Простые вещи (Глава 14. Праздник)

Время. Оно убивает. Медленно и беспощадно.
Время не щадит тех, кто лишился всякого смысла жизни, не давая ни единого шанса на бесцельное существование.
Душевная пустота заставила меня потерять счёт дням, изредка немного апатично размышляя о том, что свою главную миссию в этом городе я всё-таки выполнил.
Я восстановил справедливость.
На улице царствовала абсолютная противоположность моему внутреннему состоянию: на небе не было видно ни единого облачка, а солнце нежно касалось до моей кожи своими озорными лучами, от которых мне не становилось ни капли умиротворённее или спокойнее. Мне было совсем безразлично.
За окном мило щебетали птички, а за столиками Сильвера дружелюбно общались десятки людей, наслаждаясь компанией друг друга.
— Артур… Всё в порядке? — я приподнял голову и дважды неуверенно кивнул Елизавете.
— Всё нормально. Можно мне ещё кофе, пожалуйста.
— Но… Это уже четвёртая чашка за пару часов…
— В день можно пить до шести, — в незатейливом тоне контратаковал я.
Я вновь уставился в неопределённую точку пространства, пытаясь отключить все мыслительные процессы.
— У тебя стеклянный взгляд, — она принесла нам две больших чашки кофе, присев со мной за столик. — Может быть, ты хочешь поговорить?
— Так-так. Стоп. Бросай этот диалог на «ты». Конечно же, судя по твоему портфолио, ты на несколько лет старше меня, но это не отменяет нашего служебного положения.
— Хорошо, как скажете, — с обидой ответила она. — Артур, вы…
— Лиз, давай по существу, — я хлебнул обжигающего напитка и перевёл свой взгляд на собеседницу.
— Артур, вы — отличный управляющий, Феликс постоянно лестно отзывается о вас, ставя всем нам в пример. Это всё здорово и понятно, но… Я не могу наблюдать за вашими страданиями. У меня есть ощущение, что вас что-то грызёт изнутри…
— Страдания? Я совсем не страдаю. Мне просто всё равно. Работа осталась последней возможной попыткой проявить себя и хоть как-то отвлечься от всесторонних проблем.
— Я пыталась говорить насчёт вас с Феликсом, а он лишь настойчиво повторяет, что вы всего лишь восстановили справедливость… Я не понимаю… И…
— Елизавета.
— Да?
— Мне сейчас совсем не интересна твоя имитация в хорошего друга или верного товарища. Поверь мне, я в этом совсем не нуждаюсь.
Она вытаращила на меня глаза, не веря мои словам, ведь я только что по собственной инициативе отказал ей в душевном разговоре, который, видимо, должен был пойти мне на благо.
— Просто скажи, как идёт подготовка к выпускному вечеру и сколько дней до него осталось. Этого будет достаточно.
— К выпускному вечеру всё готово. Он состоится завтра, с вечера субботы на воскресенье.
— Спасибо, Елизавета.
— Я могу идти?
— Я тебя и не звал, собственно. Иди, — хладнокровно ответил я.
Она демонстративно встала из-за стола, и стремительно удалилась вглубь зала, оставив меня наедине с двумя недопитыми чашками кофе вместо одной.
— Смотрю, с девушками ты так и не научился контактировать, — к моему столику совсем незаметно подкрался Матвей Фадеев, которого относительно недавно я успел проклясть около тысячи раз. — Зато в заведении у тебя полный порядок.
— Чего пришёл? — как можно серьёзнее спросил я.
— Давай без крайностей и глупой игры в обидчивого циника. Хватит, Серб. Довольно.
— Да что ты знаешь обо мне?
Он присел напротив меня, поправил свою небрежную причёску и внимательно осмотрел одну из чашек с кофе.
— Гадость какая… Что я знаю о тебе, Артур? Я уверен в том, что ты не знаешь, что я предпочитаю капучино с карамельным или каким-нибудь ореховым сиропом…
Он говорил спокойно и уверенно, полностью овладев инициативой общения с первого мгновенья. Его лицо было уравновешенно, дыхание стабильно, а голос был таким воодушевлённым, что мне приходилось очень неловко.
— Я не приглашал тебе присесть, — чёрт, внутренняя часть меня всё-таки дала слабину, но я был обязан держать уровень и не поддаваться дружеским уловкам Матвея.
— Молодой человек! — позвал он официанта. — Мне большой капучино с ванильным сиропом, сверху добавить взбитые сливки и шоколадную крошку. Спасибо! — он сделал заказ и перевёл взгляд в мою сторону. — А Глеб Браумас не приглашал нас на свою вечеринку. Чувствуешь иронию? Вот и Алиса её почувствовала… Я понимаю, что в твой голове давно что-то очень важное дало сбой, и теперь всё идёт наперекосяк… Глупое слово подобрал, да?
— Матвей, — глубоко вздохнул я. — Чего ты хочешь?
— Если дружба с тобой стала чем-то из пределов мечтаний, то сейчас я хочу хотя бы того, чтобы ты извинился перед Алисой. Она с ума сходит последние дни. Хотя, наверное, для тебя словосочетание «с ума сходит» лексически слишком сильное, да?
— Она периодически заходила сюда, но отказывалась меня видеть и вела разговор насчёт выпускного исключительно с Феликсом.
— Это ещё кто? Твой новый Андрей Резнёв?
Я помотал головой в разные стороны.
— Да что ты несёшь? — мой голос стал на тон выше. — Я прошу тебя, если ты сказал всё, что хотел, тогда просто убирайся из моего заведения. Увидимся на выпускном вечере.
