История жизни Старого Крыса.

В судоэкипаже старика Ноя нас было две- каждой твари по паре. Вместе с Колумбом на трех каравеллах открывали Новый Свет несколько сотен. Сколько погибло с эскадрой в далеком Цусимском проливе и ушло на дно Атлантического океана вместе с «Титаником» до сих пор не знает никто. Мы серые мореходы, передовая когорта Крысиного рода- племени, неисправимые романтики дальних странствий. Нам самим не понятно что гонит нас в Океан искать приключений на свой хвост от сытой и спокойной жизни на берегу. Люди умны, а мы умнее. Зачем тратить собственные силы, когда можно спокойно воспользоваться плодами чужого труда, комфортно попутешествовать за чей-то счет, да еще и на дармовых харчах. Человеки всегда старались от нас отделаться- в ход шли хитроумные ловушки, отравленные приманки и даже биологическое оружие. В эпоху парусного флота у моряков было страшное средство «крысиный король».В пустую деревянную бочку бросали несколько наших соплеменников и они, сходя с ума от голода и жажды, начинали пожирать друг друга. Последнего оставшегося в живых выпускали на волю и монстр убивал всех себе подобных. Потом его вылавливали и выбрасывали в воду. Но люди рано радовались, уже в ближайшем порту новые серые герои пробирались на борт.

Я Старый умудренный опытом Крыс, накрутил в путешествиях не одну тысячу морских миль. Появился на свет в крысином гнезде, сооруженном в куче старых капроновых сетей, на задворках рыбозавода в далеком Приморье. Подрос и с кучкой отчаянных юнцов забрался на рыбацкий сейнер, уходящий в путину. Свой ужас от первого выхода в море я никогда не забуду. Сейнер валяло как ваньку — встаньку, судовой дизель грохотал, встречные волны били в форштевень, ветер ревел в судовом рангоуте. Летящие параллельно курсу чайки истошно орали, пикируя к самой воде и взмывая вверх. С перепугу я забился под какой- то брезент и долго не мог перевести дух. Но понемногу успокоился, под брезентом было тепло и сухо, ритмично в такт двигателю подрагивала палуба, и я незаметно задремал. Проснувшись, тихонько высунул любопытный нос из своего убежища. Все оказалось не так плохо, сейнер шел полным ходом прямо в неизвестность, солнце светило ярко, ноздри мне забил упоительный аромат соли, свежести и еще чего-то не понятного. Оглядевшись, я выбрался наружу и отправился на поиски братвы. Нашел их на корме, мокрых и дрожащих, под кучей рыбных ящиков. Увидев меня, они приободрились, вместе мы шмыгнули в открытый люк и спустились вниз по боковинам вертикального трапа, по запаху быстренько вычислив судовую провизионку. От такого изобилия еды все немного ошалели. Полки, рундуки и лари были забиты всевозможными яствами. Мешки с крупами, мукой и сахаром, ящики с макаронами, коробки разных размеров с галетами, конфетами и концентратами. От души набив животы мы забрались в боцманскую кладовую и вольготно отоспались на судовом снабжении. Потом по знакомой дорожке двинулись к продуктам. Все сразу учуяли необыкновенный аромат- прямо на полке лежал большой кусок сливочного масла. Я бросился к нему, но меня оттолкнули. Кто-то вцепился в масло, раздался железный лязг и смельчак с предсмертным визгом забился в челюстях крысоловки. В панике мы кинулись врассыпную. Так я впервые столкнулся с человеческой хитростью и жестокостью.
Мы быстро освоились на судне, стали осмотрительнее, научились избегать встреч с людьми и обходить расставленные ими ловушки. Сейнер прибыл в экспедицию, и для нас началась райская жизнь. Ночью команда ловила на электросвет вкусную рыбу сайру, тарировала её в ящики, пересыпала мелко колотым льдом и днем сдавала улов на плавучие заводы и береговые базы. Немало рыбы оставалось на палубе во всяких укромных уголках. Мы отъелись и стали привередничать. Кто выстригал зубами балычок, кто употреблял только голову или брюшко, а особые гурманы- кусочек мякоти около хвоста.
Иногда я потихоньку забирался на верхний мостик, цепляясь за чехол, подымался на нактоуз запасного магнитного компаса и разглядывал окружающий Мир. Сейнер вместе с экипажем занимался промыслом, сдавал ночной улов, брал снабжение, воду и топливо, отсыпался у причала или на якоре в бухте в штормовые дни. Часто все окутывал одеялом туман и звуки глохли в серой пелене. Моя шерстка намокала от висящей в воздухе влаги, я спешил в укромный уголок обсушиться и поспать. Порой стояли теплые тихие недели. Днем синее небо отражалось в штилевом море, а по ночам в бортовой ловушке играла и плескалась жемчужная сайра. Мы полностью освоили новое жизненное пространство, и нам нравилась наша жизнь.

