Элероны в конопляных насаждениях (Глава 25)

Это холодное ветреное утро и дождливая ночь несла с собой войну и гибель. По территории болот шли боестолкновения, грохотали выстрелы пулемётов, и орудий всех калибров и систем. Царил хаос и война, которые уже никто тут не контролировал.
По одной из просёлочных дорог двигалась санитарная машина на базе ГАЗ-53, в салоне были только водитель и капитан в лётной форме. Водитель всю дорогу ругался как сапожник. Он очень не хотел ехать ночью по такой дороге туда вперёд, где попросту опасно. Сзади них шла БМП-1. Там сидели пресловутые псевдо мексиканцы, «мутные талибы». Звуки боя приближались, грохот становился всё ощутимее, и отдача, вибрации воздуха пробирали окружающее пространство. А за ним, за кабиной в бочке из под нечистот, сидели люди с оружием, и им тоже было страшно, а ещё зловонно и противно.
— Так, внимание, шум боя всё громче, судя по всему, мы подъезжаем к опасной зоне. Будь готов в случае конфронтации или огневого взаимодействия дави на газ, и выходи из-под огня. В ответ водитель-санитар снова выругался отборной, слабо различимой бранью. Офицер высунулся на улицу, и постучал рукоятью пистолета в железную бочку.
— Держитесь там! Скоро будет совсем уж страшно! В ответ из бочки стали слышны постукивания азбукой Морзе нецензурные слова и термины восторга.
Капитан поднял руку вверх, и дал знак назад. Боевая машина, шедшая позади них, прибавила скорости, обошла грузовик, и поехала вперёд, а грузовик старался от неё не отставать. Вскоре началась стрельба, сначала беспорядочная, ну а потом и прицельный огонь по головной машине, что неслась вперёд средь камышей. Из неё стали открывать огонь, как из башенного орудия, так и с бойниц лёгким стрелковым вооружением. Сложно было определить откуда шёл огонь, казалось стреляли сами камыши, лишь местами были заметны секундные вспышки огня. Майор всё это видел, и крепко сжимал в руке свой АК-74У, но по ним почти не стреляли, весь удар брал на себя БМП, а грузовик просто летел что есть мочи по извилистой раскисшей дороге, прыгая на кочках и ухабах, со стороны, в сторону сопровождая это нескончаемым матом водителя.
И когда они проезжали очередной поворот, впереди был ровный и длинный участок дороги, на котором машины стали быстрее и ровнее идти, стало легче держать дорогу.
— Неужели мы вышли на асфальт, считай приехали. Сложно было судить, не было дорожных указателей, а впереди на дороге светились яркие огни. Всё это время майор ехал на приступке, держась рукой за крышу кабины, он заглянул вовнутрь.
— Впереди походу блокпост, интересно, чей он? В них принялись активно стрелять со стороны засады. Головная машина открыла по ним огонь из всего наявного вооружения, и прибавила хода, майор правой рукой стрелял на вспышку, а левым в локте держался за кабину. Капитан сидя в кабине собирал из комплектующих гранаты и набивал «рожки».
Со всего разгона БМП влетел в преграду справа от дороги, переехал и развернул какой-то транспорт, оно там взорвалось и воспламенилось. Снова засверкали огни выстрелов, и огни на бортах БМП. Доли секунд и вслед за ней в пробитую брешь проехал и грузовик, стреляя из кабины, и майор отправил туда же несколько гранат. И когда назад оглянулись, видели только взрывы, и огни блок поста. Бочка была пробита, и сквозь неё капали нечистоты. Машина остановилась, даже не смотря на то, что они ещё оставались под огнём. Водитель заглушил двигатель, и вылез на улицу. — Что произошло, Фек? Поинтересовался майор, тот находясь на улице, помимо ругани сказал, что машина пострадала. И он остановился под огнем, чтобы посмотреть пострадавшую машину!!!
