Кладоискатель

Группа рабочих, с оживлённым гомоном, поднималась на второй этаж нежилого особнячка, предназначенного под снос. С тем, чтобы начать его разборку, вернее снять и утилизировать все, что ещё сгодилось бы в дело: уцелевшую черепицу, доски, изразцы, коими облицована старинная печь…
— Ох, ребята, чувствую, найдём мы сегодня клад, — сказал самый молодой из них. — Больно уж печь там жирная.
— Ага, — отозвался пожилой рабочий, — я посмотрю, какой ты после поисков станешь. Мамка не узнает.
Но смех резко оборвался, когда рабочие вошли в большую комнату, некогда, по всей видимости, служившей гостиной. Около стены возвышалась огромная куча строительного мусора, из-под которой высовывалась человеческая рука.
* * *
Существует род деятельности, что сразу и не определишь к какой категории её отнести. Именно такой деятельностью занимался Дмитрий Константинович Бойков, или просто Дима, как называли его соседи, так как был Дима ещё молодым человеком, едва достигшем двадцатипятилетнего возраста. А занимался он кладоискательством.
Целая армия «джентльменов удачи», как они себя называют, кочует по стране, выдавая себя за геологов, строителей, монтажников—высотников… и бог знает ещё за кого. А остались ли в наше время клады? Безусловно! А иначе, какой смысл?.. Люди возделывают ниву только тогда, когда надеются получить урожай.
Однако конкуренция в этом деле страшная. Не дай бог двум группировкам или одиночкам, столкнуться на одной территории! Дмитрий Константинович, или просто Дима, уже неоднократно был бит. А однажды лишь бегство спасло его от верной смерти. Но, несмотря на это продолжал работать (если, конечно, то, чем он занимался можно назвать работой) в одиночку. По своей натуре Дима был индивидуалистом. Да и нежелание делиться с кем-то, в случае успеха, играло не последнюю роль.
Существовали у Димы и свои правила. Он почти никогда не посещал большие города. Во-первых, в больших городах увеличивался риск встретить конкурентов, в чём убедился на собственной шкуре. Во-вторых, в здесь люди имели привычку гулять почти до утра, что мешало его работе. В малых же городках народ ложился спать рано, причём, чем меньше населённый пункт, тем раньше. Поэтому-то Дима и выбирал небольшие провинциальные старинные городки, коих на Руси великое множество. Отыскивал незаселённое (а иногда ещё с жильцами), предназначенное под снос, здание, какие есть везде, и обследовал его. Правда, часть времени, и немалую, приходилось проводить в пыльных архивах и библиотеках, что не совсем было ему по душе, выискивая сведения об объекте, который собирался вскрыть. Но здесь уж ничего не поделаешь, таковы издержки профессии.
Несколько раз, за ещё сравнительно короткий стаж, Диме везло. Однажды нашёл в стене старого дома, изящную шкатулку, в которой оказалась коллекция золотых монет. Кстати, с дохода от продажи монет жил по сей день. Второй раз у него едва не зашлось сердце от радости, когда во время очередного набега, едва ли не на голову, свалился металлический ящик. Но каково же было его разочарование, когда, вскрыв ящик обнаружил, вместо золота и бриллиантов, толстые пачки царских купюр, пригодных разве что для продажи коллекционерам. Видать кто-то, прятавший эти бумажки, надеялся на возврат старых времён, но сильно просчитался. Но как говорится: на безрыбье и рак рыба.
Но всё это было не то. Дима мечтал о настоящем кладе: о слитках золота, о жемчуге и бриллиантах. Даже во сне видел целые россыпи бриллиантов. Мечта постепенно превратилась в навязчивую идею, и уверовал в то, что рано или поздно она осуществится.
Однако в работе в малых городах, а тем паче в сёлах, существовали и недостатки. Там новый человек всегда был на виду. Чтобы не вызывать излишнего интереса, Дмитрию приходилось придумывать себе какое-то дело. Чаще всего — этнографические экспедиции, что, кстати, оправдывало интерес к старым зданиям. У него даже было припасено соответствующее удостоверение, приобретённое по случаю у заезжего «учёного», которому позарез нужно было опохмелится.
Воспитывался Дима в детском доме и родителей своих не знал. Был он одинок, и семью заводить не спешил. Ну а соседи по коммуналке, те так и считали, что его частые отлучки связанны с командировками, что, в общем-то, соответствовало истине.

