Любовь в Априоре (гл. 21-25)

ГЛАВА 21.
Вася проснулся рано утром и больше не хотел спать. Совсем наоборот. Он почувствовал свежесть мыслей и прилив новых сил, взявшихся непонятно откуда. Хотя, спал он всего два часа после упоительной очередной ночи, проведенной с Луизой. Что ему делать, он не знал. Но знал совершенно точно, что идти к ней сегодня ночью больше не хочет. Просто не хочет и все. На руках и ногах у него больше нет оков. Он совершенно свободен. Он может идти куда хочет. А, если его не выпустят из этого сарая, он сломает дверь. И она оказалась прочно заперта. Что Васе было делать? Он усердно стал думать, искать орудие, которым может сломать засов на двери. Разрабатывать план побега. Он обдумал все варианты ходов и выходов. Но все время приходил к тому, что бежать ему не куда. Ведь, где бы он не появился, везде были слуги и подданные принцессы. Они тут же могли схватить Вансета и привести снова во дворец. Тут его ждали кандалы куда страшнее. Или более сильный яд ее пыток. А, между тем, принцесса готовилась стать королевой.
И тут Вася подумал, хорошо бы окружить себя союзниками. Найти людей, которые будут его поддерживать. Таким образом, он сможет иметь власть над ними и сам стать королем.
Как только Вася подумал об этом, ржавый замок на дверях сарая заскрипел. Двери отворились и Вася увидел перед собой… Мансарда. Да, это был слуга принцессы. И его визит многое значил. Его появление говорило о том, что Луиза хочет, нет, она просит Вансета прийти к ней сегодня ночью. Она снизила себе цену, опустив ее до цены самого Вансета. А цену Вася себе всегда знал. Но ее цена была куда выше. И вот теперь они на равных. А, раз так, то и говорить они будут теперь по другому. Вася вдруг ощутил прилив сил и внезапную ярость в груди. Он схватил Мансарда за ворот вышитого золотом камзола и прижал к стене сарая.
— Ты зачем здесь? Опять на поводке водить меня будешь, как теленка?!
— Никак нет, Ваша Честь. Я пришел только сказать… – замялся Мансард.
— Так говори же, черт тебя возьми! Чего ты смотришь на меня, как на привидение, олух ты огородный!
— Я пришел лично сделать вам приглашение от принцессы Луизы в ее дворец. Она готовится стать королевой и сегодня ее последняя свободная ночь. Она хочет провести ее вместе с вами.
— Свободная от кого? – не понял Вася.
— Не от кого, а от чего. От ответственности. Ибо, став королевой, она будет всецело поглощена делами государства и не будет больше иметь возможности наслаждаться отдыхом так часто, как сейчас.
— Странно. А кто сейчас занимается делами государства?
— Мы, ее слуги. И ее отец.
— Но ведь страной правит она…
— Да, правит она. Все делается так, как хочется именно Ее Светлости. А мы делаем верные расчеты, ведем экономические дела и бухгалтерский учет, просчитываем верные стратегии.
— Так зачем же принцессе становиться королевой, если все ее желания и так выполняются без труда?
— Видите ли, Ваша Честь. С некоторых пор Ее Светлость стала испытывать внутри себя легкий недуг. Со временем эта небольшая хворь стала все больше и больше. И, вот, на месте небольшого изъяна образовалась огромная пропасть. Пустота, в которую рискует провалиться все наше государство. Чтобы вылечить болезнь лекарь приписал много ответственности Ее Светлости. А для этого она должна стать Королевой и сама заботиться о государстве.
— Не бывать этому! – вскричал Вася, — Я сам стану Королем. И только после этого Луиза станет королевой. Только рядом со мной.
— Я полностью с вами согласен. Но как вы сможете сделать это, если она еще не королева?
— Она станет королевой только после того, как я стану королем. Разве тебе не понятно?
