Элероны в конопляных насаждениях. (Глава 27)

Тяжёлый бомбардировщик Ту-95 выходил на взлётную полосу, экипаж ещё раз проверил работоспособность всех механизмов и систем. На земле персонал служб аэродрома ещё раз проверил работу элеронов, закрылок, и отдавались последние команды диспетчеру. Однако всё так же ожидали команду на взлёт.
Командиром судна был лётчик «старой закалки», соратник Полковника, они вместе долго летали, а потом спланировали весь этот «банкет». Его сердце тоже разрывалось от боли, в которую входила обида, горечь утраты и потерь. А теперь он просто хотел сполна раздать все долги.
Его усердия и веры, и воли хватило бы и на десятерых, он точно не боялся погибнуть. Просто выводил свой самолёт на взлётку, и готовился окунуться в небо. Но тут его справа обогнал топливозаправщик КРАЗ, и перекрыл всю полосу. Самолёт медленно остановился. Из него показался командир борта вместе со штурманом, а из грузовика Зам. Ком. По Вооружению.
— Ты спятил? Сумасшедший? Мы могли тебя раздавить! – Нет, товарищ капитан, это вы все хором спятили, если думаете ровным строем лететь к ним в когти, вы даже до берега не долетите.
— Не смей разговаривать со мной таким тоном, предатель, очисти полосу не мешай нам выполнять долг.
— А я и не мешаю, но в такую погоду с таким боковым ветром полёты отменяются. Подождите 12 часов, и летите на все стороны света, можете даже разбомбить Пекин, ну или даже не знаю, Пхеньян, что ли. – Вы предатели! Вы предали нас всех, вы забыли, что значит родина и долг! Вас всех надо судить за то, что вы творите!
А теперь вы ещё и пытаетесь нам помешать наказать Нашего Врага! За сколько вы все продались, сколько вам заплатили ваши новые хозяева, вы просто стадо наркоманов.
И тут резким порывом ветра у штурмана срывает фуражку, и уносит в поле. Офицеры на секунду отвлеклись, и проводили взглядом элемент униформы. Снова дунул ледяной ветер, и несколько остудил пыл горячих голов.
— Макарыч, ты пойми, мне лично особо не интересно, как и где конкретно вы ребята хотите подохнуть. Дело каждого, кто в какие идеалы верит тоже не так важно. Пхеньян ближе по карте. Лично я с ребятами зарабатывал деньги, и мы заработали столько, что нам хватит. У нас теперь денег валом, мы можем делать всё чего только захотим, мы тут все миллионеры, весь мир теперь наш.
— Не заговаривай мне зубы, майор, знаешь кто ты такой? Я тебе подскажу, если ты забыл, ты просто наркоторговец, барыга, пробуй с этим жить!!!
— У вас есть конкретные предложения? Спросил было штурман оставшийся без фуражки.
— Да, Александр Поликарпович, есть одна задумка, и нам нужны эти полдня. Нам тут тоже
опасно оставаться, и мы летим в след за вами. Наша новая база будет в Штатах, и по — одиночке нам не прорваться. – Ну да, нам, по-моему, кранты. – Есть идея.
— У тебя 12 часов, сказал Макарович и пошёл глушить двигателя.

* * *

В помещении, где последние часы находился Штаб, висел большой экран. На нём отображались звонки и контакты с внешним пространством. Теперь все взоры командного состава были устремлены на этот экран, по которому шёл видео звонок.
По ту сторону экрана отвечала Америка, а точнее наш человек там.
Об этом человеке пойдёт особый разговор, ведь он один стоит многих, и к тому же является последней надеждой офицеров.
Это типичный американец, зачатый на заднем сидении серийного Доджа. Он сидел на своём ранчо в южном штате, пил баночное пиво и ненавидел Федеральное Правительство.
Он не любил и русских, но Федералов он не любил ещё больше, ведь именно они, а не русские мешали варить и сбывать КРЭК.
