Глава 3: О любви, расписании и детских мечтах. (Глава 3)

Айлано разбудил мягкий толчок в плечо. Ну вот ещё! Кто-нибудь даст бедному эльфу поспать? Он дёрнулся и попытался встать. Не тут-то было — шея и спина затекли и скрипели, будто в суставы насыпали песка.

Он с трудом сел на кровать и сощурился. Масляная лампа больно резала глаза светом, не давая рассмотреть окружение. Заметив это, тоненькая ручка аккуратно прикрыла светильник так, чтоб лицо той, кто его держал, не было видно. Айлано огляделся. Комната в доме дедушки была нескромно большая. Много мебели, столов, шкафов и тумбочек из дорогого дерева, резное кресло с высокой спинкой и камин. Ах, да, ещё и кровать, на которой он спал. Огромная. Ну надо же…

На прикроватном столике стоял какой-то перекус, и желудок тут же напомнил о том, что в топку сегодня ещё ничего не забрасывали. Это неприемлемо, это нужно срочно исправить. Рядом был простой треногий стульчик, на котором стоял металлический таз с водой. Матушка родная, да зачем это?

Раздумья прервал тихий женский голос, сообщивший о том, что доктор Шад’ин скоро прибудет и проведёт осмотр.

Кто эта девушка? Прислуга? Пока эльф силился вспомнить имя обладательницы знакомого прелестного голоска, эльфийка, а это точно эльфийка, в этом Айлано не сомневался, проворно поставила светильник на стол, стоящий посреди комнаты, и бесшумно хихикнув, выскользнула из неё, оставив приоткрытой тяжёлую дубовую дверь.

Маргарет! Точно, это дочь одного из близких друзей дома Фаинир. Он не видел её уже больше года, их отец много путешествует и часто берёт детей с собой. Значит, они вернулись! Почему же я об этом не знаю? Ладно, позже разберусь. Неохота начинать день со ссор. И так проблем навалом.

День?

Айлано судорожно потянулся к карману с часами, и не обнаружив их на месте, заметался взглядом по комнате. Только не это… Должно быть, обронил в карете деда, а может и в больнице… А, нет, всё в порядке, вот они, под стулом. Айлано нагнулся, подхватил хронометр и любовно его оглядел. Часы представляли собой симпатичный круглый металлический контейнер с незатейливой вязью букв на крышке и тикающим механизмом под ней. Вещица имела медно-красный оттенок, прорезанный чёрным переплетением, сложившимся в четыре слова на языке людей. «Nemo omnia potest scire…» – никто не хочет знать всё. И ещё под крышкой:

«…Bene placito» – по доброй воле.

Часы эти были тем немногим, чем Айлано действительно дорожил. Никто не знает, чем эта совсем недорогая механическая безделушка так сильно его зацепила, равно как и то, откуда она у него. Но все без исключения знали, что ждёт того, кто позарится на этот хронометр. Однажды, это было за день до выпуска из высшего учебного заведения, эльф со своим закадычным другом гуляли в одном популярном парке. И друг в который раз стал допрашивать Айлано о том, на кой ему это барахло. Не добившись вразумительного ответа он попросил поглядеть на часы поближе, на что эльф, нехотя, согласился. Случайно или же нарочно, но друг его обронил часы в неглубокий фонтанчик, рядом с которым они проходили в тот момент. Каково же было его удивление, когда Айлано, рванувши с места, не снимая дорогой уставной одежды института, бросился к воде и, перегнувшись через край, погрузил туда половину тела вместе с головой. И ещё большее удивление вызвало то, с какой злостью он тогда разукрасил физиономию неуклюжего дружка. Конечно, после они принесли взаимные извинения, но с тех пор никто не стал бы сомневаться в том, насколько дорог ему этот предмет.

Часы показывают пол двенадцатого, а это значит что он проспал около четырёх часов. Мда… Это откуда же ехал Шад’ин? Айлано нагнулся к умывальнику, прохрустевши при этом всем позвоночником. Ох… надо будет попросить его о массаже. Эльф умылся и перекусил оставленными на столе бутербродами. Желудок недовольно буркнул, мол, какая это еда после целого дня голодовки? Ну, сперва доктор, потом докторская. Кстати, где он?