— Мне все понятно. Но только я не могу понять, кому должен прислуживать теперь, Ее Светлости или Вашей Чести?
Вася потер подбородок, размышляя.
— Пока, никому. Вот что, я беру тебя в союзники.
Мансард испуганно попятился назад.
— Так это значит, что я должен делать что-то против Ее Величества?
— Вовсе ничего делать не нужно. Сослужи мне одну только ночь. Сделай доброе дело. А, в замен, я дам тебе самый высокий чин в своем государстве. Если ты будешь разумно себя вести, разумеется?
— И что я должен буду делать? Идти против Ее Светлости я не буду. Как хотите.
— А идти против принцессы вовсе не нужно. Сделай вот что. Я хочу бежать от сюда этой ночью. А ты, как верный мой слуга, не вызывай охрану, пока я не перепрыгну через забор.
— Это я могу сделать, но возле забора злые псы. Уж им приказания отдавать бесполезно.
— Так позаботься о том, чтобы их там не было. Или, чтобы они спали в этот момент.
— В три часа ночи не нужно об этом беспокоиться. Все жители Априора, включая маленьких сверчков, спят с трех часов ночи до первого луча рассвета. Для них это священный закон нашего государства, который они обязаны выполнять.
— Тогда нет проблем, старина, — Василий хлопнул Мансарда по плечу.
— Но хочу предупредить. Если вас поймают на улице в такое время, вас будут судить как государственного преступника.
— Кто меня может поймать? Ведь все вокруг будут спать?
— Не знаю, кто случайно может проснуться от неожиданного шума убегающих ног.
— Я буду тих, как вода в озере в безветренную погоду.
ГЛАВА 22.
Этой ночью Василий явился к принцессе без какого-либо сопровождения. Руки и ноги его не были больше спутаны цепями. Он двигался легко и непринужденно. Вошел в ее келью без стука, но очень легко и вовремя. Она ждала его, глядя в окно на звезды. Луиза сидела на широком подоконнике, поджав под себя ноги. Взор ее был устремлен в темную лучистую высь. Теплый ветерок едва слышно колыхал вуаль гобелена на окне. Принцесса полу спала в неясных грезах то ли о будущем, то ли о настоящем. Появления Вансета она не заметила, но почувствовала его присутствие.
— Что же ты замер, мой странник, — обратилась она к нему, не поворачивая головы, — Сегодня наш последний день, вернее, последняя ночь, проведенная вместе. И ты навеки свободен.
Василий откашлялся.
— Что же ты хочешь, моя госпожа?
Луиза усмехнулась и медленно зачарованно повернула к нему свой взор.
— С каких это пор ты называешь меня своей госпожой. Как раз сегодня я больше не госпожа для тебя. Ты со мной наравне.
— Нет. Как раз сегодня ты становишься для меня госпожой. Потому, что я свободен. Свободен от твоих чар.
— Вот как?! Так значит, теперь я могу повелевать тобой?
— Ты уже мной повелеваешь. Ведь я пришел сюда без конвоя и цепей. Значит, это твоя воля сбылась.
— Скажи, ты будешь любить меня как прежде? Как в те незабываемые ночи?
— Я буду любить тебя еще сильней. Так крепко, как ни один раб не в силах любить свою госпожу. И все потому, что я свободен.
Василий подошел вплотную к Луизе, обхватил ее хрупкую фигуру своими сильными руками и понес на ее собственное ложе. Они долго упивались собственной свободой. Но что-то внутри Васи крикнуло: «Тебе пора. Уже три часа ночи. До первого луча рассвета остался один только час. Южные ночи так коротки...»
Еще несколько мгновений, таких долгих и мучительных Вансет находился в объятиях Луизы. Но, нет. Свобода ему нужна еще сильней. Она необходима ему, как воздух, чтобы сохранить любовь. Такую тонкую и хрупкую, которая нуждается в защите каждую секунду. Вася невольно отстранился от Луизы.
