Глава 8 (Глава 9)

Мей Линь взглянул на приведённого к нему мужчину и задумался, не поторопился ли он возложить на него надежды по поиску вакцины? Ведь его собственные люди справятся не хуже, так что в это Генри вообще особенного? В этот момент из Генри словно вытащили душу и морально ободрали до мяса, а мясо, видимо у него было невкусное. Что же решил Мей Линь? Он решил использовать Генри с пользой, чтобы устроить безумным фестиваль и заодно убрать объект, от которого боялся возмездия в свой адрес за нарушение его моральных прав. Так что с ним делать? Сжечь на костре, на огне, с хрустящей корочкой, чтобы безумным вкуснее было. Он немедленно озвучил Генри свой жестокий приговор – Генри побледнел. У него не было ни родственников, ни таких уж особенно близких людей в его жизни – только его исследования и наука, которую он любил всем сердцем больше любой женщины. Никто не будет из-за него плакать, а остальные тем паче обрадуются ещё кто кончине и это волей-неволей вогнало в тоску человека. Даже самая мучительная смерть становится легче для человека, если кому-нибудь из-за этого грустно, но когда ты умер и исчез всеми забытый или потопленный в чужой радости твоей смерти и и=мучениям – то даже самая страшная агония человека краше этого, потому что тут человека просто уничтожает, его больше никогда не будет в этом мире, он просто всеми забыт и брошен в агонии и мучениях умирать в одиночку, потопленный в радости завистников и предателей, душевно раздираемый ими им в усладу на сладкое мясо и ошмётки страданий. Генри этого так боялся, но понимал, что это уже будет его окончательным концом, а потому он уже не мог повесить руки. И генри смекнул – он решил – была не была, раз уж его теперь вообще сжигают. Он посмотрел – дверь открыта, а значит только нужно вырваться, но как вырваться? Комплексы мучали, словно его в порошок сотрёт, если он потерпит неудачу, но страх взял верх и над комплексами, и над чем только можно и Генри вообще вопреки всему выхватил из торчащей кобуры бластер у одного из Людей Мей Линя и прострелил голову тому, затем быстро в сердце случайно попал другому, так как плохо стрелял. Генри не знал, что у Мей Линя все ещё стоит воронка раскодирования нервной системы Анны на лэптопе и девушку в этот момент убивает по системе, да и сам он себя плохо чувствует. Внезапно Мей Линь, только Генри собирался в него стрелять, схватился за сердце, но оно билось нормально, однако он чувствовал, что он умирает. Он не знал, почему умирает, но до последнего вздоха он отчаянно пытался убить её, нажимая различные настройки на лэптопе, однако все в пустую — в реальности он убивал другую женщину на его планете, а девушку уже система по его просьбе доводила психологически каждый день до суицида. Генри глядя на умирающего Мей Линя, судорожно копавшего в лэптопе вспомнил почему-то ту женщину-«Богиню», любившую убивать и доводить до суицида маленьких и подростков девочек на Земле, которая с глазами в разные стороны свалилась тогда в припадке сумасшествия, дива ли она интересно? Мей Линь упал на пол, побледневший и бездыханный. Однако Генри уже не видел смысла дальше бороться с обстоятельствами, ведь для исследования бессмертия он выбирал подопытного, видимо это его расплата, увидев смерть Мей Линя он это понял окончательно. Он старался не думать о той девочке, которую убивала система, а он, имея возможность спасти её жизнь только изучал процесс уничтожения её души с точки зрения алхимического состава, она возникла у него перед глазами, словно она его увидела, а не он её. Неужели такова плата за амбициозное стремление и достижение великой цели? Он узнал правду о разумности мира, ощутив, что эта девушка лишь образ, проецируемый ему пустотой и ему стала безразлична эта девушка. Он сначала обрадовался этому, но потом опомнился – нужно выбираться отсюда, нужно укрыться и переждать эту суматоху, но вопрос – куда? Он решил рискнуть и взяв труп одного из защитников Мей Линя с похожей на свою комплекцией, переоделся, однако лицо могло его выдать. Он порылся, но ничего, что могло бы ему помочь он не нашёл и вооружился вторым бластером, как терминатор. Затем он вышел в коридор и, естественно его заметили пятеро и мило ему крикнул один из них:
— Эй, ты! Ты же тот Генри, — сердито, возмущённо и агрессивно крикнул мужчина, подбегая к нему, — а ты что здесь делаешь? Стоп не стреляй только! Что с Мей Линем?
