Мимино

''Марципан'', я — ''Сокол''. Вошел в зону,
прошу условия посадки. Прием.
''Сокол''! Я ''Марципан''. Высота по стандарту
1800, ветер 2-3 юго-запад.
Посадку разрешаю.
— Принимай почту.
— Почту принял.
— Запасной аэропорт какой?
— Цнори.
Объявляй посадку.
Рейс номер 1, прошу на весы.
Валико! Восемь было, один баран
куда делся?
— А себя ты посчитал?
— Нет.
Так восемь — это вместе с тобой было.
Восемь — это вместе со мной было.
Чего стоите?
— Какое кино?
— ''Разбитое сердце''.
— Про войну?
— Нет, про любовь.
Я ставлю на число 13 и вручаю
свою судьбу всевышнему.
Вот это круглая рулетка.
В нее на деньги играют.
— Валико, что она хочет?
— Ничего не хочет. Танцует.
Многоуважаемый господин Али!
Здесь миллиард.
Я прошу руки Вашей дочери.
Али! Не уходи! Он простит тебя.
Прощай, Сорея!
Нет, кувшин можно склеить,
а разбитое сердце — никогда!
Умер. Кончилось кино.
Гиви Иванович! Дай ключи от машины.
Мне в город надо.
— Не дам.
— Почему?
— Глушитель мне оторвали?
— Это брак был.
— Фары разбили?
— Я разве?
А вчера Надя под сиденьем
помаду нашла.
Я объяснял. Я сестру в больницу
возил. Родную.
А пробка от шампанского?
Все! Больше никому не дам.
Сам научусь ездить.
Скажи ему, пусть уйдет.
И так дышать нечем.
Зарбазан, будь другом, подожди меня
на улице.
Прекрасно. Прошу.
— Ну-ка, посмотри.
— Немного жмет.
Жарко. От тепла предметы расширяются,
а это кепка зимняя.
Зимой твоя голова будет меньше.
Иди.
Зимой.
— Можно?
— Пожалуйста.
Роза? Это я, Кукуш. Хочу Тбилиси,
тетю Нину. Жду.
Азербайджанец, армянин и грузин поспорили.
Тетя Нина, как поживаете?
А как тетя Надя?
Тетя Нина, у меня к Вам просьба.
В Тбилиси на четвертую базу
завезли новые школьные парты.
Экспериментальные.
У нас там кто-нибудь есть? Нет?
В молочном комбинате? Еще лучше.
Им никто не откажет. Пусть позвонят,
чтобы выделили нашему району.
Хотя бы для одной школы.
— Привет! Как поживаешь?
— Права.
— Новый анекдот знаешь?
— Знаю. Права.
— Может быть…
— Не может быть. Права.
Нет, нет и нет!
5800 голландских кур ждут меня в Тбилиси.
Что мне делать?
В первую очередь мы обслуживаем
пассажиров.
Пассажир может 2 недели сидеть
и с ним ничего не случится,
а курица испортится.
Совсем тебя этот ГАИ не уважает, слушай.
И машину отнял, и права.
— Осторожно!
— Что, хрусталь что ли?
Смотри сюда. Взял — тихонечко положил.
Понял?
Мимино!
— Не узнаешь?
— Валера, дорогой, слушай.
Какими судьбами?
— Вот, Дели не принимает. А ты как? Где?
Я вот… Кур вожу, голландских.
Знакомьтесь, Мимино.
Вместе Воронежское училище кончали.
— Тимофеева.
— Мизандари.
— Комарова.
— Валико.
— Лариса Ивановна.
— Валентин Константинович.
— А Мимино — это фамилия или имя?
— Мимино по-грузински сокол.
— Похож.
— Пока, старик, увидимся.
— До свидания!
— Валико! У тебя какой размер ноги?
— 42-й.
Мне Нателла туфли купила, 41-й размер,
а они мне не лезут.
Анзору отдай, у него сорок…
''Сокол'' и ''Ястреб''! Немедленно прекратите
засорять эфир!
Между прочим, ''Ястреб'', 41-й не у Анзора,
а у меня.
Как поняли? Прием.
— Вас понял.
Валико, если большой самолет и твой
вертолет цепью связать, кто победит?
Цепь.
Смотри, переоделась уже.
