл насчёт Матвея Фадеева.
— Вечер добрый! Артур, ну, наконец-то! — откуда он знает моё имя? — Ты насчёт Матвея Фадеева? Да-да, всё сходится, всё верно, всё верно…
— Так что с ним?
— Я сейчас всё тебе расскажу, так что заканчивай стоять у порога. Добро пожаловать! — он протянул мне руку в знак приглашения, и я вошёл.
Одет он был подобающе своей внешности — по-настоящему роскошно: рубашка вызывающего изумрудного цвета, и синие строгие брюки, которые окутывал чёрный кожаный ремень с бляхой в виде какой-то греческой буквы.
Внутри помещения было довольно темно, лишь в некоторых местах тусклым цветом горели одинокие огоньки светло-голубого оттенка, которые придавали этому помещению дополнительный шарм. Меня любезно пригласили в гостиную.
Это помещение мне сразу показалось отстранённым от реальности местом, в котором не было никаких правил. Мелькнула шальная мысль о том, что здесь даже законы физики не властны над всем происходящим.
Наверное, это было из-за совокупности приятной расслабляющей музыки, которая добиралась до самых потаённых и неизведанных уголков души, и необычайно простого и располагающего к отдыху интерьеру, который, в основном, состоял из невысокой мебели, изящных картин и очень симпатичного косметического ремонта.
В центре комнаты находился широкий кожаный диван, рядом с которым находился кальян с чашей из экзотического фрукта, который я видел впервые в жизни. Эпицентр моего внимания моментально переключился на девушку, которая в довольно изящном положении пускала в воздух сладкий дым.
— Хм, я думаю, что не стоит начинать вот так сразу погружать твой разум в безмерное количество новой информации, — начал свой диалог незнакомец.
Мне показалось, что на фоне его превосходной дикции – любое слово, которое выйдет из моих уст станет настоящим мусором.
В полумраке я не смог сразу рассмотреть черты лица девушки, но сразу же заметил, что на ней было надето облегающее чёрное платьице, которое очень грациозно подчёркивало её формы. Кажется, сквозь полумрак она мне улыбнулась.
— Привет, Артур, — точно улыбнулась.
В одно мгновенье мне уже стало совсем не по себе от того, что я нахожусь где-то в неизвестности в окружении двух людей, которые причастны к исчезновению Фадееву.
— Вечер добрый, — с категорически серьёзным акцентом пробубнил я.
— Кажется, я не успел представиться! Точно! Представляешь, я забыл представиться! — таким образом молодой человек обратился к девушке, которая в ответ лишь довольно моргнула глазами.
— По-моему, я Вас где-то видел… — повторил я свою недавнюю мысль.
— Что же, Артур, верно, верно. А у тебя довольно неплохая память. Это свойственно всем ученикам физмата?
— Может быть, — аккуратно ответил я.
— Действительно, Артур, мы с тобой однажды уже успели увидеться. Это было две недели назад, в довольно сложный для тебя период в жизни. Я нашёл тебя, чтобы немного подбодрить и сказать, что всё будет хорошо. Согласись, в нашей жизни иногда не хватает таких людей, которые появляются из ниоткуда, говорят нам что-то толковое, и покидают действующую сцену до неопределённого момента.
Точно! Тот самый вечер! Это был тот парень, который подсел ко мне на скамейку и попросил закурить.
— Верно, я вспомнил. Вроде бы, Вы ещё попросили у меня закурить.
— Точно, Артур. Попросил у тебя закурить, — с каким-то осуждающим видом ответил незнакомец. — В общем, сейчас совсем не об этом.
Девушка мило засмеялась и пустила в воздух очередную порцию дыма, запах которого по-прежнему пленил и очаровывал.
— Артур, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь себя довольно скованно, оно и понятно, но я всё-таки лишний раз попрошу тебя не стесняться и попробовать расслабиться. Меня зовут Андрей Резнёв. Род моей деятельности – бизнес в сфере ночных клубов, я являюсь генеральным директором Картона, если слышал о таком, — он улыбнулся своей роскошной улыбкой и присел на диван рядом с девушкой.
— Правда, я всё-таки предпочитаю, чтобы меня называли Владельцем, а не генеральным директором, и я имею на это весьма резкие причины, о которых, возможно, расскажу тебе позже. Поэтому представлюсь ещё раз: Андрей Резнёв – Владелец Картона.
Я же по-прежнему продолжал робеть и практически неподвижно стоять у входной двери.
— В этой сфере я кручусь уже немалый период времени, поэтому у меня есть необходимый опыт и навыки для организации действительно интересных вечеров, которые запоминаются людям на всю жизнь. Ты вообще понимаешь, о чём я сейчас?
Никаких деталей про Картон я не знал, поэтому ответил, что знаком со всем этим лишь в общих чертах. Я попытался найти в голове нужную информацию, и мне вспомнились слова Инги Шейдаевой, которая предупреждала о нехороших делах Владельца Картона, хм.
— Хорошо, Артур. Сейчас пока не будем углубляться в эту тему, ведь ты сюда пришёл совсем не за тем, чтобы какой-то ненормальный рассказывал тебе истории о неизвестном для тебя Картоне.
Я осторожно кивнул, радуясь тому, что Андрей Резнёв наконец-то перейдёт к делу.
— Матвей Фадеев — это твой друг. Верно?
— Да.
— Хороший парень. Толковый.
— Да, — снова осторожно повторил я.
— Когда вы последний раз виделись с ним? — спросил Резнёв.
— Дней пять назад.
—Артур, заканчивай стоять у прохода! Давай присаживайся! Ненавижу, когда глаза собеседников находятся на разных уровнях. Давай-давай.
Андрею пришлось впервые повысить голос, и я послушно присел на край дивана, удивившись от того, какой магией обладают его слова – следует быть предельно осторожным.
— Так-то лучше. В общем, друг у тебя – просто золото, завидую тебе даже по-доброму. Эх, какой же толковый был парень, — глубоко вздохнул он, принимая кальянную эстафету.
