Элероны в конопляных насаждениях (Глава 12)

Майор с самого утра чувствовал лёгкое недомогание, он никак не мог сосредоточиться, и прийти в себя. От дел отрываться никак нельзя, слишком многое надо успеть за сегодня. Но вот он всё отодвинул и направился в фельдшерский пункт, это было небольшое строение, точнее сарай, где размещалось мед. Учреждение. За столом сидел человек в белом халате, и что-то писал. – Шалом Айболит наконец, я добрался к тебе, меня что-то мутит. – Ты в последние несколько дней в столовой что-то кушал? Так что же ты хочешь? Пока не избавитесь от этого отравителя, здоровья у вас не прибавится. Тут снова постучали, вошёл ещё один человек, неряшливо одетый и в кожаной куртке, один из бригады Радаллера. Он сел и принялся жаловаться на самочувствие и судьбу. Доктор взял линзу и принялся смотреть ему в глаза. – Употребляете? – Все мы здесь немного употребляем. – Понятно. Доктор правой рукой нащупал на столе судок накрытый марлей, сорвал её, а под ней был пистолет. И в упор выпустил в него всю обойму. У офицера заложило уши. – Айболит, ты рехнулся?!
— Задолбали наркоманы. И ещё приходят лечиться. Это не люди! Их надо стрелять, у меня из медикаментов только градусники, а тут эти ходят, так будет с каждым! Офицер покинул врачевателя, и по пути в Штаб ему стало немного легче, он почувствовал себя лучше.
По центру территории болот, недалеко от ШТАБА, был клочок местности, не затопленной болотами, по этой сухой земле проходила ветка Железной Дороги, и упиралась в конечную станцию, тут на рельсах стояли вагоны, которые усиленно разгружались врукопашную. Личный состав своими силами разгружал и грузил в грузовики мешки с самым разным грузом, в частности удобрения для теплиц. Местные недра были очень богаты торфом, но требовались также и фосфатные удобрения и селитра. Грузовики везли это всё на склады. За процессом разгрузки наблюдал Зам. По Тылу, тут его отвлёк телефонный звонок. — Алло, товарищ майор, мы почти упустили тут один момент, туман считай исчез. — Ух, ёлки, это моё упущение, меня эти вагоны совсем доконали, я пошлю кого-то. Офицер стоял, задумавшись пару минут, а потом спросил.
— У нас есть свободные люди поблизости? Голос из тумана ответил, что все либо на разгрузке, либо на иных участках, или же монтируют завод. Майор подошёл к диспетчерской по станции, дальше шли два небольших склада. Он зашёл в диспетчерскую, поднял трубку аппарата местной связи. — Алло, Симплекс, дайте восьмой причал.
На севере территории, у берега, заросшего камышом, шла протоптанная тропинка, которая упиралась в рощу кедровника у самого берега, меж деревьев у тропки стояла деревянная сторожка, продуваемая всеми ветрами, от неё в 10 метрах был берег, и от него шёл причал из деревянных досок. У причала стоял военный катер.
Из сторожки начал доноситься звон местного телефона. И из катера раздался крик.
— Эй! Аланы!!! Телефон!!- А нам он не упёрся, тебе надо, ты и тянись. Из каюты вышел человек, и не спеша пошёл к телефону. — Крыжовник на проводе. — Что за крыжовник, у вас, что на проводах кусты растут? — Нет, это моя фамилия. — Долго ты ходишь, уважаемый! Я тут знаешь, сколько трезвоню, и почему представляемся не по форме? Какое у тебя звание, я что, должен знать весь сброд по эту сторону Северного Ледовитого? Твоя фамилия и звание? — Ну, Крыжовник моя фамилия, а по поводу звания, обратитесь к товарищу Подполковнику, он обещал разжаловать меня в младшие матросы.
— Хорошо, я ему напомню, чтобы он не дай бог не забыл о своей задумке, а пока что, слушай меня очень внимательно….
