Иной мир (Глава 5)

3 июня 1661 г. Сегодня, спустя шесть лет после того, как я закрыл этот дневник, думая навсегда, я вновь взялся за перо, чтобы описать те невероятные приключения, которые со мной произошли за последние два месяца. Я пишу в доме Сюзанны Гюйгенс, у которой нахожусь в гостях. Для этого мне понадобится несколько дней. Чтобы полностью восстановить ход событий и мои беседы я воспользовался записной книжкой, которую носил тогда с собой.
Время меня пожалело. Я выгляжу моложе моих 47 лет. Те годы, которые прошли с моих приключений на Карибах, я посвятил не чтению признанных древних и новых философов, а собственным размышлениях о природе вещей, людей, идей. Теперь мне многое понятно из того, что имел в виду Декарт, когда говорил о другом или прямо противоположном.
Пять лет назад ушел из жизни Сирано де Бержерак, с которым я был дружен в последний год его жизни. На него, как и на многих хороших людей, глупцы напрасно наговаривали, что он атеист, прибавляя, что за это бог его оставил с носом. Да, у Сирано был нос, но не такой большой и длинный, как клевещет молва досужих болтунов. Мы много говорили о том, что он изложил в своем диптихе «Иной свет» о путешествии в империи луны и солнца. Он, как и я, путешествовал не только по Старому и Новому Свету, но и по иным мирам, расположенным на других небесных телах во Вселенной, которой вопреки распространенным предрассудкам нет конца и края. В этом мы согласны с Бруно, который из-за своего пылкого итальянского темперамента так с энтузиазмом доказывал это клерикалам, что героически сгорел на костре.
То, что я опишу ниже, я не хотел доверять даже моему дневнику, настолько оно необычно и загадочно. Но раз начал, то продолжу.
Первым моим путешествием было путешествие на планету далекой звезды аль де Баран, которую можно благодаря ее яркости и светимости увидеть ночью при ясной погоде в оптический прибор.
Рядом с Альдебараном вращается другая звезда, тусклый красный карлик, который с Земли не видно. Альдебаранцы ее называют Гзург. Вместе они составляют систему двойной звезды. Все это я узнал, когда был у них в гостях. То, что это случилось, я и сам верю с трудом. Как это произошло? Для того, чтобы ответить на столь чудаковатый вопрос, требуется предварительно вспомнить о тех таинственных предметах, что я выбрал из наших находок на загадочном острове «Верный». Речь идет, прежде всего, о прозрачной пирамиде.
Я не помню точно, когда именно, но приблизительно шесть лет назад, в тот год, когда я вернулся опять во Францию, да, в 1654, в мае, когда в моем саду в замке на родине цветет белая роза, вот что произошло. Выйдя в сад, я сел в беседке на стул, прихватив из научного кабинета три диковинки, и одну из них, а именно пирамиду, поставил прямо перед собой на стол. Мне вспомнились бессмертные стихи моего древнего предка трувера Жоффруа Рюделя.
«Мне в пору долгих майских дней
Мил щебет птиц издалека,
Зато и мучает сильней
Моя любовь издалека.
И вот уже отрады нет,
И дикой розы белый цвет,
Как стужа зимняя, не мил».
Эти строки он посвятил прекрасной даме своего сердца, царившей вдалеке от славной Аквитании в Палестине в триполитанском королевстве крестоносцев. Ее звали Мелисанда. Моя Мелисанда меня покинула.
И вот, находясь в печальном расположении духа, я, повинуясь странному желанию, достал из кармана камзола серебряную бутылочку, откупорил крышку и выпил несколько глотков целебной настойки, которая по моему глупому мнению могла залечить мою сердечную боль. Чудесный эликсир унял мою боль. Но это было только начало. Когда я решил его убрать, то, закрывая горлышко крышкой, я заметил, что его было столько же, сколько до моего внушительного глотка. Я весь похолодел от чуда. Со мной стали происходить странные изменения: то я уменьшался до карлика, так что мог разглядеть все, что шевелилось и жило своей жизнью в траве вокруг беседки, то увеличивался до титанических размеров выше замковой башни, так что мог видеть, что происходит в жизни крестьян в деревне за околицей.
Для того, чтобы сосредоточиться на самом себе и принять обычные человеческие размеры, я уставился на пирамиду. Я понимал, что не я собственно уменьшился или увеличился, а только обострились мои чувства под действием магического дурмана. Так мне говорил мой трезвый рассудок. Но то, что последовало, опровергло его недоверчивость. Медитация на пирамиде успокоила мои чувства. Но рано я самонадеянно успокоился. Исподволь меня стала манить неведомая мне сила в саму пирамиду, которая увеличивалась на моих глазах, пока я не очутился в ней сам. Она медленно поплыла по саду, потом поднялась над замком и стала постепенно удаляться от земли.
