Омерзительный сегмент

«Форд» прибило к обочине надвигающимся дорожным затором.-Нет. Hijos de perra*! МОЯ ПЯТНИЦА!!-Андрюш, давай направо, только быстро. Дворами пробьёмся в твой публичный paradise.-Поворотник тикает, и Андрюша тоже, дланью боязливой в бублик рулевой.-Двор-то проходной? Не хочу застрять в крестьянских кущах, пролетариям на съеденье.-Не бойся, душка, я тебя защитю от большинств социальных.-Право-лево-прямо. Чернь их обступила. Непроглядная. Да и поступь ухабистая, но зато колёса крутятся, а не шарики за ролики в веренице стояка.-Любовь к тебе продажна? Чего ты к ним попёрся? Снежана. Ты же импотент. Типа временный.-Дурашка… Физическая — да, химичить же я запретить им не могу.-А сам не химик?-Не хочу..-А что? Ты зажрался или разочаровался?-Не хочу, подыхая, завидовать тем, кто при «бабках», а я, сука, нищий! в сердечных делах. Ты недослушал. Не дави..-Павлов, смерив шавку, констатирует.-Парень какой-то бежит. Кобелёк. Хорошо район знающий. Я на фарах и тот распинаюсь.-Включи дальняк.-На три белокурых секунды.-Выключай.-Долго эти дома буду идти? Асфальт..-Это девушка.-Это — кобель.-Не спорь, сучий зад везде узнаю, тощий под костюмчиком спортивным. Это — сучка, и она в парк побежала. Сворачивает, видишь.-Парк?-В этом дивном парке по какой-то такой неведомой причине именно по пятницам выключают фонари. А дорожки ровные и бегать по ним — Одно Сплошное Удовольствие. Кружиться в темноте. Маленькой мышке, а сучка меленькая. Смелая сучка и темнота ей не страшна.-Тьма для демонов.-А ей пусто, если веры в демонов нет.-Джип… медлит. Он… в доле. СТОП.-Это неправильно, Павлик. Неверие нас… упрощает. ТАКОЕ неверие. А мы — ЕСТЬ. Укрепим наши позиции в её тощей заднице?-Лучше и не скажешь. И мотор колотит. От одной только мысли… разухабистой…

Она заболела бегом пару лет назад, расслаблялась физкультурой, стимулирующей рост оптимистического волокна в пессимистически патологических конфликтах. Алек, друг любимый, всякий раз укорительно качал то головой, то перстом, наивно осуждая прижизненное её испарение. Сверхмерное в отсутствии питательных приёмов воспламеняющих энергию веществ… Токсичный день, тошнотворный, бацилла нравственных противоречий окончательно расторгла с Максом. Не поэтому она в движении, но в бегах и капюшоне, затирается во мглу, настигая задушевную подругу при гонениях в ночи по кругу.
Мягкие тапочки, носочки хлопковые, бюстик не давит. Кофточка отсырела со слёз потливых и штанишки будто запруженные. Пустячки, что спадут в стиральный барабан очень-очень скоро. Она, краснощёкая и довольная гормоном, разомлеет в хлорных водах с примесью лечебной соли для всклокоченной мышцы. Улыбнётся и прикроет веки пластырем ладони, ощущая гул бунтарской теплоты в столь покойные моменты слепоты, наделяющие ирреальным завтра. В котором жизнь начинается, а не продолжается. И она в ней Звук, не человеческая единичка, как сейчас; из уст в уста летящий и произносимый; понятный и разобранный по составу. Именуемое вместо исчисляемого. Прерогатива взамен преимущества.
