«Загадочная женская душа». Лекция в дурдоме.

Тем, кто однажды не остановился в своём развитии засев перед экраном зомбоящика, не одевает ежедневно маску чинопочитания перед начальниками и любыми другими представителями власти, тихо проклиная их потом в одиночестве, не погряз в мутных учениях, навязывающих мнения авторитетов, выдуманных пришельцев и прочей чепухи, время от времени нужно двигаться вперёд, получая новую информацию. Именно для этих целей однажды весной в небольшом зале психиатрической клиники на самом краю города собрались на лекцию все желающие, возможно их собралось бы и больше, ведь вёл её, как было заявлено, «светило медицинской науки, психиатр с многолетним стажем, доктор медицинских наук, профессор Арнольд Арнольдович В», но по каким-то причинам узнали не все интересующиеся и набралось не более тридцати человек.
Тема лекции «Загадка женской души», хоть и звучала не совсем по-медицински, но вызывала в определённых кругах неподдельный интерес.
Собравшиеся, а присутствовали почему-то преимущественно женщины разного возраста, заняли приготовленные для них стулья, но ни стола, ни импровизированной трибуны перед ними не оказалось. Профессора в назначенное время вывезли на кресле-каталке, облачённого в очень длинную и узкую рубаху, рукава которой, тоже неимоверной длинны, были связаны за спиной. Мало-мальски понимающий в современном лечении душевнобольных без труда мог бы определить, что рубаха скорее бутафорская, или вытащена с какого-нибудь склада самой больницы, потому что такими давным-давно перестали пользоваться и остались они лишь в кино и страшилках.
Сам же профессор оказался седобородым пожилым мужчиной, с бегающим сверкающим взглядом и несколько скрипучим голосом. Рядом с креслом, на котором восседал Арнольд Арнольдович, стоял огромного роста санитар, накачанные руки которого торчали из малого ему халата почти по локти, а медицинская шапочка на голове размером походила скорее на ермолку и смотрелась примерно так же. Лицо же его было, как и положено санитару, скрыто медицинской маской.
Светило медицинской науки осмотрел всех присутствующих недобрыми глазами, что-то промычал, ощерив кривые зубы, на что санитар напоил его из бутылочки и профессор начал лекцию.
— Дорогие мои!- заговорил он,- никто из вас, я совершенно в этом уверен, не ожидал увидеть меня в таком виде.
Собравшиеся на лекцию молчали, никто не проронил ни звука, вид лектора действительно шокировал.
— А всё дело в том,- продолжил он в полной тишине,- что я настолько глубоко изучил тему сегодняшней лекции, что и сам почти потерял рассудок и возможность мыслить, настолько всё сложно и неоднозначно. Хорошо, что произошло это среди моих коллег и единомышленников, которые и предотвратили беду. Но сейчас моё состояние стало гораздо лучше, я снова могу говорить и скоро почти перестану кидаться на людей.
Тут санитар вытащил из кармана коробочку, вынул из неё таблетку и сунул в рот профессору, дав запить из знакомой уже бутылочки. Тишина в зале сгустилась ещё сильнее. Профессор немного покряхтел и продолжил.
— Женская душа настолько непредсказуема и многогранна, что изучение её требует долгих лет изучения, их результаты не всегда принимаются научным миром и порой идут вразрез с материалами по этой теме, накопленными в течении десятилетий. В общем, если придерживаться народной мудрости, которая гласит что чужая душа — потёмки, то в данном случае они могут представлять собой полный мрак. Но и из этого мрака можно выделить следующие моменты, которые проясняют некоторые типы женской души.
Но для начала нужно отметить следующее, нужно допустить, что любая так называемая женская душа имеет скорлупу. Практическими методами доказать её наличие невозможно, но если принять это допущение, понимание женской души станет доступнее и понятнее. Так же следует принять как факт, не подлежащий сомнению, что душа хоть и является гипотетической по своей природе, но живой, и как каждой живой сущности ей необходимо чем-то питаться.
Молодой мужчина с острой бородкой и в круглых очках, сидящий на предпоследнем ряду, а последний ряд вообще оказался свободным, и записывающий каждое слово светила медицинской науки, поправил очки, глубоко и громко вздохнув произнёс на весь зал.