Майор был не готов, он опешил, чуть было не свалился с подножки. Вскочил на землю, и принялся его бить, и засовывать обратно в кабину. А водитель сопротивлялся, указывая на пробитую пулями бочку, сквозь которую сочились нечистоты, и в которую снова и опять стреляли. – Твари, машину постреляли!!! Прокричал водитель, вынул из-под сидения АК-74 и принялся стрелять по окружающим камышам вокруг. Майор его ещё раз ударил, и принялся запихивать в кабину. Осмотрев бочку, он отметил про себя, что сидящим там внутри было не сладко, на бочке были многочисленные попадания. Открылся изнутри задний люк на бочке, показался сначала силуэт грозного пулемётчика, потом скользнула грязная тень в сомбреро по пояс, направил пулемёт в сторону, и начал подавлять огневые точки. Открылся и второй люк, из которого появился ещё один грязный человек и принялся стрелять в противоположную сторону. У капитана принялись сдавать нервы:
— Уводи нас отсюда, мы тут все подохнем! И майор поспешил в кабину, где уже завёл двигатель водитель-санитар. Это была не простая санитарная бочка, её переделали силами местных механиков из машины «молоко». Обычно все машины герметичны, и в них нет пары люков сверху для перевозки попавшего под обстрел личного состава.
Как только тронулись, впереди метрах в 400 над камышами поднялось зарево взрыва чего-то там. Это наши на БМП опрокинули ещё один блок пост, пронеслось голове у офицера, и их грузовик набирает скорость. По ним стреляли всё интенсивнее, и попадания были уже и в кабину тоже. Пассажиры сзади начали вести ответный огонь прямо из бочки, стреляя, куда придётся.
Водитель что есть мочи давил на педаль газа, машина неслась с максимальной скоростью, подпрыгивая на выбоинах. Проехав до поворота они, почти не снижая скорости, входят в него, а впереди, метрах в семидесяти бушевал яркий столб огня. К ужасу сидящих внутри кабины это горел их БМП, горел ярким огнём, а рядом в камышах горела его оторванная башня. Судя по всему экипаж погиб тут же. Вдали, метрах в ста пятидесяти стоял ещё один блок пост преграждавший путь, на нём был пулемёт, который открыл по ним огонь, водитель мгновенно принял решение, и машина, повинуясь, свернула влево в стену камыша, что и позволило им уйти от огня. И вот они едут по непроходимым камышам просто посреди топей. – Что ты творишь, мы тут увязнем и утонем.
— Ни бздо! Тут где-то есть тропа. Они ещё некоторое время ехали в кромешной тьме, опасаясь увязнуть, или найти противника. И действительно, вскоре они выехали на тропу, но это была пешеходная тропа, просто узкая дорожка. Машина на ней помещалась лишь двумя колёсами, и ехали набекрень, правым колесом по камышам. Так они провели некоторое время в пути, сопровождая езду матёрой руганью сидящих там, сзади, в бочке.
В итоге они выехали на более широкую дорогу, но никак не могли понять, где именно находятся, и в каком направлении двигаться. Нужно было любой ценой добраться до космодрома, этот объект наши сдадут в самую последнюю очередь. Но ехать напрямую на стреляной санитарной машине было тупо, поступило предложение из бочки ехать уже куда-нибудь, как-нибудь, только поскорее. Приняли решение ехать не прямой дорогой, а в объезд, благо водитель хорошо знал район подъезда, и аэропорт.
Сейчас продвигаться надо было особенно осторожно, по мере их приближения звуки грохота и войны не стихали, а лишь усиливались. Впереди был слышен шум, это были дизельные двигателя. Фек съехал в кювет, и они затаились, шум приближался. Офицер сжали в руках стрелковое оружие.
Но тут слева от них в окно водителя постучали, повернул голову, и чуть было не решился дара речи, у стекла был нож десантника, а рядом жуткая небритая, и грозная физиономия.
— Иисусе, Сын Божий, ты ли это, рад тебя лицезреть. И капитан опускает стекло. Что ты тут делаешь? Вас вроде перебросили на другой фланг!? – А вы чего ждёте? Думаете кого-то напугать?