— Мне пора.
— Как? Ты покидаешь меня на рассвете? И я проснусь одна в своем одиноком ложе…
— Теперь ты не одна. У тебя есть твой верный рыцарь. Твой защитник. Но для этого я должен обрести свободу. Свободу действий и свободу желаний. Иначе, мы с тобой расстанемся навсегда.
— Поклянись, что ты меня любишь.
— Клянусь.
— Поклянись так, чтоб я поверила.
— На крови?
— Нет. Рана быстро затянется. От нее не останется и следа.
— Хорошо. Тогда я оставлю с тобой то, что мне дорого. То, без чего нельзя жить. Я оставлю половину своего сердца. Но только одну. Если хочешь, чтобы оно билось дальше, ты должна дополнить его половиной своего сердца и спрятать в тайник своей души. Глубоко. Если сохранишь, оно будет жить вечно. Если предашь, оно остановиться, не будет биться. Умрет наша Любовь. А мы с тобой останемся двумя безликими существами, которые будут жить только внешне. Но внутри каждого из нас будет зиять черная дыра, которая затянет всецело и бесповоротно. Не боишься ты такой клятвы?
Луиза без колебаний ответила:
— Нет.
Ее глаза при этом засияли тысячью ярких оттенков, которыми только может переливаться сапфир или другой драгоценный камень. Василий взял кинжал с расписной рукоятью, который лежал на столике рядом с ложем.
— Видишь, эту тату, которую ты оставила навек на моей груди играючи?
Луиза молча провела горячей ладонью по рисунку в области Васиного сердца. Он изображал оленя, раненного стрелой. Эта стрела принадлежала принцессе, а оленем был Вансет.
— Олень – это мое сердце, пронзенное твоей красотой. Но теперь его половина должна стать твоей. А, поскольку оно ранено, то мою боль будешь вечно носить в себе и ты. И разделять ее со мною вместе. Ты согласна на эти испытания?
— Согласна.
— Подумай хорошо, теперь это не игра. С этой минуты ты будешь болеть вместе со мной.
— Я согласна на все. Без тебя я вовсе не живу. А с тобой любая боль – наслаждение.
Василий сделал резкое движение кинжалом. Из разреза под его сердцем потекла тонкая струйка крови.
— Пей. Пей так, как ты пьешь мою жизнь. Так, как ты пила мои силы, когда играла со мной. Выпей всю и ты станешь навек моей.
Луиза прильнула к Васиной груди. Она пыталась зализать рану, но кровь все сочилась и сочилась с нее. Тогда из глаз ее брызнули слезы. Горько-соленые и безудержные. Они попали на грудь и надрезик стал затягиваться. Ранка заросла, оставляя навечно шрам под сердцем на мускулистой груди.
— Теперь мы навек вместе, — облегченно выдохнул Василий, — Чувствуешь, как твоя половинка сердца срастается с моей.
— Да. Оно начинает биться.
— А теперь прячь его глубоко в свою душу и носи его там бережно и осторожно, как носила бы нашего ребенка. Его жизнь зависит от тебя.
— Я сохраню его на веки.
— Я уверен в этом. А теперь, прощай.
Василий выпрыгнул из окна. И только легкое колебание прозрачного гобелена говорило о том, что только что он стоял здесь, на этом месте.
ГЛАВА 23.
Секунду, единую секунду Луиза стояла возле окна, ее мысли мятежно колебались в такт с гобеленом. Она чувствовала взволнованное дыхание Вансета и его легкие шаги в кромешной тьме под звездами, совершаемые по остывающей ночной земле. Она неслась вслед за ним дуновением ветерка и, казалось, знает каждый его, еще не совершенный шаг. Но в следующую секунду принцесса очнулась от истомного сна. Что-то в ее груди тоскливо заныло и укололо. Но укол пришелся не в центр самой ее души, где хранилось их сердце, бьющееся на двоих. Укол пришелся рядом с ним. Он был поверхностным, но язвительным. Это был укол в ее самолюбие. Принцесса вскрикнула. Тут же в ее покои ворвался Мансард со стражей. Он увидел колышущийся гобелен на раскрытом настежь окне и все понял.