— Голова…
На него тут же обернулись почти все собравшиеся, но он как ни в чём не бывало продолжал слушать и строчить в своей тетради. Мужчину тут же почти забыли, потому что профессор продолжил.
— И она питается, иначе ей не выжить. Высовывает из-под собственной скорлупы, в которой прячется, длинные хоботки и собирает продукты жизнедеятельности женской психики, которые отражаются и на гормональном фоне самого женского организма. Как вы уже поняли, она питается эмоциями и чувствами женщины.
— Голова!- снова высказался мужчина с предпоследнего ряда.
На него снова почти все обернулись, но он продолжал строчить что-то в своей тетради.
— И вот тут нужно понимать, что души у всех женщин разные, что и отличает их в характерах, образах и моделях поведения, наличии и отсутствии целей в жизни и прочем. Разновидностей их очень много, и если разобрать их все, а занять это может очень много времени и некоторых из вас это может настолько сильно раскачать эмоционально, что в конечном итоге они могут занять место рядом со мной в точно таком же одеянии. То есть, как вы поняли, подвергать вас такому риску мы не будем и разберём лишь некоторые примеры.
— Голова!- тот же самый мужчина с бородкой в круглых очках встал со стула и одиноко зааплодировал.
Несколько человек его поддержали, но с места, затем он сел и продолжил что-то строчить в тетради.
— Первый пример,- продолжил профессор,- это женская душа, питающаяся женским восторгом, который, соответственно, сопровождается гормональными всплесками, иногда настолько входящими в привычку, что вызывают зависимость. Скорлупа у неё настолько тонкая и почти прозрачная, что практически просвечивала бы, если бы её можно было зафиксировать приборами.
— Ой, это прям про меня!- воскликнула молодая женщина со второго ряда,- надо же, как точно описано.
Все присутствующие тут же посмотрели на неё, а мужчина с предпоследнего ряда зааплодировал, на этот раз его поддержало гораздо больше собравшихся на лекцию.
— Такие натуры,- продолжил профессор,- приходят в восторг от всего, что с ними происходит, конечно имеется в виду только хорошее. Увидела картинку в интернете, тут же гормональный всплеск и полный восторг, съела конфетку, процесс повторился и так далее.
— Да, да, это точно про меня,- снова выплеснула восторг женщина со второго ряда.
Мужчина в круглых очках снова поддержал её аплодисментами и его поддержали почти все. Профессор покашлял и продолжил.
— Есть другая категория женских душ, но такими они становятся преимущественно в пожилом возрасте. Скорлупа у них гораздо жёстче, непрозрачная и непробиваемая. Такие женщины часто всем недовольны, постоянно бухтят, собирают сплетни и выражают недовольство, их мало что радует и они во всём видят только негативные стороны, лишь затем, что бы их сильнее раздражало.
— Так это про мою свекровку!- женщина, сидящая на первом ряду не выдержала и, видимо, согласившись с профессором, привела пример,- она на пенсии и устроилась мыть пол на производстве, ей платят четыре тысячи, и она за это всех ненавидит.
Мужчину в круглых очках опередили, первым зааплодировал не он, все собравшиеся захлопали почти одновременно.
— Есть другая категория,- дождавшись, когда аплодисменты стихнут, заговорил профессор,- это очень нудные и медленные женщины. Они по своей природе неторопливы, разговаривают медленно, выдерживают долгие паузы, сопят, разговор с ними не оставляет ничего, кроме чувства опустошённости и потерянности времени. Скорлупа у них твёрдая и почти непроницаемая.
— Ха, я с такой семь лет прожил,- заявил мужчина с третьего ряда, сидящий у прохода,- очень точное описание.
Его тут же поддержали аплодисментами. Санитар снова напоил профессора из бутылочки, и он опять продолжил.
— А есть такие, скорлупа у которых подобна броне, они как броненосец, прячутся в ней в моменты опасности, когда понимают, что деяния их зашли слишком далеко, но тут же снова высовываются и начинают тихо и незаметно вредить окружающим, покалывать их, покусывать, зудить, и снова прячутся, если им указывают на их поведение. Но достичь они могут больших высот, в жизни их почти всё устраивает, периодически им нужна депрессия. Им нужно переварить самих себя в собственном соку, поугнетать самих себя без внешних причин, поиздеваться над собой.
— У меня сестра двоюродная, один в один,- согласилась с профессором женщина, сидящая по другую сторону прохода рядом с мужчиной, который был женат на медленной женщине.