— Здороваться надо.
— (Приветствие по-грузински).
Когда тебя нет — не играет.
Хорошая девушка Лали.
В Европе теперь никто на пианино не играет.
Теперь играют на электричестве.
На электричестве играть нельзя.
Током убьет.
— Убьет?
— Нет, они в резиновых перчатках играют.
В резиновых перчатках можно.
Понял?
Играй, играй, Лали.
Валико, Зарбазан пришел.
Зарбазан, где ты шляешься, парень?
— Не видишь — перевал закрыт?
— А если откроется?
Да не влезет сюда корова.
Здесь продай.
Здесь кто ее купит?
Здесь ее все знают.
— Валико, возьми.
— Кому говорят, нельзя!
Это же не самолет, это бабочка,
черт бы ее побрал!
Чтоб тебя волки сожрали! Идем.
Хозяин, может быть этот колор?
Этот?
Строгий выговор, лишение премиальных
и первый талон.
Что смотришь?
Иди работай!
— Дай мне характеристику.
— Какую характеристику?
Я хочу вернуться в большую авиацию.
А не поздно тебе в большую авиацию?
Подумай.
Я подумал.
Прости меня, Иваныч.
— Сколько лет как у нас работаешь?
— Восемь.
Хозяин, а может быть этот колор?
Почему без стука входите?
Выйдите в коридор и подождите,
пока Вас не вызовут.
Тогда сам подбирай колор
и сам крась.
А меня здесь нет.
Аристофан, я пошутил.
Что я за всеми должен бегать?
Дедушка, здесь 450 рублей.
250 — Вам, остальные — мне.
Как устроюсь, буду присылать.
Иди сюда, сынок. Если его где-нибудь
встретишь — не убивай. Очень прошу.
Знаешь, какое сейчас время.
Не так поймут.
Я тебе бинокль привезу.
Он не вернется.
Валико! Не хочу бинокль! Не хочу!
Папа, к тебе грузин приехал.
— Синицын.
— Я знаю.
Вам письмо от тети Нины.
— Садитесь.
— Спасибо, я пешком постою.
Татьяна, вот товарищ,
надо в гостиницу устроить.
Это мебельный магазин?
Якова Борисовича, пожалуйста.
Здрасте, это Синицына. У нас ЧП.
Приехал племянник Родион Васильевича.
Надо устроить в гостиницу.
Сейчас узнаю.
Родя, 2 билета можешь сделать
на ''Лебединое''? — Вряд ли.
Может. Запомню. Мизандари.
Мотайте в западный блок.
Найдете там администратора
всеевропейского симпозиума эндокринологов
Воронина, скажете — от Якова Борисовича,
он все сделает. — Спасибо.
Таня, кто такая тетя Нина из Тбилиси,
не знаешь? — Нет.
И я не знаю.
Сдачи не надо.
— Вы товарищ Хачикян?
— Нет.
Вот его приглашение на банкет.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Извините.
— Ничего.
Алло, Ларису Ивановну хочу.
Это Валико из Тбилиси.
— Армянин?
— Нет, грузин.
Извините, я думал, что я один.
Я сейчас там так хохотался.
Вот Ваше место.
— Летчик?
— Иногда. Вообще-то я эндокринолог.
Вот Вам приглашение на банкет принесли.
Алло, Ларису Ивановну хочу.
С супругой…
Я Вам одну вещь скажу, не обижайтесь.
Такие люди, как в этой гостинице,
я нигде не видел.
Я простой шофер. Пришел, меня спрашивают:
Как Ваша фамилия?
Я говорю: — Хачикян.
Говорят: — Здравствуйте, товарищ Хачикян.
Очень рад Вас видеть.
Взяли вещи и поднялись сюда.
Живите, говорят.
Представляете?
— Я могу позвонить?
— Да, конечно, пожалуйста.
И ни копейки не взяли.
Ларису Ивановну хочу.
Здравствуйте, Лариса Ивановна!
Слушай, как я думал, что я один…
Это Валико, который Мимино.
Помните, Вы в Тбилиси проходили,
а я голландских кур грузил?
Вы что сегодня вечером делаете?
Может мы вместе поужинаем?
Летчик…
Очень хорошо. Тогда я Вас буду ждать
в 7 часов в вестибюле гостиницы ''Россия''.