Вскоре в помещение кубрика вернулся военнослужащий, невысокого роста, белобрысый и конопатый. Ему было лет 25 — 26, в форме старшины 2 статьи и уставной фуражке как и у всех военнослужащих. Он внимательно осмотрел расположение, в помещении стояло две двухъярусных кровати, на которых прямо в парадных туфлях валялись три матроса.
— Ну, что, Аланы, пришёл приказ и ответственное задание от руководства, нужны два долбо … добровольца. — Ты что, куст колючий, с ума сошёл, мало того что потревожил сон дембеля, вошёл в каюту как фраер, так ещё и напрячь стремишься…
— Если ты не в курсе то повторяю, нам домой скоро. — Ты команду получил — выполняй, не умеешь отмазываться — работай, она таких как ты любит.
— Я как погляжу, вы все расслабленные такие, забыли родной авианосец??? Тишина.
— Двое со мной, И он, поправив фуражку, вышел из каюты. Двое срочников сорвались с коек, надев пилотки, пошли за ним.
История этого судна, как и его команды, на редкость поучительна. Во Владивостоке по бартеру взяли катер на ходу, который подлежал утилизации. Провели его по поддельным документам, и поставили для охраны водных просторов болот, точнее куска заиленных топей. Команду списали с авианосца, четверых зарвавшихся и обнаглевших дембелей, старшину второй статьи, который проштрафился пьяной дракой с Первым Помощником капитана корабля. Ещё был один толковый мичман, который крутил любовь с главным фельдшером авианосца. Этого медицинского сотрудника любил также и Первый Помощник командира корабля. Таким образом, сформировали экипаж судна.
На попутном бензовозе, они добрались в Тех. Часть, откуда их направили во взвод МТЗ.
Территория взвода МТЗ представляла собой пару ангаров среди пустынных болот окружённая сеткой. Ознакомившись с их направлением, дежурный сержант лишь улыбнулся, и выдал им транспортное средство — подвода с двумя лошадями и телегой, она же гужевая повозка или в сленге попросту бричка.
— Мать твою, Женя, это что? — Это мы на этом поедем? Старшина стоял ошарашенный, получив транспортное средство. — А вы ничего не перепутали? На что дежурный сержант лишь ухмыльнулся в ответ. — Туда куда вы едите, ничто другое не проедет.
— Ну и куда же мы на этом блохастом транспорте, по-вашему, доедем? — На дембель!!!
— Кстати, вам, теперь, надо на склад попасть.
— Мы сегодня уже и так попали. Это всё Женя виноват, до сих пор не умеет отмазываться.
— Молчать Аланы!!! Кто умеет управлять, у кого есть права? — А ты, куст, с темы не съезжай, не смог отмазаться, теперь думай. Он замахнулся ногой на матроса, и тот сел за вожжи, и экипаж начал двигаться. Они шли по карте, побродив, потерявшись по топям, таки добрались на склад, где загрузили себе шесть мешков марихуаны. Им в двух словах объяснили путь в объезд минных заграждений, насыпали овса и воды, да отправили в путь-дорогу.
Долго ли коротко ли они ехали, уже остались позади цивилизованные участки болот, а они всё ехали вперёд. Впереди виднелся полигон, одна из самых загадочных частей болот, откуда доносился жуткий вой. Но дорога повернула направо и шла к горе вдали.
Прошёл дождь, они намокли, все были злые, не в духе и к тому же и голодные, телега же еле, еле волочилась, быстрее эти лошади не ездят.
— Женя у тебя вся фуражка мокрая и грязная. За эти замечания старшина его ударил.
— Да ну тебя припадочного, давай вскроем и дунем, что за трава, а вдруг убой какой-то.
— Зачем, не трогай, если обнаружат, что вскрыт мешок — упрёков не оберёшься, тебе что травы мало? Они оглянулись, вокруг были плантации марихуаны. Но они поехали мимо знака опасности. — Ой, ну его в пень, мало ли, что это такое. Но второй матрос сорвался к посадкам, и надёргал на косяк уже дозревающего продукта.
