Жених (Глава 45)

Жених

«Не слишком отредактировано. Торопился выложить проду. Кто любит вылизанные тексты, прошу заглянуть через пару дней. Хотя я и не очень-то вылизываю. Простите, но у меня нет для этого времени». — /вместо эпиграфа/

***

С периодичностью в две-три секунды Кара вмешивалась в разговор Итании и Гарольда, издавая горловые звуки, мало чем схожие с человеческими, исторгая из себя новые порции разноцветной жижи, преимущественно красной и зловонной с розовыми кусочками колбасы, которая тоже воняла. И каждый раз королева и советник прерывали зрительный контакт поворачивая головы в ее сторону.

— Можете идти советник. Ступайте, говорю же. — королева пресекла возражение лорда не дав ему, как следует открыть рта, вследствие чего, он только покашлял, снова приставляя кулак.

Итания строго взглянула на него:

— Что-то ты раскашлялся дружок.

— Ничего страшного ваше величество. — ответил сановник, убирая руки за спину, сцепливая пальцы. — Ваше величество, а почему вы сами решили идти? Скажите кто это и вам его доставят через пять минут.

— Хочу прогуляться. Мы всё-таки на природе, хотя вы и подпортили ее.

— Ваше величество думали как лучше. Но вообще-то всё как обычно. Вам ведь всегда нравились подобные мероприятия. Ведь так ведь?

— Так так лорд. Успокойтесь.

— Тогда может гвардейца для сопровождения? — настаивал Гарольд, вернувшись взглядом к Итаниии.

— Не стоит. По словам Кары здесь недалеко. К тому же, благодаря вам всё прекрасно освещено. — королева резко повернулась. Видимо, вознамерившись поторопить служанку. Поспешность с которой она это сделала пошатнула ее.

Гарольд приседая выбросил длинные руки вперед и всё равно не дотянулся до ее величества, потому что та невольно отшатнулась. Получалось, что движение министра произошло в пустую, а его поза выглядела комично. Хорошо, что королева справилась сама, лишь переступив с ноги на ногу.

— Чертова сеточка. Куда подевалась? — оправившись, королева взялась поправлять распущенные волосы. — Где-то на сцене.

— Сейчас поищу! — извильнулся Гарольд как уж, чем-то напоминая безобидного гада. На самом деле ему не хотелось искать эту запчасть королевского гардероба. Ему нравилось как легкий ветерок пошевеливал рыжие локоны. Но золотые искры проскакивавшие в их густоте вдохновляли на подвиги. — Прошу ваше величество, только не уходите.

— Не нужно ничего искать. Ступайте уже по своим делам. — королева снова как в шатре собрала красно-золотую роскошь в пучок на затылке, завязала узлом и накинула капюшон. — И так сойдет.

— Всё-таки посмотрю. — не унимался вельможа и бросился вверх по ступенькам.

— Что за день такой, почему мне все перечат сегодня? — с недоумением монархиня смотрела вслед убегающей двуногой змее.

— Простите ваше величество. — горничная, кажется, достаточно оправилась, чтобы нормально говорить. Села на колени, вытерла рот тыльной стороной ладони, из глаз текли слезы. — Управилась ваше величество. Фуух, вот это я нажралась…

— Ты как?

— Уже лучше.

— Пойдем что ли? — королева подошла ближе. — Давай руку. — Протянула свою.

— Что вы ваше величество, — глаза горничной вспыхнули возмущением, с каким набрасываются на тех, кто ходит в грязной обуви по чистым полам. — Они ж грязные. Сама встану. — кряхтя, опираясь на коленные чашки, а у нее были чашки, а не чашечки, Кара наконец поднялась. — Всё, я готова. Пойдемте?

— Пойдемте. — передразнила Итания, изображая мимику и тон Кары.

— Умыться бы… — пожаловалась та.

— Там умоешься. Неужели жених пожалеет воды для невесты.

— Да какой он жених. Сопляк еще…

— Хм. — королева мотнула головой. Что она хотела сказать Кара не поняла, уточнить побоялась.

— Ну, веди к своему суженому. — вновь ухмыльнулась королева. — Так что ты там говорила? Не нашла его? Опять соврала?

— Ваше величество, это правда. — залепетала служанка, вскидывая глаза. Словно бабочки крылышками веки учащенно хлопали. Крылышки были черными из-за размазанной туши. Не выдержав королевского укора Кара оглянулась на сотворенную лужу. Поморщилась. Приложила руку к носу.

— Фу, Кара, здесь так воняет. Пошли уже отсюда. По дороге поговорим…

— Да, ваше величество. Нам воон до той палатки, а там вниз по тропинке. В третьем ряду павильон мясника. А рядом ихняя палатка.

***

В дверном проеме, ведущем на залитую ярким светом сцену, появился высокий худой мужчина в черном костюме, в руке он держал золотую сеточку для волос. Женщины за которыми наблюдал мужчина подходили к нужному им выходу с площади.