— Ты не посмеешь со мной так разговаривать, Серб, — он стукнул кулаком по столу. — Ты можешь так говорить кому угодно, но не мне. Чёрт, друг, да очнись ты уже, в конце-то концов! Оставь ты в проклятом прошлое всё, что так грядёт тебе душу. Если ты хочешь поговорить об этом, то просто дай мне знать. Мы обязательно обсудим это. Мы. Слышишь, Артур Сербин? Мы.
— Почему…
— Потому что я до сих пор нуждаюсь в тебе, — моментально перебил меня он. — Ты — мой друг, а это никак не влияет на степень твоего безумия или чего-то там ещё. Это раз и навсегда, понимаешь? У дружбы есть начало, но нет конца. Если она обрывается, то брехня это всё, а не дружба.
Мои глаза наполнились невыносимо тяжёлой жидкостью, в горле застрял настолько объёмный ком информации, что даже при большом желании, из моих уст бы ничего не вышло.
— Сегодня вечером у Алисы день рождения, ты про это хотя бы помнишь? Да и вообще: ты знал, что у людей раз в год бывает день рождения? Хм… Она отмечает у себя дома. Ты же был у неё, верно? Значит, дорогу знаешь. Поверь, Серб, я буду очень рад тебя видеть там. А она тем более. Ты дорог нам. Несмотря на все твои поступки.
— Пожалуйста, ваш кофе, — официант принёс Фадееву его заказ.
— Благодарю вас. Выглядит чудесно. Учти, Артур, если ты так и не найдёшь в себе силы измениться и сделать шаг навстречу, то с каждым днём за твоим столиком будет всё больше чашек с недопитым кофе. Надеюсь, до вечера.
Он легко вырвался из моих немых оков, накинул свою джинсовую куртку и продолжил наслаждаться прекрасной погодой, которая совсем недавно соизволила заглянуть в наш небольшой городок.

###

Остаток дня я провёл за бумагами, изучая финансовый водоворот Сильвера, а также все детали и подробности предстоящего выпускного вечера.
Я предупредил Елизавету о том, что сегодня уйду пораньше и даже сумел найти в себе силы, чтобы извиниться перед ней.
В этот раз я абсолютно точно решил отбросить все бестолковые тревоги в сторону, а также не тешить себя никакими мнимыми ожиданиями, чтобы просто отдаться течению реки сегодняшнего вечера. Посмотрим, к чему приведёт такой расклад.
Первым делом после Сильвера я заехал в магазин одежды и прикупил себе новую пару серых брюк и классическую сорочку голубоватого оттенка. Также я забежал в цветочный магазин, невольно вспомнив, когда я вообще последний раз покупал цветы?
Флористка была невысокой блондинкой с зелёными круглыми глазами, маленькими носиком и пухлыми алыми губами — настоящая кукла, в общем…
Ева?
— Добрый вечер! Для какого случая желаете приобрести букет? — да, это точно она.
— Мне, будьте добры, три тысячи белых роз!
— Сколько!?
— Три тысячи.
Наши глаза встретились, передавая друг другу информацию о том, что почти год назад наш диалог начинался совершенно идентично.
— Точно-точно! Вы тот самый молодой человек, который сделал мне настроение на несколько смен вперёд, хах, — покраснела она. — Я так понимаю, вас по-прежнему интересует герберы?
— Да… Верно. Моей подруге исполняется восемнадцать. Мне нужно восемнадцать гербер. Пусть они будут самых разных цветов и оттенков.
— Но… Чётное число цветов никогда не дарят на праздники. Может быть, семнадцать? Или девятнадцать?
— Нет. К чёрту предрассудки. Восемнадцать гербер, пожалуйста.
— Как скажете…
Я не успел оглянуться, как на улице стемнело, а я с роскошным букетом стоял перед калиткой дома Черышевой, где каждая комната была освещена приятным приглушённым светом. Заводная танцевальная музыка играла не слишком громко.
Кажется, праздник был в самом разгаре, и я поймал себя на мысли о том, что очень здорово подходить не к инертному началу, а чуть-чуть попозже, когда искры веселья разлетаются из стороны в сторону чуточку активнее.
Я совсем неуверенно подошёл ещё чуть ближе к главному входу и на мгновенье застыл, никак не решаясь сделать этот переломный шаг, переступив через порог своей гордости.
«Просто сделай это», — подсказал мне мой внутренний голос. Но как я могу ему доверять, если совсем недавно он говорил мне: «Сожги их всех».
— Артур?! Привет, — тело оказалось решительнее разума, Алиса изумлённым, но добрым взглядом поприветствовала меня. — Очень рада тебя видеть… Заходи, — ловким движением руки она пригласила меня внутрь.
Черышева была одета в коротенькое чёрное платьице с глубоким вырезом, которое очень пикантно подчёркивало форму её прекрасного тела.
— Привет. Держи, это тебе, — я передал ей этот прекрасный букет. — Поздравляю тебя с днём рождения, Алис. Наверняка, тебе сегодня уже успели пожелать кучу банальных до жути вещей, поэтому я немного уйду от обыденности, если позволишь. Я хочу, чтобы в недалёком будущем тебя и твоё имя увековечили в одном из незатейливых романов современности.
— Ха-ха, такого мне ещё не желали, — она искренне засмеялась, озаряя своей белоснежной и ровной улыбкой вечерний полумрак. — Спасибо тебе большое… И герберы… Они просто чудесны. Спасибо!