Прошло три с половиной месяца, и из людских разговоров я узнал, что скоро мы вернемся домой. Моя шатия-братия была в неописуемом восторге: заявимся домой этакими мореманами — ведь видели Край Земли.
В обычный будний день сейнер ушел от причала Шикотана на пролив Екатерины. С утра меня томило какое-то нехорошее предчувствие. Потом я узнал, что команда получила штормовое предупреждение, ожидалось резкое усиление ветра от норд-веста. Мы встали на якорь в заливе Спокойный острова Кунашир. Я с корешами забрался на корме в пустые сайровые ящики. Обсудили скорое возвращение домой и задремали. Проснулись мы одновременно- в снастях загудел ураганный ветер, море моментально покрылось белой пеной, короткие злые волны били в нос сейнера. Стемнело, волнение усилилось, судно стало резко рыскать, дергая правую якорь-цепь. Якорь пополз по каменистому грунту. Люди засуетились, кто-то бросился к брашпилю. Сейнер, подрабатывая малыми и средними ходами, выбирал правый якорь. Наконец шток якоря вошел в клюз, двигателю дали " полный вперед", руль- " лево на борт". В этот момент раздался сильный удар, скрежет металла о камни, и судно вылезло форштевнем на подводный риф. На мостике среагировали моментально и среверсировали дизель на полный задний ход. Прошло несколько томительных минут, перекладкой руля право- лево на борт сейнер раскачали и с таким же противным скрежетом он вылетел на чистую воду. Отработав задним ходом, на полном переднем заложили циркуляцию на выход из бухты. На крутом развороте по самый планширь судно легло левым бортом в кипящую воду. Корму захлестнула волна, сложенные стопками рыбные ящики обрушились, сминая палубное ограждение. Мгновение — другое и сейнер выровнялся, через кормовую площадку прокатил водяной вал. Я бросился по шкафуту от набегающей воды. В диком грохоте услышал предсмертный писк троих своих собратьев- их смыло за борт. Меня закрутило, потащило, с размаху шмякнуло о стальной фальшборт и бросило вниз. Ощутил под лапами деревянный настил палубы и снова побежал по проходу. Комингс я перелетел и упал в трюм с большой высоты. Пришел в себя не скоро, крышку трюма успели задраить. Сейнер плавно качало, за переборкой мерно рокотал дизель, полным ходом мы опять куда-то шли. Под завалом деревянной сепарации торчали крысиные хвосты, еще двоих моих друзей задавило насмерть, я остался один. Долго пролежал в полузабытьи, изредка пил грязную льяльную воду и через силу грыз тухлую рыбину, найденную в одном из закоулков.

Пришел в себя от яркого солнечного света, крышку трюма открыли, сейнер не качало, судовой двигатель не работал. Вниз спустились матросы и начали выгрузку. Я затаил дыхание, закатил глаза и оскалил зубы. " Опять дохлая крыса!", громко крикнул кто-то, меня рукавицей взяли за хвост и бросили в грузовой строп. Вместе с пустыми ящиками вознесся вверх и вывалился на причал. Отчаянно рванул на берег, бежать было трудно, да еще почему-то твердая земля качалась под ослабевшими лапками как судовая палуба. Добежал до каких-то строений, юркнул в первую попавшуюся щель, забился подальше и потерял сознание. Очнулся уже ночью, ужасно болели лапы и бока, отчаянно хотелось пить. Интуитивно пошел на запах прохлады, вышел к воде, попробовал- пресная! Вволю напился, смыл с шерстки соль и грязь, почистился и двинулся на разведку. Мне опять повезло- нашел рваный бумажный крафт- мешок с остатками макарон. От пуза наелся, добрался до знакомого убежища, завалился спать и продрых без задних лап до самого утра.

Осторожно выбрался наружу, прошел мимо кучи пластмассовых шаров-кухтылей, перелез через какие- то железяки, и нос к носу столкнулся с такой же серой крысой. От неожиданности подпрыгнул на месте, а незнакомец приготовился драться. Через пару секунд в его глазах мелькнуло удивление и он отшатнулся в сторону. Тут смутился и я, в моей голове вихрем закрутились обрывки воспоминаний, ассоциаций и запахов. Еще немного и мы радостно бросились друг к другу. Это был мой братан! Я был дома!

В старой сетепосадочной мастерской встретил всю свою многочисленную родню. Историю моего злосчастного путешествия слушали затаив дыхание. Несколько дней за мной табунами ходил молодняк, и я рассказывал все снова и снова. Понемногу интерес к моим похождениям поугас, я зажил спокойно, размеренно и сытно. Наступила зима, у меня была уютная теплая нора. Иногда по утрам я просыпался с мокрыми от слез усами, при сильном северном ветре ко мне опять приходили ночные кошмары.

А весной я затосковал… В верховьях нашей речки поломало лед, и серые пожухлые льдины понесло в море. В воздухе опять запахло йодом и солью. Южные ветра гнали в бухту пологие волны, я сидел на берегу в теплых камнях и все никак не мог понять: а что собственно мне там надо, в этом Океане.
Тут люди опять затеяли возню вокруг своих сейнеров, суетились- грузили снабжение, продукты, кошельковые невода с белыми и желтыми наплавами, гоняли судовые дизели на холостых оборотах. Я не выдержал, махнул на все лапой, снова собрал кучку отчаюг, ночью по швартовым концам мы забрались на борт сейнера и отправились на промысел сельди иваси. Этот рейс был долгим, но удачным, в октябре все вернулись на базу- и люди, и крысы. Вот с тех пор так и живу: путина- берег- путина. Между рейсами обзавелся многочисленным потомством и теперь в моря ходит вся моя родня.

Недавно принял твердое решение- все, хватит с меня походной романтики, стар уже, да и радикулит замучил. Буду читать юным крысятам лекции " Основы безопасной жизнедеятельности крысы серой обыкновенной на промысловом судне".
Слышал я, человеки планируют космические полеты на Марс и далее за пределы Солнечной системы. Пора и нам расти, нельзя упускать такой шанс из своих лап, сколько еще не освоенных территорий! Уверен, в дальних галактических странствиях у людей обязательно будут серые попутчики.
Искренне Ваш, Старый Крыс.