— Что случилось, Ваша Светлость?
— Как что? Ты разве не видишь?! Он сбежал!
— Но он больше не пленник, Ваша Светлость. Вы ведь сами освободили его от цепей.
— Ну и что! Но он же сбежал от меня…
— Прикажете поймать и снова заковать в цепи?
— Это не ваша работа, — почти прошептала Луиза, — Цепи надевать могу только я. Вы должны его поймать. Да поживей.
Мансард не спеша подошел к окну и заглянул в низ.
— Ваша Светлость, тут высоко. Он не долетел до земли живым.
— Он жив, я знаю, я чувствую его дыхание. И я хочу, чтобы он был со мной.
— Ваша Светлость, я думаю, он далеко не уйдет. Там высокий забор. Возле забора – псы.
— Какие псы?! – вскипела принцесса, — Сейчас половина четвертого на моих песочных часах. До первого луча солнца еще полчаса. Или вы сговорились?!
— Никак нет, Ваша Светлость. Я просто просчитываю ходы. Не могу же я так быстро выпрыгнуть в окно, как это сделал он.
— Откуда вы знаете, что сделал он? Так вы работаете на него? Вы – слуга двух господ.
— Нет, это не верно, Ваша Светлость. Я смогу стать слугой двух господ одновременно, когда вы соединитесь в одно целое. В противном случае мне придется раздвоиться…
— Мы должны соединиться в одно целое… Что вы знаете об этом? Как я могу соединиться, если его нет со мной рядом. Я хочу, чтобы он снова был рядом со мной.
— Это невозможно, Ваша Светлость. Если он не обретет свободу, то не сможет быть рядом с вами, и вы не соединитесь с ним в одно целое.
— Так вы прислуживаете теперь только ему? Вы меня предали.
— Никак нет, Ваша Светлость. Я прислуживаю вам обоим.
— Тогда поймайте его и приведите ко мне.
Луиза капризно топнула ножкой на тонком каблучке. В этот момент она почувствовала острый укол в самый центр своей души. Именно туда, где находилось их сердце, разделенное на двоих. Она почувствовала, как в нутрии у нее холодеет, и оно перестает биться. Их любовь умирает. Луиза вскрикнула и упала на ковер. Мир вокруг нее поплыл, теряя краски. Она сама начала задыхаться. Луиза поняла, что если умрет их любовь, то ей самой не жить. Мансард подошел к Луизе и взял ее на руки. Бережно положил на ее ложе. Он налил ее любимую настойку на пчелином яде в кубок и поднес к ее побледневшим губам.
— Нет, не надо. Она отвратительно пахнет. Этот запах мешает мне дышать.
— Еще недавно вы лечились ею от всех болезней.
— Теперь я больна неизлечимо. И все, что поможет мне, это только покой и одиночество. Я умираю.
— Что вы, Ваша Светлость, — испугался Мансард, — Вы так молоды и полны сил.
— Силы покидают меня каждую минуту…
— Мы поймаем вашего пленника и приведем к вам. Мы посадим его на цепь, и он больше никогда не сможет разлучиться с вами.
— Нет, не нужно. Он не мой пленник. Единственное, о чем попрошу я вас, не трогайте его. Если с ним что-то случится, я тоже умру.
— Как вам угодно, Ваша Светлость. Но уже рассвет. Солнце встает… Там, возле забора просыпаются злые псы.