Наши тела скрепились в очень тёплом объятии, которое вызвало во мне такую гамму эмоций и приятных ощущений, которых я не испытывал никогда прежде. Бездна между нами моментально растворилась, свидетельствуя о том, что сегодня можно начинать строить надёжный и крепкий фундамент для нашего общения.
Внутри царствовала очень приятная атмосфера настоящего праздника: дом был наполнен воздушными шариками, различными украшениями и неоновыми лампами, которые в случайном порядке отражали на потолок кучу разноцветных огоньков, многообразие которых удивляло и поражало. Музыкальное сопровождение было также на высоте, всё звучало весьма качественно и на нужной громкости, которая позволяла и потанцевать, и пообщаться без повышенных тонов.
— Проходи, Артур… Смотри, у нас всё очень просто: на кухне напитки и закуски, а основное движение вечера происходит в главном зале, — она взглядом пригласила меня на кухню, где я встретил двух незнакомых мне молодых людей, которые мне почему-то не особо понравились.
Они были на год младше меня и одеты в какой-то подростковый набор.
— Знакомься, Серб, это ребята из десятого класса, с которыми я училась… Это Максим, а это…
— Если честно, мне абсолютно всё равно, кто это, — перебил я Алису и моментально словил на себе три недобрых взгляда.
Такой грубый жест с моей стороны очень удивил Черышеву, и мне тут же стало весьма неловко. Кажется, я начал вечер совсем не с той ноты.
— Эм, ладно… Ты угощайся и приходи в зал, ладно? — она ласково коснулась моей руки и покинула кухню.
— Договорились, — ответил я.
— Считаешь, что ты лучше других? — как можно более грозно спросил меня один из двух недоумков.
— Считаю, что тебе нужно закрыть рот, — в спокойном тоне дал ответ я и стал осматривать содержимое кухни. — А если серьёзно, то да, именно так я и считаю.
Обратного ответа не последовало, я съел парочку бутербродов с икрой и несколько оливок, которых было очень и очень много. Кажется, они совсем не пользовалось популярностью.
Я налил себе в красный пластиковый стаканчик жидкости из бутылки тёмно-зелёного цвета, на этикетке которой был нарисован олень. Пахнет целым набором трав, а ещё, возможно, корой дуба, на вкус довольно противно, послевкусие терпимое — то, что нужно. Пауза. Повтор. Пауза.
Настроение было довольно странным, я чувствовал некое опустошение после эйфории, которая окутала меня при объятиях с Алисой. Хм, куда же всё испарилось?
Я аккуратно поправил лохматые волосы и отправился в гостиную. Она была просторной и вместительной, основной источник музыки находился здесь и продолжал приятно радовать неплохими композициями.
Вокруг пахло смесью табака, дорогого алкоголя и целой палитрой различных парфюмерных домов. Было довольно тесно, все беззаботно толкались. В этом горизонте событий было бы очень здорово разглядеть Алису, но это оказалось не так просто. Пара ритмичных движений, ещё раз, и ещё. И вот я уже где-то в самом эпицентре танцев и мерцающих огней.
В голове наступила приятный момент расслабления, который заставил меня действовать ещё решительнее в поисках своей подруги. И вот я всё-таки сумел краем глаза найти шаловливую юбку Алисы, которая стояла в самом углу комнаты, облокачиваясь на подоконник и держа в руках полупустой бокал шампанского. Она чередовала комбинацию из своих волшебных улыбок с невнятными гримасами. Эта магическая смесь не могла означать ничего другого, кроме как — заинтересованности в ведущемся разговоре. Она общалась с Игнатом Шейдаевым, моим хорошим знакомым, которого я так давно не видел.
Мне захотелось, как можно быстрее пробраться к этой сладкой парочке, чтобы любезно поинтересоваться о теме их диалога. Чем быстрее я пытался двигаться, тем больше сковывали мои движения. Меня будто специально не пускали в этот зловещий уголок, пытаясь сжать и оттеснить меня всеми возможными способами.
В конце концов, такое отношение ко мне — совсем неприемлемо. Это вновь и вновь разрушало частицы моего здравого ума, давая волю моим бесам. Именно поэтому, при очередной, совсем лёгкой отмашки локтём в мою сторону, я тут же вычислил провинившегося и со всего размаху пнул его с ноги в область колена, а вдобавок, как можно дальше оттолкнул руками. Тем самым, создалось целое цунами новых танцевальных движений, которое повалило на пол сразу несколько человек.
Моё агрессивное поведение моментально стало эпицентром всеобщего внимания. Один из весьма массивных персонажей этого вечера тут же появился около меня и под очень забавную мелодию пытался начать разговор.
Я совсем не слышал, какую лекцию морали он мне читает, да и особо не хотел разбираться, если честно, поэтому молча смотрел в его глаза, пытаясь задавить его своим огненным взглядом.
Мой оппонент был намного выше и шире меня, имел очень красивое и правильное лицо с парой родинок в области шеи, модную стрижку полубокс и очень большие, словно накачанные, губы. Сначала даже сложилось впечатление, что я его знаю, или, по крайней мере, где-то видел…
Музыка стала плавно затихать, давая мне шанс уловить нить диалога. Но всё случилось слишком быстро. Наш дружеский диалог стал воспоминанием, и он схватил меня за плечо своей железной хваткой, а в следующий момент времени я заметил, как его широкий лоб молниеносно приближается ко мне. Прямо в нос… И отпустил.