«Ладно. — подумал мужчина. Потом отдам. А может и оставлю себе… на память. Может и не отдам, если...» — что еще могло быть Гарольд не стал додумывать, круто оборвал собственные мысли.

Когда женщины скрылись за палаткой, он поднес изделие из золотой нити к носу, глубоко вдохнул. Глаза его закрылись. Очевидно лорд наслаждался. Поднял веки, по обыкновению широко их раскрывая, взгляд его направлялся туда, где только что спотыкаясь и поругивая покрытие под ногами шли две совершенно не похожие друг на друга женщины, так же как и он одетые в черное. Одна в платье горничной в покосившемся назад чепчике, другая в дорогом плаще с накинутым на голову капюшоном…

«Ах, Итания! Скоро ты станешь моей! Надеюсь… Всё-таки я был не последним фехтовальщиком на флоте, не смотря на молодость». — прошептал Гарольд, что-то затем усиленно представляя. Губы поджались. Веки сузились. Рука нащупала рукоять не по стандарту удлиненного клинка…

***

— Значит соврала?

— Нет, не соврала.

Итания вдруг остановилась по середине прохода между господскими шатрами и палатками торговцев, и богатых, но не знатных горожан. Дернула служанку за рукав, как бы призывая смотреть в глаза. Королева не отпускала глаза Кары и та сдалась, опустив голову, перебирая пальцы:

— Соврала…

— И почему же он не пришел? Меня испугался? А ослушаться королевского повеления, значит, не побоялся? — Итания приподняла лицо служанки за подбородок, что-то ища в ее убегающих глазках. — Ну? Отвечай мне сейчас же?

— Испугался. Не побоялся. То есть это я виновата. — спохватилась Кара. — Это я сказала ему, чтобы не ходил. А какая нужда? Молод еще жениться!

— Причем здесь молод не молод? Совершеннолетний? — королева опустила руку.

— Ну да…

— Ну вот.

— Ты его любишь?

— Ну да…

— А он тебя?

— Не знаю… Говорил, что да.

— И, чего тебе еще надо?! Пошли уже. Да, и опять ты мне перечишь. И врешь к тому же. Ой, сошлю. Клянусь звездами, сошлю… А то и вовсе казню… Да… Кара… — королевские брови снова сошлись.

— Простите ваше величество. — заголосила Кара. — Я не перечию и не вру, просто, я как хочу, чтобы лучше для него.

— А я хочу как лучше для тебя. Хочу тебя замуж выдать.

— А я не хочу замуж ваше величество. Давайте вернемся в шатер? Ой а я корзину-то забыла!

— Нет подруга, ты же знаешь если я что решила, то обязательно добьюсь. Веди давай и не перечь мне больше и не ври, а то… Поняла?!

— Поняла. Только я не хочу замуж. За него не хочу. Молод еще… Ваше величество я корзину забыла.

— Да плюнь ты уже на корзину! Тоже мне причина молод. Ну и что, что молод. Пушка взрослая? Большой у него?

— Мне хватает… Ну как же бросить. Там же вино и еда еще оставалась…

— Заладила молод, молод. Вон как защищала его. Значит и правда любишь? А раз любишь значит надо жениться.

Кара замялась:

— Нет ваше величество.

— Опять нет… Как же ты мне надоела. Веди уже, щас сама разберусь, кого замуж, а кого на виселицу. Хватит оглядываться. Веди, давай!

***

Желтовато-белый свет фонарей щедро освещавший площадь, откуда уже неслись музыка и пение, доставал и сюда. Здесь было не так светло из-за теней отбрасываемых шатрами господ, и королева откинула капюшон. Посмотрела под ноги, по утоптанной траве ходилось удобней. Королева глубоко вдохнула, не смотря на запахи, некоторые из которых были откровенно зловонные женщина удовлетворилась, однако, дышать полной грудью перестала.

***

Павильон мясника и правда оказался не далеко. В третьем же ряду. Здесь было гораздо темнее. Возле торговой палатки горел костер, внутри тоже был свет. За брезентом слышались голоса.

— Папань, ну, я пошел.

— Не до утра смотри.

— Да не я на часок, може на два.

— Смотри с девками не шалайся, поймаю, яйца вырву. Не хватало мне еще родства с какой-нибудь нищетой зачуханой.

— Да не папань я не такой, я понимаю.

— Понимает он…

На пороге появился тот самый молодой крестьянин, которого королева видела на площади, только теперь он был разодет как господин в желтых лосинах в красной куцой куртенке. Причесанный. За версту от него несло дешевым одеколоном.

— Здрась-те. — промямлил он увидев королеву. Коленки у юнца задрожали. Он бы упал, но схватился за полог служивший дверью, завел правую ногу за левую, склонил голову.