— Что!? В смысле был!? — я сразу подсел поближе к Резнёву, который тут же широко улыбнулся.
— Да шучу я! Шучу, ха-ха, — и мне тут же стало намного свободнее, чем когда-либо. — В общем, Матвей обратился ко мне за помощью сразу после того несчастного случая с персонажем по фамилии Браумас. Знакомая фамилия, ничего не путаю?
Я еле заметно кивнул, но Резнёву было этого мало, и он повторил свой вопрос.
— Знакомая, — незатейливо ответил я.
— Значит, всё сходится. Твой друг сразу понял, что ни один адвокат не возьмётся за такое наивное дело о трагической судьбе двух подростков. Ну, а кому хочется портить свою репутацию, согласись?
Я уже прекрасно понял, что на все вопросы, которые задаёт этот человек, нужно отвечать вслух, поэтому я тут же сказал, что полностью согласен с ходом его мыслей.
— В этом деле не помогут никакие деньги, Артур. Но твой друг оказался довольно сообразительным и понял, что если не помогают деньги, то должно помочь что-то другое. Например, небольшая услуга в ответ. А в нашем городе есть только один адвокат, которые выигрывает абсолютно любое дело, но при этом не берёт ни копейки за свою непростую работу. Принцип довольно простой: ты помогаешь нам – мы помогаем тебе. По-моему, всё очень честно. Что думаешь?
— И правда, довольно логично.
— Знакомься, Артур, это моя сестра, — очаровательная девушка привстала и наклонилась чуть ближе ко мне, протягивая свою женственную ручку. — Камила Резнёва, твой адвокат.
Я довольно нежно пожал ей руку и заглянул в глаза, которые, однозначно, говорили о том, что Камила сейчас поведает мне довольно неприятную историю о том, как они вдвоём взяли Матвея в рабство или что-то типа того. Хотя, может быть, это мне показалось из-за страха и желания, как можно скорее, завершить эту встречу. Причём, желательно на позитивной для меня ноте.
— Как видишь, Артур, — впервые вступила в наш разговор Камила, — Мы свою часть сделки выполнили. Не имеет значения, как мы это сделали, но факт остаётся фактом. Смерть Глеба Браумаса признана несчастным случаем. Артур, ты невиновен – и это есть самая настоящая правда, которая теперь ещё подтверждена законом.
По интонации было заметно, что мой адвокат хотел продолжить, но её перебил Андрей.
— Признайся: ты сам чувствуешь себя виноватым в этом инциденте?
Я немного обдумал этот мерзкий вопрос и ответил, что нахожу себя полностью невиновным.
— Спасибо за твою честность. Мы прекрасно понимаем, что ты сейчас сказал правду, — неужели это так очевидно? — А знаешь, что самое тяжелое в таких вещах?
— Ответственность… — предположил я.
— А ты молодец! — похвалил меня Резнёв. — Действительно, самое тяжёлое – это уметь брать ответственность на себя. Всегда существует этот проклятый фактор ответственности… Андрей выпустил очередную порцию дыма, который благодаря очень грамотной системе вентиляции практически моментально растворился.
— Знаешь, в чём главная проблема нашей небольшой сделки? — вновь вступила в разговор Камила.
— В чём же?
Они синхронно засмеялись, от чего мне стало ещё больше не по себе.
— Главная проблема состоит в том, Артур, что мы свою часть сделки выполнили… Ну, а твой друг просто взял и пропал. Представляешь, как у него всё просто оказалось? — с иронией продолжала Резнёва. — Сделка века под кодовым названием «Простые вещи» — мы не дадим загубить жизнь твоему другу, а ты через некоторое время бесследно пропадаешь… Мистика!
Брат с сестрой продолжали нахально улыбаться, давая мне понять, что в любом случае, эту кашу придётся расхлёбывать именно мне. С одной стороны, я был бесконечно благодарен Матвею за то, что он нашёл выход не загубить мою жизнь тюрьмой и прочими прелестями. С другой же стороны, я на него злился из-за того, что он вот так безответственно пропал, благодаря чему я сейчас и нахожусь в ожидании проклятой авантюры.
— Ну, что замолчал-то? — Андрей ждал от меня изречений по высказыванию Камилы, но ничего толкового мне в голову по-прежнему не приходило.
— Так в чём же состояла часть сделки Фадеева?
Андрей довольно резко вскочил с дивана и удалился из помещения. Камила церемониально вручила мне шланг от кальяна и немного подвинулась в мою сторону.
— Что же, мой друг. Сейчас я прошу тебя максимально сконцентрироваться и очень внимательно выслушать моего брата, — она приблизилась ко мне ещё ближе и довольно дерзко положила свою руку на моё колено.
— Хорошо, — послушно согласился я.
Она наклонила свои большие губы к моему уху и перешла на лёгкий шёпот.
— Потому что вся твоя дальнейшая судьба целиком и полностью зависит от Владельца, — делая акцент на последнем слове, она страстно укусила меня за ухо. — Договорились?
По моему телу пробежали миллионы приятных мурашек, которые дали одобряющий сигнал в мозг о том, что теперь можно быть немного спокойнее…
— Договорились, — ответил я, уводя глаза немного в сторону от неловкости сближения с такой потрясающей девушкой.
Резнёва прижалась к моей груди, я же сглотнул предательский ком в горле, прикоснулся губами к холодному шлангу и сделал глубокую затяжку, которая в скором времени помогла мне выйти на абсолютно новый уровень мировоззрения.

###

Андрей вернулся с небольшой бутылкой и запечатанной коробкой с шоколадными конфетами. Увидев, что Резнёва прижалась ко мне, он прямо-таки засиял от счастья, будто всё шло строго по его плану.
— Чувствуете? — с довольным выражением лица обратился к нам он. — Ровно минуту не было. Дисхронизмом я уж точно не страдаю, уж больно пунктуален, профессия обязывает, — в этих словах чувствовалась нотки хвастовства, которые были поданы нам очень мило и аккуратно. — Тридцать секунд, — и он снова удалился.
