Глава 24

Давайте будем как быки

Найдем свободные поляны

Свободой той не будем пьяны

А будем делать кувырки

Выгребная яма, которой пользовались прямо в избе, накрывалась крышкой из связанных между собой прутьев и полностью оправдывала свое название, потому что по мере заполнения выгребалась снаружи. Если погода не позволяла убраться вовремя, то зимой со дна ямы вырастал коричневый сталагмит.

Даже страшно подумать, что представляла собой копанка в дождливую пору. Видя нечистоплотность этих людей, одно лишь представление угрожало закончиться рвотой. Если испод стены дома говно легко вытаскивалось на улицу, то так же свободно натекала туда дождевая вода, наполняя зловонную яму до краев…

Справлять нужду на корточках дело привычки и походной необходимости, хотя безногому инвалиду справиться с такой задачей не просто. А что будет, если она останется на Земле и ее протез выйдет из строя? Жить без ноги в земных условиях еще тот кошмарец. Не стоит об этом думать, а то и правда приснится…

Ходить в яму неудобно, особенно женщинам, ведь они не могут управлять струей, как мужчины, то есть взять в руку писающий орган и повернуть в нужную строну. Женщине, чтобы из обоих своих отверстий попасть в яму позади себя, нужно эти отверстия поднять, как можно выше. Чуть ли не раком стоять, но ни одна цивилизованная дама не станет ссать на пол в жилом помещении, где бы она ни находилась — дома или в гостях. А дикарям плевать на принципы — вроде бы туалет у них есть, но поливают и бомбят они, как попало.

Соорудили бы тогда что-нибудь наподобие унитаза, например, табуретку с дырой соответствующих такому делу размеров. Почему земляне не додумались до этого? Максимальное удобство, предложенное инопланетянам в крепости, была жердь толщиной в руку, устроенная на двух столбиках приблизительно на уровне таза, на которой и усидеть-то трудно. Обязательно надо было держаться, хотя бы за один столб. Но лучше за оба сразу, иначе всё равно перевешивали то голова вперед, то ягодицы вспять. И неприятно давила на мясо елозивших по ней бедер эта жердочка. А при хорошем напоре, особенно когда гора дерьма вдвое превышала самый большой муравейник в лесу, брызги летели аж до самой сраки. И всё потому что, по мнению землян, раз есть жердь, то яма не нужна.

Там было бревнышко, после которого приходилось отмывать икры и ляжки. Здесь — яма, в которую еще надо умудриться попасть и не свалиться в нее. Да еще при всех. И жуткая вонища, как там, так и здесь. Однако на улице точно не вариант: что-то античеловеческое творилось в атмосфере…

— Да хрен с ним на хрен! Пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь! — бормотала Нена, внимательно глядя под себя, чтобы ненароком не оступиться при движении задом. Направляя скопившуюся мочу куда следует. Корячась над выгребной ямой, как над пропастью. — Вдобавок, попробуй разгляди в таком свете, где он — край…

На этот раз она проснулась от нестерпимого желания. Калачом свернись или бревном вытянись, а позывы усиливались.

Она села. Кое-как натянула сапоги. Каждое движение давило и провоцировало. Еще секунда или резкий жест и всё это вырвется из нее.

Кряхтя, женщина встала, направилась к двери. Из вечерней тьмы в лицо ударила вьюга. Выходить показалось безумием.

Вероятно, ее походка о чем-то говорила, потому что пока она думала – обоссаться или всё-таки выйти, кто-то настойчиво дергал за одежду сзади.

Нена в сердцах развернулась. Стоявший перед ней ребенок указывал влево от входа, а другой, такой же шкет, стаскивал плетеный щит с ямы очевидного назначения…

Она еще наслаждалась послевкусием, ожидая, когда последние капли соскользнут с волосяных завитков промежности, как вдруг распахнулась дверь, в избу ввалились хозяева. Нена узнала старосту скорее по мощной фигуре и своеобразному поведению. Следом за ним в дверной проем протиснулось дородное чучело в шкурах. У чучела слишком выпирали грудь и живот. Да и в боках оно было необъятно широким. Видимо жена.

Варварский холод прильнул к оголенным телесам. Сквозняк и мужской взгляд заставили воительницу натянуть штаны чуточку раньше. Из-за чего трусы увлажнилась изнутри. Среди прочих ароматов она уловила запах собственного белья. К сожалению, из-за спешки она осталась без сменки. Женщина поморщилась и на отсутствие гигиенических прокладок или, хотя бы, чистой тряпочки. И тут же мысленно плюнула, мол, не до гигиены теперь…

Не с пустыми руками явились хозяин с хозяйкой. За спиной у жены мотался по виду тяжелый мешок. Муж, обнимая руками, держал перед собой чан наполненный снегом. Они прошли к очагу и опустили принесенные предметы на пол. Здоровяк не снимая рукавиц принялся разбирать очаг.