Пусть подругу возьмет.
Слушайте, Вы дадите мне, наконец,
поговорить или нет?
Слушай, что ты на меня кричишь?
Я здесь живу.
— А я, по-вашему, здесь не живу?
— А ты что на меня сердился?!
— Сердился!
— Я на тебя в 3 раза больше сердился!
— Ну и что? — Ну, что — что?
— Что? — Что? — То…
Вон он, этот чайник.
Дорогие друзья! Посвящается нашему гостю
из солнечного города Телави.
А эта песня посвящается нашему гостю
из солнечного Дилижана.
В красной рубашке — это профессор Хачикян.
Как это нет?
А почему Узбекистан вчера получил?
Дорогая, понимаете, у нас горы.
Ты в зоопарке был?
Там верблюд видел?
Обиделся.
Как вы думаете, если покрасить зеленого
цвета, будет держаться?
Понимаете, Альбертик просил зеленого цвета,
а в магазине только оранжевый.
А в Тбилиси есть зеленый?
В Ереване тоже нет.
— Вы почему кефир не кушаете?
Не любите? — Люблю.
Знаете что? Я Вам один умный вещь скажу,
но только Вы не обижайтесь.
У меня дочка, Алла.
Если кто-нибудь позвонит, скажет: Алла,
пойдем в ресторан туда-сюда, потанцуем,
я очень плохо буду думать о нем.
А если скажет: Дядя Рубен, можно с Аллой
пойду культурное мероприятие,
скажу: Иди, дорогой.
Твоя Лариса Ивановна, хорошо, что не пришла,
значит она из моральной семьи, я думаю.
Лариса Ивановна, давайте в театр пойдем.
Хотите?
Тогда скажите в какой.
А в Большой не хотите?
Буду ждать в 6.45 у второй колонны.
Придет.
Сегодня его не будет. Приходите
завтра.
Документы оставьте здесь.
Как Вы думаете, возьмут?
Все бумаги в порядке.
Гиви, скажи Вано, что подков в Москве нет.
Сегодня в Большой театр иду.
Документы сдал. Завтра дадут ответ.
Примут, конечно.
Знаешь, что они сказали?
Такие пилоты, как Вы, на улице
не валяются.
Скажи Андро, чтобы взял талоны на дрова
и отвез моим. Привет всем.
— А где товарищ Хачикян?
— На автобазе.
— Не знаете, он думает о чем-нибудь или
— Не знаю.
Ему же рукопись надо сдавать в бюро
переводчиков.
Вот передайте. Его визитка.
— Дали. — Что дали?
— 26-Б дали.
Такая гидравлика, с ума сойдешь.
Я так думаю.
— Товарищ, кто из вас Хачикян?
— Он.
Заходите.
Такие как Вы, позорят республику.
Хачикян — это я.
А вот и он.
На ловца и зверь бежит.
— Слушай, кто зверь? Я зверь?
Вы. Товарищ Хачикян, где доклад?
Только Вы не сдали.
— Я тебе сказал, что я эндокринолог?
— В чем дело? Ничего не понимаю.
Чего не понимаете? Он Хачикян и он Хачикян,
а его аферистом называют.
Как не стыдно, живого человека
на улицу выгоняете!
Какая разница — эндокринолог он или нет?
Я тоже не эндокринолог, ну и что?
— Как Ваша фамилия?
— Мизандари.
Ну вот вам еще два места.
— Не звонит.
— Позвонит, никуда не денется.
— Чего?
— Завтра поеду домой.
Пойду в баню, сяду в горячую воду,
потом сидим за столом, мама готовит долма.
Ты любишь долма? — Нет.
Потому что у вас не умеют готовить долма.
— Дай 2 копейки.
Алле? Да. А кто это говорит?
Мимино, который кур грузил?
Знаете что, Мими, катитесь вы колбаской
по Малой Спасской.
Что? Она еще дома?
Она совсем с ума сошел? Холодно.
Я замерз.
Что он сказал?
— Ну, где твоя машина?
— Там, в переулке.
Слушай, это его мама была?
— Которая? — Тот, который пел.
— Там все пели.
— Да нет, который умерла.
— Там все умерли.
— Нет, в красном платье, толстый.
— Это был дирижер.