Машина завелась, и выехали с третьей попытки с кювета. На дороге их ждала колонна. УРАЛы, БТРы, и прочая техника, а с ней и самая разнообразная публика. – Нас везде теснят, нам так «всыпали», что до сих пор не ясно, сколько людей осталось, и где остальные. Вот теперь едем в ангар. Они отправились соединением, соблюдая правила передвижения с соблюдением дистанции. Некоторое время им удавалось скрытно передвигаться по второстепенным подъездным дорогам, уходя от прямого огневого контакта. В конце концов, головная машина подъехала к блокпосту, оказалось чужому и его тут же разбили, заняли огневой рубеж и приготовились к обороне. Автомобили отправились дальше вглубь территории болот.
Впереди как всегда шла разведка, а когда вернулись, хороших новостей у них не было, впереди вражеские подразделения. До аэропорта вот так просто не пробиться. К счастью стала снова работать связь, на УКВ приёмнике связались со Штабом.
Ко всеобщему удивлению он тоже работал, в смысле Штаб, и там также были удивлены услышанным данным от выживших. Они там были в глухой обороне, и выслать подмогу на деблокирующий удар средств и сил ну совсем не было. Поэтому было принято решение силами возвращавшегося с позиций резервного дивизиона «Градов» дать залп по территории, где находился противник. Как старший по званию майор принял командование подразделением на себя. И как только получил приказ из Штаба, они бегом стремительно оставили занимаемые позиции, погрузились в технику, на полной скорости принялись покидать этот район, уезжая вглубь болот, подальше от указанных координат.
И вскоре позади них началось что-то страшное, свист, грохот, визг и небо окрасилось в красный цвет, а воздух наполнился запахами пожара и дыма. Сама какофония продолжалась минут пятнадцать, майор дал приказ остановиться, выскочили из техники, заняли круговую оборону. И вскоре он издал новую команду: — По машинам! И развернув колонну, было принято решение повторить манёвр, и выходить с боем на знакомую дорогу, пока противник в замешательстве прорываться к своим. Решение вызвало ожесточённые споры, но приказы не обсуждаются. Поэтому, не теряя времени на всей скорости поехали в обратном направлении.
От самой дороги, и от блокпоста осталось очень немногое, точнее одни лишь пытающие руины, а за ним шля поля объятые пламенем. На ходу было принято решение и далее прорываться сквозь весь этот кромешный ад, опять-таки с соблюдением дистанции и всех мер предосторожности. Первыми на всей скорости шли два танка, они расчищали дорогу, и в случае обнаружения противника должны были подавить все точки сопротивления огнём. Поэтому, не теряя времени, колонна пошла на прорыв. Горел камыш с обеих сторон от дороги, что скрывало их продвижение. Но это была «жаркая прогулка», идущие впереди танки освобождали путь, их вдали видел капитан, идущий в головной машине прямо за ними. Было не очень комфортно, машины сильно нагрелись от огня, и всем было жутко, никто не знал что впереди.
Так в томительном ожидании позади остались томительные километры. Пройдя два поля болотистый участок, и две лесополосы машины вышли на знакомое плато и издали виднелся космодром. Пока шли по горящему участку, всё было тихо, а за болотом по ним открыли огонь из стрелкового оружия, поэтому шли на большой скорости, подавляя очаги огня на ходу. Позади оставался горящий камыш, а впереди уже сверкал огнями военный городок и взлётные полосы. Было заметно, как шли бои, трассеры в небе, вспышки по обе стороны леса, залпы ракет.
После сообщения о подходе колонны на космодроме не смогли выделить сил и подразделений, но оголили фланг, и ждали их прибытия. При этом со стороны космодрома тоже открыли огонь, как отвлекающее средство.