Движение пирамиды от Земли ускорилось. Я видел, как она своей вершиной пробивает плотные слои атмосферы. Снаружи по граням пирамиды струились мощные потоки воздуха, создавая эффект турбулентности. Вскоре пирамида осветилась со всех сторон заревом огня, хлеставшем ее по бокам. Казалось, что она вибрирует, сдерживая силы природы, которые хотели ее разломать и сжечь, но она не поддавалась их напору и давлению. Внутри алой пирамиды было спокойно и тихо. Я так понял, что мы преодолевали границы последних оболочек атмосферы Земли. Наконец, мы вылетели в космос. Вокруг расстилалась бескрайняя черная пустыня, которая была утыкана огнями звезд, самой близкой из которых было солнце, и ближайших планеты, в первую голову Луна, светившаяся его отраженным светом. Я потерял очертания пирамиды из вида. Подо мной была наша прекрасная и далекая уже от меня Земля. Мне вдруг стало так одиноко и тоскливо. Я захотел обратно. Но мое путешествие только начиналось. Земля пропала из зоны видимости.
По движению звезд я понял, что скорость пирамидального космического корабля колоссально увеличилась. Внезапно вокруг острия пирамиды стала образовываться черная воронка. Весь космос стал крутиться вокруг меня, хотя в самой пирамиде я сам стоял на месте. Я попробовал сойти с места. У меня это легко получилось, как будто я стоял у себя дома в саду. Какова сила этой пирамиды, если она способна выдерживать чудовищное давление, вкручиваясь с бесконечным ускорением в космическое пространство или, наоборот, накручивая пространство на себя, изменяя под действием торсионного углового момента его метрику. Ввернувшись в черную дыру космоса пирамида помчалась по узкому коридору вращательного движения. У меня было ощущение бесконечного движения по космическому коридору, когда за одно мгновение вокруг меня пронеслись бесчисленные миры Вселенной. Не успел я оглянуться, как вышел из пространственного туннеля и оказался в том, месте, расположение звезд в котором было другое, чем у нас дома на Земле. Пирамида подлетала к гигантскому оранжевому светилу, рядом с которым находился намного меньше по размеру красный карлик.
— Франсуа, ау! Ты меня слышишь?
От того, что кто-то меня окликнул в космической дали, я вздрогнул и похолодел от ужаса. Я не мог пошевелить своим телом. Но до моего сознания стал доходить узнаваемый тембр голоса. Наконец, я обернулся, голос был рядом, у меня за спиной стояла моя любимая. Теперь я понял, кто был мой ангел-хранитель. На самом деле я до сих пор думал, что видел Эббу. Но реальная Эбба выглядит иначе, чем мой ангел. Моя любовь и есть мой ангел, в чьей проекции всегда являлась мне Эбба.
— Какой ты глупый, я так давно ждала от тебя, когда ты нас разделишь в своем восприятии. Я тебя испугала?
— А как ты думала? – ответил я машинально, ибо был занят уже тем, что мне открылось: оказывается, мой ангел читает мои мысли. Какой я все же дурак, ведь это очевидно.
— Ты не хочешь этого? Хорошо я не буду. Извини меня, что я вмешиваюсь в твою жизнь, но я так с тобой сжилась, что с трудом разбираю, где я, а где ты, где мои мысли, а где твои. Не сердись, что я шучу.
— Ты сейчас проекция моего восприятия, воображения или реальная женщина?
— Ты хочешь проверить? На, потрогай меня. Только, пожалуйста, будь сдержан.
— Да, действительно ты из плоти и крови, — я удостоверился в том, что передо мной стояла хоть и необычная, но женщина, прикоснувшись к нежной кожи ее правой руки и атласной ткани ее пышного рукава.
— Можно я тебя поцелую? Хотя бы один разочек?
— Нет, нельзя. Ангелов не целуют, они целуют вас.
— Ты меня разыгрываешь. Ты ведь сейчас женщина. А таких красивых женщин, как ты, нельзя не целовать, если они не буки.
— Кто тебе сказал, что я не бука? Я твоя роковая женщина.
— Зачем так сложно. Почему нельзя без интриги? Ты можешь отступить от правил, проявить свою свободу, поступить, как тебе хочется. Или тебе нравится меня мучить?
— Таковы человеческие женщины. Я просто веду себя так, как у вас заведено. К тому же я не хочу тебя мучить. Если мы сейчас поцелуемся, то не сможем остановиться. Во всяком случае, я. Поэтому держись от меня на расстоянии. Мы с тобой не были близки уже четыре года.
— Если ты как женщина не Эбба, тогда кто?
— Меня зовут Сюзанна Гюйгенс.
— Ты не родственница математика и физика Христиана Гюйгенса?
— Я его сестра. Мы живем в Голландии, в Гааге.
— Он что, тоже ангел? Я так понял, ты принимаешь человечески облик, когда тебе вздумается, и ведешь себя соответственно. Со мной ты кокетничала, как ты говоришь, по правилам дамского обхождения. Но если ты принимаешь материальный вид, то ты не просто женский идеал, у тебя должна быть более точная копия среди разумных существ.
— Мне нравится ход твоих мыслей. Мой брат обычный человек. Правда, он необычный ученый. Я же прилетела с той звезды, у которой мы сейчас находимся. Это мой мир. Если ты хочешь, мы можем вернуться обратно.
— Нет, что ты. Я ведь путешественник. Я хочу посмотреть и пожить там, куда еще не ступала нога человека. Я знаю, что не заслуживаю такой чести. Но я желаю понять, как ты живешь в качестве человека? Или ты находишься в человеке как его душа?
