«Золотое сечение» и урок географии

Братья в унынии сидели на открытой веранде.
Они только закончили обедать. Жены с детьми разбрелись по комнатам, чтобы под предлогом охраны сна детей, спокойно позаниматься своими делами.
— Дурака мы валяем. Ерунда все это, — не скрывая раздражения и периодически нюхая себя и морщась, сказал Сашка, — Тьфу ты! После этого дайвинга весь пропах.
— Видать месторождение газовое у нас тут, подо Мстой, засмеялся Пашка.
— Если только … Слушай, а с чего мы решили, что главные точки Москва и Питер? Масоны, они вон в Африке давно обосновались. Да что там Африка? В Индии, на Филиппинах … Объединённая великая ложа Виктории в Австралии. Где угодно точка отсчета быть может.
— Убедил. Давай тогда рассуждать «философически»! — предложил Пашка.
— Давай, — нехотя согласился Сашка и подвинув стул, закинул на него ноги. Бутылку пива и пепельницу он водрузил себе на голый живот, видимо кайфуя от их прохлады.
Пашка последовал примеру брата и, скинув майку, развалился примерно в такой же позе, но на ступеньках.
— Итак, вспоминаем. Что перед смертью прошептал сыну старый граф Строганов?
— «In Hoc Signo Vinces …» — «Сим победиши» или, если в латинском варианте — «Под этим знаком победишь».
— Да. История сражения у Мульвиева моста стара, как мир. Максенций и Константин боролись за римский трон. Пока Максенций раскачивался, Константин разгромил его войска неподалеку от Вероны и Турина. Следующая битва должна была стать решающей.
— Интересно …, — отхлебнул из бутылки Сашка.
— Впрочем, Максенций поначалу пытался избежать грядущего столкновения. Он подумывал держать оборону, находясь в осажденном городе: провиантские склады Рима были забиты до отказа, городские укрепления не оставляли сомнений в своей надежности, да и среди соратников Максенция не было замечено потенциальных предателей. Тем не менее император неожиданно передумал и выдвинулся навстречу неприятелю. По его приказу Мульвиев мост, находившийся на пути у армии Константина, был обращен в развалины. Войско Максенция тем временем начало переправляться на противоположный берег Тибра. Вряд ли кто-либо, исключая самого императора, мог бы логически обосновать это решение: он променял крепкое положение на битву в открытом поле. И это с учетом того, что позади армии Максенция оказывалась река.
— Прямо прообраз приказа 227 «Ни шагу назад».
— Как, как?
— Приказ Сталина 1942 года «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций».
— А что? Отступать некуда. За нами Москва, то есть Рим. И т.д. и т.п., — рассмеялся Пашка, — так вот, современники были настолько ошарашены поступком Максениция, что даже попытались объяснить его помешательство колдовством — по преданию, занятия им были излюбленным развлечением императора. Впрочем, одно более приземленное объяснение все же можно было найти: Максенций боялся утрать поддержку римлян, и без того начавших упрекать его в трусости.
— Так. Давай дальше.
— Константину же высшие силы только благоволили. Согласно легенде, в небесах он увидел крест и надпись «In hoc signo vinces». В русской традиции она известна в переводе «Сим победиши», однако более точная версия — «Под этим знаком ты победишь».
— Ну да, — опять перебил Сашка, — эта фраза даже была нанесена на герб правительства Российского государства при Колчаке.
— Да, много, где она использовалась, — согласился Пашка и продекламировал,
«Обители севера строгого,
Накрытые небом, как крышей!
На вас, захолустные логова,
Написано: сим победиши».
— Это чье? – спросил Сашка.
— Пастернака. Ну ладно, вернемся к нашим баранам, то бишь битве у Мульвиева моста. Сама битва длилась крайне недолго. Солдаты Максенция просто-напросто обратились в бегство, а их примеру последовал и сам Максенций. Не совсем удачно, поскольку утонул в Тибре. Ворота Рима были открыты перед Константином.
— И Константин был убежден, что на помощь ему пришел христианский Бог, — подхватил Сашка.
— Да. Поэтому, вскоре после битвы у Мульвиева моста император постановил признать равенство христианства и почитается он, как равноапостольный святой.
— Но ведь это лишь красивая легенда. По некоторым данным, Константин так и не отрекся от традиционного культа римских богов.
— Да. Но нас интересует все-таки легенда, а именно, небесное знамение, явившееся Константину — крест. Как ты знаешь, крест, разумеется тесно связан с масонством.
— Подожди. Но масоны сами строго-настрого запрещают дискуссии о религии в ложах.
— Это верно. Масонство принимает любую веру и любые политические убеждения своих членов, не пытаясь переубедить их и желает, чтобы братья были искренне верующими. Но масонство никогда не призывает никого из своих членов исповедовать какую-либо особо указанную религию, следовать какому бы то ни было конкретному духовному пути.