Он убрал, только верхние камни, сделав это сноровисто, наверное, не впервой, и словно черную дыру водрузил на гнездо света закопченную полусферу. Поворочал на неровностях, нашел котлу устойчивое положение, затем присел, из кладки в самом низу вытащил большой оказавшийся не опорным камень. Поднялся, обошел печь, ногой выворотил такую же вставную каменюку с другой стороны. Тем временем из совершенно темного дальнего от входа угла дети быстро натаскали целый ворох поленьев. Вернувшись на прежнее место ровно напротив двери, их отец уселся прямо на голую землю и стал подсовывать дрова в огненную щель.

Всё проделывалось в гробовой тишине, не нарушаемой ни единым человеческим словом, ни даже возгласом. Каждый сосредоточился на своем. На гостью не обращали внимания. Нена, аккуратно ступая, словно боясь разбудить спящего или наступить на курицу, пробралась к выделенной ей лежанке, тихонько подвинула шкуры к стене, подальше во тьму. Зачем она так аккуратничала, она и сама не знала. И не понимала, почему насторожившись, следила за всеми тенями в доме. Но больше всего ее интересовало то, что там, в мешке перебирала эта бабища, согнутая почти пополам, что удивительно для ее грузной комплекции, сунув туда, наверняка немытые в смысле никогда, ручищи…

Отсыревшие поленца, притушили пламя. Огонь от возмущения зашипел раздымился. Из щелей между камнями полезло нечто едкое, заполонившее избу. Вонзилось в глаза, затруднило дыхание гостьи. Дикарям, казалось, нападение дыма совершенно ни по чем. Наконец, пламя взялось, сопровождая победу усиленным треском. В помещении снова посветлело и отчасти повеселело…

Снег растаял. Забулькал. Дикарка вытаскивала из мешка какие-то куски величиной с кулак и поменьше. Не изменяя позы, подносила их к свету, выпадавшему из огненной щели, придирчиво рассматривала, некоторые возвращала обратно, удовлетворявшие ее вкусу, распрямляясь, бросала в кипящую воду. При этом ее лицо озаряли красноватые блики блаженства.

Мясо! Желудок Нены, словно изголодавшийся пёс набросился на проглоченную слюну. Начал жевать сам себя. В кишечнике заурчало. Пока мысли о еде отчаянно атаковали мозг и пищеварительную систему, другое чувство созрело в душе и обнажилось в сознании. Это был стыд или какое-то производное от него.

Будто предавший друг стыд заявил о себе вновь. А как же туалет? Ну, ладно, по маленькому это минутное дело, практически беззвучное. А по большому-то как? Нет, я при них не смогу. Натужное лицо можно скрыть в темноте, но запах, звук…

Если бы Нена заглянула в себя, со стороны или сверху, то, скорее всего ее удивило бы сочетание в ней воинственной жестокости с гипертрофированной стеснительностью в части естественных выделений. Надо же, она ни разу в жизни не ходила в туалет при посторонних. Или это было когда-то очень давно, еще до ранения…

И какой же выход? Наверное ей стоит отказаться от твердой пищи. До тех пор, пока она ни придумает что нибудь…

Когда из котла повалил насыщенный благополучием аромат, женщина уже была готова отказаться от всех своих комплексов и как голодная собака наброситься на протянутый хозяйкой аппетитно дымивший кусманище. Нееет! Она не в состоянии отречься от него…

Дрожащими руками воительница взяла деревянную миску, в которой он возлежал подобно царственной особе в царских покоях, минимум — упитанный боярин на супружеском ложе. Серовато белый ломоть в лужице золотистого бульона.

Если она не видела так ясно в полутьме, то отчетливо представляла, втягивая носом пары волшебства. Да нет же, она всё прекрасно видела, ибо смотрела в упор, глотая реку вожделения, потекшую во рту…

Вдруг, она почувствовала себя невестой обожавшей своего жениха, раскинувшего перед ней свои обнаженные формы. Крупный мускулистый, с тонким слоем подкожного жирка, отнюдь не портившим красоту его тела, наоборот, придававший ему соблазнительный лоск…

Она видела изображения таких, по-видимому, хорошо кушавших богов и богинь на одной отсталой планете, куда они однажды нанесли частный визит. Понятно по каким делам. Пограбить, как раз тот самый храм, с этими самыми религиозными художествами. Поклонялись люди сытому существованию. Что вполне логично и ничего сверхъестественного…

Вместо следующего глотка слюны, Нена ощутила, что потекла внизу. Вот что делает с человеком неделя без горячей пищи. При виде обыкновенного куска мяса, может выделиться смазка из полового органа…