— Я тебя люблю и уважаю, как может это делать ангел. Мы не все можем. Нам, например, трудно бывает понять вас. Я уже давно живу альдебаранкой. Альдебаранцы живут дольше вас благодаря нашей помощи и своим способностям ее принимать так, как она того заслуживает, в отличие от вас. Видишь ли, я как ангел ищу воплощение, чтобы себя почувствовать. Не только мы вам нужны, но и вы нам. Почувствовать себя не ангелом, а нечто другим. Мы очень любознательны и подвижны. Для нас не существует пространственных и временных преград. Но в этом и наша слабость. Как только мы воплощаемся, так ведем себя так, как это положено воплощению. Мы, конечно, можем развоплотиться, но это очень больно. Болезненно дается бесчувственность. И на долгое время мы не можем покидать свое тело воплощения. Это для него опасно. Мое последнее воплощение – альдебаранка. Зовут меня Арана. Я изменила свою внешность, чтобы явиться тебе в виде Сюзанны. Изменила ненамного, но изменила настолько, чтобы быть человеком, во всяком случае, не отличаться от вас. От тебя я отличаюсь только тем, что я женщина. Просто некоторые свои черты я спрятала от вашего восприятия.
— Зачем? В этом есть пикантность. Или у вас другая физиология?
— Похожая на вашу. Не бойся, у нас то, о чем ты подумал, не отличается от вашего устройства и назначения. И вообще, я больше не буду читать твои нескромные мысли. Сейчас мы прилетим и там ты, воочию, со всем познакомишься. Признаюсь тебе, мне все равно страшно, какой ты меня найдешь.
— А ты не будешь ревновать?
— Конечно, буду. Я потом тебе это припомню.
— Это ты со мной говоришь, как альдебаранка или как ангел?
— Сам догадайся. Мне важно, чтобы ты принял меня целиком, такой, какая я есть в своем воплощении. Я готова за это пострадать, но только до известного предела. Я буду незримо присутствовать в твоем путешествии.
— Но тогда я буду скован и не смогу адекватно реагировать, пытаясь быть лучше, чем есть на самом деле.
— Кто тебе сказал, что я буду всегда при тебе рядом. Я ведь еще живу на Земле.
— Тогда ты будешь мне подавать знаки, когда ты рядом?
— Разумеется, нет, чтобы ты мне направо и налево изменял? Не дождешься. Мучайся в неведении.
— Но это жестоко.
— Пусть.
— Ты ведешь себя как простая женщина.
— Хорошо. Значит, я живая и любящая, а не мертвая и равнодушная. Согласен?
— Ладно, согласен.
— А куда ты денешься?
— Я все сказал. Послушай, я хотел спросить о том, что когда я тебя любил, ты была в Эббе?
— Могу сказать так: в ней была не только она. Я не буду тебя обманывать. Ты любишь меня, но и Эббу тоже, бессознательно. Она тебя любит до сих пор, но это не мешает ей быть счастливой в браке. И потом вы уже друг друга почти забыли. Так что это прошлое. А я твое будущее. Меня ты любишь больше, как часть себя. Но ту часть, над которой ты не властен. Я в тебе и не в тебе, вне тебя.
— Как мое настоящее?
— Оно рядом. Это не я.
— Я готов вернуться назад на землю, найти тебя и жить с тобой до самой моей смерти.
— А как же я? Ты умрешь, а как потом буду жить я? Вот для того, чтобы мы были счастливы не только миг, но всю жизнь необходимо пройти то, что скоро произойдет. Ты пока этого не понимаешь. Но можешь мне довериться. Я желаю нам счастья. Путь будет опасен. Но я в тебя верю. Трудность состоит в том, что ты можешь не пройти испытание, ведь ты человек. Но я тебе помогу.
— Получается так, что я вроде Данте, а ты моя Беатриче.
— Если тебе нравятся исторические примеры, то может быть. Кстати, это важно. У тебя с собой диск универсального переводчика. Возьми его в руки. Хорошо. Когда прилетишь, нажми на этот выступ, да этот, и проведи по насечкам в виде ромба и стрелы. Да, так. Благодаря ему ты можешь понимать речь любого существа, которое связно издает звуки. А бутылочный эликсир задает узкий коридор пространственно-временной, масс-энергетической и информационной трансформации, сохраняющей жизнь органическому трансформеру. Ты меня понял? Ну, ладно. Я использовала словарь не вашей эпохи. Этот переводчик-коммуникатор, как и эликсир-трансформатор и пирамида-мобиль, будут тебе помощниками в твоем путешествии. Как их использовать по полной программе тебе подскажут специалисты по работе с пришельцами.
— В общем, понятно. А что это за эпоха?
— Тебе так важно знать? ХХ в. и прочие за ним.
— Ничего себе. Я понимаю, ты как ангел вечна и поэтому для тебя время обратимо. Но обратимо ли оно для телесного существа?
— При определенных условиях, в узких границах, в которых ты оказался, чтобы здесь появиться. До встречи!