В это рядовое, обычное по всем показателям утро, с ним вышли на контакт по открытому каналу, и начали диалог. Они давно сотрудничали, и прорабатывали пару операций, ничего необычного в раннем звонке он не нашёл. Необычное случилось потом. В эфире звучал взволнованный голос майора, и он без всякой конспирации на ломаном английском требовал собрать весь имеющийся в наличии арсенал взрывоопасных веществ, пластид, не важно, все, что есть и быстро, буквально бегом. Ковбой несколько был удивлён такой откровенностью в эфире, обычно в будние дни эта публика накуривалась и обкалывалась после обеда ближе к вечеру, а тут прямо с раннего утра. Он попросил к аппарату главного кто у них там, Подполковника хотя бы. Но ему ответили, что тот не в состоянии подойти к телефону, потому что принял лошадиную дозу опиума и отключился. – А ну тогда всё ясно, ответил американец, и поинтересовался мол, один ли Подполковник так накурился, и ему теперь понятно, почему исходят столь странные приказы.
Ссориться и обзываться было попросту некогда, его долго убеждали во вменяемости командования, и вкратце раскрыли план.
От услышанного Джо поперхнулся пивом, и его самочувствие ухудшилось. Он не был трусом, или героем, но раскрытые подробности плана ввели его в смятение.
Джо вышел на улицу, посмотреть на свой старенький сарай, где лежало лишь только одного аммонита, 12.5 тонн, посмотрел на старенький тягач Piterbilt, его лицо покоробила гримаса скептицизма.
У американца была мечта – Форт Нокс, в принципе это мечта не принадлежала только ему одному, это вообще мечта любого американца. Но этот-то хотел этот самый Форт взорвать, а заодно и всю мировую экономику, мировую финансовую систему. По его расчётам требовалось 155 тонн тринитротолуола! А у него было только 12, и в одиночку такого никак не сделать. Вот если бы взорвать Форт Нокс …… То золотые слитки можно будет попросту ходить и собирать прямо с земли в радиусе 7 км!
Это бесстрашные ребята, с ними можно идти не только на Форт. Очень плохо, что они все убогие наркоманы, но зато у них есть яйца, и они не боятся Федералов. Джо ещё раз посмотрел на грузовик, потом на сарай, в котором хранилась взрывчатка. Он сел в свой Форд Ф-150, и отправился к таверне, там он провёл минут 15, а потом вышел и взял курс на юг. Проехав около 60 миль, он уже стоял с биноклем, а точнее сидел на высокой каменной возвышенности, скалы или утёса. И наблюдал за процессом жизнедеятельности военной базы, она была ниже него милях в 4, и что-то чёркая на бумаге, делал памятки.
К базе шла извилистая асфальтированная дорога вокруг скал и булыжников. А с севера к базе подходила железная дорога. План созрел быстро, и всё происходящее было словно в тумане. Он тогда не мог знать, насколько многое зависит от его действий. Ему было неясно, почему всё решается вот так, срочно и неорганизованно. Почему задействован именно он, а не их хвалёная сеть специалистов? Но чего можно ожидать от кучки наркозависимых людей. И снова всё словно в тумане, он всё помнил и соображал, только слабо осознавал. Как вернулся домой, как вместе с подельниками загружал взрывчатку, как они ехали на железнодорожную станцию и захватили маневровый тепловоз с вагоном и машинистом, как им стало страшно. А потом текилла освободила их от страха, и они опять смогли действовать, он всё отчётливо помнил, хотя и ром, и текилла хотели заглушить помимо страха ещё и память.
Теперь время неслось неумолимо быстро, в Штабе не спали, а готовили документацию и архивы к эвакуации. Поперёк взлётной полосы стояли три КРАЗа — топливозаправщика. Когда почти минул 11 час отведённого ультиматума из бомбардировщика вышел капитан, он подошёл поближе к заправщикам. – Отъезжайте, мы сейчас будем взлетать! И ведущий самолёт запустил двигателя. Но из грузовика показался военный, и на доступном для всех наречии объяснил, что ещё есть время ультиматума, и они тут будут находиться ещё целый час. Времени оставалось совсем мало. Об этом уведомили Джо, но его не стоило подгонять, уж он, то приложил прямо таки титанические усилия для осуществления задуманного мероприятия.