— Э, ничего не понял.
Из этой штучки, который похожа
на Ларису Ивановну?
Эта?
Я тебе один умный вещь скажу,
но только ты не обижайся.
Ты и она — не две пары в сапоге.
— Почему?
Ты — видный мужчина, а она — возьми кошку,
опусти в воду, вынь — такая же худая.
Дело вкуса. Армянам толстые нравятся,
а грузинам — худые.
Хочешь, я тебе покажу,
как ты идешь по Москве?
Это кепка. Идешь так: раз, два, три…
Хоп.
Ну что хоп?
— Машину украли.
— Как украли?
— Ты точно помнишь, что это тот двор?
— Вот мусорный ящик, а там женщина курила.
Стой здесь. Никого не впускай, никого
не выпускай. Стереги следы.
Я сейчас милицию приведу.
Скажи, что машину украли ''26-Б'',
совсем новая.
Друг, сюда нельзя. Тут следы.
В чем дело? Я здесь живу.
Друг, я тебя как брата прошу,
не подходи.
— Рубик-джан!
— Что?
— Что с ним?
— Ушел. Где милиция?
Ты только не обижайся, но я тебе один
умный вещь скажу:
Твой машина стоит в соседнем дворе.
Я так думаю.
— Доброе утро!
— Что, опять выселяют?
Нет, в этом гостинице я директор.
Чита-грита, чита Маргарита…
Чита-грита, чита Маргарита…
Что такое ''чита-грита''?
Птичка, птичка невеличка…
В общем ничего.
Рубик, может ты завтра уедешь?
Еще куда-нибудь сходим?
Не, не могу. Соскучился.
— Друг, гражданская авиация правильно еду?
— Да.
Зачем тебе большая авиация?
Поедем ко мне домой.
Мама долму готовит.
Любишь долма? — Нет.
Потому что у вас не умеют готовить долма.
А настоящая долма…
Только теперь не скажи, что у нас и сациви
не умеют готовить.
У нас в Дилижане в кухне открываешь кран — вода течет — второе место занимает в мире.
— А первое в Ереване, да?
— Нет, в Сан-Франциско.
А боржом? Сначала подумай,
а потом говори.
— Все! Грузовое движение больше нет.
— До свидания.
— На, продай.
— Зачем?
— У тебя деньги мало, у меня тоже мало.
— Спасибо, я у Валеры возьму.
Пока возьмешь, туда-сюда…
Не возьму. Как продам, кому продам?
Пошли.
Вот у этого совсем лысая резина.
Девушка, это чья машина?
Из 57-й квартиры.
— Вам кого?
— За полцены покрышки не хотите?
Нугзар! К тебе.
— Не надо, Рубик, пойдем.
— Возьмет, я так думаю.
— Вам что?
Покрышку тебе привез за полцены.
Сейчас, сейчас.
Здороваться надо, молодой человек.
Тося, звони в милицию!
Он меня убьет.
Проходите.
— Это Вы мой адвокат?
— Меня назначили.
Это мое первое дело и Вы имеете право
отвести мою кандидатуру
и просить более опытного адвоката.
Ну что Вы, зачем?
— Садитесь.
— Спасибо… Прибито.
— Вы не волнуйтесь, спрашивайте.
— Спасибо.
Была ли у Вас раньше личная неприязнь
к Папишвили?
Нет.
— А за что Вы его избили?
— Я его не бил. Он заперся.
— А люстру Вы разбили?
— Разбил.
— Почему?
— Потому что он мерзавец.
— Значит у Вас была неприязнь к Папишвили.
— Нет.
Поймите, сейчас Ваши действия
квалифицируются как злостное хулиганство
и караются лишением свободы сроком от
года до шести.
Но если есть причина,
факт личной неприязни,
то дело рассматривалось бы как мелкое
хулиганство, там от 6 месяцев до года.
Вы понимаете, как это важно?
Не было.
Слушай, земляк, скажи, что пошутил.
Зачем хорошего человека в тюрьму сажать?
Ох, и умный ты! А люстра венецианского
стекла, между прочим, 3 тысячи стоит.
— Заплатим. — Давай.
— Клянусь, в течение 3 года заплатим.
Три года! Так вот, земляк, ни на какие ваш
комбинации мы не пойдем.