Пусто в парке, многолюдном в светлое время суток и при бюджетном освещении часов вечерних. Она здесь частая гостья и монолит тропы до автоматики заучен. Какой-то пёс ей кинулся под ноги и, взвизгнув, бросился в кусты. Дыханье сбилось понапрасну, восстановилось и дало плоды на новые пудовые наскоки. Дух-то мятежный, а тело казённое, на подчинении законов взаимодействия анатомии и окружающей среды. Вследствие чего она вскорости спотыкается, запнувшись о саму себя. Падает, ударяется коленками и проклинает справедливые законы, калачиком свернувшись в жалостливый миг. Поднимается и ртом глотает воздух, шумы в ушах ослабили гонимый организм. Её качает… голод и холод… голоса и тени… вымысел и пропись на рецепт. Суицидальные подстрекатели… Бой вам!… голословный..-Девушка, вам плохо?-Кто-то рядом и этот КТО-ТО за спиной. Отвечать она не станет… безызвестным незнакомцам в темноте. Долой домой находчивой трусцой.-И не зябко вам одной бегать?-Он за ней идёт и шаг его прогулочному знаковая рознь.-Волки-то злые.-И, похоже, он себя одним из них и возомнил, в той параллели, что обаяет жертвенную плоть убийственным рефлексом. Поздно прыгать в заросли увядших насаждений, она не затеряется в смородиновый прут, колючий и трескучий. Стометровка до стальных ворот и растворение в домах панельных. Однако же живая тьма… ей кажется… в предметном колыхании. Великие глаза от мысли задней, врут, врут они. Её глаза… Волк вроде бы отстал, согласно слуховому аппарату.-Мышка… шшш… джерри. Джерриии..-Влетающая в лапы Чёрного Кота! Увязнувшая в нём до шейных позвонков и ущемлённых рёбер.-Не брыкайся, нас двое, а ты одна.-Два волка и меж ними она, одна дура.-Павлик, подержи зайчонка. Не раздави только, уж больно она жиденькая. Каши-то совсем не ешь что ли?-Этот… Павлик… заявился в чашечки с начинкой.-Сиськи есть, уверенная такая троечка, мять приятно. Ты тихоня. Ты нормальная?-Зажигалка плавает при очертаньях скул, притворных глаз и бледных губ.-Плачется зайка. Гроза её обуяла. Не греми. Хорошо? Крепче держи пипетку, пожалуйста.-Оттяжка трусиков, на женские проблемности разведка. Чисто.-Повезло демонам, пачкаться я бы не стал.

-Паш, определись с ней позади.-Андрей, впустив пассажиров, блокирует двери. Поехали! В лес и с девкой. Которую Антонов усадил челом к себе на бёдра и всяко донимает.-Павлик, делись впечатлениями. Кого нам день критический послал?-Блондинку Пикси, цыплячью меланжем за копеечку. Кто тебя отымел? Что за хер на тебя члены поднял? Изнасиловал твой натуральный цвет волос! Надругался над каждой прядью!-Встопорщены они его ладонью, гуляют по рукам..-Или ты сама дала?-… разоблачающим её как липку. Обнаженье Плоти. Вплоть до линии штанишек.-Убери ручки.-Что?-Мне не нравится, как она себя прячет. А ещё ручьи эти, которые я не знаю, чем заткнуть. Крови хочешь?-Не надо.-Тогда соплей не надо, улыбнись. Ты умеешь улыбаться? Какие у тебя зубки? У меня, например, крепкие и взглядом твоим гневным их не прошибёшь. Дай мне свои пальчики.