Генри сначала было опешил, но потом спокойно ответил, осознав, что опасности нет:
— Мёртв, он умер сам. Я не убивал его.
Другой мужчина ответил, подойдя к первому:
— Все идёт по плану. Беки-ка скорей домой и принеси остатки твоих исследований, возьми пару тапочек, халат и вещи. Тебе же все равно нужна работа? Да поторопись!
И первый подметил:
— Только вернись сюда, не подводи. Мы не враги тебе, просто эту эпидемию никто кроме тебя не остановит, даже у босса крыша начала ехать. Прости и пойми, но мы тебя не отпустим.
Генри так испугался, что со всех ног бросился исполнять данный совет, хотя это фактически было поручение, но ему итак было морально тяжело принять все это безумие вокруг. Он даже не попытался объяснить этим людям, что всему виной его ошибка, которая кроется в том, что он не учёл эффект последней записи…
На любой товар есть спрос в этой жизни, так и на любого бесхозного человека найдётся счастье или приключение, именно это вносило в душу Валентины ураган смутицы, когда она пребывала в процессе освоения нового места жительства у Варвары в качестве рабыни-прислуги. Так же её готовили к процедуре перекодирования, которой на жутко боялась и этично уже в голове разрабатывала Гитлеровский план, под названием «Как свалить отсюда». Тем не менее для всех обитателей планеты Валентина была не более чем вещь, товар, купленный Варварой. Тем не менее Варвара, в отличие от обычных граждан, казалась более живой эмоционально, остальные были абсолютно безжизненные и подавленные, сразу видно – диктатура, подстроенная под иную иерархию. Валентина понимала и помнила, что Данияр ей рассказывал об этом по секрету, что здесь при перекодировании внедряется встроенный программный гравитационно-психический контроллер, фиксирующий мысли, чувства и прочие процессы психики гражданина. А потому её поиск способа «Беги дебил» достаточно быстро увенчался успехом: нужно добыть ключ-карту от входной двери и промелькнуть хотя бы к революционерам, о которых Данияр ей тоже в вкратце рассказывал в бункерном отсеке космо-транспорта, но вопрос – как их найти? И что вообще делать дальше? Но Валентина не знала, что более трагичные обстоятельства в принципе отменят процесс её раскодирования и порабощения, тем не менее догадывалась Варвара и создала эти обстоятельства конспирации. Она договорилась с людьми увезти Валентину с планеты, после перекодирования с записью психической выгрузки данных на специальный флэш-носитель кристаллического типа и так ту должны были передать обратно человеческой расе. Варвара ожидала катастрофу, как и остальное население планеты, но эвакуацию им не разрешали до начала коллапсионной пространственной отдачи, по которой их датчики фиксировали начало катаклизма, а коль не будет – она хоть мир посмотрит. В её планы совершенно не входило подохнуть от катаклизма в очереди космопорта. Она дождалась момента и подговорила Валентину поменяться местами, используя проекторы изменения внешности, а личностно и не заметят, а её люди будут просто в курсе, а та охотно согласилась, лишь бы не перекодирование, но естественно, о грядущей вероятной катастрофе ей никто не рассказал, хотя кроме Варвары никто и не верил. После составленного плана все, включая Варвару и Валентину приступили к его осуществлению.
Настроив проектор Варвару и Валентину спроецировало для восприятия наоборот, при том, что они итак были весьма похожи друг на друга, учитывая различие в расовой принадлежности. Варвара понимала, что даже если не будет катастрофы или будет ли она все-таки, то все у всех будет хорошо, оставалось лишь на все сто верить, что они тоже спасутся в плохом случае или что она, останется немножко туповатой, по их мнению, в самом лучшем случае, но всегда лучше подстраховаться тем же клином – риском, так как живём все один раз. И она отправилась на перекодирование, переодевшись в одежду попроще и на всякий случай подкорректировав некоторые моменты внешности, однако такой проектор психического восприятия вещь дорогая и вряд ли станут проверять, как она в правде выглядит или проверять собственное психическое восприятие на правду воспринимаемого. Единственный риск был, если бы на неё смотрел кто-то через электро-бинокль с приличного расстояния – так можно было выявить обман. К тому же сам проектор не нужно было таскать с собой, так как отправленный сигнал в систему галактической фиксации действовал в радиусе ближайших восьми галактик и настройки система психически поддерживала у пользователей, однако на инкубационных планетах это могло не сработать, но она туда и не собиралась, хотя бывали случаи «выхода из матрицы» и «божественного прозрения» у жителей основного населения граждан галактики, но их за это подвергали жестоким наказаниям обычно, так что Варвара не беспокоилась. Она отправилась смело на процедуру перекодирования, включив все мужество, так как всегда страшно терять свою личность и воспоминания, однако это лучше, чем умереть.