На этот раз он вкатил в комнатку небольшой стеклянный столик с тремя заранее приготовленными снифтерами.
Я уже был в не таком замкнутом состоянии, как раньше, поэтому старался себя вести более свободно и раскованно, продолжая пускать прохладный дым, который так приятно согревал запуганный разум.
— Это что? — поинтересовался я, когда Резнёв поставил на столик уже распакованную бутылку.
— Настоящее чудо, Артур! Это настоящее чудо, — он хлопнул в ладоши и широко улыбнулся.
— А поподробнее? Сколько там градусов?
— Не беспокойся, градусов здесь хватит на всех и сразу. А тут у нас — шоколад. Угощайся, дорогой гость!
Такой ответ меня совсем не устроил, но я всё-таки решил промолчать и продолжать играть по предложенным правилам.
Андрей стал разливать секретный напиток.
— У нас в городе есть довольно неприятное место, о котором в обществе принято не распространяться. С этим гнусным местом и связана наша основная деятельность, о которой мы тебе расскажем в другой раз, собственно, как и про само чёртово место.
Вот это история! Я прям духом проникся вашей организации…
— Хах, парень, надеемся, ты не сильно расстраиваешься, что мы тебе сейчас ничего толком не собираемся рассказывать. Но и ты нас пойми, для нас ты обычный парень с улицы, который должен сначала завоевать наше доверие. Понимаешь? — вмешалась в речь брата Камила.
— Да, всё вполне логично… — согласился я.
Она моментально вырвалась из моих псевдообъятий и продолжила.
— Вот видишь, ты сам прекрасно видишь, что все наши поступки исходят сугубо из справедливости и железной логики, — Резнёва продолжала. — В этих аксиомах убедился и твой друг, но где он теперь? Даже наши возможности не позволяют определить настоящее местонахождение этого плута. Нет, конечно, у нас есть одна версия, но и до неё ещё нужно дорасти. И вот опять, снова, извини! — до меня только стало доходить, что Камила издевается над тем фактом, что в текущем положением я для них являюсь пустым местом, которое может помочь этим ребятам залатать самые глубокие дыры их неизвестной организации.
— Что вы от меня хотите? Я могу услышать от вас хоть какую-то конкретику? — на самом деле, эта смелая мысль ловко выбежала вперёд всех остальных, и мне стало невероятно неловко от того, что я сумел задать такие прямые вопросы.
— К чёрту, Артур, — Резнёв перехватил у меня шланг, который уже давно лежал без дела. — Ты кажешься вполне разумным парнем, с которым можно вести дела, — такие слова Владельца меня шокировали, но это был исключительно приятное удивление.
— И что теперь? — недоумевая, вмешалась Камила.
— А то, что мы поверим ему.
Резнёва открыла рот, словно хотела сказать что-то важное, но в последний момент передумала, и её перекошенное лицо заставило меня улыбнуться. Было прекрасно заметно, что решающее слово было за Владельцем, поэтому его фигура мне импонировала куда больше.
— А теперь, так как у тебя нет выбора, и ты будешь работать на меня, — сестра Владельца недовольно кашлянула, и Андрей тут же поправил сам себя. — На меня и Камилу. Ты теперь работаешь на меня и Камилу, Артур, поэтому предлагаю тост: за начало нового сотрудничества, которое удовлетворит запросы обоих сторон. Я хочу в это верить.
Все три снифтера в единый момент времени стали одним целым, в воздухе раздался приятный щелчок, который ласково ударил в уши.
Глупо было долго рассматривать всего лишь алкоголь, поэтому я залпом залил эту жидкость себе в горло и приятно удивился от того, что не почувствовал ни остроты, ни гадкого послевкусия, ни даже противной горечи, всё влилось очень трепетно и аккуратно, что мне пришлось очень даже по душе.
— А ты сомневался! — поддержал меня Резнёв.
Андрей снова наполнил снифтеры.
— Артур, мы с радостью услышали бы немного о тебе, но, чёрт, парень, мы всё про тебя знаем. Вся твоя ущербная биография нам прекрасно известна, извини, — а вот это было немного обидно. — Сербин Артур Эдуардович – парень, который ничего не добился и ничем не прославился. Вроде как, учится в довольно престижном месте, имеет довольно туманные планы на будущее. С большим трудом заводит новые знакомства, с девушками ничего никогда не клеится. Артур, если что-то не так, ты поправляй меня, ладно? — Андрей говорил чистую правду, но преподносил её в довольно циничной форме, что мне было не особо приятно. — В общем, я могу, конечно продолжить, но толковой информации в моём рассказе ты не найдёшь, но это вовсе не из-за того, что я плохой рассказчик, а из-за того, что у тебя жизнь пустая.
Он остановился, чтобы перевести дыхание и выслушать моё мнение, но мне снова ничего достойного не лезло в голову, поэтому я продолжал молчать.
— Что? Нет ответа? В принципе, я его и не рассчитывал услышать… Хотя, ты знаешь, Артур, в скоро времени всё начнёт меняться. Ха-ха, чёрт, как же скоро всё изменится…
Тайна Вечности в очередной раз вскружила мне голову, заставляя мой разум отключиться, отдавая руль управления неизвестному инородному телу, которое, явно, не желало, чтобы всё оставалось на своих местах.

###

Было около пяти часов утра. Сквозь потоки блеклых фонарей и могучих каштановых деревьев я уверенной походкой рассекал капли нескончаемого дождя, двигаясь к своей цели, которая была вовсе не моим домом.
В голове то и дело всплывали какие-то скользкие, едва уловимые воспоминания о сегодняшней ночи, которая начиналась довольно бодро и динамично. Я отлично помню окутавшую меня эйфорию, связанную с моим первым появлением в ранее неизвестном для меня Картоне.