В этот момент громадный тягач марки Piterbilt набирал скорость в направлении воинской базы. Он был обварен стальными листами, и всяким хламом, который удалось добыть за столь короткое время. Дорога не была прямой, и на поворотах приходилось сбрасывать скорость. Но вот они вышли на прямой участок, и водитель фиксирует рулевое колесо, и педаль газа, а сам покидает кабину. Будучи одетым в кожаную куртку, обвязанный матрасами и одеялами, он без проблем пережил падение, и бросив вещи, со всех ног принялся бежать в обратном направлении.
А грузовик на полном ходу протаранил ворота воинской части, заехал на её территорию, снёс на своём пути все незначительные сооружения, пока не врезался во что-то тяжёлое и прочное, что привело в действие пружинный толкатель детонатора на решётке радиатора. И он взорвался, это было красивое зрелище. Всё-таки, когда взрывается тонна тротила, это впечатляюще. А тем временем с северной стороны по железнодорожной колее к базе двигался маневровый локомотив с неприметным вагончиком, в котором лежало ещё 11.5 тонн тротила, аммонита и всяких других веществ. Локомотив стал стремительно набирать скорость по мере приближения к базе. Джо как раз успел подъехать к переключателю стрелок и направить локомотив со своими товарищами к нужной цели. Всё остальное было уже делом техники, поезд прямо на ходу обваривали, обвешивали бронелистами. Он всё ближе и ближе приближался к воротам базы, всё набирая, и набирая скорость.
Там уже были выставлены кордоны полиции и военных, но остановить поезд они не могли. Вскоре поезд влетел на территорию базы, после чего прогремел взрыв небывалой мощности, 11 тонн взрывчатки детонировали, сотрясая землю и горы.
Территория базы была огромной, разумеется, не всё было уничтожено, однако инфраструктура, и всё что на ней получили такой ущерб, что мало не показалось. И как следствие потухли радары, и вся система ПВО Западного побережья начала давать сбои, а вскоре и вовсе прекратила местами работать.
Информация была скудная, всё больше догадок и предположений. Сложно было о чём-либо судить, или на что-то рассчитывать. Но это был серьёзный результат, большего и ждать не следовало. Майоры прямо таки воспряли духом, ещё бы редкая победа и удача на фоне сплошных провалов и проколов. Тут же был отдан приказ, и со взлётной полосы отогнали топливозаправщики.




* * *

Наступило утро, небо было чистое и ясное, лишь над землёй стелилась лёгкая дымка. Это был туман, лёгкий, не настоящий тот, что молочного цвета, замедляет пространство и время обращает вспять, стоящий долгие годы плотной пеленой. В воздухе также был подвешен запах гари пожаров, а может это бил в голову дурман горящих полей канабиса.
Погода была изумительная, давно тут такую не наблюдали.
Страхи и неуверенность оставались позади, там же оказались многочисленные «подковёрные» договорённости с попытками сохранить остатки гордости, лицо, деньги и жизни. Майоры вышли из Штаба, и шли по дороге, наслаждаясь погодой и свежим воздухом. Они приближались к близлежащей возвышенности, невысокий холм, на котором стояла зенитная установка. Отсюда открывался хороший вид на окрестности, в том числе и на взлётную полосу. На аэродроме стояла целая очередь самолётов готовых ко взлёту. А руководил всем этим парадом лично Подполковник. Он вместе с Начальником Штаба перебывал с утра в диспетчерской, взяв на себя командование авиаотрядом.