Её тут же поддержали аплодисментами.
— И ведь тысячу раз говорили ей, Алёна, прекращай ты уже свои бессмысленные депрессии,- добавила женщина,- ты сама себя накручиваешь и брызгаешь на всех своим ядом, а зачем?
— Это самый изощрённый способ обратить на себя внимание, которого не хватает,- ответил профессор,- им это нужно, что бы окружающие были лишь приправой к их собственному блюду, приготовленному из себя же. Хорошо что готовят они его не часто.
— Голова!- резюмировал мужчина в круглых очках и тут же был поддержан аплодисментами.
В дверях в конце зала, за спинами собравшихся, появился мужчина в белом халате, невысокого роста, лысый, возрастом за пятьдесят. Профессор с санитаром насторожились, несколько побледнели. В зале повисла продолжительная пауза.
— Продолжайте, продолжайте,- заявил он,- а я послушаю.
— Сергей Владимирович, да мы вроде закончили,- заявил через маску санитар и покатил каталку с профессором к боковому выходу.
— Стоять!- пресёк попытку к бегству вошедший,- что здесь вообще происходит? Никитин, тебя трудно не узнать, ты здесь самый большой, в каталке кто?
— Я больше не буду,- заявил профессор, совсем другим голосом, моложе и звонче…
— Никитин,- бороду отклей от него.
Санитар повиновался, сорвал с профессора седую бороду и парик, профессор тут же помолодел лет на тридцать. В зале повисла гнетущая тишина, мало кто понимал, что там вообще происходит.
— Понятно, Фролов...- усмехнулся мужчина в халате,- где третий? Где Сидоров? Я слышал его голос.
— Голова!- отозвался Сидоров своей коронной фразой.
Пришедшие на лекцию переглядывались и перешёптывались, но не вставали и не расходились.
— Опять вы устроили здесь балаган?- усмехнулся Сергей Владимирович,- очередной перфоманс или что? Что на этот раз? Рассказывайте.
— Нам зачёт по прикладной социологии сдавать, экзамен скоро- попытался оправдаться сидящий связанным в смирительной рубашке Фролов,- материал собираем.
— Ну и как?- поинтересовался Сергей Владимирович.
— Отлично, просто отлично,- подошёл к нему сидоров с тетрадью,- вот, смотрите. Связанный Фролов рассказывает жалостливую историю, все ведутся, я поддакиваю, аплодисменты, у меня же по секундам всё расписано. И главное, нам верят и приводят свои примеры.
— Граждане, извините пожалуйста,- обратился к собравшимся Сергей Владимирович,- это наши практиканты так развлекаются, седьмой год учатся, нагрузка у них, сами понимаете.
— Правильно они всё сделали, мне очень понравилось,- заступилась за практикантов восторженная женщина,- очень хорошо и доступно всё нам рассказали.
— Вы их не наказывайте, лекция очень хорошая, доходчивая,- заговорила другая женщина, сидящая ближе всех к так называемому профессору,- мне очень понравилась.
— Да, да, да,-поддержал её мужчина, некогда женатый на медленной женщине,- точнейшие попадания, может не вполне научные, но очень точные.
— Я же говорю, они прониклись, ведь главное сострадание,- вполголоса сообщил Сидоров.
Теперь уже мало что понимал сам Сергей Владимирович, как оказалось в последствии, заведующий отделением для буйных и куратор практикантов.
— Так, вы трое, на выход,- указал он своим подопечным и обратился к собравшимся на лекцию,- вы, граждане, тоже расходитесь, пожалуйста, спектакль окончен.
Никитин укатил связанного Фролова, следом помещение покинул Сидоров с тетрадью.
— А будет продолжение?- поинтересовалась восторженная женщина,- я обязательно приду, очень, очень интересно.
— Я бы тоже пришёл, меня зацепило,- поддержал её мужчина, бывший супруг медленной женщины.
— Посмотрим, сообщим дополнительно,- соврал заведующий отделением для буйных и присел на стул, освободив проход.
Толпа потихоньку освободила зал, Сергей Владимирович остался один.
— Это попахивает зачётом,- пробубнил он под нос, улыбаясь,- молодцы, ребята. Так всех развели, классически, как в сериалах, как по писанному, и им поверили, даже заступились. Однозначно зачёт.