— Место рождения?
— Город Телави.
— Где проживаете?
— Москва, Строительная 23, квартира 57.
— Где Вы работаете?
— Вторая база.
— Кем?
— Рядовым сотрудником.
Что Вы можете сказать по поводу
данного инцидента?
Что я могу сказать? В Москве есть станция
метро, называется именем Багратиони.
Когда я проезжаю, у меня в глазах
появляются слезы гордости.
Я горжусь, что этот великий полководец — мой соотечественник.
Сейчас, когда я смотрю на скамью
подсудимых, у меня слезы,
но это другие слезы. Это слезы стыда.
Мне стыдно, что я тоже грузин.
Отвечайте по существу.
Этот гражданин ворвался в мою квартиру,
злостно и цинично избил меня,
бранился нецензурными словами.
— Он и люстру венецианскую разбил!
Можно вопрос к потерпевшему?
Почему Вы взяли справку не в тот же день,
а только через неделю?
Некогда было.
А почему Вы взяли справку не в своей
поликлинике?
А какая разница?
Раньше Вы были знакомы с подсудимым?
Нет.
Друг, у тебя хорошие глаза, видно,
что хороший человек.
Там хороший парень погибает,
он его пальцем не тронул,
а этот нехороший справка купил,
а адвокат совсем маленький девушка,
что делается, как человеческая судьба
доверяют?
Пойдем, ты тоже свидетелем будешь.
Дополнительно.
Не могу. Я отец адвоката.
— А Вы? — А я муж. Она нас из зала выгнала,
стесняется.
Хачикян!
Свидетель Хачикян, я Вас что, должна
по всей Москве искать?
Вы сами сказали, свидетели удалитесь.
Почему искали?
Я здесь стою. Всем видно.
Слушай, друг, у тебя хорошие глаза,
видно, что ты хороший человек. Помоги.
— Пройдемте!
— Извини, генацвале.
Лет через пять помогу.
— Поможешь, поможешь.
— Где работаете?
— Автомехстройпарк, шофер.
— Что Вы можете сказать?
— Я все могу рассказать.
Потерпевший открыл дверь, а подсудимый
сказал: Здравствуй, дорогой.
А потерпевший сказал, извините, я в туалет
хочу, а она выскочила на улицу,
и кричала: Милиция, милиция!
А я сказал: Валик-джан, пошли домой.
Значит Вы утверждаете, что подсудимый
не наносил побоев потерпевшему?
Конечно не наносил, он пошел в туалет,
а он не смог дверь сломать.
Значит дверь он ломал?
Зачем ломал?
Слушай, я русский язык нехорошо знаю.
Он постучал в дверь и сказал
тоже хочет.
Такие вопросы задаете, что неудобно
отвечать… Даже.
— Ну, а люстру-то подсудимый разбил, да?
— Да, разбил, зачем буду отрицать.
Когда мы пошли домой, он случайно
стулом зацепил.
Скажите, подсудимый испытывал личную
неприязнь к потерпевшему?
Испитывал. Сказал, что такую личную
неприязнь я испитываю к потерпевшему,
что кушать не могу.
А подсудимый утверждает, что он не был
знаком с Папишвили.
Слушай, откуда знаком? Когда он ушел,
Валико спросил: Кто он такой?
Куда он пошел? Я его, говорит,
первый раз вижу.
— Зачем же он к нему пришел?
— Мы ему покрышки принесли,
его
резины совсем лысые.
Эти ''Жигули''… Чем думают, я не знаю?
У нас не ''Жигули'', а ''Волга'',
врет он все.
Слушай, я тебе мешал?
Подожди. Ты тоже не мешай.
— А чья это была покрышка?
— Моя, я для соседа купил.
У Валико деньги кончились,
я хотел продать, чтоб одолжить.
Что же, он в Москву без денег приехал?
Слушай, какой нормальный человек в Москву
без денег приедет? Он пошел в ресторан,
туда-сюда, закусили… И кончились.
Вопросов больше нет. Садитесь.
Подсудимый, Вы вроде нормальный человек.
Пришли в квартиру, погнались
за гражданином,
поломали мебель.
Какая-то причина должна быть?
Нет.
Действия подсудимого надо квалифицировать
по статье 206, часть 2-я.