— Ты русский? Там же ясно написано — опасно. — Ни бздо, Женя, нам всё можно. Он приготовил угощение, и закурил, глубоко вдыхая и стараясь насладиться ароматом. После шестой затяжки он поперхнулся, закашлял и начал кашлять не переставая.
— Мать моя каюта…. А матрос катался по возу со стороны в сторону, не в силах совладать с приступом. Старшина потушил, и бросил в лужу окурок, дабы подвода не загорелась. У матроса уже начались конвульсии, и он бился в судорогах, экипаж был в недоумении. — Ох, его и накрыло. Через пару минут всё прекратилось, матрос пометался, побился, его скрючило в предсмертных судорогах, с губ капала пена, вывернуло всего, и он обмяк. — О — ба — на! — Что такое, Женя? Его отпустило? Спросил матрос управляющий повозкой. — Можно и так сказать, я же ему, дятлу, говорил знак опасности, нельзя это курить, нарколыга обдолбанный. Ослушался приказа старшего по званию, выгребай!
И снова пошёл дождь, Крыжовник сидел тихо и задумчиво смотрел на труп, а потом метров через сто, протянул ногу с уставным туфлей, и скинул труп с повозки.
— Женя ты что сделал? — А зачем он нам такой? Что мы со жмуром делать будем, и коням легче будет идти. — Ты что, дурак, так же нельзя! — А загнуться от травы во время выполнения задания, можно? Завтра он оклыгает, одумается, мы его на обратном пути подберём. — Женя, ну ты блин мочишь! — Рули молча! И они продолжили путь, вокруг были топи и болота, дело было уже ближе к вечеру, одолевала мошкара, вокруг дороги росли густые дебри камыша, в них что-то шуршало и хрипело. Старшина второй статьи нащупал под соломой приклад, и дышать стало легче.
Они подъехали к подножью горы, и начали подниматься по извилистой раскисшей от влаги тропе. Двигаться они стали ещё медленнее, и лошади еле двигались то и дело, застревая, матрос ругал лошадей, а старшина матроса, на одном повороте им даже пришлось толкать повозку. Снова начался мелкий моросящий дождик, и неприятный ветерок. — Женя, дай плащ палатку. — Зачем, у тебя же пилотка есть. — Женя я замёрз.
— Мои соболезнования я тоже. Но ты можешь упасть на землю и толкнуть ещё раз пятьдесят — А ты можешь закопаться в солому, и укрыться мешками.
— Как ты себе это представляешь, чтобы я, старшина второй статьи, Северного Флота…
— Вот ты жлобист, я в шоке. — Если я спрячусь под мешками, они намокнут, и траву нельзя будет курить… — Ну ты баклан, на, управляй сам, я зароюсь в солому ….
— Товарищ матрос! — Ну? — У меня оружие!
— Женя ну ты фуфел, ну ничего, заступишь ты со мной на вахту. Тут телега застряла в яме.
— На, не хнычь, сказал старшина, и отдал плащ-палатку, и, спрыгнув с телеги, принялся её толкать.
Вскоре серпантинная дорога вышла на верхушку горы, там была небольшая роща соснового леса, пройдя которую они оказались на поляне. В центре поляны стояла юрта, рядом был костёр, а там сидели представители одной из народностей приморья, или дальнего севера. Старшина не сильно разбирался в этническом составе здешнего региона.
Три старых деда сидели, курили трубки, и смотрели на гостей. — ЗДОРОВ, СТАРИЧЬЁ!!!
— Здравия желаю, уважаемые. Реакции не последовало. — А мы вам дурь привезли, шесть мешков. И снова ноль эмоций. — Женя, а ты походу ничего не перепутал? Им, судя по всему, и так хватило того что они дунули, глянь, они же «убитые», куда им ещё? Судя по количеству дури тут должно быть расквартировано целое племя. Старшина осмотрелся, дорога была лишь одна и тут оканчивалась, ошибки быть не могло.