Я хотел ее схватить. Но ее уже не было в пирамиде. Я стал думать о том, как это Сюзанна в качестве измененной Араны могла присутствовать на месте Эббы и являться мне одновременно Эббой и собой? Так она была в Эббе или во мне, в моем восприятии Эббы? Если в моем восприятии, то значит то, что Эбба делала, по-моему, кое в чем расходилось с тем, что она делала на самом деле? А как же быть с Кристиной? Ее восприятие тоже было превратной формой действительного положения вещей? А если это обобщить, то можно получить такое предположение: не является ли тогда все то, что со мной происходит, игрой моего больного воображения? Вот я сейчас лечу в пирамиде к Альдебарану. В действительности же я сижу у себя в саду или в сумасшедшем доме. А, может быть, я до сих пор пребываю в бессознательном состоянии на травяной циновке на необитаемом острове? Нет, это скорее бред, чем я лечу к Альдебарану. Реальнее то, что происходит сейчас. И еще одно надо иметь в виду: Арана или Сюзанна может быть только на короткое время вне тела и передвигаться моментально из одной точки пространства, а возможно и времени, в другую. И еще: что именно меня ожидает в настоящем времени? Причем, каком настоящем, в земном или альдебаранском?
Между тем Альбедаран приближался и занимал уже треть сектора обзора. Теперь мы летели не на сам Альдебаран, а в сторону, вероятно, к планете, которая на фоне своей звезды выглядела как мушка на лице прекрасной дамы. Мы приближались к планете Араны. Она была такая же прекрасная вдали, как моя Земля. Только вокруг нее были странные сооружения в самом космосе.
Вероятно, космические города и промышленные постройки. Было заметно, что пирамида начинает терять ускорение и переходит в фазу торможения вблизи атмосферы планеты. Вот снова запылал ореол огня вокруг пирамиды, и она окрасилась уже не в алый цвет, а в цвет коралла. Затем по ее граням заструились, завиваясь, потоки воздушной стихии. Наконец, показалась земля неизвестной планеты. Пирамида вышла из зоны нависших над землей перистых облаков. С высоты птичьего полета я заметил под своими ногами циклопические постройки больших городов. Вблизи это просто потрясало динамикой городской среды.
Я приближался к пункту назначения, ибо пирамида поплыло туда, где мало было построек. Перед приземлением я выполнил инструкции по использованию диска переводчика или, по-нашему, толкователя и положил его в карман, где уже лежала бутылочка эликсира.

4 июня 1661 г. Когда я приземлился, то пирамида стала уменьшаться так, что мне казалось, что я увеличиваюсь, пока она не оказалась у меня в руке. Ко мне подошли три альдебаранца. Они были похожи на землян. Только уши у них были острее, чем у нас. Цвет тела был либо голубой, либо розовый, либо зеленый. Волосяные волокна у них были толще, чем у людей, и при волнении шевелились, так что мне с непривычки было неприятно смотреть, как будто у них в волосах ползают паразиты или шевелятся змеи. Этакие Медузы Горгоны. Бровей почти не было. Глаза, как я потом узнал, были всех цветов радуги. Один из туземцев, который на вид был старше других и одного роста со мной, поднял правую руку к своему лицу, повернул ее ладонью ко мне, потом положил себе на левую грудь.
— Мы приветствуем вас, Франсуа Землянин! О вашем прибытии сообщила наша сестра Арана. Мы рады вас принять. Находитесь у нас, сколько хотите, — приветливо приглашал меня розовый альдебаранец, по виду мужчина, добавив с улыбкой, — если хотите, можете остаться здесь насовсем. Меня зовут Лил. Я занимаюсь делами прибывших пришельцев. У нас их много. Они приезжают к нам с разных звездных систем. Есть даже путешественники с другой Галактики.
— Я от всей души благодарю вас, добрые альдебаранцы. Как вы сказали: «Другой галактики»?
— Ах, да. Вы не в курсе. Есть различные миры во вселенной. Это и есть Галактики. Мы сами себя называем авенлойцами, потому что нашу планету именуем «Авенлоя». Нашу же звезду называем «Храм».
— Позвольте представить своих коллег: Это Дас. Он занимается программой адаптации чужестранцев. А это Юна. Она помощница Даса. Именно она будет вас знакомить с жизнью и делами авенлойцев. Вы не против кандидатуры Юны? Есть и другие сотрудники Даса.
— Нет, конечно. Очень приятно вас видеть Дас и Юна. Я благодарен вам, особенно Юне за то, что вы познакомите меня с вашими людьми поближе.
— Здравствуйте, Франсуа, — сказал скупо Дас.
— Рада с вами работать, — мягким голосом пригласила к знакомству Юна.
— Франсуа, мы существа не ритуальные. И если у вас появятся проблемы любого свойства, сразу обращайтесь к нам с Васем, мы вам поможем, насколько это в наших силах. А Юна в вашем полном распоряжении. У вас есть к нам вопросы?
— Пока нет.
— Хорошо. Тогда мы пойдем по своим делам.