— Но все-таки масоны должны быть верующими …
— Да, масонство требует от своих членов веры в Бога. Все ритуалы масонства и его символика – средства духовного усовершенствования человека, но масоны избегают суждений о Боге. Такие суждения определяются конфессиональной принадлежностью, если она есть, либо внутренним духовным чувством. Орден лишь способствует раскрытию внутренней религиозности человека, укрепляет его веру, делая ее более глубокой и искренней. Но в личные религиозные убеждения масонство не привносит какой-либо окраски.
— Ты прав. Вон, например, на востоке храма всегда находятся масонские светочи. Среди них всегда книга священного закона, в зависимости от того, представители какой конфессии присутствуют в ложе. Это и Библия, и Тора, и Коран.
— Бывает, что и все три лежат, если братья в ложе разных вероисповеданий. Такое отношение вызвано желанием устранить все, что может разъединить людей.
— Тогда почему крест? — Сашку совсем разморило от жары и сибаритствования, поэтому соображал он туго.
— Ну ты спросил, — рассмеялся Пашка, — а какой символ должен был использоваться в восемнадцатом веке в России? Не тотем же индейский! Страна-то у нас православная. Конечно крест!
— Действительно. Что-то я туплю. Валяй дальше.
— Какие кресты бывают?
— Ого …! Их десятки, если не сотни.
— Нет. Отметем, например, кельтский или мальтийский. Также нас не особо интересуют более канонические греческий или барочный. Нам интересен русский восьмиконечный крест — без декораций, завитушек и прочих украшений.
— Значит, берем правильный наш.
— Да. Что всегда присутствует на кресте?
— В каком смысле?
— Ну, с чем связан крест? С воспоминаниями о предсмертных муках Господа за грехи всех людей от грехопадения Адама и Евы до конца времен.
— Ааа … значит — с распятием. Но оно же не на всех.
— Неважно. Если даже нет на кресте изображения распятия, оно незримо там присутствует …
— Ты хочешь сказать, что пропорции креста связаны с пропорциями человека, — догадался Сашка.
— Именно! А что является эталоном пропорции? Золотое сечение!
— Ого! Ведь в золотом сечении усматривают божественную суть.
— Да. Создавая живые организмы от простейших до человека, Творец использовал единую материю и универсальную пропорцию для придания формы живым существам. «Золото» присутствует везде, в том числе в пропорциях человека — венца творения. Например, отношение роста человека к высоте от пяток до пупа такое же, как отношение размера от пяток до пупа к высоте от пупа до макушки головы, и такое же, как последовательное отношение размеров фаланг любого пальца между собой. И каково оно?
— Если не ошибаюсь 1:0,618. Если округлить без всяких миллионных.
— Правильно. Как ты знаешь, пропорции золотого сечения присутствуют во всех гармонических явлениях жизни, раньше они присутствовали и в творениях человека, например, в живописи, классической музыке, архитектуре.
— Совершенные творения?
— Да. Бог есть совершенство, следовательно, символ Бога должен быть построен по законам его творения: в золотой пропорции. Иными словами, пропорции креста — деление отрезка прямой в золотом отношении. Русский восьмиконечный крест чаще всего вписывается в прямоугольник, стороны которого относятся друг к другу в золотом сечении. Из скольких частей состоит крест?
— Минутку … из четырех. Вертикальный столб и три перекладины: верхняя означает табличку, на которой Пилат сделал надписи на греческом, римском и еврейском языках; средняя — на ней раскинуты руки Иисуса Христа, обнимающие весь мир; нижняя перекладина обозначает место, где были прибиты ноги.
— Правильно. Из антропометрики мы знаем, что если размеры размаха рук человека практически равны его росту, то размер средней перекладины русского креста равен размеру по вертикали от средней перекладины до нижней. Опираясь на это достаточно простое и ясное положение, можно найти все остальные пропорции восьмиконечного креста.
— Давай посчитаем.
— Не надо, для простоты возьмем высоту креста равной единице. Тогда его средняя перекладина должна быть равна 0,618, расстояние от средней перекладины до нижней также будет равно 0,618. Расстояние от верхней перекладины до верха креста примем равным расстоянию от нижней перекладины до основания креста, если представить это числами, то получим: один минус 0,618 равно 0,382, а 0,382 разделить на два равно 0,191.
— Но согласись, довольно часто встречаются неканонические кресты. На тех же церквях.
— Это уже архитектурные изыски. В зависимости от высоты сооружения и его визуального восприятия с земли, вертикальные элементы креста вытягивались. Например, кресты относительно низких часовен ближе к квадрату или прямоугольнику в золотом сечении, а пропорции крестов высотных колоколен — стремятся по высоте к двойному квадрату.
— Итак, главное – золотое сечение. Подожди! А почему ты вообще к нему привязался? Вряд ли граф, умирая давал сыну наводку на какой-нибудь храм, смысла нет, их по России десятки тысяч, если не сотни. Вон, в одной Москве их сорок сороков.
— Конечно нет. Я думаю, он имел ввиду направление. Так сказать «следуй по кресту».
— И отсчет от Питера? – задохнулся от восторга Сашка.
— Вряд ли от Прикамья. Открывай карту.
