Гетерохромия и звёзды(Часть 4)

Стоит ли говорить, что дома мы оказались гораздо раньше обычного? Настроение было приподнятым, погода – прекрасной, а вот аппетит – очень большим! Я со вчерашнего вечера ничего не ела. И то, это были лишь бутерброды с ветчиной, листьями салата и помидорами. А ещё чай. Чёрный, с дольками свежего лимона и грейпфрута.
Мы шли по парковой аллее. Сейчас, после очередного поворота, будет виден наш дом. Ему уже много лет. Сколько себя помню, столько мы жили в этой красно-коричневой махине. Он двухэтажный, с чердаком и верандой. У нас на участке растут пару вишен, яблоня и грецкий орех. Сейчас они красиво цветут, освежая окружающее пространство и напоминая о скором приходе лета.
Мы подошли к дому. Динк привычно сел возле калитки, ожидая, пока я её открою. Я пропустила друга во двор, а сама повернулась к выцветшему, некогда бывшему ярко-синим, почтовому ящику. Ничего необычного в нём нет. Но иногда он преподносит мне и моей семье интересные сюрпризы. Ну, как моей семье, скорее уж мне.
Я открыла с интересом и ожиданием. Есть или нет? И точно, на дне как обычно лежали газеты, несколько журналов мод, которые читала Тесс и оно.
Это началось два с половиной месяца назад. Джон принёс почту, и среди обычных творений СМИ было письмо. В обычном белом конверте, ничем не примечательное. Хотя, из примечательного, на нём ничего не было написано. Совсем ничего. Джон решил, что кто-то случайно бросил его пустым. Но мы вскрыли его и обнаружили внутри сложенный вдвое линованный лист.
Какого же было моё удивление(если быть точнее – шок!), когда выяснилось, что это письмо МНЕ! Его адресат не представился, но говорил о том, что мы часто встречаемся, но не знакомы. Это парень, так как письмо написано от мужского лица. Не знаю, сколько ему лет, но написано аккуратным почерком, без ошибок.
Да-да, я могла найти его по почерку, но когда я начала проверять почерки моих знакомых, мне пришло ещё одно письмо. От него же. Он писал, что не стоит пытаться выяснить его личность, он может писать разными почерками, что и доказал в письме: каждое слово было написано по-разному. И когда я говорю «по-разному», это значит, абсолютно разный шрифт. От кривых печатных и каллиграфических букв до объёмных и букв в определённом стиле. В цветах или молниях.
Тесс и Джон сначала забеспокоились: не маньяк ли это, или сумасшедший? Но в письме мой «поклонник», как шутит про него Кесси, сказал, что общается со мной так, потому что ему так легче. Я не стала спорить, и приняла его правила. Хотя, были попытки узнать, кто же он. Не думайте, что мне неинтересно. Даже очень. Но пока это невозможно. Он не хочет, чтобы я знала, просит не пытаться искать. Вот я и решила подождать. Когда-нибудь я всё равно узнаю, но пока мы просто переписываемся.
Письмо, как обычно, было без инициалов, но я была ему рада – что же теперь напишет мой тайный друг? Всё же мою тягу к тайнам и загадкам никуда не спрячешь.
Я закрыла калитку и пошла по дорожке к дому, при этом открывая письмо. Журналы и газеты я вручила Динку. Он взял их зубами, очень аккуратно, между прочим.
Друг не разочаровал:
«Привет, Дрейк.
Давно не виделись. Хотя да, о чём это я, ведь ты же меня не видишь. Я видел, как ты гуляла по берегу на прошлой неделе, такая милая с этими растрёпанными ветром волосами. А Динк такой же неугомонный. Весь в хозяйку.
Я знаю, что у тебя скоро день рождения, поэтому заранее скажу, что приготовил тебе подарок. Я надеюсь, что тебе понравится. Он ассоциируется у меня с тобой. И да, я не знаю, смогу ли когда-нибудь показаться тебе. И я не стесняюсь, нет. Просто я не хочу сломать тебе жизнь, если что-то пойдёт не так. Но я обещаю, что не пойдёт. Когда-нибудь мы увидимся, принцесса.
Я хочу, чтобы ты была счастлива. Очень. Я буду с нетерпением ждать ответа на старом месте. И помни, даже если ты там будешь ночевать, как это было в прошлый раз(здесь смеющиеся смайлики, очень красиво нарисованные), всё равно меня не увидишь. Зато ты очень мило спишь, свернувшись в клубок, как котёнок.
Уже скучаю,
Тот странный парень из письма.»
Я ещё раз вчиталась в ровные строки: с каждым днём мне всё интереснее, что будет дальше. В любви он мне не признавался, пока что просто общаемся. Да я и не думаю, что нравлюсь ему… Тогда, зачем он мне пишет?
Можно было просто подойти и познакомиться, или написать в Сети, в конце концов. Хотя, письма – это романтично, но с каждым днём всё больше загадок, чем ответов на них. И кто он – главная.
Насчёт того, как он нашёл меня, где видел, и как узнал мой адрес и имя моей собаки я не переживаю. Я много гуляю, у меня много знакомых, а городок маленький, поэтому не сложно меня в нём выследить. Но зачем? И этот подарок, хм, ещё один вопрос. Но ответ на него я узнаю совсем скоро.
Я зашла в тускло освящённую прихожую. Услышала грохот кастрюль на кухне: это Джон, наверняка, встал, чтобы сделать всем с утра яичницу по-мексикански или тосты с шоколадом и клубникой. При воспоминании о тостах мой желудок быстро сжался в комок. Да, мне стоит быстрее пойти на кухню.
¬¬-Привет, Джон! Как дела? Чем сегодня удивишь вечного путешественника?
Мужчина стоял в серых спортивных штанах и белой футболке, босиком, лениво помешивая сахар в кофе. Увидев меня, сразу повеселел и, поставив чашку на стол, решил дать мне утреннюю порцию объятий. Когда тебя по-настоящему любят, это так прекрасно, что хочется просто взять этих людей и спрятать где-нибудь подальше от других, потому что моё, никому не дам.
— Дрейк, как хорошо, что ты уже дома, поможешь мне с завтраком. Как твои дела, детка? На горе всё так же красиво и хорошо?
Он часто надо мной шутит, что я говорю о природе, что мне там хорошо, что там красиво и душа отдыхает. И всегда спрашивает, как я провела время.
— Всё прекрасно, я снова смотрела на звёзды и мечтала. А Динк опять убегал от меня по лестнице!
При упоминании своего имени, пёс поднял голову и вопросительно посмотрел на нас. При этом выглядел он очень комично, что мы с Джоном в один голос громко засмеялись.
— Так, я слышу главная путешественница города вернулась в отчий дом. И как всё прошло? – на ходу надевая мягкий нежно-розовый халат, спросила Тесс.
Я, очищавшая клубнику от листиков, бросилась к ней обниматься. Она, как всегда, пахла уютом и чем-то тёплым. После смерти родителей не было в моей жизни ближе человека, чем Тесс. Её глубокие зелёные глаза, в обрамлении длинных чёрных ресниц, смотрели на меня с любовью. Она ласково погладила меня по волосам и сказала:
— Так, пора нам сделать что-то невероятно вкусное, вы согласны?