Глава 18 (Глава 18)

Твои корни во льду,

ну а крона во тьме.

Все вокруг лета ждут,

подчиняясь зиме…

Сквозь прозрачные стены было видно, что женщины возвращаются. В конце концов, пришлось одеться во что попало и выскочить на улицу, пока нас не застукали хозяева. Ну и бардак мы им оставили.

Солнце заняло свое обычное место. От тумана остались только обновленные сияющие дома и улицы, ну понятное дело, и люди. Улыбающиеся нарядные они всё чаще попадались навстречу.

Когда-нибудь я сочиню оду человеческому тщеславию, в особенности женскому, ослепляющему, лишающему адекватного восприятия окружающей действительности. Лучше нет способа скрыться от человека в его присутствии, чем заставить самолюбоваться.

Женщины, которых мы встречали, не обращали на нас никакого внимания, занятые осмотром собственных обновок и хвастовством друг перед дружкой. Каждая была полностью поглощена собой.

Не перестаю удивляться способности Мирины переключаться. Пять минут назад, казалось, что ей совершенно безразличен ее муж, теперь же она с бешеной одержимостью, без всякой осторожности рванула к нему.

Впрочем, она мало чем отличалась от местных красавиц внешне, разве что легкой небрежностью и отсутствием стиля. Я же старался вести себя как можно незаметнее. Замечая на себе посторонний взгляд, якобы, случайно заходил за нее.

В такие моменты я невольно прощупывал спрятанный под платьем клинок, думая лишь о том, как его быстрее вытащить при необходимости. Имелся только один способ для этого — не подобающим даме образом задрать подол.

— Посмотрите на этих дурочек, они пропустили семяизвержение! — позади нас раздался смех. — И не один раз, похоже!

Всеми внутренностями почувствовал я, что женщины начинают смотреть. Тревожный симптом расползался. С проходивших мимо и оборачивающихся, перекидывался на встречных, поглядывающих издали. Я еще больше сутулился, чтобы не выделяться ростом. Сильнее стягивал плечи к шее, чтобы скрыть мужскую фигуру. Но это не помогало…

«Девчонки, куда вы так спешите, всё уже кончилось!» «Ваше рвение бессмысленно — этот мужчина исчерпан!» «Они постараются – подоят, как следует!» «Да вы посмотрите на этих клуш — у них фантазии не хватит, даже новенькому поднять!»

Одно хорошо — Мирина не понимала их язык. Она непременно ввязалась бы в перепалку, что чревато по определению. Тот еще внутренний мир. Как она в огонь полезла! Смешно…

Между делом, половину пути мы прошли. Встречный поток уплотнился. Приходилось расталкивать зевак. Многие в недоумение останавливались. Ну же, еще чуток! Возвышаясь над толпой, я уже видел помост.

Пока мы с жестким темпераментом продирались через заросли женских тел, платок, покрывавший мою голову, развязался и спал, обнажив перед всеми всё великолепие моего мужского лица.

К моему горчайшему на тот момент сожалению, я не догадался сбрить бороду. И никто ведь не надоумил. Даже мудрая Вьяра. Правда и брить было нечем. Ни пены, ни бритвы в этих краях. Ну да, поэтому и не сообразил.

Представляете, наверное, да, среди десятков голых сверкающих подбородков и вдруг единственное иссиня черное образование на растерянной физиономии? Борода это не подмышки и пах. Это не общий признак половой зрелости, а конкретно мужской…

И злополучный золотой город, который скорее не город, а дачный поселок для респектабельных дам, потряс душераздирающий крик:

— Мужчина! Мужчина! Это мужчина!

Указующий перст кричавшей дамочки вытянулся в мою сторону. Повернувшись ко мне, Мирина и без перевода поняла, в чем дело. Ее лицо раздвоилось. Верхняя часть, преимущественно глаза, изображала ужас, нижняя улыбалась побелевшими губами…

Я схватил оцепеневшую подругу за руку и потащил в проход между стеклянными коттеджами. Там можно было, не задевая друг друга, разойтись двоим. Я бы сказал, что это довольно широко, но они застряли. Потому что кто-то, в хлынувшей за нами погоне, упал и попираемый ногами истерически заверещал. Послышались оскорбления. В переднем ряду вспыхнула драка.