Прошло ещё пять минут, и эльф стал ёрзать по постели. Наконец, он решил встать и пройтись, если и не в гостиную, то хотя б до ближайших покоев чтоб напомнить о себе. Но как только он попытался «пройтись», так сразу и свалился на пол со сдержанным стоном и одиночным проклятием. Нога, видимо, неслабо опухла, и даже в фиксирующей ногу медицинской повязке двигаться без боли не получилось бы и ползком. К счастью, пробыл он в таком положении не долго, так как буквально через несколько минут в комнату ворвался с вздохами и охами целый консилиум, состоящий из самого доктора, деда, обоих родителей и вышеупомянутого брата Маргарет, Алессандро. Найдя его развалившимся в муках на полу, женская часть собравшихся в лице горячо любимой мамочки приступила к исполнению нового припева песни причитаний. Мужчины же, под указку доктора Шад’ина, принялись поднимать и усаживать непутёвого сыночка. Такого стыда и позора Айлано ещё не испытывал. Под тщательным наблюдением четырёх пар глаз высококвалифицированный специалист ловко разрезал ссохшуюся повязку, наложенную в нелучшей клинике города.

Их взгляду предстал посиневший и опухший участок ноги, испещрённый следами ткани, пережимавшей его до этого. Доктору хватило и одной минуты осмотра конечности, чтоб уверенно подтвердить диагноз и назначить лечение: та же, но более профессиональная, фиксирующая ногу повязка, обезболивающие микстуры и постельный режим. И, конечно же, мнения виновника торжества никто не спрашивал. Было решено оставить его в этом доме на неопределённый срок, а на его возмущение тем, что его тут воспринимают как инфантильного несмыслёныша, все чихать хотели. Оно и правильно — нечего со сломанной ногой ходить и кони двигать. Успеется. Одно радовало — Алессандро и Маргарет так же задержатся тут по своим причинам, и он будет не один в своём ужасном заточении.

После осмотра, процедур, и обсуждения судьбы больного, вся семейка, за исключением самого больного, которому, по его настойчивому требованию, обещали принести поесть, переместилась в гостиную комнату, продолжать посиделки. Собираются родные таким составом чрезвычайно редко, и, так как у каждого есть что рассказать и над чем посмеяться, продолжаться это действо будет почти до самого утра.

Когда всё старшее поколение наконец ретировалось, оставив Айлано наедине с собой, он от скуки стал составлять список того, что не сможет или не успеет сделать из-за непредвиденных обстоятельств.

Та-а-ак… Нет возможности сходить перетереть с начальством о зарплатах подчинённых. Лично – нет. Так что напишем письмо, а там сами разберутся. Что ещё? Помочь симпатичной соседке сверху разобраться в бумагах… Ну, Генри, вернусь – сам тебе ногу сломаю! Ладно, подождёт соседка.

М-м-м… На ум пришло ещё несколько маловажных дел. И посылка. Ах да, посылка! Айлано огляделся – в комнате достаточно места, а у него – времени для осуществления задуманного. В его мозгу стал обрисовываться план действий на ближайшее время. Бумажную работу можно взять и на дом, а можно и уйти на больничный, как делают нормальные работники. Хотя морально эльф совсем небыл готов к работе. И ещё надо попросить кого-то, чтоб сюда временно перевезли часть его вещей. Не, ну а что? Самостоятельность и независимость своим ходом, приспосабливание к текущим условиям – параллельным. Если болеть – так с комфортом. Отлично. Осталось только попросить обо всём этом деда, ну или кого-то ещё из этого дома.

Айлано мощно зевнул. Мда… А время то – второй час. Вот это замечтался. Пора бы и честь знать.