Редкий случай, когда нам всем улыбнулась удача, каким-то проведением судьбы некоему Ковбою Джо удалось потушить радарную сеть, тем самым ослепив побережье, и заодно высветил нашу агентурную сеть. Всю ночь составлялись карты полётов, штурманы всей части были задействованы для составления и утверждения планов и карт. Лишь под утро были сняты все животрепещущие вопросы, координаты определены, утвердили маршруты, группы поддержки и прикрытия, цели для бомбометания.
Было решено что истребители, всё что есть в наличии прикроют бомбардировщиков, но лишь до определённого квадрата.
Подполковник лично взялся руководить операцией, а свои обязанности по эвакуации остатков имущества возложил на Зама по Вооружению, к его восторгу.
И вот началось, первый пошёл на взлёт экипаж Макарыча, а следом за ведущим по очереди принялись взлетать и все остальные борта, непрерывным потом, один за одним они поднимались, и растворялись в небе. Для того чтобы быстрее взлететь, были задействованы обе полосы, хотя вторую толком и не достроили. Это было долгожданное, но одновременно грустное событие. Как бы всё этого ожидали, готовились, и уж наверняка знали, что для большинства это последний полёт. Потеря двух звеньев истребителей прикрытия в планы не входила. Уж они-то непременно должны выжить и вернуться.

* * *

Спокойно проводить в Штаты боевых товарищей командирам не дали. Уже один тот факт, что большинство улетели, значит, что они теперь в меньшинстве, и теперь не обладают той силой и авторитетом. Но теперь это не важно, до окончания перемирия было, то ли 11, то ли 18 часов, не суть важно, роли уже не играло. Оставшиеся на болоте подразделения – Штаб, батальон прикрытия и охраны, наземные технические службы. Но еще была секретная часть, финансовый отдел, всевозможные иждивенцы и нахлебники, приживалы и прочая номенклатура. Сзади послышалось неистовое дыхание, и шелест кустов, на которые сперва не обратили внимания. Это прибыл вестовой, он же дневальный, подошёл, и что-то нашептал Зам. По Тылу. У того прямо-таки просто перехватило дыхание, и он тут же сорвался с места по направлению к штабной машине. Находящимся рядом тоже стало не по себе, было ясно, что случилось что-то нехорошее. И вот они уже неслись в штабном автомобиле по болотам. В этот раз авто неслось действительно быстро, словно на пожар.
Они подъехали к Дальнему Аэродрому, это был небольшой аэродром в удалении от основных коммуникаций, и объектов, но его очень серьёзно строили. Там была одна полоса и несколько ангаров, с небольшим диспетчерским пунктом. Все, что было ценного, и нужного было, собственно говоря, скрыто в этих самых ангарах. Джип вылетел из поросшей камышом тропинки, и направился к огромному ангару, в открытые почему-то ворота. Там рядом уже стояли несколько грузовиков накрытых тентом. УАЗ заехал прямо в ангар, там стояли большие самолёты. Майоры покинули автомобиль, к ним уже спешили офицеры, которые должны были проводить обслуживание машин.
— Что случилось, капитан? – Самолёты! И он указал пальцем на стоящий возле УАЗа борт. Майор поднял глаза, и чуть было не упал, остальные офицеры тоже опешили от неожиданности.
Прямо за ними стоял серийный Ил-76, офицеры смотрели и прямо таки не верили глазам. Правое крыло до самого двигателя отрезано и лежит на земле, а один из двигателей раскорёжен, и его «потроха» с лопатками свисают на трубках аж до самого шасси.
Офицер просто не поверил своим глазам, и шёл дальше по ангару. Сразу за самолётом стоял такой же аналогичный Ил. У него тоже были серьезные увечья – оба крыла были наполовину срезаны, и лежали на полу ангара. Майор словно впал в прострацию, он просто шёл дальше, а его тело трясло от ледяного ужаса происходящего. Его мозг и сознание не были готовы принять, тем более осознать увиденное. Лишь один вопрос маячил в голове. – Как же так? Он просто шёл мимо второго самолёта, и направлялся к третьему, это был АН – 124 Руслан. Большой военно-транспортный самолёт, у него также были отрезаны крылья. Возле него стоял Главный Инженер, он молча стоял в полной растерянности, к нему тихо подошёл майор, пребываючи в похожем состоянии, а за ним молча шли остальные.