Бойкая охотница на мужчин вцепилась в чьи-то волосы. С матерной лютостью она мотала чужой головой, за то, что хозяйка этой головы прошлась по ее подруге. Ситуация привлекла любопытных с другой улицы. Они быстро создали толпу, закупорив выход и отсюда. Образовался огороженный плотью и стеклом прямоугольный ринг.

Жертвуя пучками волос, дама номер два вырвалась. Сопровождая действие визгом, сунула растопыренные пальцы в лицо обидчице. Та от неожиданности и боли вскрикнула. Прикрывая поврежденный глаз, отвернулась. Дама с намерением повалить, обхватила почти побежденную противницу сзади. Грохнулись обе. И тут, всё скопление преследовательниц двинулось…

Напоминая зловонную массу, выдавливаемую из кишечника, женщины медленно продвигались, размазывая по стенам крайних, втаптывая упавших…

Уступая места охочим до зрелища бабенкам, мы кое-как протиснулись через второе скопление. Не разоблачили меня, только потому, что я успел поднять подлую тряпку и еще в проходе замотался ею, изобразив, по моему мнению, нечто модное. Получилось неплохо. Торчали одни глаза. Вообще-то, так носят свои огромные платки жители какой-то, забыл название, песчаной планеты.

И опять же, между домами, происходило невообразимое, то ли давка, то ли побоище. Человек мог серьезно пострадать в такой сумятице, тем более его внешний вид. Так я объясняю вроде бы необъяснимое. К тому же им явно было не до беглецов. Они же не знали кто мы, особенно я. Но знали другие. Не успели мы прийти в себя и отойти на приличное расстояние, как сзади послышались крики снова касающиеся нас.

Я прямо вижу, как вы смеетесь. Да, именно, с нами повторилось то же самое. Ну, почти. На этот раз без драки. Правда и людей стало меньше. А на следующей улице и вовсе никого не было. Разошлись по домам. Вдалеке кто-то маячил. Но эти не в счет. В общем, чуть ли ни весь городишко пришлось обежать, ныряя из прохода в проход, чтобы оторваться от преследователей.

Мы оказались с другой стороны площади, которая уже опустела, предоставив нам беспрепятственный доступ к цели, однако подиум был пуст. Занятые погоней, мы не видели, кто и куда увел Горана или унес его тело. Растерянные мы всё-таки дошагали до помоста… Что делать?.. Куда идти дальше?.. А что это за шум?

В улице, с которой мы благополучно ретировались, возникло движение. Подогреваемая восклицаниями свидетелей, ведомая очевидцами, женская демонстрация направлялась к центру города. Гвалт разрозненных голосов преобразовался в скандирование. Они требовали нового мужчину. Следующую жертву…

Площадь постепенно заполнялась женщинами с других улиц. Заслышав шум, они спешили вернуться. Часть из них сливалась с марширующими. Находившиеся в отдаление жаждали присоединиться. Им нужно было одно и должно оно было произойти сейчас, ибо мужчина уже здесь, осталось лишь поймать.

Неудобный взгляд Мирины беспокоил психику, словно она прощалась со мной. Много чего ценного я находил в нем: и нежность, и сострадание. Но я не собирался жертвовать собой, ради чужих теток. Пока еще нет.

— Не смотри так, отвлекаешь. — бросил я небрежно, пытаясь что-нибудь придумать, осматриваясь, ища зацепку для мозга. Между прочим, выдал ей успокоительное. — Не думай, что выкрутишься, тебя тоже убьют.

— И от чего же я тебя отвлекаю? — обиделась она.

— От мысли. — заверил я. Заглаживая нечаянную грубость, уточнил. — Я думаю — как спасти нас.

— А почему ты думаешь, что и меня надо спасать, ведь я женщина?

— Ну, во первых — ты из другого, чуждого им мира. А во вторых — самая натуральная конкурентка, то бишь соперница по вашему.

— Много ты о себе мнишь…

— А я не о себе…

— А… — ее «а» задумчиво растянулось.