Я заметил, что Лил был болтлив, точнее, вежлив, а вот Дас молчалив. Дас, в отличие от Лила, был зеленого цвета и выше Лила. Юна стояла около меня и смотрела в ясную даль на огромный Храм, прислонившись к прозрачному парапету приемной платформы. Мне нравился ее живописный силуэт, затянутый в белое платье, на фоне чистого неба, залитого необычным желто-оранжевым светом. Почувствовав на себе мужской взгляд, она повернулась ко мне лицом и, наклонив голову, посмотрела на меня с улыбкой. Юна была бледно голубого цвета, На лице голубого пигмента было меньше и поэтому голубизна не бросалась в глаза. Она ниже меня. Молода. Фигурой она особо не отличалась от обычной земной девушки 20 лет, только бедра были круче и грудь полнее, что характерно для среднего возраста, во всяком случае, у нас. Это не значит, что грудь у нее висела и бедра заплыли жиром. Грудь была приподнята, а бедра были без складок. Также и на животе они отсутствовали. Хотя нельзя сказать, что он был плоским. Русые волосы с рыжеватым оттенком средней длины у нее были тоньше, чем у мужчин и если она была спокойна, лежали неподвижно. Но достаточно ей было выйти из себя, как они чуть поднимались у нее над головой и возбуждено шевелились. Я не хочу ничего сказать лишнего, тем более нескромного. Потом я узнал, что они могли по желанию и при достаточной сноровке сами укладываться на голове так, как хочется их хозяйке. Лучше перейду к бровям. Они были у нее шире, чем у других авенлойцев, дугообразной формы. Уши были острее мужских. Интересно, за что отвечают их острые кончики. Они, наверное, чувствительнее мочек. Глаза могли быть любого цвета в зависимости от чувства, настроения и состояния организма. Нос был удлиненный правильной формы, как у Араны. Губы сложены луком, который готов выстрелить тем, что заслуживает собеседник: колкой остротой или ласковым обращением.
— Что вы меня разглядываете, нашли то, чего нет у ваших женщин? Я вам не нравлюсь?
— Разумеется, нравитесь, ведь вы красивы и сами знаете это.
— Да? Странно, впервые слышу. Я не слыву у нас красавицей. А мой хвостик вам нравится?
И тут я увидел, как он показался ниже талии, завернутый в ткань платья. У меня, наверное, на лице было написано такое удивление, что я увидел, как щеки у нее посинели.
— Простите меня, у нас нет этой достопримечательности.
— Я все равно обиделась. Я больше вам его не буду показывать.
— Где он раньше был? Я его не заметил.
— Так вы его и не могли заметить. Он появляется только, если к нам хорошо относятся.
— Значит, вы почувствовали, Юна, что я к вам хорошо отношусь?
— Почему вы ко мне относитесь как к ребенку? Я вас значительно старше.
— У нас женщины скрывают свой возраст, чтобы подчеркнуть, что они молоды. У вас наоборот?
— Нет, у нас также. Только мы с вами не стремимся создать пару. Вы – мой ученик. А я ваша учительница. Буду знакомить вас с местными обычаями и нравами.
— Эта игра так называется?
— Я вас решительно не понимаю.
— Так мы будем знакомиться с семейными и любовными обычаями и нравами?
— Вы хотите, чтобы мы с них начали свой ознакомительный тур? – спросила она и внимательно на меня посмотрела. Я увидел, как ее глаза потемнели и покраснели. Я понял, что она сердится еще и потому, что ее волосы изменили свое положение и стянулись в хвост. Но она вдруг остыла и сказала, — желание гостя для нас священно, если не оскорбляет хозяина.
Черт меня дернул это спросить. Ведь если Арана незримо присутствует рядом, она мне это припомнит. Впредь буду предусмотрителен. Однако сомнительно, что Арана на Авенлое. Она ведь говорила, что нельзя быть одновременно на долгое время в двух местах. Значит, она на Земле.
— Юна, вы не объясните мне, как работает коммуникатор. Так, кажется, он называется?
— Да, он так называется. Коммуникатор или универсальный переводчик работает по схеме телепатической связи. Он настраивает мысли собеседников сообразно грамматическим ядрам сообщающихся языков, которые начинают синхронной крутиться, вовлекая в ритм движения собственные ореолы, всю свою лексическую базу. Я понятно объясняю?
— Юна, вы такая умная и ученая девушка, что мне, дураку и невеже, трудно вас понять.
— У нас была информация, что вы умный и знающий землянин. Но если вы не хотите быть тем, кем являетесь, и дурачитесь, то я скажу так: благодаря коммуникатору вы начинаете чувствовать язык уже на бессознательном уровне, как само собой разумеющееся. Сознание поэтому проскакивает, не застревая на языке. Могу сказать еще проще: универсальный переводчик активирует телепатическую связь между теми, кто разговаривает, так, что им кажется, что они слышат речь на своем языке.
— Юна, можно мы с вами перейдем на «ты»?
— Можно, это обычное у нас обращение к своим. Но вы еще не наш.
— Но я учусь, вы же моя учительница.
— Ладно, уговорили.
— Меня предупреждали, что вам в рот палец не клади, вы руку откусите.
— Я в курсе.
— В курсе чего?
— Проехали.
— Какой интересный фразеологизм. У нас так не говорят.