Идущие впереди два танка пробивали проход, подавляя все, что представляет собой препятствие или угрозу, как тут в головной танк что-то прилетело. Сидящим внутри от такого удара мало не показалось, их тряхнуло, дёрнуло, но они остались в строю, едва потеряв скорость. А как только они очнулись, то по рации со второго танка сообщили, что у них огонь на броне. Тут же было принято решение сойти с дороги, и окунуться в ближайшей луже. А второй танк, возглавив колонну смог выйти из пожара, развалить какое-то сооружение на дороге, и очистив проезд двинуться дальше.
Вот уже вышли на прямую видимость аэропорта, при этом попали под перекрёстный обстрел, пробились сквозь огонь, и на полном ходу въехали на территорию аэродрома.
Их уже поддерживали, и перекрывали огнём зенитных установок и миномётов. А потом, уже последним шёл пресловутый ведущий танк, сумев потушить возгорание, они шли в хвосте колонны, ведя огонь из башенного орудия и пулемёта.
Как только колонна прошла первый рубеж оборы, за ними краном тут же перекрыли дорогу бетонным блоком, преграждая путь возможным преследованиям. Ребят давно ждали, обнимались всем офицерским составом. – Мы уж и не думали вас увидеть! Громко вопили лётчики. – Мы потеряли три машины. Две подбили, а одна сама заглохла, экипажи подобрали. – Мелочь. Из семи отрядов что ушли, вернулись вы и Радаллер.
Майор оглянулся, и увидел это величественное зрелище, из ангара выкатывали ракетоноситель со сцепленным челноком Буран. Два поезда вместе по параллельным путям вытаскивали громадную платформу с ракетоносителями. На минуту все замерли, наблюдая это величественное зрелище.
Их наблюдениям помешал взрыв, раздавшийся неподалёку. – Лучше отступить в укрытие. Рядовой состав бросился в окопы, а командиры направились назад, ко второй линии обороны, угловатыми хитрыми окопными тропами они спешили в Центр Управления Полётом, полёт будет только один.
В окопах по щиколотку стояла вода, ведь кто-то же догадался рыть окопы в болотном грунте. – А куда нам было деваться, зато копали быстро, Меркурий за два дня работы выкопал и соорудил две линии обороны. Снова прогремел взрыв. – Туман ещё остался? – Почти что нет. Остались несколько клочков, тут и на аэродроме. В этих точках у нас госпиталя, операционная ну и казармы. Их вновь прервал грохот, но в этот раз уже работала наша артиллерия, куда-то в ночную синеву выстрелили целый «пакет» Града.
Они ещё метров триста брели по окопным лабиринтам, и вскоре подошли к бетонной башне. Это было серьёзное, хорошо укреплённое сооружение, наверху которого стояла стволовая, реактивная и даже полевая артиллерия, вокруг всё было прямо таки напичкано оружием. Бункер был не так и мал, у него были подземные этажи, второй, третий, четвёртый, и они заходят в Штаб. Рядом была диспетчерская, тут же этажом ниже ЦУП.
Тут были все, весь личный состав, передислоцированный с различных точек и объектов. Именно отсюда централизовано осуществлялся контроль за полётами, за обороной и личным составом, да и за всеми подразделениями. После всего произошедшего ужаса разрухи и бардака, брошенных территорий и позиций, утраченных материальных ценностей и техники. Было неожиданно увидеть, и убедиться в настроенной, хорошо сложенной командной работе, и контролю над сложившейся обстановкой. Они зашли в один из кабинетов, где в кресле сидел Кеша.
— Боже мой! Ребята, вы живы — здоровы, мы уж думали вы погибли! Костя, зайди к нам.
Через несколько минут появился и Подполковник. Его голова была перемотана, и видел он одним только глазом. Да и вообще, весь его вид как нельзя точно отображал их текущее военное положение. – Нормально, ну и кто же тебя так обработал?
— Неужели у нас всё прямо настолько плохо? – А почему от вас, господа офицеры нечистым духом несёт? – Долгая и грустная история.