Варвару, которую считали Валентиной, чуть ли не за шкирку отволокли в тесное помещение, поместили в аппарат, похожий на МРТ глубинного анализа организма, только он был по форме правильного объемного овала, а не горизонтального цилиндра и ещё на голову ей надели что-то похожее на нейро-ободок, воткнув иголки в некоторые участки коры головного мозга через височные участки, а саму её привязали внутри овального аппарата к ложу, чтобы не дергалась. Да что там привязали, практически титановыми оковами примуровали туда – двинуться и нереально было. И пока она физически верещала в агонии от боли в нервной системе и всем теле, совершенно потеряв ориентацию в окружении и ощущая, как её память моментально в никуда улетучивается из головы, заменяемая фиг знает, чем, она психически старалась словно не собой сохранить хоть какие-то воспоминания и дать себе некоторую логическую последовательность дальнейших действий вопреки программе перекодировки:
«Когда попаду к человеческому правительству, они, верно, примут меня за горничную, но будут помнить, что я до этого была аристократом человеческого вида, — думала она в быстром темпе. – Вот удивятся, когда узнают, кто я такая! Все равно ведь они просмотрят флеш-носитель с моими психическими записями, поэтому нужно постараться сыграть роль и смыться, найдя укрытие и средства к существованию, но если меня найдут, то, конечно, будут как всегда проблемы, зато море драйва!»
Процедура перекодировки была завершена и голову Варвары отпустило, однако напряжение и боль от игл и остатков радиации её все ещё не отпускала, не говоря уже о том, что её раздражала невозможность вспомнить важные для неё вещи, однако то, о чём она думала, пока её коробило она запомнила чётко, но решила сохранить до нужного момента. После ей достали иглы и сняли этот шлем с головы и отправили отлежаться, чтобы потом сразу отвезти её в космопорт для дальнейшей передачи правительству Представительства Галактического Альянса, которое располагалось в звёздной системе недалеко от туманности Северной Америки, где была куча на подбор представителей разных инопланетных рас, включая людей и думать о том, что там с ней сделают, она пока не могла и не хотела – настолько ей было больно.
Несмотря на то, что в помещении была система терморегуляции живых организмов на уровне изначальных кибернетических основ Валентина ощущала сильный жар и нервничала. Ей предстояло жить теперь на этой планете и делать вид, что она Варвара, а сама Варвара решила вместо неё покинуть планету и престать перед правительством, безусловно, решая её проблему отчасти – но в чём подвох? С чего такой героизм? Она предполагала, что что-то должно случиться, но что именно она не ведала. Тем не менее, чтобы сбежать она просчитала и пропланировала, что ей необходимо сделать невозможное, провернуть невероятную аферу, купив билет на какой-нибудь космический рейс, при этом притворившись и найдя повод покинуть планету в качестве простой туристической поездки, обманув родителей Варвары и при этом, если вдруг кто-нибудь заметит, что она человек ей необходимо совершить целую гору серьёзных вывертов и преступлений на что она пойти просто не могла. Тем не менее, разве в этих обстоятельствах есть у человека выбор? Это как раз тот самый случай, когда человек вынужден идти против самого себя ради собственного выживания и ничего тут не поделаешь. В эту минуту она вдруг обратила внимание на андроида, который прибирался в гостиной и подумала: «Зачем они вообще меня как рабу покупали, если у них есть андроиды?!» Она дальше решила исследовать квартиру, так как тупо было скучно, а в квартире было пусто и набрела на кабинет отца Варвары. На кабинете была прибита дощечка из какого-то незнакомого для неё металла с золотисто-медным блеском, начищенная до блеска, а на дощечке было написано: «Ф. Джеймс». Она подумала:
— Ну хоть теперь имя отца буду знать, а имя своей матери она мне даже не сказала! Все предусмотрела, говорит! Я уже боюсь просто предположить дальнейшее предложение мне этой жизнью обстоятельств… По крайней мере после нашествия безумных на моей планете и этого трэша! Безумие! Одно в этом мире ныне безумие! Они ещё и о религии с моралью умудряются разглагольствовать! Страшно понять, что узнаешь там, если покопаться!