Невыносимая боль окутала моё лицо, наверняка, это был перелом, но благодаря известному фактору адреналина, который вырабатывается в экстренных ситуациях, нос гудел ещё не до такой степени, чтобы начать умирать прямо здесь. Тем не менее, я двумя руками схватился за него, оценивая ситуацию вокруг, пытаясь вернуться в эту мини-сцену, где я был в качестве приглашённой звезды…
Кровь, кстати, стартовала моментально, но меня это совсем не смутило, отнюдь, меня такой сценарий стал забавлять.
Гости праздника автоматически разделились на две категории: те, кому данное шоу приходилось по душе и те, которые мечтали о том, чтобы это всё побыстрее закончилось, но, тем не менее, их объединял факт любознательности.
Я решил не мешкать и не принимать к сведению отныне мирный настрой своего статного оппонента, который ясно давал понять всем своим видом, что всё закончилось и можно продолжать веселиться.
Но! Всё только начиналось.
Я взял шаговый разбег и налетел на него, прописав несильный, но точный удар с кулака в область правого уха. Такая выходка с моей стороны подзадорила его, но я очень вовремя нашёл под рукой пустую стеклянную бутылку и с приятным для восприятия дребезжащим звуком разбил её об тоже место, куда я первоначально и ударил. Вроде бы, попал прямо в ухо.
Боец оказался совсем не бойцом, он повалился на пол, придерживая истекающую кровью правую часть головы. Его тут же оттащили из комнаты для оказания первой помощи. Я нагло ухмыльнулся и оглянулся вокруг, довольным взглядом оценивая плотную стену из людей, окруживших меня. Внезапно внеземная сила притяжение заставила меня прижаться к полу, словно прибив гвоздями моё тело.
— Тихо, парень… — я узнал знакомый голос Матвея Фадеева, ставший чудесным бальзамом, который смог немного охладить мой горячий пыл.
В сторону глупости…
— Матвей… Всё хорошо, приятель, всё хорошо, — произнёс еле слышным голоском я.
Он поднял меня на ноги и внимательно осмотрел меня, придерживая за обе руки.
— Держишься на ногах? Голова не кружится?
— Нормально…
Фадеев снова включил музыку, гости снова стали распределяться по всей гостиной и спустя несколько
— Покажи нос, — он внимательно осмотрел его. — Сломал. Вот тебе карма всё вернула… Бумерангом прямо по носу!
— Да, конечно! Спасибо…
— Тише… Сейчас приложим лёд и пойдём на свежий воздух, поговорить надо, — заявил он мне, аккуратно выводя меня из столь просторного зала.
К сожалению, в морозилке льда не нашлось, и мы приложили к моему лицу кусок замороженной свинины, вышли на задний двор дома, совсем немаленькая территория, которая была очень опрятной и аккуратной. С левой стороны здесь раскинулся небольшой сад с молодыми деревьями, где между двух яблонь красовался упруго натянутый гамак.
Здесь был даже миниатюрный бассейн, рядом с которым очень эстетично смотрелись несколько лежаков и маленький столик. Глаза радовались из-за обилия зелёного цвета.
С правой стороны двора расположилась деревянная беседка, в которой мы и уселись.
Фадеев долго смотрел в мою сторону, пытаясь найти нужные слова для важного разговора. Я постепенно отходил от стычки, свежий воздух успокоил мои больные нервы, но нос стал буквально гореть от боли.
— Больно, — констатировал я. — Очень.
— Сам виноват. В общем, Серб, я хочу тебе сказать всё то, что думаю. Всё то, что на сердце. Всё то, очень важно для меня.
— Давай, — поддержал его я. — Я готов.
— Артур, я не узнаю тебя. Давно уже не узнаю. Мы совсем отдалились друг от друга. Мне становится невыносимо паршиво от постоянного осознания этого. Понимаешь, Серб? Вот и всё? Сейчас остаётся выпускной вечер, да, потом время поступлений… А потом же ещё будет время для небольшого отдыха… Что мы с тобой думали, когда только начинался учебный год? Ты помнишь?
Я всё прекрасно помнил, каждую мелочь и каждую деталь.
— Мы хотели сдать все экзамены и уехать подальше отсюда, помнишь же? Отдыхать! Я с Лерой, ты с Сашей, хах. Насчёт Соловьёвой ты погорячился, конечно, хах… Суть в том, что совсем-совсем недавно мы мечтали только об этом, — он поднялся со скамейки, положил мне руку на плечо и посмотрел на меня настолько мощным взглядом, от которого хотелось сдаться и пустить слёзы, вспоминая беззаботное время.
— А знаешь, что самое страшное? Мне всегда было больше всего стыдно именно за себя, что позволил тебе отдалиться от меня и лицея, не делая никаких шагов навстречу. Я испугался. Я категорически не желал всего того, что происходит с тобой, — Фадеев стал говорить всё более сдержанно, накал в голосе слышался всё отчётливее. – Прости меня.
— Прекращай, не за что тебе извиняться.
— Да ты с ума сошёл… В самом прямом смысле. Давно уже, — тут он выдержал небольшую паузу и рассмеялся, причём искренне и от души. — Да ты бы раньше и семиклассника не обидел бы, а тут налетаешь на Рената и хладнокровно разбиваешь ему бутылку об голову, вот скажи, это нормально? А? Се-ерб, я так скучаю по тебе, — он всё-таки перешёл тончайшую грань и проронил первую порцию скупых слёз, сжимая меня в объятиях. — По тебе настоящему.
— Ну-ну, дружище, всё в порядке… — как бы я не пытался сдержаться, но поток слёз вырвался и у меня. — Всё в порядке, — я утонул в его сильных мужских руках, осознавая, какую важную роль в моей жизни играет этот человек.