-Бастует, рыльце отведя, подмышками зажавши кости. Антонов отзвонил ей по щекам, девчонка негодует, толкается в него, дерзит и… задыхается от шейного «клеща» его лапищи.-Побойся. Я знаю, что такое женщин бить. И мне это лайтово. Ну же.-Гибрид фаланг Мужских и Женских, пульсируй, ты, живучестью своей. Запоминайся.-Chica. Ушки у зайки маленькие, с маленькими серебряными playboy «гвоздиками». Левое, помимо зайца, имеет дополнительную тройку синтетических квадратов, чёрный-белый-чёрный фианит, прогрессирующих в граммах по возрастанию. На шее достаточно плотно прилегающий тёмно-фиолетовый кожаный шнурок с кулоном. Оный круглый, диаметр — сантиметр, stone, возможный даже naturale, семицветный и радужный… И колечки, Андрюш, на каждом из её пальчиков… Форма души — миндалевидная, сероглазая жёлтая мышь. Пышет дьявольским огнём, оттого что сама страшная грешница… Ресницы простенькие, средней длины, брови не выщипаны. Нос размером с носик, лобик небольшой. Кожа у тебя приятная. Ты ухаживаешь за ней как-то?.. Ни в какую, да? Дальше. Губы… Чувственные… Подбородок деловой, шея крепкая, стан виднеется. Худобу она культивирует. Грудь имеется, языки… насохли.-Его остановить… секунд ей не досталось… как нескольких ему хватило на увлажнение взасос тугих сосков. Ты отпирайся, жми суставы кисти! Пока любуется он в мрак твоих зеркал. Пусть рыщет! Что дикий зверь в убежище нуждаясь. Пристанища за плёнкой век он не найдёт.-Ты всё равно в них посмотришь, ты образ мой запомнишь и в памяти отложишь. Из яичка вылупится личинка и пожрёт твоё упрямство..-Иди к чёрту. Пошёл ты!!! УБЛЮДКИ!!! ТВАРИ!!-Андрюха аж притормозил под звёздным небом на въезде в лесополосу. В бегунью словно бес вселился и Пашке он пытается воздать, накостылять и в хлам разбить его лазурные стекляшки. Павлов фиксирует её в «браслеты», самые настоящие, на всякий «везучий случай». Она извивается, матюгается, КОРОЧЕ, сопротивляется, ещё более разжигая сексуальный аппетит. Такая сумасшедшая! взрывоопасная! искрит! и просто БОМБА! БУХХ!!-Не смешно, Андрюш. Ударяться в одержимости своей о потолок и падать мне на место. Дурашка,-обморочная и паранормальная, жаркая и вспотевшая, затихшая-обмякшая к нему,-целая Сатана, а не какой-то там демон, типа нас с тобой. А ещё у неё родинка… близ пуповинного рубца. У неё родинка, а у меня — эрекция! Со всей этой бесовщины, Андрюха! Как всё низко в нашем мире, где Добро путается со Злом и рождает смысл их связи — Единоличное Благо.

-Солнышко, подъём, сладкая. Трахнуло тебя?-Антонов не вытерпел и растревожил спящее сознанье в километре от базы их дома.-Отвали… Отстань от меня.-Павлик, у неё голова болит, ей не до траха.-Паша курил, чем помутнение спровадил окончательно.-Как жалобно на сигаретку глазки пялит. Тебе дать, зайка? Хочешь тягу? Si? Сесть сможешь? Как ДО несчастного случая?-Снимите эту мерзость с рук.-Андрей?-Пусть до хижины терпит. И ты, Павлик, тоже поостынь, мне не нужны проблемы с каким-нибудь дубовым исполином. O'key?-Понял. Терпи, зайка, почти приехали.

