Возмездие

Рассказ-притча

Посвящается жертвам теракта в г. Эйлате Израиль в январе 2007г.

«Всякая душа вкусит смерть».
(Семейство Имрана, аят 185.)

Во дворе, у маленькой кибитки – развалюхи, копошилась пожилая женщина. Она пекла в закопчённом тандыре лепёшки. Сидя на какой-то тряпке, расстеленной прямо на земле, она раскатывала тесто на небольшой доске. Из-за скрипучей, кое-как сколоченной из старых досок двери, показалась голова седого мужчины. Он прикрикнул по-арабски:
— Ну, чего ты там возишься, гости проголодались!
— Сейчас, иду, иду! Скажи Фатиме, пусть мне поможет.
Женщина задумалась, грустно глядя на горящие угли.
«Бедный мой мальчик, и пожить-то не успел, через месяц Исмаилу исполнилось бы 21 год. Нет, нельзя так думать, ведь мой сынок погиб как герой. Но мне-то, матери, какие страдания, сознавать, что его уже нет на этом свете. Ведь я и кафан* и полотенце погребальное ему сшила, по первому его требованию, но не думала, что так скоро лишусь любимого сыночка. И похоронить-то по-человечески не дали, вот на какой грех обрекают души наших несчастных детей, да ещё деньги сулят. Анвар тоже сильно страдает, да только не подаёт вида. А младшие дети и впрямь гордятся своим братом »,- так думала Бара.
К матери вышла старшая дочь, семнадцатилетняя красавица Фатима. Её глаза были полны слёз.
— Прекрати сейчас же! – строго прикрикнула на неё мать. – Ты радоваться должна, твой брат умер как герой, он не зря потратил свои годы на школу шахидов**.
— Мама, но плакать ты мне не запретишь! Я ненавижу наше правительство, которое гонит на смерть своих преданных сыновей и дочерей, как скот – на бойню! И при этом, заставляет радоваться их близких.
— Цыц, глупая девчонка! Замолчи, не приведи Аллах, кто услышит. Даже думать не смей! Не миновать тебе тюрьмы! – сердито шипела Бара.
Фатима упрямо сжала губы, но не могла унять слёз. Она так сильно любила своего старшего брата!
— Да благословит тебя Аллах! Неси лепёшки! И прекрати, слезами его не вернуть.
Они зашли в свою ветхую хибару. За достарханом, на покрытом ветхими циновками полу, расположились их родственники. Пришли только старшие, так как всем просто не хватило бы места в маленькой, тесной кибитке. Угощение было скудным. Гости пили травяной чай из маленьких пиал. На достархане стоял большой треснутый чайник. Фатима, как положено, не уставая, подливала горячий напиток в пиалы.
Гости то и дело вспоминали проделки маленького Исмаила, хвалили его настойчивость и целеустремлённость, его преданность вере.
Отец Исмаила – Анвар, понуро склонив седую голову, дрожащим голосом произнёс небольшую речь во славу Аллаха и добавил:
— Мы всегда будем гордиться тобой, Исмаил и помнить тебя! Да будет благословен Великий Аллах! Амен.
Младшие сыновья шушукались в углу: им не положено вмешиваться в разговоры старших.
На улице похолодало. Ветер закружил опавшие листья, выметая их из углов маленького убогого дворика, огороженного поломанной изгородью.
Хозяева, провожая гостей, вышли с ними во двор. Откуда ни возьмись, у калитки появился старый незнакомый мулла в белых одеждах, с длинной бородой.
— Мир вам! – поздоровался он и встал на колени. Вознесся руки к небу, стал молиться.
Все застыли в удивлении, а мулла поднялся с колен и строго заговорил:
— Что ж вы делаете, благочестивые мусульмане!? Как вы можете праздновать смерть любимого сына своего? Ведь он умер как самоубийца! А их души бродят неприкаянные и не находят покоя вечного. Вы совершаете страшный грех! Кайтесь, несчастные грешники! Ужасная участь ждёт его душу! Плачьте и стенайте! Аллах не простит вам! Кого убил этот глупец? Ведь евреи – такие же люди, как и вы! Чему вы верите? Вас одурачили! Власти довели наш народ до такого унижения!.. Посмотрите, во что превратилась наша жизнь, в какой нищете держит нас правительство! Ведь вас заставляют убивать не только неверных, но и друг друга. О чём вы думаете, беспечные мусульмане? Откройте глаза! Оглянитесь!..
От услышанного, все члены семьи Исмаила застыли на месте. Но через мгновенье мужчины стали выкрикивать проклятья, озверев, набросились на праведного муллу. Били несчастного до тех пор, пока он перестал двигаться, а одежда его из белой стала алой.
Когда они отошли от бездыханного тела, оно вдруг растаяло на глазах изумлённых убийц.
Гости молча разошлись…

Ночью разразилась страшная буря. Гроза уничтожила в той арабской деревне все дома. А дом Исмаила сгорел от шаровой молнии. В живых осталась только Фатима.

*Кафан – погребальный саван для похоронного мусульманского обряда, шьют вручную, без узлов на нитке.
**Шахид – герой, свидетель (арабский).

2.02.2007
Напечатано — Альманах «Хронометр» № 15 2008г. издательство Марка Котлярского,
Тель-Авив. Израиль.
P.S.
Во время написания книги, отрывок из рассказа «Коронный номер» был опубликован в интернете. Его прочитало множество пользователей. Кроме этого, В. М. Максимов получил сообщение личного характера из России, с земли Гайва, в котором некая особа Татьяна Шиповалова пишет: «Я поняла… Прошу тебя Владимир… прошу… успокойся. Не трогай никого… Приди в себя… Что было, то было… Этого уже не вернуть. Самое главное – ты сам. Пойми, прошу. Я бы очень хотела встретиться с тобой и поговорить. Прошу, дождись меня! Хорошо?» Она явно просит В. Максимова не бередить прошлого, просит поговорить. Но о чём? Это о тех, кто получил награды, похвальные грамоты от руководства и т. д. за его несчастные тюремные годы? За отнятое счастье наблюдать, как растёт его сын?
«Ведь это пишут те люди, которые в своё время получили премии, награды, повышение по службе за фальсификацию моего дела. Всполошились недруги, испугались, почувствовали, что запахло жаренным! Не зря говорят: «На воре шапка горит». О чём можно говорить, когда мягко говоря, «поезд ушёл»?» — думает В. М. Максимов. Ведь он до сих пор не реабилитирован и остаётся в глазах России не иначе, как рецидивистом. (Примечание автора.)