Палимпсест (Глава 3)

«… К слову сказать, что такое «женская логика»? Вопреки общему мнению это что ни на есть обычная логика рассудка, которую все здравомыслящие люди пользуют. Она вполне по силам женскому полу. Другое дело, что женщины не всегда ей следуют, зная о ее существовании. Почему? Да, потому что такая логика вступает в противоречие с их слабой душой, которая потому слаба, что часто уступает плотским желаниям, соблазняется ими. Их душа, так срослась с телом, как одно место с другим, что не отличает себя от него.
Иначе дело обстоит у мужчин. Если женщины составляют единый класс слабых как душой, так и телом существ, то мужчины строго делятся на два разряда, подкласса, но не слабых и сильных волей существ, ибо слабых мужчин не бывает, — слабый мужчина – это оксюморон, вроде «падшего ангела». Короче, слабый мужчина – это «баба в штанах» или такое существо, у которого «нет порядка не в голове, а в штанах». Так вот мужчины делятся на два подкласса: умных и глупых существ («сила есть, ума не надо»). Глупые мужчины не в ладах с логикой рассудка, ибо не понимают ее, — у них нет ума как органа понимания. А вот умные мужчины с ней в ладах на словах, как, впрочем, и женщины. Но следуют не ей и не своим чувствам (страхам, эмоциям и страстям), как женщины, а более сложной логике – диалектической логике. Такая логика «по зубам» только тем исключительным женщинам, о которых говорят, что у них «мужской ум». Как правило, такие женщины вынуждены держать своих подавленных мужей «под каблуком» или утешать себя в обществе слабых, пассивных женщин в качестве активных феминисток как идеологов лесбийской любви.
Правда, среди не глупых мужчин есть еще хитрые. Не знаю, какие они мужчины, — это лучше спросить женщин, — а вот, что касается ума, то с ним у них проблемы. Им не с руки быть глупыми, иначе они точно не выживут. Вот поэтому приходится «выкаблучиваться», хитрить, мудрить, короче, приспосабливаться, искать себе место, куда бы приютиться. В принципе, они могли бы стать умными, но у них нет принципов, — они ведь «флюгеры», приспособленцы. Поэтому они не дотягивают до умных существ, но не являются и глупыми, ограничиваясь тем, что являются не глупыми людьми. Вот они то и составляют класс «здравомыслящих людей». Они главные держатели акций цифровой логики рассудка, голого (чистого) расчета. «Здравомыслящий» человек – это «хитрозадый» субъект. Он хитер не передним (фронтальным), а задним (тыловым) умом.
Так вот, Елена Петровна рассуждает в своей доктрине о природе Божественного (Беспредельного) вполне здраво, как и положено женщине с «мужским умом». На самом деле многие мужчины лишены того ума, который им приписан, ибо он мешает им исправно служить своей природе, как и свойственно всем живым существам, которые живут для продолжения рода, пока их не убили более сильные существа («сила есть — ума не надо»). Что до умных мужчин, то, как правило, они не импотенты, хотя могут сойти за них по причине своей разумной воздержанности. И тем более, не все импотенты есть умные мужчины. Ум заключается не в импотенции, а в потенции, но не мужских гормонов, а нервных клеток, если говорить научным языком мира сего. Умное существо демонстрирует в своем лице инициатора или активатора продолжения не животного рода, а культурного типа. В нем больше ума, чем мужчины. Но он и не женщина в штанах.
Обычно женщины увлекаются мистикой, чтобы найти себя в состоянии «климактерического психоза». Находясь в этом состоянии, когда они перестают быть собственно женщинами, то есть, существами, предназначенными для продолжения рода в качестве его «сосуда», они теряют себя, теряют свою идентичность. И так как большинство людей, в данном случае женщин, идентифицирует себя по полу, то они остаются потерянными до самой смерти. В худшем случае деменция освобождает их от таких поисков. Однако иногда они фиксируются на самом психозе и становятся одержимыми «духами» (демонами). И понятно почему: в них нет уже их самих, но есть пришельцы – бесплотные мужчины, которые ими управляют и ими овладевают в качестве инкубов как некоторых инкубаторов (именных эгрегоров) навязчивых состояний.
В лучшем случае женщины не теряют себя в климаксе. Вот именно они и становятся матронами, равными умным мужчинам. Они собственно уже не женщины, как и умные мужчины не мужчины, а умные существа. У матрон до самой глубокой старости сохраняется живой и ясный ум, руководствующийся диалектической логикой.