Вокруг нас разворачивалось прямо-таки всенародное гулянье. С песнями и танцами. Я их понимал — они предвкушали. Они наверняка знали, что отсюда нет выхода, и что вскорости получат желаемое. С минуты на минуту они начнут искать. Будут останавливать подозрительных. Станут обшаривать дома…

Пора. Пританцовывая, зигзагами, мы уходили в казавшуюся спасением неизвестность, то есть в направлении противоположном от места нашего появления и последовавшего затем провала. Без плана, без цели, инстинктивно куда-нибудь подальше, туда, где затаившись, хотя бы переведем дух и быть может… А что? Так сказать, напоследок!

Теперь Мирина прикрывала мою спину и зияющую белым прореху на платье. Прежде, чем мы почувствовали себя в относительной безопасности, нас несколько раз останавливали, спрашивали, мол, что происходит в центре. Фальцетом я отвечал, что поймали мужчину. Про мужчину говорил намеренно. Услышав потрясающую новость, нас мгновенно оставляли в покое, не интересуясь даже, почему мы ушли оттуда…

Короче, мы выбрались из пугающей кутерьмы, углубившись в первую попавшую улицу. Она простиралась под ногами настоящей пустыней, оглушая безлюдностью. И только где-то позади, на площади, продолжало шуметь телесное наводнение, напоминая далекий грохот водопада. О Горане я больше не думал. А где его искать, да еще при таких обстоятельствах?! Рядом, как древесный слизень ползла Мирина, молчаливая и тоже ко всему равнодушная. Дойдем уже до барьера, и спрячемся наконец…

— Эй, ёбики! — ****ец просто как ёкнуло сердце от этого окрика…

Выпавшая из затвердевающей массы спиной вперед, она едва успела выдернуть ноги, согнув их в коленях. Подошвой сапога постучала о стену. Стекло! Натуральное стекло! Как же быстро оно застыло…

Процесс застывания происходил и под ней. Секунду назад она лежала как на перине, теперь ощущала каменную поверхность. А наши где? Женщина приподнялась осмотреться…

Телесного цвета туман стремительно редел, и было понятно, что улица абсолютно пустынна. Кричать она не решилась. Не стоит думать о плохом и привлекать внимание тоже ни к чему.

Однако раскаяние подступало к горлу, образуя не проглатываемый ком. Ну, зачем я послушала его? Почему не настояла на своем, ведь чувствовала, чувствовала же?

Дыхание восстановилось, а вместе с ним и решительное здравомыслие. Одежда! Нужно привести себя в соответствие с задачей. Если они выбрались, то пойдут к Горану. Там и встретимся…

Забравшись в соседнее здание, она нашла кучу всяческого шмотья. В душу запали черные с золотом туфли. Соскучилась душа по красивым вещам. Но и практичные деревенские сапоги жалко бросить. Надо было разутой идти…

Несмотря на закаленный характер, некоторое время она колебалась. Туфельки были такие изящные, легкие и так хорошо сели. В буквальном смысле не хватало мужества снять их.

А потом что? А потом ничего — ни жизни, ни туфель. Когда же она увидела элегантную женскую двойку, выбор в пользу «шпилек» стал бесповоротным. Тем более, что пиджачек и брючки тоже оказались как по ней шитые.

Вспомнились студенческие годы — не то чтобы красавица, но умение одеваться делало ее неотразимой… Хороша! Эх, хороша! Женщина бросала умильные взгляды на свое отражение. Вот дура, любуюсь тут! Пора…

Эх, ну еще один беглый взгляд! Без малого двести лет прилично не одевалась, хоть напоследок побаловаться! К остальному-прочему энтузиазма у нее не осталось, ею двигала воля…

Здания выходили фасадами на разные улицы. И выхода имелось два. Разумеется, без разницы, каким воспользоваться…

Мимо пронеслась несуразная парочка. Ну, конечно, кто бы еще это мог быть! Даже одеться нормально не могут без меня! Ее сердце отлегло. Она ринулась за ними. Вдруг притормозила. Пусть чешут…

На булыжной дороге шпильки сказались неудобством. Да и отвыкла за двести лет от выпендрежной обувки. Уже пожалела, что соблазнилась на них. Но ведь благодаря созданному ею образу она безупречно вписалась во вражеский мир. «Потом, если что сброшу». – с женским упрямством решила она.

Она шествовала, делая вид, что наслаждается прогулкой и жизнью. Благо соответствующее сияние ауры проступало само, хотя и по другой причине. Вдохновляла мысль, что все они живы. Авось да Небось свершится и задуманное. К прочему приходилось держать осанку из-за короткого меча воткнутого сзади за пояс.