Парни выгрузили вещи, перчинку и самих себя в гнездо душевного возврата. Дичь в диванчик приложили, в кандалах, штанах и тапках, наказали не чуметь. Потоптались в кухне, пошептались там же, выпили по рюмке, разошлись по клеткам. Брюнет наверх поднялся, блондин исчез на время и на первом этаже, за дверью душевой. Чего они хотят? Зачем ИМ? ЭТО?! НАДО!?! От неё. Этим… сыночкам, у которых ВСЁ! есть, а им мало. Лимоны играют что ли? Я создаю мир? И мне ОЧЕНЬ важно обуздать его ВЕСЬ! С потрохами, которые редко кто потребляет. Горчат они. Жилистые и на зубах скрипучие… А дом хороший. Заживляющий. Да. Не чета этой сановитой Двойне, творящей низкосортные гнилишки. А ЧТО потом? Принципиальные подонки и принципам не гнить от совестливых дум. К чему? Зачем им это надо?.. BLACK себе не соответствовал в плане тряпичном: босые стопы и саван белый. Размечталась. Белый, да халат. Мягче, верно, облачной перинки, так ему в нём воздушно. Чёлка несколько растрепалась, и физиономия рдеет. Он… спрыснутый УФ-лучами, нежели лямурный WHITE, такой облицовочно-тюнингованный, и веснушки BLACK'а недолюбливают, боятся пасть на мраморную рожу, будто на могильную плиту. Все к WHITE'у убегли, лет тому убавив. Заправляться ползёт, гад. На неё ни ухом, ни брюхом, только передком. Что BLACK, что WHITE, оба ОСАНИСТЫЕ, коим костюмчик впору и фасон по знати. И дальний предок их не шерстяной макак, а божий олимпиец. MOON and SUN, вот кто они. Тела Небесные. НЕПРИСТУПНЫЕ для притяжения её Земли… Сигареты их тонкие, вкусные. Свои, в общем. Хозяйские. Дополняющие светлые образа. WHITE взошёл. Также в белом. Полотенца куске. Блестящий, не этилом, как BLACK, но в капельках с градуса. Паровых извращений. Взрос пред BLACK'ом, плечистый и волнистый. Обзор ему загородил.-Андрюш… ты не промахнёшься?-Не промахнусь. Я тебе уже «всё сказал». Здесь. Сейчас. И Точка. МОЯ планета и шанс, он тоже МОЙ — факнуть РИСК, чтобы он завыл от боли и побывал в моей шкуре.-Андрей перевернул вверх дном хрусталик стопки. Пора кончать.-И голыми руками брать риск всегда приятней. Плевать мне на последствия… и уровни защиты.

Она в руках WHITE'а, подхватившего за ягодицы узницу патриархата. Он — голубоглазый. Родоначальник Палитры Херувимской.-А ты гирька весовая. Откуда дровишки?-Со шлаков, вестимо. Павлик, хорош играться, пойдём купаться.-Антонов обернулся дважды вокруг своей, насыщенной безличием, оси.-У мышки есть имя?-Её зовут Джерри.-Опущенную в пол и сдерживаемую WHITE'ом со спины за ниспадающий резиновый крепёж штанишек.-Сказал и отрезал, Андрюш. Что в имени её тебе мерещится такого? Чего я знать не должен.-BLACK замыслил что-то недоброе. Относительно WHITE'а.-Тогда пусть она тебе его на ушко шепнёт. Фиктивное, потому что момент для ясности ещё не настал.-Половинная деталь костюма уползает и пытаются трусы, грошовые tanga marengo, таща цыплёнка за собой; сочится перед панами и гнусность хлюпкой соли. Антонов пересилил её вогнутость не вертикаль.-Стой. Упасть ты всегда успеешь. И не реви. С плаксами никто не дружит.-При содействии BLACK'а и ключа из кармана его белоснежки запястья девчонки свободны. Взор спасителя орлиный и выискивающий. Взор ему хотя бы. Обойдётся.-Ты можешь не уродовать себя и перестать краснеть носом? Это холостой оборонительный приём и ничего, кроме соплей, он тебе не даст.-Я в туалет хочу.-Очень вовремя. Что-то мы действительно это момент упустили со своей романтикой. Иди на улочку сходи. Павлик, пропусти её, пусть идёт… Одна, ты останься.-Девушка безо всего пропадает за дверью.-Мяч не в игре. Андрюш, а что это было? Акт милосердия или хитроумный дьявольский просчёт?