На подушку принцессы упал первый золотистый лучик утренней зари. Послышалось пение птиц и стрекот сверчков. Она неслышно произнесла:
— Ну, давай же, беги. Я готова ждать тебя всю жизнь…

Вася едва успел оторвать вторую ногу от земли, в то время, когда первый лучик солнца упал на верхушку высокой стены, по которой ему предстояло карабкаться. Псы, охраняющие стену, тут же проснулись и с лаем бросились на Василия. Он цепко хватался за выступающие камни, обдирая до крови пальцы и колени. Псы прыгали на стену, пытаясь зубами схватить его за ногу. Сделать это они не успели. Вася ловко мелькнул у них перед самыми носами голыми пятками и вылез на самую вершину гигантского забора. Вот только повязка… Его набедренная повязка, единственный элемент его нехитрого наряда… Он едва было ее не потерял, когда прыгал через преграду. Впрочем, сейчас это было уже не важно. Главное, что перекинув обе ноги через забор, он считался совершенно свободным. Вася осторожно стал спускаться вниз по выступающим камням с другой стороны забора. Вокруг него теперь была степь, чередующаяся песками.
Вася осторожно ступил на песок. Он еще не успел нагреться палящими лучами солнца, но уже был достаточно хорошо освещен ими. Кое-где вдалеке, как оазисы, виднелись островки травы со всевозможными душистыми степными цветами. Вася решил брести в направлении, где их становилось все больше и больше. Возможно, там есть родники. Никого из людей вокруг еще не было.
ГЛАВА 24.
Василий брел по пескам, отдыхал на островках. Высоко над ним простирался сине-фиолетовый купол неба, в котором парили неизвестные странные птички, похожие на щеглов, жаворонков и колибри. Иногда какая-нибудь пташка, осмелев, садилась ему на плечо или голову. И Васю это забавляло. Но он не знал, что делать дальше. Он не сможет показаться в таком виде в городе перед людьми. Хотя, некоторые его жители иногда проявляли вольность и выходили на улицу совершенно нагие. Это были самые бедные слои общества. Но Вася к такому не привык. Да и привыкать не собирался. Это значило, что он – беглый раб. Его тут же могут заковать в цепи, а этого он допустить никак не мог.
Вдруг Василий заметил, что островки трав становятся настолько частыми, что уже почти слились в один огромный «остров» и в этом острове иногда встречаются песчаные прожилки. Трава и цветы растут на них все выше и выше. И вот он увидел перед собой первое карликовое деревце. Как оно называлось, Вася не знал. Ветки его были раскидистыми и давали хорошую тень. Листва – глянцевой и достаточно мясистой. На деревце даже были какие-то круглые плоды малинового цвета. Вася потянулся и достал один из них. Плод пах клубникой и лимоном. На вид он был как мандарин в сочной кожуре. Вася отколупнул кусочек кожуры и в лицо ему брызнул свежий сок. Тут же под деревом Вася увидел маленький ключик бьющейся вверх воды.
«Вот это райское местечко, — подумал Вася, — Здесь можно отдохнуть...»
Он зачерпнул ладонью воду и напился с пригоршни, поскольку был утомлен в пути жаждой. Вася уселся под деревом и оперся о ствол. Он хотел попробовать плод. Но как только он прикоснулся к ароматной мякоти потрескавшимися от зноя губами, где-то над собой услышал голос:
— Ты подумал, прежде чем съесть этот плод? Ведь ты его не знаешь.
Вася обомлел, глядя вдаль перед собой. Голос показался ему ужасно знакомым, но от страха у Васи произошел кратковременный провал в памяти. Он уже решил, что старина Мансард предал его и выслал за ним тайную погоню. А это ясно говорило ему о конце его счастливых дней. Нет больше его любви, нет больше для него принцессы. И он навечно окажется в рабстве, если не Ее Светлости, то в каком-нибудь другом.
Вася выронил фрукт и тот покатился в сторону ручейка. Еще секунда и утонул бы в прозрачной чистой воде. Но из-за ствола дерева с другой стороны протянулась черная волосатая рука и ловко словила фрукт. Вася вскочил на месте. Обороняться ему было нечем, и он занял боевую стойку.