Извлекая из дум, улица внезапно изменилась. Чем-то обеспокоенные горожанки, скучились перед узким проходом между домами. Из уст в уста передавалась информация об убегающем мужчине. «Так я и знала!" – заключила женщина.

Она не не испугалась за своих друзей, потому что не сомневалась — эти двое выкрутятся из любой ситуации. К тому же, это было частью ее нового плана. Чертовы шпильки! Разувшись, прижимая обувь к груди, она устремилась в сторону площади.

Однако, сразу встала необходимость чем-то пожертвовать, либо мечом, либо туфлями…

Горан не подавал признаков жизни и выглядел как лишенный собственной влаги плод. Она присела возле него. Выложила перепрятанный под полу пиджака меч. Проверила пульс охотника. Жив!

Едва успела убрать настойку и застегнуть брюки, как полезли они. Только что площадь была пустынной – откуда они взялись?

Досада об утраченных сапогах и выброшенных туфлях сконцентрировалась в клинке. Вернее овладела ее рукой, которая не чувствуя усталости сокрушала наседавшего врага.

Забавно было наблюдать, как золотистые существа лопались, словно мыльные пузыри. Они лопались, а здешняя поверхность тут же впитывала опавшую на нее жидкость.

Насколько она могла видеть, никто не бежал к ним. Испод земли что ли они лезут? Странно безмолвные, непонятно откуда берущиеся женщины своим поведением напоминали машины. Никаких посторонних эмоций, только злоба в сосредоточенных лицах…

— Эй, чудики! — послышалось сверху. Мирина аж чуть не упала. Из распахнутого окна торчала улыбающаяся Вьяра. За ней маячил живой и здоровый, но почему-то с идиотской ухмылкой Горан. — Давайте сюда!

Если бы я был в штанах, кстати, хоть кто нибудь из нас, то наверняка были бы они полны радости. Горан обретался на обратной стороне ума. Бабуся накачала его грибной настойкой, пузырек с которой прятала во влагалище. Это было хорошо, что все объяснения между соперниками откладывались на потом. А может и вообще на никогда…

И тут началось, перебивая друг друга, я и Мирина:

— Но как? А мы-то думали… А ты… Да еще с Гораном!

Вьяра смеялась. Вид ее был таинственный. Затем снисходительный:

— Как, как… Да просто! Вылезла, видать, из другой стены. Тоже сначала подумала, что вам крындец! В соседнем доме нашла одежду. Переоделась. Потом увидела вас. Чуть со смеху не померла! Хотела позвать, но тут меня осенило — а что если нам разделиться. Ну и пока за вами бегали, я управилась.

— И никто вас не остановил?

— Хм. А у меня помощница была. Отбрехались. Мол, на утилизацию ведем! Мол, нового щас подключат.

— А где же помощница?

— А вон! — и Вьяра указала на помощницу.

В углу зала скрестив ноги, сидела странная девушка. Ее руки были связаны за спиной. Изо рта торчал кляп. Она закатила глаза наверх, слегка раскачивалась взад вперед.

— Что это с ней?

— Грибочки!

— А почему она связанная?

— Да так, на всякий случай!

Было еще кое-что, в тайне порадовавшее меня. Первым делом Мирина кинулась на шею Горану, однако он повел себя как овощ — глупо улыбался и словно не узнавал ее.

— Ничего отойдет. От истощения в беспамятство впал. — заверила Вьяра.

Но как мне показалось, жена не очень расстроилась из-за невменяемости мужа и легко переключилась на бабулю…

Отстраненный от всего злободневного Горан слонялся по дому в юбке, с голым торсом, босой. Я бы не сказал, что он совсем того, о чем-то же он думал, когда разглядывал всякие диковинные для него вещи. Ощупывал, осматривал, проверял как это работает. Например, двигал туда-сюда ящики комода.

Слушая бабулю, я с тревогой наблюдал за охотником. Стены-то прозрачные. Если мы, здравомыслящие, старались, чтобы нас не было видно, то Горан совершенно не заботился об этом. Любая местная баба, чисто случайно взглянет с улицы, а в доме мужик. Учитывая, что мы не в гостях, а вообще-то прячемся, тогда нам точно крындец…