— Да ну. На айфоне мелко слишком. Сходи в комнату, там на полках старые учебники стоят, которые я еще в библиотеку не сдавал. Чего их мама с собой таскает? Вот и пригодились. Там география была.
Пашка, на правах младшего, обреченно вздохнул, и отставив недопитую бутылку, попытался воспарить над крыльцом. На жаре, после обеда и с пивом это привело лишь к тому, что реактивный момент с силой вдавил его в ступени. Он просительно посмотрел на брата.
— Ладно, сам схожу.
Сашка, кряхтя сполз со стула и исчез в прохладной темноте дома. Из темноты немедленно раздался грохот и сдавленные проклятия.
— Тише! — зашипел на него Пашка, — перебудишь всех. Чего ты там?
— Да после солнца не фига не вижу в темноте, в стеллаж обувной врубился. Ладно, потом подберу все.
Через пару минут, Сашка вернулся на веранду, с учебником географии и с намечающейся шишкой на лбу.
— На, приложи, — Пашка протянул брату холодную бутылку пива. Сашка приложил ее к месту ушиба и опустился на ступеньки рядом. Раскрыв учебник на странице с картой Советского союза, братья пихаясь начали водить по ней пальцами.
— Давай для начала определимся с долготой. Явно расстояние должно быть приличным, учитывая географию частых поездок графа. Не в деревне же под Питером конечная точка, так что направление должно быть на юг, — Пашка давал вводную.
— Блин! Карта мелкая. Ладно, о’кей, гугл. Географические координаты Санкт-Петербурга». Так … пятьдесят девять градусов пятьдесят шесть минут девятнадцать секунд северной широты и тридцать градусов восемнадцать минут пятьдесят секунд восточной долготы.
— Нас интересует долгота. Отбросим погрешность, то бишь секунды и минуты, там все равно в пределах пары километров. Берем тридцать градусов. Куда упираемся?
— Погоди. Не по современной же территории России будем брать? А то упремся в какие-нибудь Опочки.
— Ты прав … «От южных морей до полярного края» … Давай до Причерноморья.
— Так … Витебск, Могилев, Киев, Умань … упираемся в Одессу.
— О! Весьма значимое место! И для Новороссии, и для масонов, — задумчиво протянул Пашка.
— Еще бы! Слушай, а ведь когда основывали Одессу в 1794 году Платон Зубов был Екатеринославский и Таврический генерал-губернатор и именно ему Осип де Рибас представлял доклад, вместе с ходатайством о построении города и порта на месте Хаджибея. А если учесть, что граф Строганов прятал клад именно от Зубова, то под самым носом может быть и не стал ховать, а вот неподалеку вполне. К тому же планы строительства составлял инженер-полковник российской армии Франц де Воллан, тоже вроде масон.
— Останавливаемся на этой версии. Конец креста — Одесса. Теперь вернемся к золотому сечению. Надо определить концы перекладины.
— Какой? Их три, — спросил Сашка.
— Думаю, верхнюю и нижнюю перекладину учитывать не стоит. Все-таки, даже символически крест — это пересечение двух прямых, да и вряд ли граф в восемнадцатом веке так «мельчил». Да и заселено было тогда в тысячи раз меньше территории.
— Тогда отмеряем … от Питера до Одессы по прямой 1499 километров, ну полторы тысячи, делим на тысячу, умножаем на шестьсот восемнадцать плюс сто девяносто один, получается одна тысяча двести тринадцать. Отнимаем их от полутора тысяч — получаем двести восемьдесят шесть с половиной.
— Ну, крылышко можем не считать, — засмеялся Пашка, вспомнив детский мультфильм.
— Так … смотрим … из значимых городов получается Валдай. О! Прямо в цвет все!
— Юрист в тебе неисправим, — засмеялся Пашка, — давай концы перекладины.
— Берем полторы, делим на тысячу, умножаем на шестьсот восемнадцать и делим на два. Округленно, в районе четырехсот шестидесяти.
— И …? – Пашка с интересом подался вперед.
— Нет там крупных городов …
— А по направлениям хоть что?
— Кострома примерно и …, — Сашка замялся, — и… Выру. Эстония.
— Выру? А в интернете что про него написано?
— Сейчас, — как модно сейчас выражаться, Сашка немного посерфил и вслух прочитал, — небольшой городок, расположенный в южной части Эстонии. Год основания города — 1784 год. Город был воздвигнут с нуля по распоряжению великой императрицы Екатерины II. В 1785 году был утвержден план города, который предусматривал упорядоченную, полноугольную сеть перекрещивающихся улиц. Есть две церкви: лютеранская и православная церкви, обе посвящены Екатерине.
— Интересно … что ж, братан, собираемся в дорогу?
— «Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога …», — пропел Сашка, — а с Днепропетровском теперь что делать?
— Ничего. Для общего развития оставим, в нашем деле он нас теперь не интересует.
— Жаль …, — протянул Сашка, — а ведь так интересно складывалось с потемкинским Екатеринославом.
— Интересно, но направление ложное. Побываем еще, какие наши годы?