Что же было дальше – остаётся для меня завесой тайны, которую я вовсе не желал приподнимать, так как меня сейчас беспокоили совсем другие вещи.
Сейчас же я направлялся к дому Саши Соловьёвой, чтобы получить у неё немного больше информации о том, кто же всё-таки такой Андрей Резнёв и, конечно же, куда же мог пропасть Матвей.
Столь ранний час меня совсем не беспокоил, я был абсолютно трезв и вменяем, мною завладела вполне ожидаемая одержимость, во что бы то ни стало найти Фадеева.
У входной двери в подъезд я стоял совсем недолго, мне повезло, и я встретил пожилого почтальона, который закончил свою миссию в этом блоке.
— Что же не спится в столь ранний час, — пробубнил он, окинув меня довольно презирающим взглядом.
Я решил ничего не отвечать, но дверь за собой закрыл с показательным хлопком, который эхом раздался на весь подъезд.
Однажды мне уже доводилось бывать у Саши в гостях, когда она пригласила на свой восемнадцатый день рождения абсолютно весь наш физматовский коллектив. Жила она на девятом этаже нового дома, на внешних стенах которого были нарисованы различные морские обитатели.
Лифт довольно оперативно доставил меня на нужный этаж, и я принялся безжалостно давить на звонок. Через полминуты томительно ожидания я услышал шаги. Дверь отворилась, и я увидел перед собой сонную Соловьёву.
— … что? Ты нормальный? Сербин… — сквозь ненормальное количество брани я смог распознать только эти слова.
— Доброе утро, соня. Извини, что так рано, конечно… Мне действительно очень нужно поговорить с тобой.
— Это насчёт Матвея? О нет, нет, нет. Сербин, не смей меня впутывать в это дело! Убирайся! — она уже была готова закрыть дверь, но я вовремя подставил ногу, что разозлило её ещё больше.
— Да, это насчёт Матвея.
— Убирайся… Убирайся…
— Чёрт, да приди в себя уже! Что тебя так пугает?
Из её глаз покатились слёзы, она в порыве эмоций стала дёргать себя за волосы, пыталась меня бить своими крошечными кулачками…
— Саша, пожалуйста, пойми, что сейчас никто не в состоянии мне помочь, кроме тебя. И я прошу тебя: помоги мне, — довольно спокойным тоном произнёс я, напрасно надеясь, что из Соловьёвой вышли все демоны.
В этот момент соседняя дверь распахнулась, и оттуда вышел довольно массивный мужчина, одетый в какие-то домашние штаны и типичную белую майку. Спросонья он с большим трудом открыл оба глаза и уставился в мою сторону. Увидев и осознав, что я могу представлять потенциальную опасность для его соседки, он тут же схватил меня за шиворот и аккуратно приподнял меня.
— Кто такой? — грозно спросил он.
— Я…
— Да меня не волнует, кто ты! — он нажал на кнопку лифта, двери открылись, и он со всей присущей его мощью швырнул меня головой вперёд.
Голова из-за недосыпа болела и до этого момента, но теперь мне показалось, будто мой череп разламывается на тысячу мелких осколков.
— … не видел тебя здесь! — в след закрывающихся дверей лифта услышал я.
Передо мной всё стало расплываться в разные стороны, я чувствовал, как снова теряю контроль над своим телом. Боль была резкая, разрывающая, хотелось закрыть глаза и больше никогда не возвращаться в этот мир с таким большим количеством идиотов.
Лифт доехал до первого этажа, двери тут же закрылись. На мои джинсы упали несколько тёмно-багровых капель, и я тут же почувствовал, как по моей щеке стекает струя абсолютно такого же цвета.
Я с большим трудом, но всё-таки поднялся и в грязном лифтовом зеркале увидел, что моя голова кровоточит, пуская алую жидкость на моё уставшее лицо. К моему удивлению, фактор крови помог мне немного взбодриться.
Я вытерся своей левой ладонью, а правую приложил к ране, чтобы она меньше кровоточила.
Пока я пытался решить вопрос о том, чем мне перевязать свою голову, лифт снова отправился наверх и довольно символически снова доехал до проклятого девятого этажа.
Двери раскрылись, и я увидел перед собой удивлённое, но уже довольно свежее лицо, Соловьёвой, которую я был даже рад видеть (однозначно, того самого мужчину мне хотелось видеть меньше).
Она была всерьёз напугана, и в её глазах читалось искреннее сочувствие, смешанное с двойной порцией переживаний.
— Сербин… Прости! Прости! Сейчас перевяжем тебе голову, не волнуйся только, — она помогла мне подняться, ещё раз окинула меня взглядом, полным сострадания и любезно пригласила в свои владения. — Полковник в отставке, что тут ещё сказать? А на прошлой неделе он двоих сразу с лестницы скинул. К счастью, и те живы остались…
Что же, товарищ-полковник, спасибо за оказанную помощь! Словами бы я действительно ничего не добился, а небольшая дырка в голове не только помогла хоть как-то войти в расположение Соловьёвой, но и в ближайшем будущем несколько освежит мои слегка застоявшиеся мысли.

###

— Да перестань, Сербин, я уже тысячу раз сказала, что мне стыдно за своё поведение, чёрт, неужели не веришь? Я была напугана не меньше тебя сейчас… — Саша закончила перевязку моей настрадавшейся головы, совершенно непонятно зачем легонечко стукнула меня по макушке и глубоко вздохнула.
— Прекрати меня по фамилии называть уже, Соловьёва.
— Да классная у тебя фамилия, вот и называю! Нравится, — с небольшим смущением ответила она.
— И с чего ты вообще решила, что я напуган?
В манере речи Саши мне очень нравился тот факт, что она постоянно очень активно жестикулировала, не стеснялась гримасничать и постоянно меняла интонацию своего довольно низкого для девушки голоса, тем самым придавая любому диалогу с ней дополнительных красок.
