Последний шаг. Часть 2. Звон колоколов (Глава 5)

Следующий, кто проснулся тем утром, был Сетис. Одевшись, он пошёл в мастерскую мистера Форча.

— Вы уже проснулись? — мастер стоял перед пустым холстом, — тогда приступим сейчас же.

— К чему?

— К обработке алмаза. Вы ведь хотите этого?

— Да, но что я должен делать?

— Нарисуйте лучшее, что вы можете. Это может быть картина, которую вы видели в далёком детстве или совсем недавно. Выбирайте тщательно. Я приду только завтра утром. Не разочаруйте меня, мой мальчик.

Форч ушёл, а Сетис остался наедине со своими мыслями. Он мерил комнату шагами, размахивая руками и твердя одни и те же слова: «Что же нарисовать? Что?» И тут он вспомнил два выходных дня, проведённых в саду. В его голове уже крутились кадры из сада, кухни, гостиной. Вот они поливают клумбы, а вот пьют чай. Почему же эти воспоминания вызывают у него искреннюю улыбку? В его голове зажглась яркая лампочка идеи. Теперь он сможет нарисовать лучшую картину за все пятнадцать лет. Ван Гог и Пикассо не старались в свои пятнадцать так, как это делал Сетис в тот день. От пояса и до самых щёк он был в краске, берет давно лежал где-то под ногами, но дело было сделано. Была уже ночь, когда последний мазок кисти творца ознаменовал завершение работы.

Наступило утро. Форч кошачьей походкой вошёл в мастерскую. Стараясь не наступить на тюбики с краской, кисти, палитры и другие разбросанные на полу вещи, учитель подошёл к холсту. Он изучил картину до мелочей. Насмотревшись на неё, мастер вышел из комнаты, не став будить подопечного. Сетис проснулся, потянулся и подошёл полюбоваться своим шедевром. На своё удивление рядом с картиной он обнаружил послание от своего наставника.

«Ты действительно хорошо постарался. Думаю, ты должен её показать всем.»

В тот же вечер все собрались в мастерской, чтобы посмотреть на творение рук Сетиса. Сетис был взволнован и напряжён. «Понравится ли им? А если нет?» Такие мысли крутились у него в голове. Но вот все сидят на местах и можно уже показать работу. Форч подошёл и повернул картину к зрителям. Картина пестрела разными цветами, а посередине была изображена Белль. Её иссиня-чёрные волосы развевались на ветру, глаза небесного цвета блестели, как самый яркий бриллиант, а улыбка была так живо нарисована, что, казалось, вот-вот они услышат смех девушки подобный переливу колокольчиков, звенящих в унисон. Аплодисменты, тёплые слова и похвала сыпались на взволнованного художника со всех сторон, но он не обращал на них внимания. Он смотрел только на неё. Белль смущённо стояла позади всех и прикрывала раскрасневшееся лицо. Видно было, что ей приятно. Найдя подходящий момент, он взял её за руку и вывел на улицу. Они долго гуляли по саду и незаметно встретили розовый, как щёки Белль, восход.

P.s. Сетис просил меня не говорить, но последняя фраза, которую сказала Белль тогда была: «И я тебя».