— Боже, Шиллер, как это всё смогло произойти?
— Элементарно, кто-то зашёл в ангар, взял газовый резак. – Не похоже на газовый, это что-то типа гильотины. – Не суть важно. Этот Некто нанёс нам невосполнимый урон. Теперь у нас нет самолётов!!!
— Спасибо, это мы уже сами видим. Но как это произошло? Как случилось, что ангар оказался без защиты? — У него была охрана, день и ночь его охранял закрепленный специальной отряд.
— Это были люди Макумазана, или ещё какого-то предателя. – Ясное дело что предателя, но не этого, это было независимое подразделение. И были они тут постоянно, но вчера нам пришлось их передислоцировать, чтобы ликвидировать прорыв фронта. – Это конец!
— Нас предали. Это свои, удар изнутри. От тех, кто знал про эти машины, про наш план отхода. Как интересно совпали эти обстоятельства.
— А почему его тогда попросту не сожгли, зачем париться с крыльями.
— А для того чтобы мы до последнего ничего не подозревали, и не кинулись. Для того чтобы собрать нас в кучу вместе. – Стоп, стоим, кто, где есть, тут может быть всё заминировано, я выставил оцепление, рядом вроде бы никого нет, уходим отсюда, как пришли. – Почему при уходе не оставили даже пару сторожей?
— Что за вопрос, конечно же, оставили нескольких. – Ну и где эти «люди».
— Мы не можем найти никого, ни единой души в окрестности.
— Едва ли это простое совпадение, да майор? – Среди нас предатель, господа офицеры, нас пробуют «нагнуть», и как нам его вычислить я пока не знаю.
— Да ну его, может его тут уже и нет, едва бы он стал так рисковать.
— Ладно, что будем делать теперь? – Костику сказали? То-то он обрадуется. Кстати, может он что-то и придумает.
— Есть тут одна идея, господа офицеры. Нарушил тишину Зам. Ком по Вооружению.
— Мы все слушаем, не томи. Он внимательно посмотрел на лица военных. – У нас остался один борт, про него знали очень не многие, и в расчёты его никто не брал, а про приказам он уже дано должен быть утилизирован. На нём были сосредоточены взгляды всего командования. – Разве мы не отпустили в небо все, что только могло взлететь?
— Про него мы забыли? – Это что-то из утилизированного? — Атомолёт.
Услышав это слово, офицеры опешили, и стали неодобрительно ворчать, а некоторые нервно закурили. – Это не серьёзно!
— Ты в курсе, о чём вообще сейчас речь ведёшь?
— Ну, во-первых, он закрыт, и неспроста закрыт. Мы тогда на нём исследовали некоторые узлы и агрегаты на высотах свыше 10 тысяч. – Но он, же летал!
— Я тебе больше скажу майор, он даже приземлился удачно, на свои шасси.
— Старый закрыл проект неспроста. У него выявились некие серьёзные критические ….
Тут его слова прервали, недалеко что-то взорвалось. – Так, господа, у нас остаётся не так много времени, и нам уже пора уходить. – Я не слышу ваших идей!
— Давай марш по суше, уходим по своим же следам, тут может быть всё заминировано!
— Куда, по какой дороге, без разведки и подготовки, карты местности у кого- то есть? Просто без элементарного прикрытия бронегруппы мы далеко не уйдём.
— А ещё мы не знаем где сейчас враг, и сколько их. – Тогда давай по морю, у причала стоит судно типа рыболовецкого тральщика. Оно вроде бы на ходу, но экипаж где-то воюет, и туда все мы не поместимся. Но это уже кое- что. Теперь слово взял Зам. По Тылу.