— Что, Дмитрий, опять в командировку? — спросил сидящий на
лавочке у подъезда старичок с палочкой.
— Опять, дядь Коля, — тяжело вздохнул Дима.
— Куда теперь?
— В Москву.
— Ну, счастливо.
— Спасибо, дядь Коль

***
Но на этот раз, вопреки своим же правилам, он направлялся в столицу нашего государства. К поездке его побудили слухи о реставрации и, возможно, полной перестройки старейшей улицы первопрестольной — Арбата. Искушение было слишком велико. Дима почувствовал, что это шанс, какой вряд ли ещё когда-нибудь представится.

Московские знакомые встретили его внешне радушно… Окончательно же успокоились после того, как Дмитрий заверил их, что в столицу на несколько дней и, вероятно, сегодня же переедет в гостиницу. Разумеется, те не подозревали, чем он занимался. И что больше всего импонировало ему в столичных жителях, даже не интересовались этим.

Дима решил не откладывать дело в долгий ящик и в тот же день отправился на Арбат. Но сколько не прохаживался по легендарной улице, заглядывал в каждый дворик, ничего похожего на реставрацию, и даже на косметический ремонт, не обнаружил. А улица, между тем, жила своей жизнью. В одном месте сидели и на глазах у публики рисовали картины или портреты самодеятельные художники, и тут же продавали. В другом месте музыканты демонстрировали своё искусство. Нередко слышалась иностранная речь. Но все эти чудеса мало трогали Дмитрия.
Наконец, когда он совсем отчаялся и уже думал, что зря приехал в Москву, в конце улицы, увидел прекрасное двухэтажное здание, вокруг которого суетилось около десятка рабочих. С точки зрения архитектуры, дом ничем не был примечателен — приземист, с маленькими окнами и даже без колонн у входа, что было обязательной атрибутикой старых особняков. Но для Димы прекраснее здания не существовало. Наверное, здесь когда-то жил купчина, не отличавшийся утончённым вкусом, но зато баснословно богатый, вероятно, часть своих богатств припрятавший где-то в доме.
По всей видимости, здание предназначалось под снос, но работа шла ни шатко — ни валко. Рабочие только-только приступили к разбору крыши, и это устраивало Диму. Если дело пойдёт так и дальше, то они вряд ли успеют снять кровлю. По опыту он знал, что тайники обычно устраивают на чердаках или в подвалах.
Спрятавшись в подворотне, Дима стал терпеливо ждать окончания рабочего дня и наступления темноты. Всё необходимое было при нём в большой спортивной сумке, с которой почти никогда не расставался. Там лежали небольшой ломик – фомка, кирка с укороченной ручкой, сапёрная лопатка, молоток, строительная каска, фонарь и комплект запасной одежды. Когда-то у него было специальное японское оборудование, вроде миноискателя, обнаруживающее благородные металлы. Но после одной из встреч с конкурирующей стороной Дима лишился его, и сейчас вынужден вернуться к старому дедовскому методу — простукиванию, и полагаться лишь на слух.
Наблюдая за рабочими, у него мелькнула мысль, что на клад вполне могли наткнуться и они. Нередко так и случалось. Фантазия разыгралась настолько, что Дима всерьёз стал подумывать, не наняться ли в подобную бригаду.

Было ещё три часа пополудни, а рабочие уже куда-то испарились. Видать среди них не нашлось более или менее высокого начальства, чтобы контролировать действия. Причём Дима проморгал момент их исчезновения и сейчас едва сдерживался от того, чтобы сию же минуту не приступить к делу. Но немногочисленные, но и не такие уж редкие прохожие, не позволяли этого сделать. Да и ребятня, появившаяся неведомо откуда после ухода рабочих, кружила вокруг столь привлекательного для него объекта и тоже мешала проникнуть внутрь.
И всё-таки он не выдержал; едва начало смеркаться, улучив момент, крадучись пробрался внутрь. Отыскав укромный уголок, быстро переоделся и поднялся на чердак. Исследование дома следовало бы начать с подвала. Он заметил ступени, ведущие вниз, но, как справедливо посчитал, рабочие уже завтра могли закончить с чердаком и приступить к верхнему этажу…