Молчание. Приятно и легкое. Самое лучшее лекарство.
— Да ты вообще не думаешь обо мне, — мы отпустили друг друга, приняв исходные положения. — А что у тебя с Алисой? Ещё скажи, что о ней совсем не думаешь…
— Прости. И она пусть простят, — я схватился за больной нос, который стал выть ещё больше, чем ранее. — Алиса, да? Кажется, я люблю её с самого первого момента, как только увидел её. Она — девушка из моих снов. Она мне всегда снилась, но я и понятия не имел, что смогу найти её в реальной жизни.
— Да я знаю, Серб… Хоть ты ничего толком мне не говорил никогда, но это всегда было отчётливо заметно, по крайней мере, для меня. И всё это время ты ничего ей не говорил? Почему?
— Не было подходящего момента. Не знаю… Нос просто отрывается, глянь-ка, кровь идёт?
— Да отвали ты со своим носом! Никуда он не денется. Что у тебя с Черышевой?
— Ничего толкового, — с печалью ответил я.
— Почему?
— Не знаю…
— М-да. Именно поэтому у тебя никогда ничего не получалось. Будь ты смелее, расскажи о том, что думаешь. Или ты уже давно потерял все шансы? Серб? Сдаёшь позиции?
— Да нет же… Не упускаю ничего и не сдаю…
Моё отношение к Черышевой выплыло на гладкую поверхность для Матвея, которому и так всё давно было понятно. Что-что, а в этой ситуации я действительно многое упустил и потерял, удаляясь от всех и сразу, даже от моей единственной звезды, которая не может оставить меня в покое до сих пор.
— Так что? Пойдёшь и поговоришь с ней? — спросил Фадеев с довольно серьёзным и решительным выражением лица.
— Да. Давно пора.
— Дерзай, Артур. Только, пожалуйста, держи себя в руках, слышишь? Я постараюсь быть неподалёку, если что.
— Хорошо. Спасибо тебе, друг.
— Удачи, Серб.
Я довольно быстро собрался с духом, хлопнул своего приятеля по плечу и вернулся в дом. Первым делом я вернулся на кухню и убрал размороженный кусок мяса обратно в морозилку, а затем отправился в ванную комнату и хорошенько умылся прохладной водой, чтобы максимально освежиться.
Дело оставалось за малым: найти Алису. Я любезно поинтересовался, где можно найти хозяйку дома, на что парень со смешной бородой ответил, что недавно видел, как она поднималась на второй этаж. Наверное, к себе в комнату?
Я аккуратно поднялся наверх и заметил, что входная дверь в её комнату была полностью закрыта. Нужно действовать решительно… Пренебрегая стуком в дверь, я одним резким движением дёрнул ручку, медленно стал приоткрывать дверь, осматривая происходящее в знакомой комнатке.
Превосходная Алиса стояла около письменного стола, в комнате было совсем темно, и только любезный полумесяц на небе слегка освещал помещение. Черышева спустя несколько мгновений почувствовала лишнее дыхание и грациозно обернулась через правое плечо.
— Артур, — я с щелчком закрыл входную дверь.— Артур, — вновь повторила она моё имя, которое оба раза прозвучало весьма непонятным для меня голосом, интонацию которого за время нашего знакомства я ещё не слышал.
— Эм, добрый вечер, — немного наигранно улыбнулся я. — Я тут мимо проходил, и всё такое… Тебя потерял, и резко стало как-то не по себе. Я решил, что не бывать весёлому празднику без главной виновницы торжества.
— Хм, вот как? Тогда заходи. Хотя, ты уже и без моего приглашения зашёл, — попыталась ухмыльнуться Алиса, параллельно поправляя свои не совсем длинные, но очень объёмные волосы. — Где твои манеры? Мог бы постучаться, вдруг я тут не одна?
— В таком случае, дверь была бы закрыта на замок.
— Хм, может быть. Как тебе день рождения?
— Всё очень здорово. Честное слово.
— Такая высокая оценка моему скромному торжеству от человека, за плечами которого работа в лучших местах нашего города — такой отзыв очень льстит мне и моей семье.
Хах, такой оборот был мне весьма приятен.
— Только вот почему ни одно большое мероприятие не может обойтись без неприятных инцидентов?
— Что случилось?
— Да в гостиной двое ребят сцепились и одному из них чуть ли не оторвали ухо, теперь весь пол в гостиной заляпан кровью…
Ой-ой.
— С ним всё в порядке?
— Увезли на скорой. Надеюсь.
Между нами снова образовалась невидимая словесная пропасть, та самая, которую я всегда боялся в общении с Алисой. Сейчас необходимо было говорить максимально чётко и уверенно. Но как можно подобрать нужные слова, когда мозг категорически против генерации связных предложений.
К моему счастью, заводная музыка сменилась на медленную и плавную композицию, которая прямым текстом намекала на то, чтобы я сейчас же взял свою собеседницу за талию и закружился с ней в белом танце. Я стал медленно и неуверенно подходить к ней, сокращая между нами дистанцию.
— Артур? Ты чего?
— Миледи, я хочу пригласить вас на медленный танец, позволите?
Она мило улыбнулась и протянула свою маленькую ручку с прелестным маникюром на пальчиках, и мы закружились в объятиях друг друга под композицию, которую я никогда прежде не слышал, но был уверен, что отныне она станет моей любимой среди лирики.
Я старался прижать её к себе, как можно ближе, в глубине души мечтая о том, чтобы эта волшебная мелодия продолжалась целую вечность.