Ребята, позвольте вам напомнить, что мы не мотто стрелки, и даже не морская пехота, мы лётчики, у нас сейчас нет ни оружия, ни прикрытия, а только колонна грузовиков с «барахлом», Штабными и архивами. И попасть в руки врага мы не должны.
— Тогда по машинам, кто знает куда ехать? – За мной! Скомандовал Зам. Ком. По Вооружению, и поспешил к головной машине. Впереди поехал УАЗ с разведкой, и за ним пошла колонна по одной из просёлочных дорог, виляющих меж камышей, дорога была явно узка, лишь для пеших патрулей. Но они шли на полноприводной военной технике и преодолевали все мелкие препятствия.
Вскоре колонна вышла на возвышенную равнину, и под колёсами начался бетон взлётной полосы, в конце которой стоял одинокий ангар, правда исполинской высоты.
Военные покинули машины, и многие были поражены размерами сооружения, многие из них, особенно Штабисты, никогда тут не были и не видели, не знали, что у нас есть такое. – Боже, что это такое, Толик?
— Разве не видишь сам? Это ангар. – А почему тогда он такой огромный?
— А его строили для дирижабля. – Для кого? – Для дирижабля, была идея пару лет назад построить дирижабельный флот. – А теперь ещё раз, я плохо расслышал.
— Ты всё правильно понял, это была замечательная идея. Зам. Ком по Вооружению нашёл щит управления и поднял вверх рубильник, и огромные ворота начали подниматься. Это было воистину исполинское сооружение, ничего подобного на территории болот не было.
Конечно, если не брать в учёт космодром с пусковой башней и реактором.
Ворота медленно открывались, а командиры, молча, стояли, и смотрели как завороженные.
Их взорам открывалось необычная картина, они смотрели и не верили, а перед ними в тёмном пыльном ангаре стояло настоящее чудо техники.
Это были два самолёта Ил-76, только не рядом, а один закрепленный на крыше второго, своего рода биплан. Сооружение было достаточно высокое, хотя до потолка ангара было ещё не близко. При ближайшем осмотре, когда подошли немного ближе, рассмотрели между самолётами, на крыше нижнего борта и под брюхом верхнего был тот самый пресловутый тепловоз ВЛ-9, правда без колёсных пар, видимо для снижения веса.
Он был как бы между ними, связующее звено. Ни у кого из присутствующих не осталось сомнений, что перед ними тот самый пресловутый атомолёт.
— Ну и что, он хоть летает? Поинтересовался Начальник Штаба. – Конечно, я лично руководил испытаниями, всё прошло успешно, были выявлены лишь лёгкие недочёты конструкции.
— Нет ребята, всё что касается Нимнула, и его ядерных машин тема «мелких недочётов» может означать очень большие проблемы. – Ну не надо этого, Толя, ладно, а! Техника летает, у неё налёт по паспорту 42 часа.
— И когда же это вы успели втайне от всех собрать из лома эту «красоту»? И ещё успеть её облетать?
— А иногда всё-таки стоит вникать в проекты научно-исследовательского отдела.
— Всё, всё, хватит! У нас нет времени! – Уже можно грузиться?
— Нет, сначала его надо запустить. Тут все внимательно посмотрели на Зам. Кома. По Вооружению. Там есть секрет. Весь вопрос к дизелю. – И? Он подошёл к колонне КАМАЗОВ. – Эй, водителя, кто есть из команды механиков? Вышел один из них.
— Во время испытаний у нас был другой, такой весь психический. – Гинеколог.
— Да, давай. Его быстро отыскали среди массовки.
— Ты был на этом самолёте? – О нет, мама, только не это, я не буду, я не хочу! Его окружили. – А куда-то ты родной теперь денешься? Нам с тобой одна дорога осталась, и та в небо. Давай думай.