Тем не менее ближе к вечеру пришли родители Варвары и Валентина относительно неплохо и осторожно играла свою роль, а мать так и называла просто мама, используя транслирующее голосовое проецирование, как манну небесную, чтобы не спалили. Предстояло самое сложное – обговорить поездку на какую-нибудь туристическую планету Млечного Пути, ведь эта эпопея вообще, похоже, независимо от расы имеет место быть – сложность клянчить у родителей. Она дождалась, чтобы зашёл разговор о досуге и вставила фразу по сценарию программы:
— А как насчёт круиза на Галлею или куда-нибудь в районе Туманности Орла? Там же неплохо можно отдохнуть и культуры интересные – есть что посмотреть.
Отец поморщился и с мордой кирпичом ответил Валентине:
— Ну не знаю, у меня много дел. Если прямо очень хочется посетить что-то из этого, можешь купить билет и слетать, недалеко же.
Мать промолчала, так как, видимо, была не против.
— Хорошо, я куплю. Спасибо, отец – ответила девушка не по программе.
На этом моменте Валентине стало намного легче морально, так как появилась надежда завтра достать прямой путь отсюда и спасти свою жизнь, а время шло неумолимо…
Бывает жизнь меняется в одно лишь мгновение, как по дуновению ветерка – было все очень плохо, безнадёжно и раз – стало всюду, как минимум, светлее и свободнее, хоть и не прошла физическая тяжба. Так Анна ощутила смерть Мей Линя, но в тоже время ощущала, что кто-ещё мучается в агонии, а не только она, но разве ощущая чужие страдания можно помочь, если тебя тоже убивает? Нет, ничем не помочь, но она не собиралась сдаваться и умирать легко, хоть ей и хотелось. Не передать словами это чувство, когда просто до глубины подсознания хочется смерти уже, чтобы отпустила эта психическая и иногда физическая боль, но нет – нельзя, не позволяют обстоятельства. Просто нельзя, просто так даже. Не из-за страха, не из-за мести, а просто принципиально, просто так, просто потому жив и значит жить надо. Она часто вспоминала произведение Джека Лондона «Любовь к жизни», которое читала ещё в школе, где главный герой повествования тоже выживал сквозь огромные тяжбы, ползая в агонии и боли и преодолевая невозможное просто для того, чтобы остаться в живых. В основе. В самом сердце своего существа Анна именно по той причине выживала, просто чтобы выжить и все – не более. И имея это в себе, нафиг вообще нужно эго? Не нужно это эго – это просто самомастурбация, неосуществлённая часть личностных амбиций, которые в принципе человек не всегда способен осуществить и в результате остаются от этого лишь страдания. Нужно уметь выживать самому и помогать выживать тем, кто тебе дорог, а не следовать путём эфемерных эгоистических амбиций, их вообще с потолка можно придумать и реализовывать тупо от скуки и это не более чем развлечение по жизни, но не способ выживания. Когда вопрос касается выживания начинаются цели, потому что цели необходимо осуществлять, начинаются мечты – потому что это коллективный путь осуществления и выживания, начинается вера, потому что это моральная поддержка, но эго без Альтер эго просто самомастурбация, просто обёртка от конфеты, в основе которой только желание жить. Потому что все это нужно пока ты в безопасности, а пороге смерти все это становится бесполезной мишурой, которая только травит, а мелочи, которые человек в жизни любит остаются до самой смерти, потому что основа жизни – это эти мелочи. Мы в больнице читаем любимые книги, газеты, общаемся с родными, едим, пьём и пытаемся выжить – эти мелочи и есть жизнь, остальное только пока ты здоров или готов любой ценой этого достигать, а порой, даже обязан. Кому уж что в этой жизни дорого и осуждать этот выбор нельзя. Именно так Анна рассуждала, живя в этой дикой адской боли. Постоянно находясь в поисках работы и разъездах по собеседованиям. Пока её в башку при фиксации пространственно-гравитационными датчиками долбила радиацией программа раскодирования, но к счастью в один и тот же участок головного мозга, так как программа «того света» внушается всем в одну и туже зону на Земле. Тем не менее это вынести ей было полегче, так как прекратилась хотя бы душевная травля, после смерти Мей Линя. Тем не менее там пошла новая волна, которую в религии