— Давно тут сидим. Произнёс дед, сидящий в центре, с какими-то перьями на шляпе, как понял старшина он у них типа командир подразделения. Дед бросил взгляд на груз и кивнул на юрту. И военнослужащие принялись разгружать мешки. Дождь как раз прекратился. Дед, сидящий справа подошёл, раскрыл мешок и забил им все три трубки, военным предложили сесть у костра, и присоединиться к ритуалу. — Деда, не советую, как по мне вам уже и хватит. Дедушки затянулись, а когда выдохнули, то повалил такой густой и плотный дым, да не просто повалил, а под давлением во все стороны со свистом и жаром. Моряки даже не успели дунуть трубку, они надышались этим дымом наркотических веществ, и вскоре впали в прострацию, и в полное забытьё, отключившись.
Всё это место, территория болот была заколдована, тут обрывался пространственно-временной континуум, глубина разлома — 1 день, и этот день повторялся тут всегда. Каждый день повторялся снова и снова до секунды, подарив всем живым бессмертия и воскресение на следующий день. Никто не знает, как и почему, но было условие- туман, который являлся ключом ко всему. Именно туман окутал всё и вся, спрятал всех окружающих от мира, целую область гнилых болот, самолёты, теплицы и людей. Все как бы потерялись в тумане.
И этот туман надо обязательно поддерживать с помощью специального сорта травы, и трёх местных аборигенов. Именно они синтезировали весь этот туман, без него дыра всего континуума может затянуться, и время пойдёт своим чередом.
Моряки впали в какое-то мистическое забытьё, прострацию, и были в царстве грёз, как вдруг их разбудил взрыв. Они тут же вскочили, и не поверили своим глазам. Было уже утро, они находятся на какой-то прямой дороге. Вокруг густой туман, горы уже не видать, впереди маячат два силуэта, а вокруг по камышам шуршат птицы. Лошади просто идут неспешно своим ходом. Силуэты приблизились, и были слышны слова, точнее ругань и мат. Когда справа объезжали силуэты, то это оказался бортовой, тентованый Урал-4320, явно подорванный на фугасе, который буксировал танк сапёрного подразделения, приспособленный под разминирование минных полей, с устройством катков впереди машины. Из танка выбирался ошалевший экипаж, судя по всему, сапёры вытаскивали ранее подорванный Урал, и сами напоролись на очередную мину. Они ругались и готовили обе машины к продолжению пути по той самой заминированной трассе.
И тут их обгоняет подвода. Десантники смотрели, и не верили, протирали глаза и крестились, по заминированной трассе, их обходила подвода с двух лошадей и двумя военными моряками на борту. Сложно было поверить своим глазам.
— Мужики как вы тут? — Едем помаленьку. Мужики утратили дар речи, и провожали взглядом гужевой транспорт, скрывшись позади них в наступившем тумане. Они ехали ещё километра два по прямой, отходя от дурмана, так и не осознав всего происходящего с ними. На горизонте снова что-то замаячило, они подъехали поближе, и упёрлись в шлагбаум и два укреплённых пулемётных гнезда. Вышли десантники, все в шлемах и бронежилетах, вооружены до зубов.
— Мужики вы кто, откуда? У бойцов были квадратные от удивления глаза.
— Мы выполняли специальное задание. — Как вы смогли пройти, дорога заминирована вдоль и поперёк?!
— Не знаем, очнулись на дороге в повозке, там ваш танк походу взорвался. — Откуда едите?
— Точно и не скажем, там три хмыря такую траву пыхтят, горы переворачиваются. — У вас такая есть? — Ни пяточки, всю изъяли. — А какая гора? — Пёс его знает, на полигоне где-то в конце дороги … Их прервали, началась стрельба, откуда-то из болот, судя по всему, вслепую по ним били из ручного пулемёта. Десантники кинулись по позициям, и открыли огонь в ответ, почти наугад. Матрос погнал повозку, выводя её из-под линии огня. К ним прыгнули два бойца, и поехали дальше. — Что за шухер?
— Представляете, мексиканец, живой объявился. — Мехикос? — Один из вертолётов упал в глухую топь, так его и не нашли, и судя по всему кто то из них выжил.
