Миры Атти (Глава 7)

Разделенный надвое спиральный узор, нехотя подчинился. Взвизгивая петлями, раскрылся в стороны, потускнел, и слился с обоями. Больше он не приукрашал и не искажал действительность, в полутемную комнату хлынул ослепительный и ненарочный свет.

Капитан, оставаясь в тени, благоговейно придерживал огромную, будто стол в трапезной половину окна. Гарольд наоборот, зацепив свою часть настенным крюкОм, вернулся на середину.

Гарольд, словно забыл, что он лорд и сановник. Закрыл глаза. Развел руки. Его плечи поднимались и опускались. Придворный улыбался, пока уличная волна достигала стола, и пока она ни всколыхнула королеву и остальных.

Не среагировал на нее, лишь молодой человек — интимный друг королевы. Вернувшись на место, он продолжил ковыряться в носу. Однако, ему было на руку дополнительное освещение, теперь на глазах у всех он разглядывал тайное…

Следующим встал генерал Шанц. Во весь рост он оказался человеком не примечательным, средним во всем, кроме лица.

Увидевший генерала новобранец, удивился бы, предполагая, раз главнокомандующий, значит, великан, но нет, великаном Шанц не был. По сравнению с министром доходов и советником по религии он выглядел подростком с грозной мимикой и вислыми усами.

Невероятно, чтобы такой комплекции человек был прославленным героем. Но генерал и впрямь отличался не только суровостью, но и храбростью, что подтверждали награды, которыми был увешан его синий мундир, и по вине которых он гремел, как детская погремушка, особенно при ходьбе.

Взглянув на людей, заполнивших площадь, он сказал:

— Я так и думал. Базар. Но…

Продолжая «нокать» генерал развернулся на девяносто градусов. Плечом к плечу с ним стоял сэр Гарольд. Точнее, грудью к макушке. Взгляды их встретились.

— Да. — подтвердил невысказанную мысль военного министра министр гражданский.

— Что «да»? — опешил военный.

— А что «но»? — переспросил гражданский улыбчиво глядя сверху вниз.

Вместо ответа генерал хмыкнул и отступил, что-то или кого-то высматривая позади наглого визави:

— Капитан!

— Я здесь, генерал, сэр! – отозвался капитан вышагивая из тени, вытягивая руки вдоль тела, чем воспользовалась брошенная им рама, поехала следом и стукнула по спине. Массивная и нагруженная она давила на него. Он тужился и краснел, чтобы не сдвинуться с места.

— Господи, капитан, кто назначил вас на должность, вы же глупец? — будто взмолился генерал Шанц.

— Ничего-ничего. – заверил главного командира добрый Гарольд. — Сейчас исправим.

— Будьте так любезны, многоуважаемый советник займитесь окном, пока я решаю государственные вопросы с глупым стражем. Как говорится: «К чему пригоден, тем и угоден».

Лорд Горольд прервал собственный разворот, его маленькая голова с посерьезневшим вдруг лицом и полезшими наружу глазами вывернулась в сторону генерала.

Взгляды министров снова встретились, но на этот раз они скрестились, будто клинки — дзань нь нь…

— Я хочу встать! — ее величество не скрывала неудовольствия.

Женщина изъерзалась на королевском сиденье, отличавшемся удобством от других стульев. Не раз выгибала и без того изогнутую спину. Опираясь на подлокотники, привставала с мягкой подбивки.

Королева упорно обозначала намерение, но подданные не обращали на нее внимания. Трое мужчин сидели вполоборота к окну, четвертый ковырялся в носу.

Эти ладно, один священник, второй ученый, третий тоже… не от мира сего. Но как смеет он! — не замечать свою госпожу?! Он! — ею избранный?!

Помимо любви женщина мечтала о том, чтобы все ее желания удовлетворялись превентивно. Мысли угадывались. Слова понимались с первых букв.

— Я же королева! – говорила она зеркалу, когда вертелась перед ним, поворачиваясь боком, втягивая живот или прикусив щеки, изучая анфас.

Некоторое время она удовлетворенно поглаживала втянутые телеса и со вздохом расслаблялась. Плечи «приопускались», «приобвисала» грудь, щеки вновь становились пухлыми.

— Хм. И так сойдет, я же королева, тем более мать! – приказывала она отражению, разглядывая свои женственные бедра.

Вот и сейчас, ну, не положено королеве вставать с каких либо поверхностей самостоятельно. Стул или скамья это же не трон и не постель. Хотя и с кровати ее поднимали призванные колокольчиком слуги. Даже посреди ночи, если ей вдруг приспичило.

Первым спохватился граф Пушас. В секунду склонился перед государыней, протягивая руку с алым бантом на запястье:

— Прошу, ваше величество!

— Благодарю граф, вы любезны и расторопны, как всегда!

«Тоже вскочил?! Поздно, дружок. Как же ты мне надоел! Заменить некем, давно бы казнила». — злилась королева, лишь боковым зрением удостаивая испуганного фаворита.

Стоявшие друг против друга вельможи, с полупоклонами и полуулыбками расступились. Приподнимая подол зеленого с золотом платья, шуршавшего, как опавшая листва, цокая о мраморный пол золотыми туфлями, королева приблизилась к порогу, за которым начиналось утонувшее в Солнце пространство. Правда, путь к нему преграждала наружная решетка.

Пространство было настолько сияющим, что казалось, черное кованое железо растворялось в нем, словно в кислоте.

— Я ничего не вижу! Я ослеплена! — вскричала королева, прикрывая глаза тыльной стороной ладони, пошатнулась и опрокинулась назад.

Звякая медалями, генерал подхватил падавшее величество за талию. Королева выровнялась, расправила белоснежные кружева глубокого декольте, отблагодарила спасителя улыбкой.

— Ваше величество, — далее, генерал приблизил к аккуратному женскому ушку, таявшее, будто масло лицо, что-то прошептал, после чего оба рассмеялись.

— Седая голова не признак мужской немощи! — отшутилось ушко.

— Дальше идти не стоит, моя госпожа. — Гарольд схватил женщину за руку, потащил на себя.

— Гарольд, что вы делаете, мне больно! — искренне возмутилась женщина.

— Простите, ваше величество, я испугался, вы можете разбиться насмерть.

— Гарольд, что с вами, там же решетка?! – как-то даже по-детски прыснула королева, мягким движением освободилась от захвата.

— Простите ваше величество… — смутился лорд. – Сам не знаю, что делаю.

— Сэр Гарольд, а вы любите фехтование? Посещаете тренировочный зал? — поинтересовалась королева.

— Да. Собираюсь завтра, после полудня, как закончу с государственными делами. — отвечая королеве, Гарольд отыскал глаза генерала, и будто рапирой ткнул в них ненавидящим взглядом. — Почему вы спрашиваете, ваше величество?!

— Сама не знаю. — королевская особа смеялась, ослепляя Горольда белыми, как вершины гор зубами и блеском золотых украшений. Солнечные искры плясали в ее зеленых глазах и на ее рыжих волосах.