Осторожно выглянув в чердачное окошко, он не без досады отметил, что на улице ещё полно народу, а значит, к работе приступать рано. Но вскоре понял, что люди не разойдутся до утра, а значит медлить более, не имело смысла. Начать решил с каминной трубы. Верх трубы уже начали разбирать, так что она не торчала над крышей, что устраивало Диму. Взобравшись наверх по лестнице, оставленной рабочими, заглянул внутрь, но ничего не увидел; луна ещё не взошла, а фонарик, из опасения быть замеченным, включать не решался.
Работал он всю ночь. Не проверенным не остался ни один кирпичик, ни одна балка. Трубу разобрал до основания. С ног до головы испачкался столетней, а возможно, ещё древнее, сажей, что твой трубочист, но ничего не обнаружил. Однако разочарования не испытывал. Более того, как это ни странно, был удовлетворён. Чердак теперь можно смело отмести. Ближе к утру, когда небо уже приобретало сероватый оттенок — в это время года светает рано — как мог, замаскировав следы своего пребывания, и, переодевшись в чистое, покинул место первого «набега».

На следующий день или, вернее, в тот же день, Дима появился на Арбате сразу после обеда. Он почти не спал, просто не мог себя заставить заснуть. Чувствовал, нет, был уверен, что сегодня должно что-то произойти. Чувство это не давало сидеть на месте.
Работяг около заброшенного здания не наблюдалось. Сначала Дима подумал, что они всё ещё на обеденном перерыве, но потом понял, что сегодня рабочие вообще не появлялись. Об этом говорила полуразобранная кровля, остававшаяся в таком виде со вчерашнего дня. Только огромным усилием воли заставил себя не проникнуть в дом сейчас же.
Едва дождавшись темноты, пробрался в дом и опять решил начать с камина. Правда, тот был уже наполовину разрушен, но Дима решил, что это дело рук не человеческих, а времени.

Было уже около полуночи, когда он закончил с камином. Теперь это мало походило на печь. Дима почти что по кирпичику разобрал очаг — здесь мало одного простукивания. Главное в их деле терпение. Важно ничего не пропустить, проверить каждый сантиметр кладки. А не то, тебе же дороже обойдётся. Всё время будет казаться, что клад находился именно в том месте, который пропустил. Однажды с Димой такое уже случилось. Успокоился только тогда, когда, рискуя, вновь появился в том же месте и не перепроверил пропущенный, по беспечности, угол.

Не передохнув, хотя чувствовал усталость — до рассвета оставалось не так уж много времени — Дмитрий приступил к стенам. Когда ему казалось, что звук несколько изменялся, откладывал в сторону молоток и брался за ломик. Но пока всё было напрасно — тайника не обнаруживал. Нередко ему всё же попадались пустоты в стене, и тогда перехватывало дыхание от волнения. Но, в итоге это оказывались обыкновенные «ракушки», оставленными древними строителями по недосмотру или же специально, чтобы сэкономить стройматериал.
Дима не отчаивался. Чувство, что сегодня должно что-то произойти, не покидало его. Примерно в два часа, простукивая межкомнатную стену, ему показалось, что звук изменился; стал глуше. Чтобы проверить предположение, вернулся на несколько сантиметров назад. Да, несомненно, в этом месте пустота. И это не могла быть очередная «ракушка». Судя по звуку, здесь должна быть довольно большая дыра, заложенная кирпичами.
Отбросив молоток, он схватился за кирку. Первый кирпич поддался неожиданно легко и провалился внутрь. Образовалась небольшая дыра, заглянув в которую увидел что-то тёмное, очертаниями походившее на небольшой сундук. Лихорадочно стал расширять дыру, уже не заботясь о том, что может быть кем-то услышанным. Всё заглушал шум падающих кирпичей и стук собственного сердца. И, конечно же, не услышал шороха, раздавшегося сверху. Неожиданно на него обрушился сокрушительный удар. Это была, сорвавшаяся из паза балка перекрытия, одним концом ударившая Диму в плечо. Он отлетел на несколько метров, при этом потеряв каску. Огромная дубовая балка придавила его. Но даже, несмотря на это, он ещё мог бы подняться. Но тут, на голову, свалился огромный кусок лепнины. После этого посыпались кусочки поменьше: обломки кирпичей, штукатурки. И скоро на том месте, где только что находился человек, возвышалась гора строительного мусора. А над этой импровизированной могилой чернела дыра, как будто беззубый, растянувшийся в злой ухмылке, оскал.

На следующий день в газетах появилась заметка о том, что в одном из домов на Арбате при реставрационных работах группой рабочих обнаружен клад, оцененный экспертами в несколько миллионов долларов. Клад был честно сдан государству, за что рабочие получили причитающие им проценты.
О том, что в этом же доме обнаружен труп, не было сказано ни слова.

Так бесславно закончил свой жизненный путь Дмитрий Константинович Бойков.