— А оружие у него откуда? — А это он нашёл подорванный на мине и брошенный экипажем грузовик с оружием, который ребята хотели вытянуть. Всё никак мы его не грохнем. Ребята спрыгнули с повозки метрах в 50 от блокпоста, и бросились в камыши. Но тут, же раздался взрыв, видать нарвались на фугас, это было совсем рядом, телегу накрыло землёй и тиной, лошади испугались, понесли и матрос не справился с управлением. На повороте телегу перекинуло, и она разломалась, лошади освободились и разбежались.
Когда военнослужащие выбрались из-под телеги, была тишина, стрельба вдали прекратилась. Матрос ушиб руку, а старшина потерял фуражку, телега превратилась в дрова. Взяв с собой оружие и плащ, они осторожно пошли к катеру.
— Ну, всё, теперь нас майор за телегу точно грохнет. В ответ старшина махнул рукой, они внимательно смотрели под ноги, и боялись наступить на мину.

* * *

Утром руководство части уже находилось на смонтированном новом нефтеперегонном заводе. И вот пошла первая проба бензина и керосина. Офицеры впервые, за долгое время были приятно удивлены происшедшим событием. Они стояли на высокой вышке, с которой не было видно решительно ничего, вокруг был чрезвычайно плотный туман. А когда снова спустились на зыбкую топь, Подполковник поблагодарил нефтяников, и они отправились в ШТАБ. В УАЗе была рация.
— Товарищ майор, вы только посмотрите, какая пелена накрыла болото, никак твои «орлы» справились. Зам. По Тылу пробовал набрать катер, но никто не отвечал. — Спят лоботрясы.
— Или ещё не вернулись. — Ну а те, кто на вахте точно спят. Вскоре машина прибыла в ШТАБ, тут же все разбежались по делам. А Подполковник с Начальником Штаба пошёл к главному. — Жорик, помнишь, я просил найти снайперскую пару, для нашей Китайской Операции? — Ну, я отдал соответствующее распоряжение. — Они уже здесь, взгляни.
Вскоре в кабинет входят двое, один был высокий, в чёрном плаще под «Макинтош», он был худощав, некрасивое пропитое лицо, разные нечастые зубы с зазорами. На ногах калоши на «босу ногу». Второй ещё «веселее» в вязанном шитом свитере, в шляпе, сапогах-болотниках, и маленький ростом, хотя тоже худощав.
Жестом им предложили сесть, и маленький снял шляпу. Можно было лучше разглядеть его не очень красивое лицо, и широко оттопыренные уши. Офицеры оценили ситуацию.
— Боже мой, ну почему всё такое к нам. — Господа, представьтесь.
— Вам как, имена, клички, оперативные псевдонимы назвать? Поинтересовался тот, что невысокого роста. Офицеры просто таки поникли.
— Номера идентификационных кодов, для начала. — Как вас называли на прошлой работе?
— Ну, мы в Ереванском детском саду ставили «Чебурашку и крокодила Гену», я был Чебурахмадзе, а он Генацвале. — Я вас за язык не тянул.
— Значит вы киллеры, убийцы?! Поинтересовался Начальник Штаба.
— Да. Мы снайперы. — С чего бы это так вдруг?
— Долгая история. Отметил тот, что поменьше, он же Чебурахмадзе.
— Мне будет интересно. Сказал Полковник, я прожил долгую жизнь, уж и не думал, что меня что-то может удивить.
— Мы как-то ехали в поезде, полкой выше спал подполковник милиции Белоруссии, и тут среди ночи… Гена, в горле пересохло, сделай мне мой любимый двойной Бурбон.
Гена подошёл к столу, взял пустой стакан, из кармана вынул платок, развернул, там две крупных звезды с погона. Он бросил обе звезды в стакан, и, вынув из-за плаща бутылку водки, налил половину стакана. Поднёс угощение партнёру, тот хлопнул и вернул стакан.