Наконец из-за дерева вышел чернокожий силуэт. Он стоял напротив солнца и Василий не сразу понял, кто перед ним. А, между тем, негр широко улыбался.
— Кто съест хоть один плод с этого дерева, тот утонит в этом ручье безразличия навеки. Он даже забудет свое имя. Ты этого хочешь?
— Но я уже пил воду с этого ручейка… – растерянно промямлил Вася.
— Сама по себе вода безвредна. Но если ты откусишь хоть один кусочек запретного плода, да еще запьешь водой, то забудешь на век, все, что с тобой было раньше. А тебе есть о чем вспоминать, я вижу…
Наконец Вася вспомнил, где слышал этот голос. Он радостно вскричал:
— Рэн! Откуда ты взялся?
— С некоторых пор я – твой слуга.
— И с каких же это?
— С тех самых, когда ты захотел стать королем.
— А ты уверен, что я им стану?
— Уверен. Если я правильно буду прислуживать тебе.
— И что нам теперь делать?
— Ты ведь решил стать единым целым с принцессой Луизой. Так не разлучайся с ней.
— Но она должна стать королевой.
— Должна, значит станет.
— Но я не хочу этого. Трон должен занять я.
— Как же ты займешь трон, если его еще нет. Вот когда принцесса станет королевой, тогда и трон появится… А зачем он тебе?
— Я хочу освободить ее. Иначе, она не сможет быть со мной вместе…
— Да, у Ее Величества будет много забот. Боюсь, на тебя времени хватать не будет.
— Мы не должны допустить, чтобы она стала королевой.
Не успел Василий проговорить последние слова, как над их головами громко защебетали птицы. Они вспорхнули с дерева и на его крону опустилось две большие птицы. Они держали в клювах полоску ткани, на которой было что-то написано огромными золотыми буквами. Птицы дружно открыли клювы и стали петь какими-то певучими, не похожими на птичьи, голосами. А полоска упала прямо Вансету в руки. На ней он прочитал надпись:
« ОТНЫНЕ ПРИНЦЕССА ЛУИЗА – КОРОЛЕВА АПРИОРА»
— Мы опоздали! – выдохнул Вася.
ГЛАВА 25.
— Нам пора, — спокойно ответил Рэн.
Он, как всегда был хладнокровен и рассудителен.
— Куда пора, — не понял Вася.
— Занимать трон и спасать принцессу.
— Как мы это сделаем?
— вначале тебе надо приобрести надлежащий вид. Рабы принцами не бывают.
— Я не раб. Я сбежал.
— Это ты так думаешь. Другие думают иначе. Они снова могут посадить тебя на цепь. И цепь эта будет не из мягкого золота принцессы Луизы, а из жесткой стали, которая не рвется под тяжестью повседневных трудов и забот. И чем дольше ты находишься в таких цепях, тем плотнее врастают они в твое тело.
— Нет, нет. Я этого не допущу.
— Тогда надо достать одежду.
— Рэн, будь не слугой, а другом, достань мне хоть плохонькую ткань на тело.
— Я был и есть твой слуга. Но даже в знак дружбы доставать ничего для тебя не стану. Иначе, тогда королем стану я, а не ты. ты должен сам достать себе надлежащий наряд принца.
— Как?!
— В борьбе. В борьбе за трон и право обладать королевой.
— Где можно это сделать?
— Подумай. Ты – король, а не я.
С минуту Вася думал. Потом скомандовал:
— Пойдем.
Оба встали с сочной зеленой травы и направились в неизвестном направлении прочь от благоухающего островка.