— А теперь о главном, сейчас бои идёт по всему фронту, тихо только со стороны Старого Леса. – Это там где оборотни-людоеды. – И прямоходящие крокодилы. – Тогда ясно почему там нет противника, майор вместе с Начальником Штаба стояли и думали у тактической карты. – Мы сейчас водружаем ракетоноситель на пусковой стол, и отправляем Старого наверх. А потом готовим самолёты для отхода остальной группы. Смотри, вот участок фронта, тут наше слабое место, людей почти нет. Четыре часа назад была попытка контратаки. – Да вы что! – В итоге ушла в атаку группа Абрамса, и с концами, ни слуху, ни духу. Что-то тут нечисто. Разберись товарищ майор.
Отдыхать было некогда, и измождённому офицеру оставалось лишь собрать в кулак все силы и волю, и жменю круглых «колёс» транквилизаторов. А потом в сопровождении нескольких человек из оружейников, и нескольких наркоманов он отправился на позицию.
Они вышли из замаскированного люка в стороне от аэродрома, и принялись пробираться камышами. Вдали был виден космодром, и на нём стоял громадина Буран, которого уже наполовину выкатили из ангара, вот-вот ожидался грандиозный запуск.
А вокруг гудел и отстреливался фронт, они пробирались камышами, а вокруг то и дело сновали бойцы, военная техника, орудия, грузовики с боекомплектом. Занимаемая позиция была на самом удалённом и труднодоступном участке. Это было поле, являющее собой заболоченный участок непроходимых топей. Эта равнинная заводь упиралась в стену камыша, в котором и располагались позиции. Здесь, на твёрдом грунте проходила линия обороны, густо испещрённая окопами. Самое интересное это то, что здесь местами оставались участки тумана. Ребята, находившиеся тут в обороне, были в предвкушении.
А народу было крайне мало, в случае попытки прорыва их дела были плохи. Весь фронт гудел, и сотрясался от боевых действий, а тут была какая-то зловещая тишина. Перед ними были огромные площади гиблых болот, а их противниками были достаточно серьёзные ребята. Майор внимательно слушал капитана, из лётчиков, и пытался осознать происходящую ситуацию, и разобраться. В нескольких сотнях метров стояли остовы потерянной техники, это результат нашей неудавшейся контратаки. – Чьё это вооружение?
— Это было наше, мы пошли в атаку, а по нам неожиданно ударили. Мы дали бой, а потом в том направлении выдвинулся отряд Абрамса. И всё, с концами, никто из них не вернулся. – Не хорошо. – Товарищ майор, вас к телефону. Он поднял трубку.
— Алло, слушай меня внимательно. Только что окончились переговоры, бригады Мамукиных родных дают нам сутки собраться и улететь. – Ты серьёзно? – Да, у нас на целые сутки перемирие. Плохо другое, ребята из ЦАХАЛа очень хотят нашей с тобой крови. Переговоры их не устраивают. Мы тогда казнили и утопили в болоте какую-то их авторитетную личность. Хасид какой-то, чей-то там родственник, нам объявлен джихад, ну или что-то похожее.
— Они крали наши деньги, и наш товар, как мы должны были поступить? – Это всё не важно, разберись у себя скорее, мы думаем, что прорыв будет именно у тебя. И кстати Абрамс не, просто, так исчез. Офицер отдал трубку, и на минуту остановился в задумчивом состоянии.
Резко дунул ветерок, и обдал офицера дождём. Это вывело его из оцепенения. – Сержант! Резко крикнул он. – Расскажи мне, где и как стоят мины, я хочу прогуляться.
— Не стоит этого делать. Товарищ майор. – Я не спрашивал разрешения, мне нужно знать, как там лежат мины! – А вы просто идите по дороге, ни в лево, ни в право ни ногой. Лётчик выбрался из окопа, оставив сопровождение, и пошёл вперёд к сгоревшей технике. Он быстро дошёл и осмотрел место битвы, были тела людей, но никого из бригады наркоманов не было. Точнее валялись некоторые, а основного состава не было. Он пошёл далее по дороге, и принялся кричать во всё горло. – Абрамс! Танк! Выходи! Абрамс вылезь! Он шёл дальше и кричал ещё метров наверно четыреста. Абрамс!