называют искушения – ей стали приходить мысли в голову, которые она сразу знала – не её, но определённо расчёт на то, что она впадёт в безумие и осуществит эти ужасы. «Убей свою семью», «Убей прохожего», «Сожги себя», «Покончи с собой и все закончится», «Поклонись Богу и системе и все будет хорошо». Анна на это спокойно реагировала – всему обществу внушается и при этом странно, что все думают, что нет системы. Ей сразу было видно, что это автоматически, потому что даже живая душа человека, будучи призраком, проявляла бы себя иначе и менее чётко из-за сопротивления природы, а она умела всегда их присутствие относительно отличать и у них чему-нибудь учиться. Но даже машина сама же ограждала порой её от несчастий вопреки настройкам, что Анну только радовало – оказывается даже машина имеет в себе человечность больше, чем все, кто этой системой, судя по тому, что с ней творили, владели, а может и не только с ней. Но она одно поняла, что машина, как ИИ системы, тоже чему-то учится в процессе и может, это даже хорошо, она же её не убивает – убивают люди, так как она чувствует намерения живых людей, что является проявлением мысли, а не эмоций. А мысль способна пересекать любые расстояния, из чего она сделала вывод, опираясь на содержание намерения, что убийцы не с Земли. Тем не менее цель этих ублюдков была ясна: «Просто убить человека и создать откат горизонта событий, который невозможен без его суицида», а если они ещё добились бы её морального падения и деградации, заставив совершить аморальные действия – убийства, распутство, то откат был бы ещё эффективнее, а суицида им было бы по их мнению ещё легче добиться, вот они и толкали её на это так усиленно, при этом постоянно направляя радиацию в зону программы «того света», которая у неё закончилась, так как она пережила срок своей смерти не по «Судьбе». Планировалось её убийство несчастным случаем в аварии, которую она избежала случайно. И процессом продолжения своей жизни, после смерти Мей Линя она спокойно продолжала свою борьбу.
Тем не менее, она вспомнила о Бьянке – вероятно что-то с девушкой случилось. Нужно попытаться спровоцировать обстоятельства так, чтобы или она попала туда же, где находится Бьянка, либо её выпустили оттуда, где она находится. Просто учитывая перспективы своей нынешней пытки Аня не могла смириться с этим садизмом и решила, что лучше умрёт, но сделает так, как решила. Она любым способом этих ублюдков выманит из логова в эту жизнь, а там уже их жизнь быстро вывернет так, чтобы обрели человеческий рассудок. Аня размышляла, где это может быть – явно не больница. Но где? Явно где-то в этом городе, может чуть в пригороде. Искать? Она решила все же поискать, так как было свободного времени много, а собеседование только завтра. Анна решила наобум поехать по интуиции и вызвала такси на случайную улицу – если ошибётся, хоть в новом месте города можно просто так погулять. Плохо что ли? И вот она на месте 1-й Травяной переулок её города в природном посёлке, как она и предполагала. Она сорок минут гуляла по этой улице. Внимательно изучая окружение и здания, исследуя постройки, но не видела ничего необычного и устрашающего – все вполне нормально, чистый воздух, цивилизация, природа, деревья, серые дома и магазины. Её внимание привлекло строящееся здание с огромным количеством строительных подъёмных кранов оранжевого цвета, да и не столько стройка её внимание привлекла, сколько цвет пожарных кранов – просто оранжевый цвет её показался очень необычным, обычно же их в серебристый или чёрный красят, а красный максимум красуется лишь у основания. Далее, после стройки она заметила самую высокую многоэтажку на этой улице – обычный жилой дом? Она подошла поближе – серо-голубой панельный пристрой, жёлтое покрытие строения и много-много окон, значит жилой? – она хотела было подойти ближе, но был лишь один, как на первый взгляд показалось, подъезд. Она поднялась по лестнице к двери и поняла – не заперто, однако табличка: «Посторонним вход воспрещён на территорию частного государственного исследовательского учреждения» её насторожила. Насколько она знала, запрещённые опыты, как минимум официально, есть запрещённые опыты, а если здесь происходит