Эльф в этот раз не стал просто отрубаться. Раздевшись и повторно, но без особого энтузиазма, умывшись, он аккуратно, чтоб не потревожить бедро, улёгся под мягчайшее одеяло и отдался на волю подсознания. Ну, то есть, попытался. Чуть только он прикрыл глаза, как в комнату, бесцеремонно светя ручным фонарём, впорхнула всё та же Маргарет. Она поставила на прикроватный столик новый поднос, более богатый сытными яствами, туда же поставила и лампу, слегка притушив в ней огонь. Убрав с табуретки таз и шмотки, она усадила себя на их место, придвинувшись к изголовью кровати. Айлано повернулся на правый бок и уставился на незваную гостью. Да, как все уже поняли, Айлано глубоко и бескомпромиссно влюблён в Маргарет. Нельзя сказать, что они вместе с пелёнок, но он провёл с ней достаточно времени чтоб полностью для себя определиться. Чего нельзя было сказать о ней. Нет, речь не идёт ни о френдзоне, ни о каком другом женском оружии, просто та лёгкая инфантильность, что переросла внутри Айлано в эгоизм, жажду самостоятельности и свободы, в ней же так и осталась инфантильностью. И сколько б он не признавался ей в своих чувствах, ответ был лишь один – мы слишком молоды, немного подождём. И Айлано терпеливо и покорно вот уже шесть лет ждёт своего часа. Хотя, собственно, шесть лет для почти бессмертного существа не срок. Почему почти? Ну, кому-то кусок пароходного движка прилетает на ногу, а кому-то – на шею. За всем не углядишь. Но есть и старые эльфы – Сфориты. Их осталось очень мало, по сравнению с остальными. И возраст Древнего сфорита, три тысячи лет, действительно древний. Хотя легенды гласят о старожилах, возраст которых доходил до десяти тысяч лет, но это было далеко за пределами Баиллии… Мы отвлеклись.

Маргарет невинно улыбнулась и, похлопав ресницами, поинтересовалась о его самочувствии.

– Ох уж эти взрослые, так ничего и не поняла из их объяснений. Лучше ты мне скажи, как ты так? Неужели там на складе было совсем не развернуться?

– Да вот я сам удивляюсь, как так можно было? Не заметить начальника склада, стоящего в центре прохода!

– Угу… И что теперь, долго болеть будет? – В её голосе смешались жалость и хитринка.

– Надеюсь, нет. Ах, да, хочу спросить, когда вы вернулись из поездки?

– Вчера утром. И пока ты не начал возмущаться на счёт того, почему мы тебе не сообщили, хочу напомнить тебе откуда мы вернулись, возможно, ты меня простишь…– Девушка состроила грустную рожицу, на что Айлано был не в силах неотреагировать. Он начал придвигаться к ней, но в последний момент, когда их разделяло расстояние лишь в ладонь, молниеносно метнувшись, ущипнул её за руку, по выше локтя, и с невиннейшей улыбкой откинулся назад на подушку.

–Ай! Ты что делаешь, животное? И вообще, в путешествии мне встретился один эльф… – Но в этот раз ни прямой намёк, ни игривый прищур не возымели никакого влияния. Айлано стойко держался, и через минуту молчания, наконец, вынудил себя повторить вопрос.

– Так, почему я не знал что ты в городе? Всему виной этот «случайный» знакомый?

– Нет, упаси духи, ни в коем случае. – Маргарет почувствовала, что задела эльфа глубже, чем насчитывала, но тут же забыла об этом, увлёкшись мыслями о своих приключениях.

– Тогда либо ты мне вкратце всё рассказываешь сейчас, либо уже днём, но там я буду свободен всё время.– Айлано печально глянул вниз, где под одеялом всё ещё побаливает злополучная нога.

– Ну-у-у… Завтра…

– Ты хотела сказать сегодня?

– Ах, ну да… Я могла бы и сейчас, но в путешествии столько всего произошло, столько интересного,– она чуть ли не подпрыгивает на каждом слове,– что мы будем сидеть до самого утра, а это тебе противопоказано. Так что спи, но завтра ты весь день мой. – Подитожила Маргарет и легонько чмокнула уже очень сонного Айлано в нос. Тот не упустил момента и притянул девушку к себе, покрывая поцелуями прелестные губки, щёчки и шею. Она в свою очередь просто прильнула к его груди, давая тем самым себя обнять.

– Я безумно соскучился… – Полусонно пробормотал эльф.

– …

Они пробыли в таком положении, пока не послышалось тихое сопение. Тогда Маргарет в последний раз чмокнула Айлано в лоб и вышла из комнаты, прихватив угасший фонарь.

***

Проснуться в пол одиннадцатого было просто чудом. Знаете то ощущение, когда кажется будто ты всю ночь грузил вагоны кирпичей, а утром надо встать и покормить кота?