— Мать моя …. — И вот едем мы в поезде, над нами спит подполковник, и захотелось моему коллеге смазать на досуге свою любимую винтовку Маузер МК98 …
— Полковник нехотя свистнул, у офицеров просто глаза оказались на выкате.
— Погоди, погоди. То есть, ты хочешь сказать, что ночью в плацкартном вагоне на нижней полке ты захотел провести неполную разборку-сборку винтовки Маузер МК98 образца 1896 года?? — Да, только не перебивайте. Тут уж нехотя, присвистнули все трое офицеров.
Так вот, винтовка старая, механизм разболтанный, и Гена ещё и прочихлил. Одним словом произошёл случайный выстрел в верхнюю койку, и нам пришлось «делать ноги» с его кителем. Так мы решили стать наёмными убийцами. Он поглядел на своего коллегу, Гена, у меня в горлышке першит, сделай ещё один двойной. Геннадий повторил операцию, и вынул звёзды уже из пустого стакана.
— Ну а оружие у вас есть? — А то, как же. Рядом стоял свёрток с тяпками и мотыгами, его развернули, и там оказался тот самый, пресловутый Маузер со снайперским прицелом, примотанный синей изолентой. — А вы из него по очереди стреляете?
— Смешно. Я оценил вашу шутку. Винтовка Гены, а я его прикрываю с тыла, и вынув второй свёрток поменьше, вынимает Люггер модели Парабеллум.
— Это для ближнего боя. — Обалдеть, какие замечательные образцы начала 20 века! А вы умеете из них стрелять? — Геннадий, нас снова принимают за артистов. Тот в свою очередь взял винтовку, и подошёл к окну, потом начал выбирать цель. Вдали стояла банда байкеров с мотоциклами, над ними развивался флаг с рисунком морского членистоногого.
Генацвале прицелился, закусив язык, прицел был плохо центрован, и находился немного левее …
Раздался выстрел, флаг упал, Полковник всё это наблюдал в электронный бинокль с указанием расстояния в 425 метров. Возле мотоциклов засуетилась публика, послышались выстрелы. Двое других офицеров, сидели с ошарашенными лицами, на которых явно читалось непонимание обстановки.
— Господа. Нам надо посоветоваться, и они вышли подышать кислородом.
— Что скажите, господа? — Где ты их нашёл? — Почему они не на манеже, они таланты?!
— Легче уж цирк догнать, он не мог далеко уйти. — Руфус давно не пробовал таких. — Я серьёзно. — Старый, мы тоже. Это же жуть. — Засыпать стёклами, раскатать танками.
— У меня есть идея. Дадим им шанс. — Я всю жизнь в армии, а ничего подобного не видел.
— Им везёт. — Значит повесить на Штабе. Как обереги. Ни одна нечисть не приблизится.
Полковник выдержал паузу. — Натравим их на китайцев, отдадим им Хуинь Дзинь Ли. Пусть пробуют. Офицеры вернулись в кабинет.
— Я думаю, что мы сработаемся, у нас есть одно ответственное задание, нужно сработать одного человечка, майор достал папку и вынул фото. Вот он, китаец, начальник таможенного пункта, строит из себя кордебалетного святого. Денег не берёт, трясет наших людей, не пьёт, сделать с ним ничего не придумаем. Его надо сделать, так дальше нельзя, это не жизнь. И он отдал им папку. — Ознакомьтесь.
«Киллеры» внимательно посмотрели на фото, потом на Начальника Штаба.
— Хорошо, мы его сделаем. — Вот и ладненько, жить будете у нас, вам укажут барак и койку. — А сколько нам денег будет? — Сколько травы сможете на себе утащить, столько и ваше будет. «Киллеры» засияли от радости, собрали пожитки, и пошли заселяться. Им в след из окон глядел весь ШТАБ.
— Господи! Какой сброд, и всё к нам, всё к нам. Не с кем работать. — Гена, ты мне обещал убийц, а не артистов…- Ну а что я могу сделать, ни один нормальный человек к нам сюда не приедет, вешаться теперь, что ли? Сердце Старика ныло от предчувствий.