— У тебя на лице всё вчера было написано. Да и сейчас в принципе тоже. Правда, я думаю, что ты в данный момент больше боишься неопределённости. Артур, ты понятия не имеешь, насколько твоя ситуация серьёзна и…
— Что же?
— Ты не знаком с феноменом Андрея Резнёва.
— Хм, Инга тоже хотела рассказать что-то про него, но так и не смогла.
— Да особо-то о нём самом нечего рассказать… Резнёв – больной на всю голову человек, страдающий приличным количеством психических заболеваний. На данный момент является владельцем ночного клуба «Картон», со всей своей шайкой занимается какой-то мистикой, о которой практически никто не знает.
—Это сразу видно, что у него с головой что-то не в порядке, — согласился я. — Какой-то мистикой? А поконкретнее?
— Ничего не знаю, Сербин, говорю же. И я думаю, что никто, кроме его самого, тебе ничего не расскажет.
— Может быть, Инга знает, с чем связана деятельность Резнёва?
— Да откуда ей знать? Да никто из лицея не знает об этом! Я больше, чем уверена.
— Хорошо, будем считать, что это правда, — я устроился поудобнее на большой кровати Саши, положил под голову ещё одну подушку и продолжил. — Теперь расскажи о том, откуда к тебе в руки попала визитка. Наверняка, эти ребята предварительно связались с тобой…
— Я не знаю, откуда, но они прекрасно владели информацией о том, в какой именно день ты появишься в лицее. И за сутки до этого я довольно поздно возвращалась домой, где у подъезда меня уже поджидал человек Резнёва. В деталях не помню, но он показался мне довольно вежливым, хорошо одет был…
— Да к чёрту, как он выглядел… Сказал он тебе что?
— Что завтра я должна буду выследить тебя, наговорить различной чуши и передать визитку.
— И?
— Что «и»?
— Погоди, это всё? — недоумевая, спросил я.
— Естественно, он меня припугнул тем фактом, что он от Резнёва. А так, вроде, да. Это всё.
Я немного не понимал, почему Соловьёва так легко согласилась, но потом всё-таки сам себя сослал на глупый фактор Андрея Резнёва. Все запуганы какой-то прекрасной легендой, о которой никто толком ничего не знает — смешно.
— Хм, ладно. То есть ничего толкового ты не знаешь…
— Так, а я о чём, Серб? Я тебе об этом и говорила. Никто не знает, — она развела руки в стороны и принялась каким-то странным взглядом смотреть на меня.
— Чего? — спросил я.
— Теперь ты рассказывай, как прошла твоя встреча с этим ненормальным.
И я без лишних подробностей рассказал ей эту историю, которую не хотелось вспоминать лишний раз.
— Ого… Он что-то хочет от тебя. Однозначно. Что думаешь теперь делать? — с довольно искренним переживанием поинтересовалась Соловьёва.
— Да понятия не имею, — не солгал я. — Необходимо действовать. В этом я уж точно уверен, — я уже вскочил с постели и был готов попрощаться с Сашей, но она, к моему удивлению, утвердительно стало настаивать на том, чтобы я остался у неё.
— Куда ты сейчас в таком состоянии?! Тебе нужно отдохнуть, да и к тому же, я чувствую себя виноватой перед тобой, Серб. Так что, прошу тебя, не спорь. Ты же всё равно один живёшь, вроде как, верно? — я кивнул. — В таком случае, с меня ещё и завтрак человеческий. Давай раздевайся…
— С этого и нужно было начинать, — отшутился я.
— Ну да, точно. Раздевайся и спать ложись, и я тоже пойду ещё подремлю. Ближе к полудню уже и разберёмся на свежие головы, — мне очень нравился ход мыслей Соловьёвой, который был абсолютно логичным и правильным с любой точки зрения.
Как бы то ни было, мне всё равно очень хотелось обсудить с ней тему нашего несостоявшегося свидания и немного поговорить о личных отношениях. Хотя бы самую малость…
— Саш? — окликнул её я.
— Чего ещё? — она развернулась и еле заметно улыбнулась, деловито сложив руки крестом.
— Спасибо тебе, — пожалуй, что в другой раз. Мы непременно поговорим об этом в другой раз. — И прости меня, что нагрубил тебе тогда в баре. Если честно, то мне отнюдь не всё равно.
Она кинула мне довольно искромётный взгляд, по которому было понятно, что это взаимно, но всё же добавила:
— И мне, — с этими словами, прикусив губы, она покинула собственную комнату, оставив для меня включённым небольшой светильник на письменном столе, который ещё очень долго направлял мои мысли совсем не в нужную сторону.

###

Спать совсем не хотелось. На меня напала коварная бессонница, которая продолжала забирать остатки моей жизненной энергии. В итоге, я всё-таки вскочил с кровати, и мне стало противно от слов Резнёва, которые циклично повторялись в моей голове. Я был зол на самого себя, было мерзко и тошно от осознания собственного ничтожества.
Сон Соловьёвой я тревожить не стал, поэтому покорно дождался её пробуждения и уже лично сообщил, что мне пора идти.
Несмотря на то, что уже было около двенадцати часов дня, на улице было пасмурно и темно, как поздним вечером. К тому же, продолжал моросить довольно мерзкий дождь, который вполне гармонично соответствовал моим внутренним переживаниям.
— Да куда ты пойдёшь? — зевая, отвечала мне Саша. — Оставайся уже до вечера, а там может погода улучшится.
Мне кажется или она действительно не хочет, чтобы я уходил от неё? От этой шальной мысли мне стало весьма приятно.
— Мне нужно идти, — как можно суровее произнёс я. Правда… Куда я сейчас пойду?
— Куда? Куда, Серб? Тебе некуда идти, ты ничего не знаешь ни про Резнёва, ни про Фадеева.
Соловьёва была абсолютно права, в этой ситуации я был абсолютно беспомощен.