Вообщем, это утро для Айлано было сродни аду. В той чудесной комнате, куда его поместили заботливые родственники, помимо всего прочего, находятся и великолепные, большие, выходящие на восток окна, из которых открывается чудесный вид на излучину реки, находящейся поблизости. И через эти окна теперь в глаза страдальцу нещадно бьёт утренний свет.

Это ужасно, но заснуть отвернувшись от предательских проёмов никак не вышло. Кошмар. Но почему вчера они были так незаметны?

Айлано с сомнением задумался, припоминая детали ночного приезда.

Да, так и есть. Они были закрыты теми массивными бурыми шторами. Значит кто-то их отдёрнул. Спасибо на добром слове! Ладно, чего уж. На столике всё ещё стоит уже остывшая еда, один вид которой заставил в эльфийском животе проснуться всех китов.

Жадно набросившись на холодные, но прекрасные блюда, эльф разделался с ними в минуту. Вот проглот!

Сыто крякнув, эльф снова завалился на подушку. Вчерашнее зрелище собственной ноги убедило его лучше всяких докторов в необходимости оставить перелом в полном покое.

Но вечно ничего не делать Айлано тоже не мог, и родители на этот случай оставили ему перед уходом на столе несколько книг. И серебристый колокольчик, если вдруг что понадобится. Например, в туалет. Противно, но в таком положении до сортира сам он не доползёт.

Недолго думая, эльф позвонил. И, как по мановению волшебной палочки, в комнату вбежал человеческий юноша, почти ребёнок.

– Ты что, всё время стоял под дверью?

– Нет, только с десяти утра, сэр.

– Понятно… Ну вы даёте…

– Что, сэр? – Непонял мальчуган.

– Да ничего, это я так… Слушай, а дед здесь?

– Нет, сэр, он отбыл час назад, тогда же и наказал мне стоять и ждать вашего пробуждения.

– Вот как? И что же он ещё «наказал»?

– Являться по первому зову, приносить вам всё что нужно и вообще, быть рядом. На подхвате, сэр.

– Отлично. И сколько тебе платят? – У Айлано возникли подозрительные мысли.

– Вполне приемлемо, сэр. Мои родители отдали меня в этот дом, чтоб я учился и помогал, за это они получат деньги, а я образование и кров. У меня много братьев и сестёр, всех родителям не потянуть, сэр.

– Ясно. Ну, хорошо. Сообщи там на кухню, что ночное подношение я уже принял.– Он со вздохом оглядел опустевший поднос.– И скоро буду готов к следующему. И пока ты не убежал, скажи, Маргарет ещё здесь?

– Госпожа Маргарет рано утром ушла гулять к реке вместе с братом, и как я слышал, они обещали вернуться к обеду. Что-нибудь ещё?

– Да… Так как дедушки нет, не мог бы ты позвать одного из работающих здесь людей, ко мне? Это всё, спасибо.

Мальчуган стартанул так, как-будто увидел за дверью лоток с мороженным, и Айлано едва успел спросить его имя.

– Гилберт. – На ходу бросил паренёк и скрылся с глаз.

Шустрый. Ну, будет с кем поболтать.

Через десять минут в комнату ввалился грузного вида мужичок. Красное обветренное лицо, засученные рукава простой рубахи, обнажившие мускулистые руки, и походка в развалочку ясно дали понять, что перед нами бывалый морской волк.

– Вызывали?

– Да, здравствуйте. – За несколько лет работы на складе Айлано знатно поднаторел в управлении и командовании людьми. Люди не эльфы. Людям от природы свойственно искать над собой начальника. Именно поэтому развращаемые жизнью человеческие начальники часто печально заканчивают свой короткий век. Над ними просто нет других людей. По этой же причине подчинённые стремятся и добиваются власти – над ними есть управляющий. Этот замкнутый круг Айлано разгадал за годы наблюдений.

– На месте, где я работаю, есть один громоздкий ящик, который мне очень нужен. Я бы и сам забрал его, но не могу. Прошу вас,– Айлано черканул адрес и два слова на листике отрывного блокнотика, который всегда носил с собой. – поезжайте туда и передайте это кому-нибудь там, и скажите, что от меня. Желательно, чтоб доставили сюда к вечеру. Благодарю.

Мужчина задумчиво кивнул, спрятал листик в нагрудный кармашек и пыхтя и фыркая, вышел из комнаты.