Но далее был дремучий лес, который и заградил ему дорогу. – Танк! Он громко свистнул. Царила тишина, фронт словно замер, всё затихло, и был слышен даже шелест листьев в кронах деревьев.
Из глубины леса был слышен какой-то шорох, он приближался и вот послышался шелест кустов невдалеке чащи. Тут из соседних зарослей явился сам Абрамс.
— Зачем так кричать, я всё и так слышал. – Сколько они тебе заплатили?
— Не в деньгах счастье, командир. – А мне для повышения эрудиции нужно знать эту сумму, это ведь именно ты стоял за махинациями с товаром. Ты был правой рукой Соломоныча. И многочисленные диверсии. – А вот не надо на меня вешать этих собак, это бизнес. – Сколько они тебе заплатили?
— Мне пообещали дать Младшего Раввина. – Кого? Ты серьёзно? Нет такого титула.
— Мне его дадут, когда вы все умрёте! А потом, потом я полечу в Израиль, там мне сделают гражданство…. Слышать и дальше этот бред было попросту невыносимо. Он знал, что стоящий перед ним лес наводнён военными специалистами наёмниками, всевозможными бандами. Он догадывался о начале скорого штурма позиций.
Тумана тут уже не было, и уйти живым сейчас будет не просто. А ещё он хорошо знал этот лес, но именно сейчас его интересовали некоторые технические подробности установки охлаждения реактора…. – И когда вас, свиней, перестреляют, со мной поделятся вашими деньгами, и только я знаю куда ….
— Ладно, Танк, с тобой интересно, но мне ещё надо будет сегодня попасть ещё в одно место. И не тратя лишних слов, майор шагнул стремительным строевым шагом в чащу справа от боевика. Тот в свою очередь, лишились дара речи от неожиданности. Офицера держали на прицеле снайперы и пулемётчики, в ожидании удобного момента, когда тот будет возвращаться назад. Никто никак не ожидал, что майор направится в лесные дебри кишащую их войсками.
Как только наблюдатели осознали свершившийся факт, то сразу был открыт огонь на поражение со всех позиций, и наявного вооружения. Абрамс, находящийся в нескольких метрах от точки исчезновения оппонента, чудь было и сам, не стал жертвой беглого огня.
Началась беспорядочная перестрелка и суматоха. Подразделения, находившиеся в лесу, никак не могли понять, кто и почему, а главное, откуда по ним стреляет. И не разбираясь, тоже открывали ответный огонь, куда придётся. Через пару минут стали говорить рации, и тогда, собственно говоря, стали разбираться, куда он мог деться. А он был недосягаем.
Майор хорошо знал этот лес, раньше это была окраина полигона, лежащие вблизи старых лабораторий. Под ними находились подземная часть рубашки 1 контура охлаждения реактора, а также часть лабораторий, ну и склады Неприкосновенного Запаса.
И поэтому стояла вполне конкретная задача, надо было отыскать люк в вентиляционный канал, он находился в стене ДОТа, как он мог вспомнить до него было метров 60 по непроходимой чаще. Долговременная Огневая Точка был построен в своё время, замаскирован, а потом вовсе забыт. Лётчик едва не прополз мимо него, а поднявшаяся было стрельба и суета, были ему на руку. Находящиеся там подразделения не сумели среагировать, и несмотря на большое число противника, ему удалось проскользнуть, найти и скрыться в подземных катакомбах. Это были своего рода подземные катакомбы, сложный лабиринт со множеством тоннелей, поворотов, это всё строилось долго и тяжело, он тогда лично курировал этот объект. Поэтому план расположения, надолго въелся в его память. Некоторое время он полз по коридору, пару раз заблудился, пока попал из вентиляции в рубашку охлаждения, потом в технический тоннель, а уже оттуда через склад в резервную диспетчерскую, пройдя промежуточный машинный зал.