Теперь вокруг них была пустыня со скудной растительностью, состоящей из колючек и кактусов. Вася то и дело вытаскивал занозы из ступней. Рэн к пескам был более привычен. Наконец Вася заметил:
— Все же, хорошо, что на мне еще ничего нет. Я бы сгорел под этим багряным солнцем. Оно неимоверно ослепительно, хотя должно быть холоднее нашего, желтого.
— Это не солнце ослепительно. Это твои страсти жарки и ослепительны. Снизь температуру своих желаний и тебе будет намного проще двигаться и размышлять.
— А куда мы идем?
— Спроси у своего рассудка. Ты, я вижу, забыл даже зачем идешь.
— Я знаю, зачем иду. Я хочу видеть принцессу.
— Она больше не принцесса, она — королева. А ты должен доказать, что ты – король.
Вася остановился и призадумался:
— В город мне нельзя в таком виде. По крайней мере, пока не стемнеет. Значит, будем ждать темноты.
— Вот видишь, что наделал ты своим безрассудством. Мы теперь будем сидеть до темна под знойным солнцем, вместо того, чтобы отдыхать под раскидистым деревом возле прохладного ручья.
— Вовсе нет. Мы не будем сидеть. Мы будем брести потихоньку, чтобы не терять времени. К темноте, как раз, придем в город.
— Ты думаешь, надо брести. Глянь вон туда.
Рэн указал в противоположную их направлению сторону. Вансет глянул и обомлел. На фоне чистого неба и далекого, покинутого ими, оазиса, красовались вершины городских башен.
— Что я наделал своим безрассудством. Придется возвращаться назад.
— Это тебе урок номер один, пока ты не натворил куда более грубых ошибок. Рассуждать нужно холодной головой, а не горячим сердцем или голодной плотью. Свет сердца и зов плоти только укажут направление, но не подскажут, как достичь цели. Только так можно избежать ловушек.
Через несколько часов по песочному времени Вансет и Рэн снова оказались у ручья под раскидистой кроной дерева. Они опустились на траву, чтобы отдышаться. Рэн посоветовал:
— А теперь ты должен съесть этот плод, который в прошлом мог тебе принести вред.
— Зачем, я не хочу ничего забывать.
— Ты и так все уже забыл. Теперь тобою правят не чувства, а фантазии. А жить иллюзией не советую. Ты просто успокоишься на время, пока не достигнешь цели. Потом, все, что тебе нужно, вернется. Если это действительно ценно.
Вася жадно впился пересохшими губами в сочный плод и вдоволь напился прозрачной студеной воды из ручья. И он почувствовал, как силы прибавляются в его израненной душе, как затягиваются ее ранки, как шрам под сердцем перестает кровоточить и голова не так пылает от раскаленного солнца.
— Ну, как, пришел в себя? – участливо спросил Рэн.
— Да, — выдохнул Вансет.
— А, может, останемся здесь навсегда? Чем не райское место?
— Нет, я должен достичь цели, которую поставил.
— Я вижу, она для тебя действительно важна.
Как только Рэн промолвил последнюю фразу, дерево снова запело беспорядочным хором птичьих голосов. А в руки им упала тканевая полоска с надписью:
«ПРИНЦ ПЕТРАРКА ХОЧЕТ СТАТЬ КОРОЛЕМ.»
— Кто это? Изумился Вансет? Неужто Луиза отдала свое, нет, наше сердце другому.
— Судя по всему, нет. Ведь у вас общее сердце теперь. Если бы она пыталась отдать свое сердце, ей нужно было бы выбросить твое. Но ты до сих пор жив, значит, любовь еще жива и хранится глубоко в ее душе.
— Но кто такой Петрарка? Я готов сразиться с наглецом.
— Ты его знаешь. Ты уже с ним сражался.
Вансет призадумался. Он вспомнил огромное тело грубого борца перед собой. Он не убил его тогда, а хотел, чтобы тот стал ему другом. И, вот, теперь о дружбе не может быть и речи.
— Так он еще и самозванец! – вскрикнул в негодовании Вансет.