От Алисы по-прежнему веяло чем-то магическим, соблазнительным и очаровывающем. Мне ещё никогда не доводилось получать настоящего удовольствия от медленного танца. В эти моменты, когда мои руки находились у неё на талии, а наши ноги в один такт двигались по её небольшой комнате — я ощутил настоящее душевное равновесие. Я забыл про все свои невзгоды, которые мигом испарились и улетучились.
— Артур, да что с тобой происходит в последнее время? — такой вопрос от Черышевой буквально застал меня врасплох.
— В смысле?
— У меня складывается впечатление, что ты просто сходишь с ума…
— Что? Почему? — она ничего не ответила, лишь виновато опустив глаза в пол.
— Я знаю обо всех вещах, которые ты вытворил за последний год, — застрявший словесный ком покинул её горло, глаза рискнули подняться и с недоверием посмотрели на меня.
— Алиса, о чём ты говоришь? — скрывать очевидные факты о своём прошлом стали естественной реакций моего организма.
— Игнат всё рассказал мне. Начиная от последнего вечера Глеба Браумаса и заканчивая тем паршивым фактом, что это именно ты разбил Ренату голову. И ведь даже не признался мне в этом. Я могу продолжать до утра.
— Игнат? Ублюдок… Стой-стой, погоди. То есть, ты действительно в это веришь? Ты считаешь, что во всём действительно виноват я? — самое паршивое в этой ситуации было то, что я заранее прекрасно знал её ответ на этот роковой вопрос.
— Я была готова закрыть глаза и продолжать наивно улыбаться тебе, но… Чёрт! Ты так и не смог рассказать до конца о случившемся в лечебнице. У тебя на лице было столько страха и лжи, что мне стало страшно узнавать подробности. Ты слишком глубоко застрял в этой паутине.
В сознании все мысли потеряли определённость, и всё стало вертеться в разные стороны с небывалой скоростью. Я не мог сосредоточиться на чём-то одном, тело стало теряться в пространстве, нарушая ритм медленного танца.
— Пожалуйста, послушай меня… — чуть ль не умоляющим тоном произнёс я.
— Я вся во внимании, Артур. Сейчас я хочу услышать что-то по-настоящему толковое. Я хочу правду.
И тут я сказал самое нелепое и необдуманное предложение из бесконечности возможных вариантов.
— Алис, я люблю тебя.
И тут моё сердце на мгновение замерло. Мои зрачки увеличились ещё больше и застыли, ожидая ответной реакции от Черышевой.
— Не надо, — кратко ответила она, снова отводя свой взгляд в сторону.
— Что? В смысле? – уточнил я, прекрасно понимая, что этот разговор продолжает катиться ещё дальше в пропасть.
— Не надо любить меня, Артур. В нашем случае, это совсем бесполезно.
Такой ответ убил все мои последние ожидания и надежды хоть как-то наладить отношение с ней, давая мне чётко и ясно понять, что лучше бы я ничего не говорил.
— Почему? Почему ты сейчас отвергаешь меня?
— Артур, пойми… Ты опасен и непредсказуем. Мне страшно. И мне невыносимо больно от того, что передо мной стоит совсем не тот милый молодой человек, которому я однажды спасла жизнь. Поверь, это чувствовалось.
— Но я… Я могу измениться… Снова… Это возможно! Всё возможно! Это всё поправимо…
— Нет, — напрочь отвергла она. — Ты болен, Артур, болен!
— Чем же я болен? — спросил я, понизив голос от переизбытка информации, которая выжигала моё сердце.
— Своими иллюзиями. Ты одержимым своими бестолковыми принципами, истинно веруя во что-то непонятное, надеясь, что все твои жертвы пойдут на благо… Но это только пугает и отталкивает всё больше и больше. Да, в том числе и меня. Прости.
Это были её последние слова, которые она успела сказать мне, прежде, чем покинула свою комнатушку, громко хлопнув дверью. Она была категорически разочарована во мне, заставив меня мысленно разложить все моменты моей деградации по полочкам.
Да пошло оно всё к чёрту, собственно.
Медленная композиция постепенно подошла к концу, сменившись на что-то более быстрое и современное, оставляя меня в комнате наедине с одной единственной мыслью, которая крутилась у меня в голове очень давно.
Моя жизнь окончательно потеряла смысл.

###

Я решил, что моим последним жизненным утешением станет месть одному человеку, который настолько сильно прочистил Алисе мозги, что ей было страшно находиться со мной в одной комнате.
Игнат, к счастью, попался мне на глаза довольно быстро, что позволило мне составить довольно простой план о том, как нам лучше остаться с ним наедине. Я попросил одного из парней, чтобы он доложил Шейдаеву о том, что, мол, Алиса ждёт его в комнате её родителей на втором этаже.
Он был не особо вежлив, но после дружелюбно предложенной мною купюры, его взгляды на жизнь резко поменялись и он сообщил, что Игнат будет там через пару минут. Я же занял боевую позицию, аккуратно выслеживая Шейдаева.
И вот, ручка двери в желанную комнату дёрнулась, и жертва по собственной воле зашёл в мой капкан.
— Привет, приятель, — я начал свой диалог, слегка придерживая за собой дверь.
Щелчок. Отныне просторная комната полностью изолирована от внешних глаз и ушей.
Слегка озадаченный моим внезапным визитом Игнат стоял прямо посередине помещения. Было темно, но не до такой степени, что я не смог сразу разглядеть его большие глазки, которые сразу же метнули в меня пугливой искоркой.
— Артур? — чувство гордости переполняло меня, когда я услышал своё имя. — Ты чего?