— Я понимаю. Но всё-таки мне нужно идти…
— Хорошо. Может быть, увидимся сегодня вечером? Около той самой скамейки…
Ничего себе! Она ведь всё прекрасно помнит и желает реабилитироваться за прошлую неудачу? Или же? Нет-нет, это всё искренне. У неё на лице всё написано, а так гениально играть не смог бы даже самый талантливый актёр.
— Значит, в восемь часов вечера у скамьи около центрального мостика? — улыбаясь, поддержал Сашину идею я.
— Да-да, всё верно, — она даже покраснела, то ли от неловкости, то ли от радости момента, а может, и от одного и другого сразу. — К тому же, завтра у нас будет долгожданный выезд на природу, если ты помнишь вообще про него…
— Чёрт! Форестнайт уже завтра?! Честно, из головы вылетел этот проклятый выезд.
— Да… Так что завтра утром можем вместе на него и отправиться… Если ты, конечно, не против…
О таком чудесном развитии событий я не мог и мечтать… Может быть, я всё-таки заснул, и мне это снится?
— Паршивый сон, — произнёс я.
— Что? Какой сон?
— По-моему, мне всё это снится…
Саша скованно пожала плечами, подошла ко мне чуть ближе и на несколько мгновений впилась в мои губы.
— Тогда просыпайся, Сербин!
Я несколько раз поморгал глазами и окончательно убедился, что мне всё это не снится…
— Знаешь, это самый лучший не сон в моей жизни.
— Хочется в это верить. Тогда до вечера?
— Да, до вечера, Соловьёва.
На прощание я приобнял Сашу, в очередной раз полной грудью вдыхая прекрасный аромат её кожи.
Я спустился на треклятом лифте вниз, открыл входную дверь и вдохнул в себя холодный осенний воздух, который навеял мне чувство дежавю, а также напомнил одну давнюю мысль, которая ещё совсем недавно была для меня кульминационной: приближающийся вечер обещает быть великолепным…

###

Была чудесная погода для того, чтобы завернуться в плед, заварить чай и готовиться к экзаменам, но я по-прежнему был полон разрывающей меня одержимости, которая должна была помочь мне решить вопрос с Резнёвым и наконец-то отдаться очень интересной сюжетной линии, которую я так ждал ещё с минувшей весны.
Когда я почти подошёл к своему дому, ко мне снова вернулись мысли о том, что как бы всё хорошо не складывалось, а этот лис был прав в том, что я — никто и звать меня никак. Хотя, пусть лучше я буду ничтожеством, чем…
Я не успел закончить ход своих наивных умозаключений, как сзади меня раздался очень громкий звук автомобильного гудка.
— Хэй! Малыш, тебя подвезти? — совсем внезапно из новенького автомобиля чёрного цвета вылез мой новый знакомый, Андрей Резнёв, который оставил машину прямо посреди двора и вышел, чтобы пожать мне руку.
— Малыш? Подвезти? Да я живу вот в этом подъезде, — это было первым, что пришло мне в голову.
— Да? Серьёзно? А я-то тут размышляю, почему я приехал именно сюда. И время подобрал очень удачное. Интуиция! Кхм, к чёрту шутки, — это были шутки? — Садись, мы едем в Картон. Нужно поговорить. Я думаю, что это больше в твоих интересах.
— Кхм. А вне Картона поговорить не получится?
— А в чём проблема? Тебе чем-то не нравится Картон? По-моему, вчерашний вечер тебе очень понравился. Я даже уверен, что он понравился тебе настолько, что ты практически ничего не помнишь.
— Да я…
— Малыш! Тихо, не надо меня перебивать, я ещё не закончил. В общем, мы едем в Картон, и это не подлежит обсуждению. Думаю, ты совсем не в тех условиях, чтобы спорить.
Как бы мне всё это не нравилось, но Андрей был прав.
— Не вижу причин для отказа, — сквозь зубы ответил я, надеясь на то, что всё закончится быстро.
— Ну-ну. Живее!
На Резнёве очень статно смотрелся плащ тёмно-зелёного цвета, который очень точно описывал фигуру своего хозяина. Его волосы уже успели намокнуть и растрепаться в разные стороны, что опять же придавало ему дополнительного шарма.
— За руль сядешь? — совсем внезапно для меня поинтересовался Андрей.
— Я не умею, — скромно ответил я.
— Да по тебе видно. Что ты вообще знаешь про автомобили?
— Салон у тебя классный. Кожаный, — в шутливом тоне сказал я.
— Это был риторический вопрос. Ну, хоть что-то толковое ты сказал.
Через десять минут мы были уже у Картона, который я впервые видел при дневном свете.
Это было обычное подвальное помещение, у входа которого красовались несколько табличек с множеством каких-то странных объявлений. На двери из букв греческого алфавита было выложено название клуба.
Казалось, что это просто какое-то убогое заброшенное здание, находившееся на окраине города.
Мы спустились по довольно длинной лестнице вниз и тут стали появляться первые признаки цивилизации. Резнёв надавил на звонок, и ему почти сразу открыл металлическую дверь человек средних лет, имеющий длинные волосы выгоревшего блондинистого цвета. У него был широкий лоб, большой нос и маленькие, как у азиата, глаза.
Переступив порог, мы оказались в царстве роскошного тёмного цвета, который довольно приятно отражался в глазах. Минимализм здесь царствовал везде и всюду: в мебели, в декорациях, и даже в огромных багровых буквах, которые украшали голые чёрные стены.
— Как я уже говорил, Картон – закрытый клуб, который не нуждается в лишнем представлении. Мы не особо любим что-то рассказывать о себе, общество это постоянно делает за нас.
Всё это время мы шли по довольно узкому туннелю, который утыкался в стойку, где находилась симпатичная рыжеволосая девушка.
— Вообще, это помещение – бывший немецкий аптечный склад, и оно идеально подходит для того, чтобы предоставлять этому городу тот самый заряд энергии, в которой нуждается каждый из нас. Здесь у нас своеобразная стойка рецепции, а дальше находится сам танцпол, бар и сцена. Наш администратор, Амилия, знакомься.