— Иди, включай самолёт, но сперва мозги. Он очень не хотел лететь, но его сперва несколько раз ударили, уронили на пол, навели на него оружие. Тут он, конечно же согласился, куда деваться.
— Так, сначала надо завести двигателя всех наших транспортов, всех. Завести и греть движки, пока вода не нагреется. – Зачем? – Мы зальём этот кипяток в систему охлаждения того самого пускового дизеля. – А без этого никак? – А по-другому мы его не запустим.
— Слушай мою команду, внимание, мотор! Тут все грузовики включились, и заполнили тишину рокотом двигателей. Зам. Ком открыл какой-то люк на самолёте, бойцы уже несли несколько 140 аккумуляторов, и готовили вёдра для залива системы.
Вот установили в технические ниши и подключили АКБ, начали передавать вёдра живой цепью, и заливать систему охлаждения, и их едва хватило. Вот настал решающий момент запуска двигателя.
Дизелист принялся крутить стартер на нём, тот поскрипел, пару раз провернулся, не «цепляет». Ещё, и ещё раз. – Не берёт. – Что это за агрегат?
— Немецкий дизель образца 1938 года, они такие тогда ставили на катера, а наши его до сих пор делают, и ставят на локомотивы. После его слов у майора погибла последняя надежда. Он вышел подышать кислородом. – Давай родной!
— Это фирменный стиль профессора, помесь отживших, устаревших технологий, и новых диковинных новомодных веяний времени в современной инженерии. Сзади уже был слышен жёсткий мат: — Давай, простато-маточный узел! Гинеколог покинул борт на несколько минут, но вскоре уже возвращался с ключом на 32. Все сперва подумали» что этим ключом будет что-то откручивать, или подтягивать. А он принялся использовать инструмент по его «прямому назначению». Принялся бить им по крышке кожуха охлаждения.
— Давай, давай, железяка старая, ну почему ты не заводишься, чего тебе ещё не хватает, что у тебя в жизни не складывается? Потом снова сел и принялся теребить ручку стартера.
— Может аккумулятор не «свежий»? Спросил офицер. Его слова оборвал разрыв, где-то совсем недалеко прилетело и взорвалось. Начала нагнетаться нервозная обстановка.
— Ну, давай, миленький, давай родной, не подведи нас, нам надо срочно лететь! Давай же гавно-о-о-о!!! И тут прямо в присутствии майора произошло техническое чудо. Дизель «кашлянул», и «зацепил». Наполнил окружающий воздух техническим горелым смрадом, но завёлся.
Майор сначала попросту не поверил, на него подуло тёплым воздухом с нотками машинного масла. – Газу, дай газу, оборотов добавь, чтобы не заглох.
— Знаю без тебя, не учи отца жизни. Иди вон балбесами командуй! Оператор стоял и внимательно следил за показаниями датчиков, и приборов, вывел двигатель на номинальные обороты.
— Командир, я готов и затушил косяк о двигатель. Майор, молча, пошёл по коридору, пересёк несколько палуб, и начал подниматься по лестнице. Центральным командным мостиком управления установкой была кабина локомотива, но в ней всё было переделано.
Стояло лишь одно кресло пилота, вокруг пара дисплеев, и датчики. Он удобно уселся в кресло, и принялся изучать показания. В кабину поднялся Зам. По Тылу, и некоторые капитаны. – Пошёл основной дизель, я сейчас дам команду. Он снял крышку с какой-то трубы, и громко в неё крикнул: — Включай генератор!
Вскоре после его слов в воздухе к привычному шуму дизеля добавилось ещё что-то едва уловимое, неясные нотки вибрации. Майор подошёл к рубильнику, висевшему на стене, и поднял ручку вверх, с характерным треском. И тут произошло ещё одно техническое чудо, всё вокруг сразу ожило: освещение, мониторы начали показывать данные. Офицер снова удобно уселся в кресло командира, и принялся наблюдать за приборами. Он включил громкоговоритель, и обратился к сослуживцам, толпившимся на улице. – Все сюда!