Я позволил себе наглую ухмылку, прекрасно понимая, что сейчас в этой комнате находится именно тот Артур Сербин, которого я так люблю.
— Я чего? Чего я? Не-ет, друг, я совсем не чего, — затянул я, разводя руки в стороны. — Я очень даже ничего! Ха! Вопросы здесь задаю я. Понятно?
— Да, — разнёсся шёпот.
— Так это и был твой план? Настроить Алису против меня, каждый день углубляя её познания о том, какой же я ненормальный. Ненормальный? – переспросил его я.
Он лишь виновато опустил глаза и продолжал молчать.
— Я тебя спрашиваю. Я задал тебе вопрос, — пришлось начать повышать голос.
— Я совсем не это имел в виду… Поверь мне…
— Вот скажи, ты был в тот вечер в ванной Глеба Браумаса? Ты видел, как мои руки душили его пьяное тело и окунали его в смесь из крови и тёплой пенистой воды? Ты знаешь, о чём мы тогда говорили в тот вечер? Чем всё это закончилось? Да ничего ты не знаешь, маленький глупый Игнат. Ни-че-го.
Он помотал головой в разные стороны.
— Может быть, продолжим игру? «Знаю, не знаю»? По-моему, отличный способ проверить, насколько ты виноват передо мной.
— Извини, — еле слышно вымолвил он. Смешно.
— Что, прости? Кажется, я не расслышал?
— Извини меня… — повторил он.
— Да к чёрту твои мерзкие извинения, Игнат! Понимаешь? Зачем мне вообще чьи-то бесполезные извинения? — я обратил взгляд в один из ближних углов комнаты, где перед глазами сверкнула старенькая бейсбольная бита.
— Артур, я прошу тебя, не глупи, давай всё обсудим. Хочешь, я извинюсь перед ней? Хочешь? Перед Алисой? Она поверит мне… — Шейдаев прекрасно понимал, куда я посмотрел, поэтому начал волну новых попыток оправдаться передо мной.
— Вот именно! Что она сейчас верит тебе, а не мне. Поэтому не глупи. Или ты считаешь меня идиотом? — обыграл его слова я.
— Нет-нет, конечно, нет…
Я решил, что давно пора начать действовать.
— Нравится? — аккуратно подкидывая в руках своё орудие пыток, спросил я.
— Серб, пожалуйста, давай всё обсудим…
— А что ты хочешь обсудить? Почему, Алиса желает стоять и тонуть в твоих объятиях? Это была война, приятель? Ты — мастер красноречия! Ты победил, она теперь твоя. А что я? Я для неё просто псих, у которого на уме непонятно что. Знаешь, что она сказала? Она не знает, чего можно ожидать от меня. От меня! Вот даёт! Хах! Представляешь, Игнатушка? — прежде, чем фоновая музыка сменилась на какую-то медленную композицию, возникла небольшая музыкальная пауза, в которую Шейдаев, как можно громче, закричал о помощи.
Жаль, что он не знал того факта, что стены дома Черышевых имеют одни из самых звукоизоляционных стен в городе. Настоящий писатель нуждается в покое, он должен собирать плоды своих мыслей в одно целое, собирая слова в предложения, а предложения в огромные тексты, которым предстоит будоражить умы читателей, не давая им покоя. Дайте писателю полчаса побыть наедине со своими мыслями и, если он настоящий, то выдаст вам истинный шедевр в жанре, который будет зависеть конкретно от того, что сейчас лежит на сердце писателя, и какие мысли посещают его голову.
— Подождём помощи? — предложил я. — Дам тебе небольшую фору, ты меня убедил в том, что действительно боишься меня, хах. А я-то думал, что ты ничего не боишься. Серьёзный такой всегда ходишь, дерзкими словечками кидаешься налево и направо. Ну, кто же знал, что такая личность, как ты, будет опасаться сумасшедшего с битой? Глупости! Ха-ха.
— Артур, прошу тебя… Одумайся… Иначе… Иначе…
— Иначе что?
— Я буду вынужден защищаться… Я могу выйти из себя…
— Знаешь, почему меня это совсем не тревожит? Ты слишком нормальный для того, чтобы травмировать человека, чтобы специально причинить ему боль. Мне жаль, но ты и сам прекрасно всё это знаешь. Ты меня боишься, а я тебя нет, вот тебе и первоначальная завязка нашего конфликта.
Мне почему-то захотелось поиграть с Шейдаевым, давая ему почувствовать тот факт, как я его презираю.
— Знаешь, приятель, ты прав. Не по-человечески всё это как-то, нужно решать любые вопросы гуманно, без рукоприкладства.
Я сделал несколько шагов к Игнату и протянул ему биту. Он опрокинул меня косым взглядом, чувствуя какой-то подвох.
— Держи-держи, — подбодрил его я.
Для него это был, возможно, единственный выход остаться сегодня с целым набором конечностей, и он это прекрасно понимал, поэтому подошёл ко мне чуть ближе и схватился за деревянный кончик. Я широко улыбнулся и расслабил руки, отдавая биту Шейдаеву.
— Давай, даю тебе шанс. Ударь меня, — начал я.
— Эм… Мы же хотели всё мирно решить, Серб. Оружие вообще не к месту, — он аккуратно поставил биту в сторону и поднял руки вверх.
— Видишь, приятель. Ты даже не пытаешься как-то исправить ситуацию, надеясь на чудо.
— Артур, ты ведь и сам не хочешь этого…
Страшно было это признавать, но эти слова я действительно решил обдумать остатками трезвого ума. Хочу ли я этого? Конечно же, хочу! Из-за этого мелкого недоумка Алиса теперь никогда не сможет меня полюбить, а это, чёрт возьми, самое важное!