Особым случаем климактерической идеи-фикс стала Елена Петровна Блаватская, а следом за ней такие именитые последовательницы, как Анни Безант, Алиса Бейли или Елена Рерих. Психоз на сексуальной почве случился с ней еще в детстве. К этому мы еще вернемся, а теперь тут необходимо обратиться к двузначной логике калькуляции, чтобы понять, как думала Елена Петровна.
В своей доктрине она пишет о непознаваемости Бога и называет Его Абсолютом. Абсолют есть Беспредельное. Поэтому логично полагать невозможным Его определение, ибо оно ограничивает, определивает, ставит предел: кому? – Богу. Но именно так, через определение как ограничение можно познать, узнать Бога.
Однако такое познание станет не подлинным, ибо будет познанием уже не самого Бога, а его представления. То есть, окажется познанным не сам Бог, а лишь представление о нем. Бог же останется по-прежнему нам недоступным, непознаваемым.
Если Бог есть все, а все есть многое, состоящее из различного, то в различиях не это и ни то не будет Им, ибо и это, и то, другое друг друга ограничивают. Поэтому о Боге остается сказать только то, что Он есть «не то, не то» (neti, neti), и не это. В этом смысле мы можем знать Его чисто отрицательно.
Если же Бога полагать единым многого, то все различное станет одним и тем же, станет этим. В результате мы познаем только то, что явится противоречием одного другому: того, что не то и не это, тому, что есть и то, и это.
Так как Елена Блаватская следует логике здравого рассудка, то она не может принять противоречивого вывода своего рассуждения, ибо эта двузначная логика не терпит противоречия, так как основополагающим принципом ее построения является закон недопущения противоречия в рассуждении.
В итоге понятие Бога оказывается непонятным, а Он сам – непознаваемым. Таково антиномическое познание Бога, ибо знанием Его является антиномия. Поэтому Он непознаваем и непостижим. Если бы Елена Петровна не просто располагала «мужским умом», но была бы в ладах с диалектикой, то она могла бы познать Бога в его противоречивом отношении к нашему уму. Это возможно только в единственном случае – в случае распоряжения не просто прямым умом, а острым, но никак не тупым.
Здесь следует оговориться: у обычного человека мышление напрямую связано (опосредствовано) его анатомией и физиологией. Речь идет, конечно, не о самом мышлении, но о работе сознания в целом. Так мужчины, которые, по преимуществу глупы, «думают» своим херувимом. К нему они проявляют двойственное отношение: то его используют, как Бог использует херувимов для сношения с верными адресатами, то поклоняются ему как богу.
«Как вас понимать»? – обидится приличный читатель. Отвечаю: «не столько мужчина крутит своим хвостом, сколько хвост им крутит, как хочет, а хочет он известно что». Как говорят сами женщины: «Все мужчины одинаковы, — им нужно одно и то же, только это». Мужчины отвечают: «От вас, да: только это». Так за них говорит «принципиальное (янское или херувимское) мышление».
У женщин мышление полое (иньное или ятьное). Они думают своей полостью или ятью. Женщины часто путают тело с душой, так как у них ижица как орган выдоха, выброса соседствует с полостью, ятью как органом вдоха, вброса. Душа является полой, ятью а тело – полным, ижицей. Женщина чувствует, переживает ятью, а ощущает ижицей. Женщину можно уподобить черному ящику с входом и выходом. И там, и здесь дыра бытия, пустота. В этом смысле женское мышление пустотно, буддхично. Что там, в этом ящике, творится, непостижимо. Пути, ведущие туда и оттуда, неисповедимы. Недаром в Будде можно найти не только мужчину, но и женщину. Как в случае со всем и одним и тем же, в котором все есть одно и одно есть все, так в случае с женщиной вход и выход есть одна большая дырка и в ней есть и то, и другое, так что мужчина может легко перепутать и войти не туда, куда следует. Возможно, этим можно объяснить случайное выходное, а потом и однополое сношение при невнимательности к половому диморфизму.