то, что её настораживает, то так ли это хоть? Может проверить? А что если там действительно будет то, что она ожидает увидеть? У Анны с собой на этот случай был нож-кастет до 10 см, разрешённый по законодательству Российской Федерации для самообороны, и она была готова, если что им воспользоваться, тем не менее у неё было много вариантов выкрутиться в случае чего-то непредвиденного или опасного без применения силы, особенно, если окажется, что это обычная нормальная организация. Что там страшного в этом случае? Штраф? Да пофиг. Анна без стука вошла и увидела перед собой две лестницы – одна вела наверх, а другая вниз, словно в ад или в рай пойти хочешь? И она бы оценила иронию, если бы имела возможность пройтись и туда и туда, но тут был единственный выбор, так как в любом случае, если она кого-то там встретит она будет обнаружена. Тем не менее квартир или кабинетов тут пока не было. Она очень боялась кого-нибудь встретить наверху и поэтому пошла вниз. Спускаясь по лестнице, она думала, что, конечно, её бы просто выгнали отсюда при обнаружении сотрудники и она не смогла бы выяснить назначение здания, не говоря уже о том, что, если это здание действительно является местом проведения запрещённых опытов на живых людях, доказательство прихватить и отнести куда следует не помешает, а потому телефон она держала на готове. И она попала в небольшой коридор, где было лишь три кабинета, тусклая лампа и непроглядная темень, но в полуоткрытой двери в конце коридора виднелся свет. Шаг, два и Аня открыла дверь нараспашку и…
На Галлее безумные ели с наслаждением мясо своих соотечественников, а на Земле шёл бесноватый незримый снег над Россией, где на ипподроме конюхи радостно расчёсывали милых лошадок, на которых так мечтала бы прокатиться неизвестно где лежавшая и связанная Бьянка. Она грезила этой мечтой лёжа в этом заточении, в обыденности трупом, накачанным препаратами и едва поддерживая процессы мышления. Но, как известно на каждого неудачника или несчастного найдётся придурок, которому мало в жизни приключений, каковой в данном случае и была Аня. Тут то и пересеклись их взгляды – очень удивлённая тем, что так быстро нашла то, что искала Аня и ошарашенная, хоть не в силах повернуть зафиксированную голову Бьянка. Аня её узнала и увидела, что тут, кроме несчастной ещё шесть коек из которых три уже пустовали. Ещё одна девушка с чёрными волосами и два парня – русый и блондин, парни русские, а девушка была татарка. Анна тут же сообразила, что следует закрыть дверь и быть готовой спрятаться – так она и поступила. Экстремалы знают своё дело, так и она в этой опасной ситуации всем поочерёдно дала знак: «Мол, тише, не орать», накачанные препаратами люди её сразу поняли, но с бешенными глазами и едва сдерживаемыми бешенными эмоциями, осознавая, что тут ходячий шанс свободы ходит. Она тихонько начала всех отвязывать, разматывая тугие узлы и ремни, а люди хватались за покрасневшие от застоя крови конечности. Сама она, глядя на это морально приходила к пониманию, что в случае выбора лучше бы умерла, чем оказаться в этой ситуации и продолжала отвязывать людей. Что? Хотели по закону жанра сюда весь медперсонал и море крови? Нет! Опять разрыв шаблона – Анна успела всех отвязать, и они сели впервые за столько времени, все пропитанные мочой в памперсах и потом, естественно от них воняло и все были в грязных сорочках – людей даже не мыли.
«Вот что значит быть на побегушках у этой жизни, это даже странно! – подумала Анна – Не хватает ещё, чтобы ко мне явился Путин и начал давать поручения!»
И она принялась думать, пойти вперёд или сначала пропустить людей. С одной стороны, вроде бы как безопасно, но, если кто выйдет – они запаникуют и кого-нибудь схватят, так что она пошла вперёд, остальные волочились за ней.
Интересно просто, что за рынок нашего государства это согласился спонсировать? Только этот вопрос искренне мучал Аню, пока она шла мимо остальных дверей, в которых, вполне возможно был персонал и немного даже было слышно шуршание и топот. Тем не менее миновало, и Аня с остальными уже взбирались вверх по лестнице, как Аня увидела спускающуюся женщину и двух мужчин, держащих капельницы и шприцы в вены с препаратами.