Лишь в диспетчерской можно было найти телефон, связаться с поверхностью, выйти на ШТАБ, что сейчас в ЦУПе. А со ШТАБа выйти на командующего артиллерией, и передать уже «скучающим», освободившимся из-за перемирия дивизионам, какой конкретно участок леса надо срочно сжечь огнём, причём как можно скорее.
И они в свою очередь взяли и обрушили всю огневую мощь, все, что у них было. Командование спешило как можно скорее закрыть этот вопрос, и не допустить наступления на этом участке. А высвободившиеся резервы использовать для скорейшей эвакуации. Все наземные службы были задействованы, и вовлечены в подготовку авиапарка. Проверялись, тестировались самолёты, готовность оборудования, вокруг мелькали топливозаправщики, и автомобили службы оружейников, подвозившие боекомплект к бортам.
В ЦУПе подходили к концу последние итоговые приготовления, как пришла новость. Несколько часов назад была осуществлена атака на Американский Флот, вследствие чего был потоплен эсминец. Не было уточнений, был ли это флагман соединения, или рядовой, устаревший корабль. Ни о том кто посмел, ни о жертвах не упоминалось. Но однозначно, старая ржавчина, в которую вложили 30 мильёнов себя показала, и всё было не зря.
Но это лишь один из фрагментов шоу, которые были подготовлены, теперь пришло время выдать остальные. Катастрофически не хватало людей, а тут ещё куда-то пропал старлей Левкадьев, в оперативном диалоге Лёва-Джьян.
У Подполковника снова разболелась голова, он не мог никак начать трезво размышлять, пока вновь не принял опиум. После чего он вновь, обретя силы, приступил к процессу. Офицер зашёл в комнату подготовки персонала, там стояло огромное бронированное стекло, за которым велась подготовка космонавта.
Полковника было не узнать, он был в скафандре, в полной боевой выкладке. Он подошёл к стеклу с той стороны, и поднял стекло шлема. Некоторое мгновение они просто наблюдали друг друга. – Костя! У меня к тебе будет ещё одна просьба, точнее совет и пожелание. – Я слушаю.
— Там, в глубине наших территорий, уже утерянных, стоит старая водонапорная башня, в ней держит оборону одно малочисленное подразделение, и есть там очень нам нужный и преданный человек. Его зовут Патриот. Гена его туда поставил, дабы он прикрыл огнём отход наших соединений, лабораторий и колонн. – Думаешь, он до сих пор жив? Он же слабоуправляемый, безрассудный как дятел и наркоман.
— И это не столь уж важно, важно иное, он идейный, он борется за идею, как Дзержинский. Оглянись, все те, кто сейчас вокруг тебя, почему они с тобой? Только из-за денег, а он сражается за идеал. – Дурацкие у него идеи и идеалы! – И это не так уж важно, вытащи их, он тебе ещё пригодится.
Старый дал ещё несколько не столь важных наставлений, а после отправился заканчивать последние приготовления. Сознание Подполковника было немного как — бы в тумане, так до конца и не прошла головная боль, и рана всё так же ныла. А опиум был качественный, что не давало ему сейчас расклеиться. Сейчас, когда уже устанавливали ракетоноситель на пусковой стол.
Ему захотелось подышать свежим воздухом, и немного пройтись. На улице была глубокая ночь, почти стихли звуки боёв, и стало слышно многое другое. Это были звуки неба, воздушные звуки. Он шёл мимо открытых ангаров с самолётами. Вокруг возился и бегал личный состав, подготавливая технику к вылету. Все, что было в наличии, все, что можно хоть теоретически поднять в небо, всё собиралось в свой последний полёт.
Целая автоколонна бензовозов сновала по аэродрому, заливая авиационный керосин в баки. Его излишек уже был продан и поставлен в Китай, и всё что не получится забрать с собой, просто спалят вместе с оборудованием. Туда куда они собираются всё это железо лишь обуза.