Отлично, пол дела сделано. Осталось лишь подождать. Сперва еду, затем Маргарет, а там и до посылки будет недолго.

Айлано сладко потянулся и потянулся за книгой.(Мои извинения за тавтологию)

«Теория межгосударственных отношений. Том второй.»

Фу ты — ну ты! Дед, ты серьёзно?

Эльф перебрал стопку книг и выудил маленький томик по филологии и языкознанию. Ну, хоть что-то знакомое. Ага, ещё и на языке людей. Отлично, вот и практика. Айлано учился в институте гуманитарных наук, как раз на факультете филологии, где специализация была направленна на языки людей средней и южной широт. На этом фоне вдвойне неясен выбор дедом места работы для гуманитария. Ну, на самом деле всё не так плохо. Работа не пыльная, но полезная с точки зрения межличностных отношений, с коими у Айлано всегда было сложно, в силу его непростого характера. Но, как это часто бывает, стерпелось, слюбилось.

До обеда оставалось пол часа и он успел прочитать едва ли треть, как в дверь робко постучали.

– Войдите. А, это ты, Гилберт.

Мальчуган был нагружен двумя подносами со всяким съестным, и Айлано всерьёз испугался возможной утраты обеда всвязи с большой вероятностью того, что парниша просто не справится с управлением. Но Гилберт наудивление ловко и быстро прошёл расстояние от двери до столика не пролив при этом ни капли. Сервировав на скорую руку табуретку и прикроватную тумбу он собрался уходить, но Айлано остановил его и показал вилкой на стул, приглашая присесть.

– Скажи мне… Гилберт… Боже, как вкусно! Скажи мне, чему ты тут учишься?

– Простым наукам, сэр, письму и арифметике, географии и истории. Всему, что дети учат в школах.

Мда… Для приезжих такой роскоши не предусмотрено… Почему? Пёс этот Совет разберёт! Они вроде и хорошо — хорошо, да не очень то… это же сколько перспектив пропадает! Ну, Лес с ним.

– Хорошо… – Айлано отхлебнул горячего напитка, божественного на вкус, но не понятно из чего сделанного, и обжёг язык и нёбо. Усиленно вдыхая воздух, какое-то время Айлано молча страдал. Затем, выдавив улыбку, продолжил расспросы.

– И кем же ты хочешь стать когда вырастешь?

– Я хочу вернуться домой и создать боевую машину, сэр.

Айлано поперхнулся от неожиданности и широко раскрыл глаза.

– Зачем тебе боевая машина дома с родителями?

– Не к родителям, сэр. Хочу домой. Туда, откуда я родом. Мои родители сбежали когда там началась война. И приехали сюда. Здесь нет войны, потому что есть много военных, армия и корабли. Там, где я родился, армии нет, некому было дать отпор соседям. Я хочу создать оружие, способное уничтожить наших врагов, чтобы мы жили в мире.

Айлано глубоко задумался. Неужели так бывает? Короткий рассказ маленького мальчугана нёс в себе столько смысла и боли, что он и сам, наверное, не представляет, насколько глубоко копает. Так много страданий в таком маленьком предложении… Но таком правдивом. Айлано захватил гневный порыв, который он силой воли остудил, но не потушил полностью. Праведный гнев сменился печальным вздохом, нечаянно вырвавшимся вслух.

– Я сказал что-то не то, сэр?

– Нет, Гилберт, всё в порядке. И прошу, обращайся ко мне на ты, идёт? Не хочу чувствовать себя слишком старым. – Эльф подмигнул пареньку. Затем налёг на весло и быстро подчистил всю оставшуюся еду, отдав Гилберту откровенно не влезавшие в него пару бутербродов.

Дожевав их, и потрепавшись ещё немного ниочём, мальчуган собрал посуду, помог Айлано доковылять до туалета, после чего, по его просьбе, усадил эльфа на стул перед окном и оставил его наедине с книгой.

Задремавший у окна Айлано, вдруг вскинулся, как от укола булавкой. У него отчего-то начала болеть ладонь, но быстро прошла. Он посмотрел на искрящуюся в полуденных лучах реку и разглядел бредущие в дали фигуры Маргарет и Алессандро, возвращавшихся домой.