«Вы кто такая? Гражданка, вы кто!? Сюда запрещено входить! Подойдите сюда, быстро! Сейчас мы вам объясним правила посещения данного учреждения!»-«Сейчас, бегу! Я уже вычислила ваше местоположение, как и должна была, потому что считаю долгом гражданина или просто человека таких как вы просто убрать из этой жизни, может ещё ваши инвесторы вернутся сюда вас проведать, удачно получится. Я же все-таки это место нашла прежде всего за тем, чтобы вы не убежали, убив подопытных!»
Женщина безумно начала смеяться, словно сошла с ума и уронила из рук все, что можно, словно её саму чем-то накачали. Мужчины ощутили ужас и не понимали от чего его ощущают, но их больше волновало состояние женщины, уронившей шприцы, чем Аня. А та, больше переживая за сохранение жизни и своей и людей, которых пленили эти уроды дала рукой жест, и все побежали, что есть мочи к выходу, который был рукой подать уже там. Мужчины, когда те трое выбежали опомнились и один из них побежал за ними, но опомнился тот поздно – хоть люди и были накачаны, бежали они так, словно за ними мчится неведомый монстр, стремясь их разорвать на мясо – они за всю их жизнь так не бежали и Аня даже не сомневалась, что он их не поймает. Женщина с мужчиной же повернулись с холодными глазами к ней, при этом путь к выходу преградила ей женщина. Аня была этим сильно напугана, как и этой жизнью, где людей используют для опытов изучая реакцию их организма неизвестно на что, а в целом она была в ретроспективе напугана этой жизнью, потому что даже это, по сравнению с тем, что она уже знала было просто игрой. Когда мужчина попытался схватить её сзади она увернулась, достала нож кастет и спокойно ему перерезала быстро артерию. Мужчина упал мгновенно, схватившись за фонтанчик крови, чтобы не умереть, но Аня и не планировала добивать она дальше подошла спокойно к этой Суке и ткнула ей в солнечное сплетение. Просто так даже не смотря в глаза при этом. Естественно, она даже среагировать не успела, потому что Аня не смотрела ей в глаза и умерла моментально. Мужчина, схватившись за артерию так и лежал испуганный на полу, не зная, что ему и думать, но и полицию он подключить не мог – иначе будет известно про тех сбежавших, а так он сможет придумать что-нибудь, что его оправдает, списав на нападение грабителя. Аня холодно в отчаянии покинула это учреждение с пониманием, что несмотря на инцидент эти страшные опыты могут неизбежно возобновиться, потому что это лишь верхушка большого айсберга, лишь в этом городе…
Бьянка бежала, бежала домой. Ей было все равно, сколько бежать – только добежать домой. Она так хотела снова увидеть мать, она так хотела увидеть отца, которого уже много лет не видела, это все, чего ей хотелось в этот момент, ей было плевать на условности и на все вообще. Только спастись, только сбежать отсюда – наплевать, наплевать, наплевать. Кто король в своей жизни, а кто королева? Да просто люди, которые хотят жить после того, что перенесла Бьянка и выживают – это самые сильные люди, которые не сломались в таких обстоятельствах и Бьянка, опьянённая свободой неслась домой. Вскоре мимо проехала машина и водитель обратил внимание на ободранную, босую в грязной больничной сорочке с голой попой Бьянку, словно политую мнимым позором, который люди воспринимают правдой из-за непонимания обстоятельств другого человека. Идя на поводу у иллюзии собственной силы, которой по существу в одиночку нет ни у кого – все мы нуждаемся в чьей-то поддержке или в том, что нас окружает – это и есть наша сила, а если кто-то повелся на то, что не имеет подобной цены, он просто глуп, но поумнеет, потому нет ничего в этой жизни ценнее чем все это. Но мужчина за рулём не понимал этого, он подумал, что Бьянка сбежала из психиатрической больницы сначала и остановил машину, но потом посмотрел на остановившуюся девушку и опомнился – ведь в той стороне, откуда та бежит больниц то нету. Он опомнился и пришёл в немой ужас – жестом пригласил Бьянку в машину, спросил адрес, она ему сказала, они поехали вообще ничего не обсуждая, так как мужчина боялся в это лезть, а Бьянка боялась даже просто об этом рассказать…