Прошу суд применить меру наказания
в виде двух лет лишения свободы.
Ваше слово, Светлана Георгиевна.
Я послала запрос в отделение милиции
города Телави и вот получила ответ.
На ваш запрос отвечаем…
— Погромче, пожалуйста.
15 октября 1967 года между Папишвили и
Мизандари произошел инцидент в ресторане.
Мизандари погнался за Папишвили,
который укрылся от него в туалете,
поймал и макнул 3-4 раза головой в унитаз.
После чего был задержан милицией.
Гражданин Мизандари отказался дать
разъяснения по поводу своего поступка.
Однако сестра его рассказала, что в 65-м году
она работала под руководством Папишвили.
Папишвили обещал жениться на ней,
склонил ее к сожительству,
однако обещания своего не сдержал.
Е.К.Мизандари с базы уволилась.
Сейчас проживает в деревне Таркло,
где работает на животноводческой ферме.
В 66-м году у нее родился мальчик Варлаам.
Да это не мой ребенок.
Что касается стоимости люстры,
то у меня есть заключение эксперта.
Она не из венецианского стекла,
а изготовлена в Воронеже,
в артели имени Клары Цеткин и продается
по розничной цене 37 рублей 46 копеек.
Я сам не знал, Нугзар,
клянусь честью. Ну, падла буду!
Ну что?
Штраф 50 рублей с выплатой ущерба!
— Рубик-джан, ты из Тбилиси
через красный мост поедешь? — Да.
— Тогда я там сойду.
— Нет, дорогой, я тебя до самого дома довезу.
Время есть, я дал телеграмму и взял
отпуск за свой счет.
— А где ты все это время жил?
— У ребят с автобазы.
— Слушай, а этот кошка где работает?
— Какая кошка?
— Тот, который в Большой театр не пришла.
— Она стюардесса.
Что ты хочешь…
Если женщина каждый день
артиста видит, академика видит,
космонавта видит, Иштояна видит,
может вот так потрогать,
ты кто такой для нее?
— Останови, пожалуйста.
— Что случилось?
Я не поеду.
— Спасибо тебе за все, Рубик-джан.
— Мы еще увидимся?
Я так думаю.
Подожди!
Так Вам уже 35, а мы после 35-ти
не принимаем, товарищ Мизандари.
— Но 35 мне только 3 дня назад исполнилось.
— Надо было прийти хотя бы 3 дня назад.
Три дня тому назад и не мог.
Я сидел в тюрьме.
В Бутырской, на 2-м этаже, в 8-й камере.
— Знаете в чем дело…
— Знаю. Идите в кассу и возьмите билет.
Ребята, часы не купите? 5 рублей.
— Уже есть. — 3 рубля.
— Они антиударные?
— Антиударные и антимагнитные.
А почему не написано, что они
антиударные?
Смотри, видишь?
Ну что, берешь?
Дай посмотреть.
— Они же не ходят?
— Как? — Так.
Да, сейчас уже не ходят.
— Кофе сколько стоит? — 11.
— А чай? — 6.
Чай хочу.
— Сдачи не надо.
— И мне не надо.
Здесь не курят.
— Приезжий? — Да.
— Как фамилия?
— А Вам не все равно?
— Мизандари?
— Мизандари.
Не смотри, не узнаешь.
Отец на фронте погиб? — Да.
Я с ним воевал.
Волохов Иван Сергеевич…
Вано… Слыхал?
— Нет.
— Куда летишь-то?
— Домой.
— А Вы?
— На Волгу, ребята на рыбалку пригласили.
Дядя Вано, Вы не могли бы мне одолжить
37 рублей?
Я через 3 дня верну.
— А что случилось?
Иди… Я сейчас.
— Куда?
— Туда.
— Кто это? — Волохов.
— Тот самый? — Да.
— Попросите Мизандари.
— Вас.
Знакомься.
— Узнал бы?
— Похож.
Я сразу. Смотрю стоит, чай пьет.
Как током ударило. Живой Васо.
Живой, только постарел.
— Котэ.
— Что Котэ?
— Отца Котэ звали.
Нет, твоего отца звали Васо,
понимаешь, Василий.
— Константином.
— Сынок, ты не путай.
Мы с твоим отцом 3 года в одном танке,
а ты мне рассказываешь…
Он в пехоте был…
— Извините.
