Миры Атти (Глава 22)

Огненные паруса

***

Маркениду ТилО, после короткого разбирательства отпустили с миром, приляпав всего лишь небольшой штраф за непристойный вид.

Хуже обстояли дела у ее молодого человека. Без вмешательства королевы, без королевского помилования не обойтись.

Для Гарольда это задачка, над которой, поговорив с Виорикой, он бился всю ночь. Не отрывать же ее величество от государственных забот? Однако, данное им слово обязывало.

На третий день ареста Каррома странника, как он себя называл, Гарольд министр, как человек принципов и деятельная натура с восходом ЭртЕ уже известил королеву мать в письменной просьбе о срочной аудиенции…

***

— К чему такие формальности между нами, сэр Гарольд? Всегда рада уделить вам внимание. Я столько раз говорила вам, чтобы приходили в мои покои без обиняков, когда потребуется.

— Благодарю, ваше величество. — ответствовал финансист, не переставая раскланиваться, чувствуя себя неловко в тяжеловесном одеянии.

Сидевшая на официальном троне монархиня, протянула вельможе руку в идеально белой перчатке:

— Подойдите.

Гарольд сделал несколько широких шагов по мраморному полу. Взбираясь на подиум, засеменил по деревянным ступенькам. Поднявшись, еще как следует не выпрямившись, склонился для поцелуя.

***

Тронный зал совершенное творение мастеров и гордость королевства. Впрочем, как и сам дворец, и великолепная столица.

Кто и когда построил знаменитый город?

Архивы свидетельствовали, что возводился он постепенно и не раз перестраивался, но его основание терялось во тьме веков. Письменных источников не сохранилось, лишь устные предания еще имели место.

Давно это было и похоже на сказку. Правда, не досуг предаваться историям. Как нибудь в более подходящий момент.

К слову, когда-то жившие здесь великаны могли летать. Для этого у них были корабли со специальными огненными парусами. Все технологии, к сожалению, утеряны измельчавшими потомками…

***

Портьеры на окнах разведены и подвязаны черными лентами. Шторы, как и обои, почти везде во дворце темно-вишневые с золотыми трилистниками. В треугольные просветы, в которые могла бы проехать карета, щедро вливалось утреннее Эрте.

Лучи Эрте, словно дети по льду, скользили по гладкому полу и хватались за всё, что попадалось на пути их веселья и праздности.

В тронном зале всегда торжественная обстановка. Так предусмотрел прадед почившего короля Нимона первого, король Корон сто тридцать шестой, переделавший здание последний раз.

Во-первых: он поднял потолок и расширил окна. Во-вторых: добавил золота в декор и перестелил мраморные плиты. Это был особенный золотистый мрамор, привезенный из-за моря.

На потолке, который не рассмотреть, если не задирать голову по сумасшедшему, изображены сцены из жизни королей и знати. Всё в ярких тонах. Вверху, словно иной мир. Величественный мир предков, представленный фигурами исполинов. Удивительно, как сводчатый потолок не обрушился без перекрытий и колонн.

Зал предназначался для аудиенций и церемоний. Никогда не отапливался и не освещался искусственным светом. В пасмурные абсолютно темные дни пустовал.

Впрочем, отапливать такую махину не было нужды, и вряд ли имело смысл. Попросту, невозможно. Тем более, что для церемониальных процедур все одевались в парадное платье, что включало в себя полный верх, то есть длиннополые шубы из драгоценного меха, так же доставляемого из далека.

И круглые меховые шапки. Их высота зависела от ранга придворного. У Гарольда одна из самых высоких. Министр вспотел, пока одевался и теперь облаченный в меха, стоял мокрый, как банный веник, после использования…

На королеве был пурпурный меховой плащ, белое платье усыпанное бриллиантами, с теплой подбивкой и не официальная диадема, испод которой на лоб женщины ручейками струился пот.

Диадема это не тоже что корона. Изделие скромнее. Просто, головное кольцо из золота. Корону с дубовыми листьями в натуральную величину монарх надевал во время закрытого совета и выхода на особенно торжественные и массовые собрания. Огненно рыжий водопад королевских волос красиво уложенный в сетку из золотых нитей, убран за спину.

Трон изготовлен из дерева, высушенного по утраченной тысячелетия назад технологии. Поговаривали, что дереву несколько десятков тысяч лет. А само кресло сделали еще гиганты.

«Может быть. Всё может быть». — ни впервой задумался Гарольд о природе сооружения. Его явно переделывали. Выглядело так, словно на огромное, не под человеческую задницу сидение поставили маленькое, повторив конструкцию большого. Подгоняя материал и цвет, коричневый с чернинкой.

Собственно, из-за этого получилось темное ступенчатое возвышение. Вокруг которого господствовал темно коричневый стул великана. Стул в стуле. И никакого золота. Всё золото украшало стены и потолок. Золота было столько в окружавших деталях, словно черный стул парил в сияющем желтом небе…

***

Примечательно, в помещении звучали, только голоса людей. Любой шепот из любого бесконечно удаленного угла можно было расслышать, как будто говорившие стояли рядом.

Ни кошек, ни собак, ни каких либо других животных в святыню не пускали, а шороха одежд и шагов, словно и не существовало. Не было и эхо.

Никогда не открывались окна и ничего не доносилось снаружи. Возможно гасло, как и прочие не относившиеся к человеческой речи звуки.

Самые рослые гвардейцы круглосуточно охраняли вход…

***

— Итак, по какому поводу срочность, надеюсь, нас не обокрали за ночь?!

Перед ответом венценосной особе министр странным образом задвигался, взбрыкивая ногами, переступая из стороны в сторону по шажку…

— Боже мой, Гарольд, перестаньте выплясывать бюрократические па, мы же одни! Прошу вас, давайте к сути, я изнемогаю от жары. И помогите мне снять этот плащ.

— Ваше величество, я не смею, это нарушение протокола и традиций.

— В бездну всё! — воскликнула женщина, развязывая красные тесемки у горла, с облегчением сбрасывая официальную мантию монархов. — Пожалуйста, лорд, снимите с себя ваши шапку и шубу… Бросьте это всё на пол… Можете сесть на них. Я повелеваю вам!

Последнее было сказано с улыбкой и блеском ровненьких зубчиков.

«У Виорики такие же меленькие». — тепло подумалось дяде Гарольду.

***

У расы великанов были огромные корабли. Слишком больше для планеты. Когда корабли взлетали — земля трескалась. Горы растекались под направленными на них ветрами…

Но однажды гиганты ушли. Быть может улетели на своих больших кораблях, домой, в космос, и забрали с собой звезды, оставив что-то после себя и кого-то взывающих во тьме. И словно отсыпавшихся днем.