Девушка привстала, широко улыбнулась и протянула мне свою маленькую ручку.
— Пройдём. Вот и всё вышеперечисленное, по бокам находятся гостевые столики, есть несколько отдельных комнат, для особо важных персон. Ну, или для особо богатых.
Танцпол и сцена были не особо просторными, здесь также доминировали тёмные краски с оттенками багрового. Также по периметру помещения я насчитал тридцать два четырёхместных столика, которые были разделены перегородками, а также шесть индивидуальных комнат. По бокам от сцены находились две танцевальные площадки с пилонами, а напротив —компактный бар с дополнительными стульями на длинной ножке.
— А куда ведёт вон та лестница? — спросил я, указывая на ступеньки с правой стороны от бара.
— Там служебные помещения. Посторонним вход, конечно же, не рекомендуется, хах.
— Понятно.
— Чёрт, малыш. У меня тут дилемма. Куда пойдём обсуждать наши дела семейные? Ко мне в офис? Или же в одну из комнат заглянем?
— Я думаю…
— Отлично! Идём в комнату номер один, — закончил за меня Резнёв.
Я послушно последовал за ним и узнал в помещении абсолютно такую же концепцию, как в комнате, где я впервые встретился с Андреем.
— Хах, знакомая комната, — сказал я, чтобы просто что-то сказать.
— Ещё бы. Стоп, погоди… Это ты к тому, что все комнаты идентичны? Или про то, что вчерашний вечер также прошёл именно здесь, в комнате номер один?
— Я про схожесть. А что, мы вчера были именно здесь?
Резнёв с удовольствием плюхнулся на один их тройки диванов, которые были выставлены буквой «П», и жестом предложил мне повторить за ним.
— Давай-давай, малыш, падай, — и я послушно присел.
— Может, хватит меня называть малышом? — как можно в более добром тоне сказал я.
— Оу, тебе не нравится? — он с той же иронией схватился руками за лицо, пытаясь добавить ситуации трагичности.
Он моментально поднялся и несколько раз в молчании прошёлся по периметру помещения.
В комнату вошла Амилия, довольно ловко удерживая в руках поднос с уже знакомой для меня жидкостью синеватого оттенка и какими-то закусками. Она аккуратно расставила всё на стол, не обращая никакого внимания на продолжающиеся шествия Владельца из стороны в сторону.
Андрей размеренными шагами доходил до одной стены маленькой комнатки, апатично переводил взгляд на меня и разворачивался. Данный процесс затянулся, и Резнёв наконец-то остановился около стола и обратился к девушке, которая покорно продолжала стоять.
— Амилия, представляешь, Артуру не нравится, что я его называю малышом? Хах, ты представляешь?
Я заметил, что её коленки тихонько затряслись. Я заметил, как в горле девушки застрял массивный ком, который она всё-таки сумела проглотить. Я заметил, как изменился взгляд молодой Амилии, которая прекрасно понимала, что сейчас что-то произойдёт.
Зрачки Андрея с самого начала переливались огнём, который горел у него внутри. Резнёв моментальным и резким движением перевернул стол вместе со всем его содержимым, послышался треск битого стекла.
Он впился своей могучей рукой в горло Амилии и с лёгкостью поднял её над полом, развернувшись ко мне спиной.
— Я тебе объясню это только один раз, малыш. Если мне что-то нравится, то я это делаю. Если тебе что-то не нравится в тех вещах, которые мне нравятся, ты молчишь об этом. Ты понимаешь, о чём я?
— Да, Владелец, — я прекрасно понимал, что Резнёв обращался ко мне, но почему-то он ждал ответа от своей жертвы, которая успела побледнеть от удушья.
Он ещё некоторое время держал её в своей власти, а затем ослабил хватку, и Амилия смогла освободиться из его рук, после чего стала жадно хватать ртом драгоценный воздух.
— Что за беспорядок здесь творится? Живо приберитесь здесь. Амилия, слышишь? Чёрт, представляешь, целую бутылку разбили? Вандалы! Ужас.
Сложилось впечатление, что с самого начала этой сцены, я стал изолированным телом, которое не в состоянии что-либо предпринять. От этого на душе стало ещё более мерзко, чем ранее, но я всё равно послушно следовал словам Андрея, вместе с которым мы перешли в комнату номер два, имеющую абсолютно идентичную планировку.
Буквально через пару минут к нашему столику присоединился тот самый высокий блондин, который внешне не производил никакого серьёзного впечатления. Худой, среднего роста, совсем без щетины, почему-то мне сразу показалось, что этот парень вырос где-то в трущобах.
— А, вот и Кирил! — Резнёв поднялся с места и в очередной раз поприветствовал его. — Знакомься, Кир, это тот самый Артур!
— Что за Артур? — не понял он.
— Сербин. Артур Сербин, — встал и представился я.
— А, тот самый? Который одноклассника утопил?
— Именно, — кивнул Резнёв с долей усмешки.
— Привет, Артур. Я — Кирил Ренне. Одна буква «л» в имени и две «н» в фамилии. Рад знакомству, — он протянул мне свою большую руку, я привстал и с небольшим презрением её пожал.
Хватка у него была железной.
— Присаживайся, Кир. Артур, этот парень – сердце моего бизнеса. Всё, что связано с этим клубом – держится на плечах этого персонажа. Когда-нибудь настанет день, когда этот парень станет здесь
— Не стоит преувеличивать, — скромничал своим высоким голоском Кир.
Зашла Амилия и в очередной раз поставила на столик уже знакомый для меня набор. Было прекрасно видно, что её глаза ещё не успели высохнуть после слёз. В этот раз она постаралась, как можно скорее удалиться, рассчитывая на снисходительность Резнёва.
— Дорогая, всё в порядке? — будто ни в чём не бывало, спросил Андрей.
— Да, Владелец, — всё также кратко отвечала она.
— Чудесно, — и молодая девушка стремительно покинула нашу компанию.