— Молодой человек!
О! Мистер Зарбазан!
Капитан, если самолет упадет в океан,
мы опустимся на дно
или останемся на поверхности?
Катюша, разберитесь, пожалуйста,
со старушкой во втором ряду.
— Что случилось?
— Она, по-моему, воду хочет.
— Разворот под 90, набрать 12 тысяч.
— Есть разворот.
— Друг, это какой город? Телави?
— Да.
— Аэродром как проехать?
— Направо.
А зачем нам аэропорт?
Нам прямо ехать надо.
— Адрес хочу. Он раньше здесь работал.
— Кто? — Один грузин, мой знакомый друг.
Я ему напишу: Здравствуй, Валик-джан.
А он скажет: Вах! Как меня нашел, откуда?
Ему будет приятно.
Когда ему будет приятно, я буду чувствовать,
что мне тоже приятно.
А ты говоришь — прямо.
— Меня в Орджоникидзе ждут.
Знаешь, я тебе умный вещь скажу,
но только ты не обижайся.
Когда мне будет приятно, а так довезу,
что тебе тоже будет приятно.
— Андрюша, хочешь в город съездим?
— Нет.
Валентин Константинович, сядете в такси,
скажете: Европа, центр,
сядете обратно, скажете: Аэропорт.
Не сложно.
— А такси дорого стоит?
— Да нет, тут рядом.
— А подзорная труба сколько будет стоить?
— Смотря какая.
Хорошая, с цейсовскими стеклами,
я племяннику должен купить.
Хорошее все дорого.
— Добрый день.
— Добрый день.
Вы говорите по-английски?
— Немного.
Я хочу зеленый…
— Что?
— Крокодил.
— Вы говорите по-английски?
— Да.
Я хочу… Кавказ. Дилижан.
К сожалению, это невозможно.
— Телави?
— Да, это возможно.
— Одну минуту.
— Одну минуту нельзя, 3 минуты.
Пройдите в 6 кабину.
Мистер, простите, ваш номер не отвечает.
— Это кто? — Исаак.
— А где Анзор? — Не знаю.
Исаак! Запиши телефон 5-5-20.
Скажи Кукушу, чтоб он позвонил в Дилижан
и сказал Хачикяну,
что Валико ему на международной аэролинии
купил крокодила.
— Какому Кукушу?
— Это продмаг?
— Ты куда звонишь?
— Как куда? В Телави.
Тебе перепутали. Это Тель-Авив!
Тель-Авив!
Анзор, это ты? Кончай дурака валять.
Деньги идут. Валюта.
— Правда Израиль, клянусь мамой!
— Израиль?
— Всего хорошего.
— Подожди, а ты сам откуда?
— Из Телави.
— В Кутаиси давно был? — Давно.
— Новый мост там уже построили?
— Не знаю, наверно построили.
— Подожди, давай споем что-нибудь.
— Что споем?
(Поет по-грузински).
— Исаак, почему ты замолчал?
— Я плачу.
Не вешай.
(Поют по-грузински).
Мимино!
— Смотрю, ты это или не ты… Привет!
— Привет!
— Какими судьбами здесь?
— Вот, Сан-Франциско не принимает.
Знакомьтесь, Мимино, вместе
Воронежское училище кончали.
— А Вы меня не узнаете?
— Нет.
— Мы с Вами в Тбилиси встречались.
— Не припоминаю.
Извините. Меня ждут.
До свидания.
Вы наверно обижены? Но Вы знаете,
я не виновата. Это так получилось…
Это Вероника, сестра младшая.
Она вечно всех разыгрывает.
Так что Вы не сердитесь, хорошо?
Будете в Москве — звоните.
— Позвоню.
Хорошо, наверное, сейчас в горах, а?
Ничего особенного.
— Разрешите выйти?
— Пожалуйста.
Открывалка же есть!
Вы мне когда-нибудь перестанете делать
замечания! Что я Вам мальчишка?
Что это Вы на меня кричите?
Когда это я Вам замечания делала?
Катя, извините меня, пожалуйста.
Я не хотел, так получилось.
Ну что сделать, чтобы Вы меня извинили?
Хотите с самолете выпрыгну?
Нет, не хочу.
А я хочу.