— А как говорят?
— Пролетели.
— Один х…
— Ничего. Никакой разницы.
— Понятно. Кстати, если вы не хотите заночевать на платформе, то давайте спустимся в дом для приезжих.
— Юна, мы договорились говорить «ты», а не «вы». Хорошо, спустимся. А может, пойдем к вам домой? Или у вас дома жених, муж, дети? Это будет неприлично? Дело в том, что мне тоскливо в казенной обстановке. Но я не хочу быть навязчив. Если нельзя или вы не хотите, то я не в претензии и вполне соглашусь на дом для приезжих и даже вас поблагодарю, что вы убили уйму времени на меня.
— У меня нет ни жениха, ни мужа, ни детей. И я уважаю себя, а не то, что говорят досужие языки. Можно и ко мне. Но я специально не готовилась к приему гостя.
— Вы же меня хотели познакомить с местными нравами. Все же значит, молодая незамужняя девушка не должна приглашать к себе домой на ночь мужчину, с которой она недавно только познакомилась?
— Это не я приглашаю, а вы хотите, чтобы я пригласила. Я вам не отказываю в приглашении, я выполняю свою работу, учитывая пожелания ученика. Вот и все.
— Так вы не против?
— Что с вами делать. Я вас приглашаю в гости, как гостя народа нашей планеты, — сказала Юна со смехом и добавила, — а вот и терминал.
Странные у них были лестницы, — они сами спускали прохожих. Как нам до них еще далеко. Лента гибкого материала, на которой мы стояли, наматывалась на невидимые валы, продвигая нас вниз. Она подвела нас к пропускному пункту. Я так понял, что скрытый механизм пропускал вперед к самодвижущейся карете, если она не была никем занята.
Мы сели в автоматический экипаж и взлетели на воздух так, что у меня перехватило с непривычки дух и я закашлялся. Юна непроизвольно хлопнула меня по спине. И я почувствовал слабый удар электрического тока. Мы невольно друг от друга отпрянули. Впечатление было такое, что внутри меня образовалась пустота. Я посмотрел на Юну. Глаза у нее горели голубым светом и в них пробегали золотые искорки. Можно сказать, что они сверкали. Волосы стали шевелится. Повисло немое молчание. Потом Юна стала молча поправлять и приглаживать волосы. Глаза у нее стали гореть ровным зеленым цветом и она, наконец, нашлась, что заметить: «Извини…те меня, пожалуйста, я виновата. Мы иногда на прикосновение к чужестранцам реагируем ударом тока».
— Ничего, бывает, пролетели.
Вокруг расстилалась удивительная картина. У меня действительно захватило дух от переживания того, что я являюсь свидетелем жизни, наверное, многомиллионного города инопланетян. Это было так чудесно, что у меня не было слов.
Когда мы подлетели к ее квартире, находящейся на 453 уровне небоскреба в центре города, то я решил, чтобы здесь жить на расстоянии почти 500 метров от земли, а здесь говорят, «от авенлои», нужно быть сумасшедшим. Но потом уже в квартире Юны я оценил преимущества ее положения.
— Юна, не скажешь, как мне разжиться новой одеждой, приличествующей обстановке?
— Нет ничего проще, здесь в этом доме все под рукой.
Юна подошла к пустой стене белого цвета, на которой висела плоская объемная фигура, лицевая сторона которой была по диагонали приблизительно 2 метра, и сказала: «Центр одежды. Заказ». Черная поверхность фигуры осветилась, и на ней появилось лицо авенлойки, которая стала спрашивать о том, что просит заказчик из квартиры Юны. Юна ответила, что требуется полный комплект мужской одежды на все сезоны размером… Она посмотрела на меня и сообщила приемщице заказа мои размеры.
— Сколько это будет стоить, а то у меня нет при себе денег?
— Денег? Что это такое? А, наверное, знаки обмена. У нас нет денег.
Юна для меня достала усовершенствованную версию коммуникатора, который вживляется сам в верхнюю часть уха. Затем мне дала пирамидку, которую можно было надеть на шею в виде амулета и такую же миниатюрную серебряную бутылочку с кнопкой на боку, нажав на которую можно было направить струю волшебного эликсира прямо себе в рот.