— Так вот, Артур. На данный момент ты — ничтожество. Ты — персонаж, который совершенно пуст. У тебя далеко не главная роль в этом представлении. Но так сложились обстоятельства, что мы с тобой теперь в одной лодке. Непременно, это сотрудничество будет выгодно для нас обоих. Я хочу тебя познакомить со своим родом деятельности, но на данный момент я не готов довериться тебе. Именно поэтому для начала у нас есть для тебя небольшое задание, которое и покажет, как сильно ты хочешь найти своего друга.
Я понимающе кивал, но в душе возмущался от того, что не получу всей информации сразу.
— Да, договорились, — подтвердил я.
— Погоди. Ты ведь понятия не имеешь, что мы тебе предложим, — перебил меня Кир.
— Ну, что ты парня перебиваешь? Он на всё готов! Верно, парень? — вновь вмешался Резнёв.
— Верно.
— Так вот, замечательно. Не переживай так сильно, расслабься! — он зачем-то ударил меня кулаком в плечо. — В этот раз никого убивать не придётся.
— Смешно, — ядовито выдавил из себя я.
Резнёв с Ренне расхохотались от моей серьёзности, от этого мне стало ещё более неловко.
— В общем, уже завтра у вашего выпуска состоится традиционный выезд на природу с палатками, поближе к морю. Славная физматовская традиция. А это значит, что весь ваш дружный коллектив соберётся вместе, чтобы по-настоящему отдохнуть перед приближающимися экзаменами. Всё верно, Артур? Ничего не путаю?
— Всё верно, — с апатией подтвердил я.
— Отлично! Ты с семьёй Шейдаевых знаком? Кажется, с Игнатом и его славной сестричкой Ингой? Кир, всё верно?
— Именно.
— Знаком, — вымолвил я, начиная задумываться о том, что же Владелец от меня хочет.
— Ещё бы. Инга кажется хорошей девочкой, правда? А вот брат её довольно неприятный персонаж? Что думаешь? — внезапно поинтересовался у меня Андрей.
— Чёрт. Да, — согласился я. — Игнат, правда, тот ещё ублюдок.
— Тем лучше, Артур. В общем, не будем больше томить и сразу перейдём к делу. Шейдаевы должны мне круглую сумму ещё с минувшего лета. Причём, представляешь, так забавно получилось, что они обязывались выплатить долг пополам. Пятьдесят процентов на брата, пятьдесят на сестру. Вот это настоящая семья! И сразу попрошу, чтобы ты не спрашивал, на кой чёрт им сдались эти деньги: сам не знаю, смею только догадываться…Так вот, необходимо, чтобы завтра ты поговорил с ними обоими, причём с каждым по отдельности. Они могут уверять тебя в чём угодно, но и я уверю тебя, Артур, что, если они не вернут мне эти деньги до понедельника, тогда ты никогда в жизни не отыщешь своего друга. Это я тебе обещаю.
Чёрт. И я должен на это согласиться? У меня нет выбора, как я понимаю.
— Хорошо. Они вернут тебе деньги до понедельника, — согласился я, прекрасно понимая то, что мне предстоит довольно нелёгкая и мерзкая работа…
— Нет, ты подумай, как следует, Артур. Не торопись. Взвесь все «за» и «против».
— У меня нет выбора.
Зато у меня была куча вопросов, которые я был готов задать без единой капли смущения.
— Как мне это лучше сделать? Что, если я не справлюсь? А что… — кажется, Андрей как раз и ждал такого потока вопросов.
— Так-так, не спеши, давай по очереди. Ответ на твой первый вопрос – любым возможным способом. Ответ на второй – ничего хорошего. И соответственно ответ на третий твой вопрос – хватит задавать тупые вопросы. Чёрт, просто возьми и сделай! Неужели так сложно? Всё вам нужно вечно объяснять что-то, рассказывать…
Да, с этим Резнёвым совсем плохо иметь дело…
— Ах да, чуть не забыл… У тебя есть ещё какие-то вопросы? — Вопросов нет, — глубоко вздыхая, ответил я, давая понять, что совсем недоволен сложившейся ситуацией.
— Отправим тебя туда завтра, ближе к вечеру.
— Да я планировал сам добраться.
— К чёрту твои планы.
У меня стали сдавать нервы от полного неуважения к моей личности, поэтому я поднялся с дивана и протянул Андрею руку, намекая на то, что мне пора идти.
— Что ты мне руку тянешь? — непонимающим тоном воскликнул Резнёв.
— Хорошо, я всё понял. До завтра. Я ухожу.
Кир и Андрей снова довольно переглянулись.
— Понимаешь, в чём дело, Артур? Мы не из тех ребят, кто не учится на своих ошибках. Мы не любим наступать на грабли прошлого. Мы берём планку намного выше, чем остальные. Именно поэтому мы решили, что ближайшие сутки ты проведёшь здесь, в Картоне. Вдруг в твою молодую, полную энтузиазма голову, случайно залетит мысль о побеге. Собственно, чем ты лучше Матвея Фадеева, хах?
Я сообразил, что действовать нужно быстро, поэтому решительно перепрыгнул через стол и выбежал из комнаты номер два, из-за всех сил направляясь к выходу. Ни Резнёв, ни Ренне не попытались даже имитировать преследование, что я почувствовал практически сразу, но на душе от этого факта мне совсем не стало легче.
Оставив позади себя стойку рецепции, я уже готов был открыть заветную дверь, но сзади меня окликнул довольно знакомый женский голос.
— Только попробуй дёрнуться, — это была Амалия, которая с невообразимой уверенностью держала в двух тоненьких ручках пистолет, слегка прищуриваясь для наилучшего прицеливания.
— Амалия, ты не обязана этого делать, — сказал я ей.
В этот же момент появился улыбающийся Резнёв, который был явно доволен работой своего персонала.
— Зато ты обязан.
Эти три слова стали для меня ужасающим приговором, которые заставили меня усомниться в перспективах сегодняшнего вечера, который совсем недавно обещал быть великолепным.