-Дьявольское милосердие. Там жутко холодно сегодня, вороньё голодной красноглазой массой ветви облепило, черви и клопы в траве скисшей ползают и гнильём откуда-то несёт. А ещё она дверь захлопнула и открыть её можно только нашим ангельским сердоболием. Надумает удрать — флаг ей в вёсла. Исключительно белый. Которым пощады просят. Тук-тук. Паш, открой чуве, пока её там не сожрали, а я в душ пошёл, замёрз немного.-Ты монстр, Андрей.-Павлов раскутался в струи.-Я не монстр, я лишь возможность предоставил, может быть, не равнозначную шансу, не знаю.-Барабанная паника и мышиный писк. Девчонка, отдышавшись, склеила себя с той дверью, охладевшая… доска. Никлая. Антонов прикасается плечом к жабёнку.-Дать тебе таблеточку, чтобы всё выглядело иначе и стало желанным?-Сам ешь. Я хочу домой, где всё реально. Дай мне уйти. Дай мне одежду..-Невыполнимо, мышка, не я тут феодал. Я… заинтересован.-Павлик! Ну где вы есть? Веди барышню!-WHITE к талии девицы подлизался, будь ты ему люба, и тело пошло. На закланье… Полупьяный и голый BLACK рожки себе накручивает в мыльной шевелюре, тягостно поджидая. И сам он в мыле, ароматном и преуменьшающем поражающий респект.-Господа, ну вливайтесь уже в коллектив! Да прибудет с нами разврат со всеми вытекающими!-WHITE отнимает тряпку с нерва, являя… бесконечное количество римских измерений.-Павлик, ты её напугал своим востоком.-У него изображение дракона, алое, в семь ярких сантиметров, в левой части низа живота, тату.-Позавидовать что ли. Мышка, иди сюда.-BLACK её за локоть втаскивает в территорию кабины, обнимает, прижимает к своим стенкам, губы по назначению пользует и чихать ему на взаимность, близость есть и ладно; снижаясь, заедает мягкости груди и колкости на них; делится вспенивающим агентом, намыливая основательно все грязные девичьи уголки и, зачистив, вновь чернит уже собою… языкастым. WHITE позади и кудесники концов его кистей не дремлют. Десять Эрегированных Пальцев Племени Сезам… Она и рада бы себе принадлежать, быть твёрдой и от твёрдости не течь, плющом не виться по загару шеи и ножкой топнуть! кукловодов гнать! и «нет!» сказать соитию, как «да» всему началу с подсознательного дна, ведомого и склонного на порчу… Состояние её подвешенное и бёдра оцеплены хваткою BLACK'а, толчки отдаются по WHITE'у, обеспечивающему надёжность «подвесного моста» и заломившему бицепсом розовый мускул. Принимать его ей ощутительно. Если есть, что принимать. Кульминация! но он осознанно не кончил. Он не понял с первого заезда ни черта! Зато WHITE'а с кивка головного обмозговал, эякулируя как надо в перевёрнутую задом к переду тепличку.-Puta. Mi puta*.-Опирается хребтом в конструкцию кабинки, обручает пленницу собой, облучаясь хрипловато. И она — смешна, колотушка в ней разнузданного сердца, не забугорный, его, Тихий Океан… Подташнивает и груди ноют. Молот в висках, мошки в глазах… Она — личинка. Мухи, ей дерьмово и отвратительно. Озноб… Температура… Отравление..-Андрюш, поиграл? Передай другому.-Её колотит, подожди немного.-Не хочу. ЗАЖДАЛСЯ.-BLACK пасует и она облюбована WHITE'ом, рассчитана крепким объятьем на рёбра, хвостец и лопатки.-Гладкая спинка. Костистая. За такой не страшен чёрный волк. Он нас не достанет, мы в коконе. Мы под водой и волчий вой нас не пугает.-Андрей улыбается, применяя указатель подбородка: ей весело, Павлик. Антонов приподнимает личико зажмурившейся мышки.-Детка, я не хотел сделать тебе смешно. Он тебя не раздраконил? Хочешь, я его побью. Хотя я мужиков не бью, зубами дорожу. А в твоих — щербинка.-Которую он пальцем… предвкушает.-Ты можешь подарить мне своё имя? Сможешь это сделать?-Таша.-Как?-Паша подставляется на звуки, полные калиной губы, и каша повторяется.-Талия.-На WHITE'а вешалась она уже сама, окольцевавши таз ему и плечи; он был мягче BLACK'а, возмещая болевые трения ласками вкуснейших поцелуев. Удовлетворился разом и правдой, что на сегодня это не конец…

*hijos de perra (исп) сукины дети
*puta mi puta (исп) шлюха моя шлюха