— Ошибаешься, — я налетел на него и с разбегу ударил ногой в область паха, после чего он моментально повалился на пол и двумя руками схватился за больное место.
Он попытался другой ногой отмахнуться от меня, но это было совсем бесполезно, так как я очень удачно увернулся, после чего накинулся на него сверху и дважды ударил горячим кулаком прямо по носу, после чего он уже заревел, как беззащитный ребёнок.
Я поднялся и стал активнее использовать свои ноги, нагружая его ударами в корпус. Мой взгляд автоматически перевёлся к бите, а через мгновение она уже была у меня в руках.
— Да ты знаешь, кто я такой?! Кому ты хотел сделать хуже? Девушку хотел у меня увести? Друзей моих настроить против меня? Ты ничтожество, маленькое уродливое создание, которое боится любой возможности что-то оспорить…
Я замахнулся, сжал губы и нанёс первый удар, который приняла на себя часть паркета около его головы.
— Что там такое, а, Игнат? Связываться со мной нельзя? — второй удар пришёлся в симметричную от его головы точку паркета. — Да что ты вообще знаешь обо мне?
Всё-таки я ещё раз серьёзно задумался перед тем, как искалечить Шейдаева до неузнаваемости. Всё-всё, в сторону такие мысли.
— Чёртов умник, — я замахнулся сильнее обычного и со всей мощи снова ударил куда-то вне тела Игната.
В этот самый момент я обнаружил, что дверь в комнату уже была открыта, и меня пугливо рассматривали десятки лиц, некоторые из которых я видел совсем недавно.
Искорка, сверкнувшая от зрачков Алисы, ударила мне глубоко в душу, заставляя меня ещё раз задуматься о том, с какой лёгкостью я могу причинить столько страданий беззащитному человеку, пусть даже такому лживому и мерзкому.
— Убирайся, — слёзы бесшумно окутали её выразительные черты лица, причиняя мне невыносимую боль с каждой новой каплей. — Убирайся… — повторила она.
Я прошёл сквозь пронзающие взгляды толпы, не обращая внимания ни на кого, кроме Алисы Черышевой, которая отныне стала для меня самой главной и важной проигранной схваткой в неравной игре, название которой я всё-таки сумел огласить вслух.

###

Насилие никогда не было для меня выходом из ситуации. Я никогда не желал никому зла целенаправленно или беспочвенно, и на этот раз я не смог перейти грань дозволенного, оставив Шейдаеву лишь сотни жутки воспоминаний, которые ещё долго будут ему сниться.
Тысячи снова ненужных мыслей, образов и воспоминаний снова закрутились в моей больной голове. Я потерял всё, что было так дорого.
Незнакомая улица стала казаться бесконечной, а время безмерным. Сигареты перестали приносить прежнюю лёгкость и удовольствие. Я решил прогуляться в сторону от дома Алисы, чтобы ностальгия вернула мне хоть малейшую долю настроения.
Я на мгновение остановился и замер, чтобы вдохнуть тот самый запах этой улицы, который всё ещё был насыщен праздником и весельем.
Мгновение растянулось на секунду, минуту, час, больше и больше. Я по-прежнему стоял в самом начале старой разбитой дороги и вспоминал самые приятные моменты. По крайней мере, я пытался.
Тишину нарушил звук уведомления о сообщения на мобильном телефоне. Это было сообщение от неё! От неё! Я замер на месте, проиграв в голове тысячи всевозможных вариантов её послания.
«Еду к тебе. Нам нужно поговорить».
Нам нужно поговорить! Мне и Алисе! Ох…
Мне на встречу ехал незнакомый легковой автомобиль, и я с воодушевлённым видом чуть ль не бросился под колёса, чтобы остановить его.
— Постойте… Пожалуйста… Мне нужно домой. За любые деньги… Пожалуйста.
Пожилой мужчина с аккуратными седыми усами десятки раз обматерил меня за мою выходку, но всё-таки согласился подвезти меня, причём абсолютно бесплатно.
— Мне всё равно в это сторону ехать, — сказал он.
Ночной город был совсем пустым, и доехали мы очень быстро.
— К девушке едешь?
— Да. А с чего вы так решили?
— Да вид у тебя такой, парень.
— Какой же? — с улыбкой спросил я.
— Бесконечно влюблённый, — усмехнулся он. — Ну, успехов…
Сердце на одно коротенькое мгновение остановилось в ожидании чего-то прекрасного и волшебного. Около подъезда Алисы не было видно, значит, скорее всего, она ещё в пути.
Я ещё раз сердечно поблагодарил его и открыл дверцу автомобиля, бегом направившись к своей квартире.
Дрожащие руки далеко не с первого раза открыли входную дверь.
Я разделся, умылся и зашёл в свою комнату, подготавливаясь к томительному ожиданию.
Но… Всё разрушилось в один момент.
Сердце сжалось в тиски.
В центре комнаты с моей старенькой люстры, которая светила блеклым и неприятным для глаз светом, болталось неподвижное тело в прекрасном чёрном платьице, привязанное к ней толстой петлёй.
От бессилия и беспомощности я упал на колени, даже не почувствовав того, как коленные чашечки соприкоснулись с ламинатом.
Щелчок. Я нашёл в себе последние силы, чтобы перевести пустой взгляд со свисающего тела на новое сообщение от абонента «Алиса».
«Справедливость? Завтра. Старый пирс. 1ч ночи. Жду не дождусь. Навин".