Через 10 минут раздался сигнал приема заказанных вещей, которые оказались в коробке, вмонтированной в стену в прихожей. Юна извлекла оттуда большой пакет с вещами на летний сезон, который был в разгаре, и отнесла в отведенную для меня комнату. В квартире Юны, кстати, было 16 комнат с верандой на подлете. Одна для гостей, которую Юна предоставила в мое полное распоряжение. Потом прихожая, кухня, столовая, два туалета, две ванные и небольшой бассейн, гостиная, спальня хозяйки, ее кабинет, художественная студия, комната для игр и физических упражнений, чулан с кладовкой. Комнаты были светлые, чистые и просторные с прекрасными видами на город. Я зашел в «свою» комнату. А мне здесь нравится. Здесь был такой же плоский ящик на стене для обозрения событий и коммуникаций со всем миром Авенлои. В комнате еще находились широкий овальный диван, стол, кресла. Окно было во всю стену. Оно смотрело на большой парк, очертания которого терялись вдали. Комната была соединена с ванной и туалетом для гостя. Вот тебе и все удобства. Я стал рассматривать содержимое пакета. Мне понравилась красная рубашка без рукавов с открытым верхом, которая легко сидела на моем теле. Штаны до колен синего цвета. И мягкие легкие туфли на невысоких каблуках. Шляпы не было, была шапочка с длинным козырьком от солнца. Когда я это на себя надел, то сам себе понравился. Я хотел показаться в этом виде Юне и вышел из своей комнаты. И только я стал открывать комнату Юны, как она закричала из ванной, что перед тем, как входить в комнату девушки, надо в нее постучать, как это делают все приличные авенлойцы и люди. В ответ я предложил ей намылить и протереть губкой спинку. Она в испуге закричала: «Нет» и затопала ногами, скомандовав: «Закрой за собой с той стороны дверь!» Сказав, что «я хотел, как лучше», я удалился. Через полчаса она пригласила меня в столовую, попросив, чтобы я так больше не делал.
— Если мне надо будет намылить спину, я тебя сама об этом попрошу.
Если я еще один раз так сделаю, то это она мне намылит голову.
— Юна, ты не можешь мне сейчас намылить голову, а то она у меня чешется?
— У тебя, что рук нет?
— Есть, но они не достают до затылка.
— Какой ты неуклюжий.
— Ты что меня боишься?
— Сказал тоже, было бы кого бояться.
— Ну, тогда помоги мне.
— Ладно. Давай.
— Можно в твоей ванной.
— Почему в моей?
— Ты уже ей пользовалась.
Мы пошли в ее ванну.
— Можно я разденусь, а то намочу твои вещи? Кстати, как они мне? Идут?
— Идут. Они твои вещи, а не мои. Раздевайся, я выйду, только заранее предупреждаю, что оставь на себе нижнее белье для приличия.
Я оставил на себе только шапку.
— Ты, что надо мной издеваешься? Ты зачем надел шапку, ведь я тебе буду мыть голову? Все, сам себе мой голову, ты голый, стыд потерял.
— Извини, Юна, я пошутил. Я оделся. Штаны на мне.
Юна зашла ко мне, вернее, к себе в ванную и стала намыливать мне голову над раковиной. Прикосновение ее нежных пальцев к моей намыленной голове было таким приятным, что я потерял голову. Она у меня закружилась, и я упал на пол. Я нечаянно разбил голову и лежал как труп. Юна стала меня звать. Я не откликался. Она заплакала, схватила полотенце и приложила его к ране на затылке. Полотенце обагрилось кровью, потому что она прошептала: «Кровь» и прижала мою голову к своей прекрасной и упругой груди, причитая: «Какая я дура, что тебя послушалась, мой любимый Франс». Я подумал, так меня еще никто не называл. Кто она такая? Но я не мог дальше ломать комедию, — это уже было подло. Поэтому я застонал. Открыл глаза и спросил: «Где я?»
— У меня, — уже спокойно ответила Юна, подложив мне под голову неуютную подушку.
Как мне недавно было покойно лежать на ее груди. Юну как будто подменили. Она встала, вышла и принесла что-то вроде медицинской губки, которой смочила мою рану. Через некоторое время рана перестала болеть. Я так понял, что в состав целебной жидкости входило обезболивающее, кровоостанавливающее и противовоспалительное содержимое.
— От тебя одни неприятности, Франсуа, — сказала она с раздражением.
Тогда, когда она это говорила, я смотрел на нее в зеркало ванной. Она, не видя моего взгляда, смотрела на меня ласковым взглядом и улыбалась, но потом мне пригрозила кулаком. В этом было что-то наивное и родное, что мне стало по-настоящему стыдно, как в детстве. Я вышел из ванной, не поворачиваясь, в дверях поблагодарил. Если бы я повернулся, то она бы все поняла и меня бы с треском выгнала из квартиры. Потом было бы трудно с ней примириться. У меня не было никакой гарантии того, что она не догадалась. Если она догадалась, то не хотела себе в этом до конца признаться. Если бы я вынудил ее это сделать, то последствия были бы непредсказуемы. Как говорят: «Не буди лихо, пока оно тихо».
На следующее утро Юна мне устроила экскурсию по городу. Только в обеденное время мы ее закончили. Она пообещала продолжение экскурсии через день. Я спросил ее о том, почему через день. Она мне сказала, что завтра она занята и вынуждена будет улететь. Но прилетит послезавтра. Я попросил ее полететь с ней. Она мне сказала, что я не боюсь быть навязчивым. Я все понял и от нее отстал с глубоким сожалением. Утешаться я буду тем, что начну переваривать впечатления от прогулки по городу. Юна меня пожалела и обещала во второй половине дня рассказать мне о социальном устройстве авенлойцев.
Вот содержание нашей беседы о том, как живут и чем занимаются авенлойцы.
— У вас бывают войны друг с другом или с пришельцами?
— Прежде, тысячи лет назад мы вели друг с другом войны. Но тогда, когда достигли порога разума, мы их прекратили. Объединились и перемешались друг с другом. Вероятно, то же самое ждет и вас через тысячу лет. С пришельцами мы никогда не вели никаких войн. Но у нас бывают конфликты на почве личных взаимных отношений. Однако мы как разумные существа ищем пути к примирению, а не обострению конфликта.