Короче, женское мышление по своей природе антиномично (учти, читатель: здесь говорится «думается», а подразумевать следует «чувствуется», ибо человек есть не разумное, а душевное, чувственное и чувствительное существо). Но о собственной антиномичности знает не любая женщина, которая только чувствует (чует) своим фронтальным местом, ятью, а лишь женщина с «мужским умом». «Полое (комплексное) мышление» интутитивно. Дама с «мужским умом», думает не столько полостью, ятью, сколько термином, глаголом. У нее «терминальное (фрагментированное) мышление». Термин есть стержень, только женский. Это орган чувственный, тогда как полость — орган чувствительный (у геев роль яти играет ижица, — это понятно из поговорки: «чувствуют только чувствительным местом, а всем остальным ощущают»»). Женщина «думает» термином, глаголом выражаясь, вытягивая его из полости, яти и переживает, обратно втягивая вовнутрь. Простонародно это будет звучать с купюрами так: «женщина с «мужским умом» натягивает ять на глагол и стягивает ее как чулок своей ижицей. Другими словами, неглупая женщина полностью выражается и сдержано переживает. Мужчина же проницательно выражается, демонстрируя свое напряжение (доминантность), и полностью переживает, когда заходит в полость. Сдержано переживает гей. Для него его ижица есть собственная ять. Он буквально является «двуликим янусом». Гей получает максимум удовольствия и в качестве мужчины, затыкая своим ятем чужую лакуну, и в качестве женщины, подставляя свою лакуну для чужой затычки. Он есть само воплощение сексуального наслаждения. Гей есть поклонник «чистого секса» без примеси размножения. Лесбиянка уступает гею в полноте удовлетворения сексуального желания. Однако она его восполняет в оргии или так называемом «тантрическом (вселенском) сексе». Однополый акт есть порнографическое откровение. Акт лесбийской любви эротичен. Но это эротика «подавленной гомосексуальности».
Как женщина общается с Богом? Нет, не так, а вот так: чем женщина общается с Богом? Разумеется, своей ятью. Она переживает, говорит о возвышенном, мечтая пережить экстаз размером в полную и одновременно полую ять. Она жаждет того, чтобы ее обняли и объяли. В этом сказывается то, что она отдается не самому акту любви, а херувиму в этом акте. Но на самом деле она желает его сделать частью себя, своим херувимом, которого ее по рождению лишили. Она желает невозможного, — подобрать Бога как ключ под свой замок. Женщина стремится замкнуть Бога на себе, сделать Его центром своего круга, своей собственностью, стать божественной владычицей, вроде старухи из пушкинской сказки о старике и золотой рыбке. Женский глагол — симптом женской жажды объятия всего одной ятью. Беспредельное – это одна на всех общая, нет, не ижица, а ять. Впрочем, разница небольшая: и та, и другая есть нечто непроявленное, которое проявляется, если есть херувим, на крайний случай, наконец, (случай лесби) глагол.
К сожалению, одного глагола женщине недостаточно для счастья. Требуется реальный херувим, а не его суррогатная замена. Однако природа осчастливила женщину ребенком как полноценной компенсацией отсутствия полноценного херувима в виде ребенка как плода (семени) поглощения ятью херувима. Женщина причащается ребенком херувиму мужчины как его живой части.
Что касается мужчины, то по натуре без женщины он не является полноценным, ибо лишен возможности порождать сам себя, из своего семени возрождаться самостоятельно, без помощи женщины. И все же он с лихвой это возмещает культурным творчеством, рождением себя в своих искусных творениях уже не с помощью херувима, но своего ума как лучшего уже не представителя себя, но идеала. Херувим хорош, но ум лучше. Натура хороша, но культура лучше, правда, если она живая, а не иллюзорная.
Однако вернемся к Елене Петровне Блаватской. Что за психоз с ней случился в детстве? У нее отняли ее любимую игрушку. Ей запретили играть своей прелестью. Это был ее золотой ключик. У нее была драгоценная (нефритовая) шкатулка, но ключик потерялся. Его украли. Вместе с ним украли ее душу, которая была заключена в этом небольшом музыкальном органе. В нем она видела себя. Только став женой, она вновь вернула его себе и стала сама собой. Ей вернул его не муж, но некто иной, третий. Он имеет много имен. Именем одного из них (Кут Хуми Лал Сингха) у нее и похитили ее прелесть. Через другое его имя (Мориа) она к ней вернулась. Посредником возвращения собственной самости Елены Петровны стал фиктивный Джвал Кул, ибо только так реальное лицо (Кут Хуми) является идеальным (Мориа) в нашем мире. Какую роль здесь играет глагол Елены Петровны? Роль символа женской самости – и(нь)ной или ятьной беспредельности. Роль херувима как посредника являют махатмы. Их подставка – полковник Генри Олкотт. Потеряв через него свою женственность, она обрела свой глагол, а через него и свою самость – Беспредельность яти как Шамбалы махатм. Разумеется, благоразумный читатель, если ты не женщина, то иначе воспринимаешь как Шамбалу (ять), так и ее обитателей – махатм (семян)».