— Есть ли у вас политика, государство с его системой управления и подавления недовольства граждан, манипулирования мнением народа?
— Как у вас, у нас нет политики. Есть не государство, а ассоциация всех авенлойцев или, как ты говоришь, народа по участию каждого в зависимости от способностей, навыков, умений и знаний, а также желания в том общественном деле, к которому лежит его или ее душа. У нас нет машины подавления масс недовольных за их неимением. Бывают иногда случаи вызывающего поведения некоторых индивидов среди авенлойцев. Но их мы тогда уговариваем нас покинуть и жить среди им подобных на острове древних в южном море. Если же они сопротивляются нашим уговорам, то их мы насильно помещаем в такие места, где они не могут всем навредить. Как правило, нарушители разумной жизни бывают вне себя. Поэтому им помогают вновь обрести разум в специальных клиниках. Мы не манипулируем мнением друг друга, ибо это бывает там, где есть люди разного класса: одни лучше, другие хуже, где есть привилегии. И потом ты уже знаешь: у нас нет имущественного неравенства как основы неравенства социального и расового. У нас один народ. С другими народами иных миров мы находим общий язык разума.
— Получается вы живете, как в раю. А почему ты, когда говорила о личном желании каждого в общественной работе, поставила на первое место мужчин, а на второе женщин?
— У нас и в отношении полов существует равенство. То, что я сначала упомянула мужчин, а потом женщин из вежливости перед мужчиной, с которым сейчас говорю, — парировала мой словесный выпад прекрасная представительница расы авенлойцев.
— Да, насчет рая. Мы не живем в раю, а общими усилиями друг с другом и иными разумными существами Вселенной пробуем поддерживать в ней хрупкую гармонию, пытаясь усмирить хаос темной масс-энергии универсума. Мы не бессмертны, болеем и умираем, погибаем в естественных условиях неадаптированной среды, техногенных и космических катастрофах. Не все можно предусмотреть и предвидеть. Но можно снизить риск опасности, если не забывать об универсальном разуме разумных существ во Вселенной и о духовной помощи высших существ.
— Что это за высшие существа такие?
— Это чистые сущности духовной природы. Они не материальны и есть идеи не как мысли материально существующих существ, а как духовные существа. Они ищут доступные для себя тела воплощения, чтобы давать возможность другим существам жить в мире и гармонии.
— Когда у вас была последняя катастрофа?
— У нас на планете, насколько я помню, в последнее время ее не было. Были случаи неизвестных смертей или отдельных сбоев технических систем, повлекших гибель некоторого количества людей, но массовых смертей не замечалось. Вне планеты они бывают. Так месяц назад случилась катастрофа в звезной системе Альтаира. Альтаир намного ближе к Земле, чем Альдебаран. Альтаир у нас называется Малиндра. Кстати, там я родилась в колонии авенлойцев на планете Таурон. Я на одну четверть тауронка. Тауронцы – это местная раса, похожая на авенлойцев. У нас общий предок, прилетевший на Храм и Малиндру в незапамятную древность с той звезды, которую вы зовете Сириусом. В звездной системе Малиндра в прошлом году была уничтожена целая космическая станция на орбите другой планеты Малиндры – Веры. Причины до сих пор неясны. Такое иногда бывает в космосе. Возможно это влияние темных сил хаоса. Да, сто лет назад в соседней Галактике была галактическая катастрофа, в результате которой некоторые расы вынуждены были переселится к нам на близкие звездные системы.
— Значит, все же есть опасность, которая вам угрожает? Она имеет свое лицо?
— Ты хочешь спросить о том, что эти темные силы представлены в виде враждебных существ, которых вы называешь демонами? Не думаю, хотя теоретически не могу исключить такой возможности как исключения из правил. Они есть только в наших детских сказках как отзвуки времен неразумной жизни наших далеких предков.
— Ваши прародители с Сириуса превосходят вас по духовным, интеллектуальным и душевным качествам?
— Их давно уже нет в живых. Они потому то и прилетели сюда, что многие там погибли в результате космической катастрофы. Для нас остается загадкой, во всяком случае, для меня то, что они так быстро деградировали на наших планетах, что только спустя многие тысячи лет мы обрели спасительный разум и ровные чувства.
— Юна, авенлойцы говорят неправду?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что спросил.
— Ты опять со мной заигрываешь? Мы с тобой ученик и учительница, а не пара влюбленных. Поэтому между нами, в принципе, не может быть, это с моей стороны, никакой лжи.
— Ты нас имеешь в виду7
— Кого еще? Во всяком случае, я пытаюсь говорить с тобой искренне, а ты что-то от меня скрываешь.
— Я тоже пытаюсь.
— Вот и хорошо. Только пытайся чаще, а то мне больно слушать твою ложь и выносить хитрость.
— Значит, ты хорошо ко мне относишься?
— Авенлойцы ко всем хорошо относятся, — отрезала Юна.
Я тебя выведу на чистую воду, подумал я.