— И куда собрался столь прекрасный юноша. — королева взяла себя в руки или уже протрезвела вконец, говорила твердо и не подумаешь что много выпила.

— Я?

— Ты.

— На праздник ваше величество.

— Ах на праздник. Один?

— Нет… Один…

— А почему один такой симпатичный? — королева врала, молодой человек казался ей отвратительным, по крайней мере его фигура в петушином наряде. — На меня смотри.

Парень поднял трусливые глаза…

***

— Ну, видишь кто со мной? — строго вопросила королева, ставя руки в бока.

— Вижу ваше величество. — прокукарекал петушок ломким баском, опустил голову. Бедолага моментально вспотел. Со лба текли ручьи, которые он усердно вытирал намокшим из-за этого рукавом.

— Кто здесь? — из палатки выперся огромный вальяжный толстопуз в кожаной жилетке на голое тело, в деревенских широченных штанищах, заправленных в грязные сапожищи, наверное, сорок восьмого размера, с ручищами физкультурника, густо покрытыми волосищами. Он что-то жевал за огромными щеками. — Кто это сын? Не успел от дома отойти, а девки уже налетели. А, я тебя спрашиваю?

— Это королева папань.

— Чья королева? Твоя? И которая из них?

— Настоящая папань королева.

— Откуда я знаю что она настоящая королева. Я ни разу ее не видел. Да и не похожа на королеву. Которая кстати. Обе на служанок похожи. Врешь поди. — заявил отец. — Чего вы привязались к моему сыну? А ну убирайтесь отсюда поп****ушки, а то как огрею. — он замахнулся здоровенным волосатым кулаком.

— Отец, стой, стой. — испугался сынок, вцепился в поднятую ручищу отца. — Это королева, я видел как она выходила из королевского шатра. А это ее служанка Кара, она и сказала…

— Мало ли кто выходит из королевского шатра. А это точно служанка? Точно служанка сказала? — упирался папаша, но руку опустил.

— Да точно-точно. Простите ваше величество. — склонился сынок.

— Ваше величество, простите. — борзый родитель нехотя последовал сыновнему примеру.

— Хм. Надо чаще бывать на людях. — пробурчала королева, отвернувшись. Затем, обжигая здоровяка царственным взглядом приказала. — Воды принеси мясник. И желательно теплой, нам нужно умыться.

— Сиё мгновение ваше величество. Как раз поспела. — одарив сынка зверским взглядом, мясник скрылся за пологом. — Ну, я тебе задам, натворил либо чего…

***

— Как же ты дружок ослушался королевского приказа?

— Я нет ваше величество, не за что бы я, но Кара сказала, то есть ваша служанка сказала… — лепетал сын мясника, не поднимая лица, вытирая пот. — Я хотел, но ваша служанка сказала…

Из палатки буквально выбежал папаша с кувшином:

— Вот!

— А где тазик, полотенце, ты издеваешься над нами мясник?

— Неэт ваше величество, простите, не сообразил… Но может вы тогда пройдете внутря?

— Пожалуй. Кара бери своего жениха и иди умойся, а я пока с поговорю с отцом.

При слове «жениха» рот у мясника распахнулся, как городские ворота, его сын вскинул голову с отвисшей челюстью, со страхом посмотрел на отца, потом на королеву, наконец, на Кару.

— Идите Кара. Кувшин взять не забудь молодец. — королева улыбнулась. Дождалась пока молодые люди вошли в палатку. Обратилась к старшему мяснику, стоявшему в полусогнутом положении, подобострастно вытянув шею по направлению ее величества.

— Итак. — промолвила королева. — Вот что я предлагаю…

***

— Конечно согласен ваше величество, конечно… Такая щедрость ваша милость…

— Как сына зовут?

— Остан, ваше величество.

Из палатки вышли двое. Увидев их отец кинулся похлопывать сына по обвисшим плечам, обнимать:

— Вот сынок-то у меня какой молодец. Какую невесту отхватил. Надо же служанку самой королевы. Сын таращил глаза на отца и шлепал губами.

— А может вина по случаю? — лебезил хозяин.

— Нет. — морщась отвергла королева — Твое вино наверно и лошади пить не станут.

— Обижаете ваше величество, у меня лучшее вино с рынка. Не такие уж мы и бедные чтоб бормотуху хлебать.

— Всё равно не стоит. Хватит с нас на сегодня вина. — ответила королева и посмотрела на молодых. — Взялись бы что ли за руки молодожены, а то стоите как чужие. Да, кстати, Остан, а ты любишь Кару?

Молодой человек мялся, долго не отвечал, поглядывая то на отца, то на Кару, то на ее величество. Он снова обильно потел…

— Ну. — королева теряла терпение. — Только правду говори, а то казню.

— Нет… — промямлил испуганный юноша, заходясь трясучкой.

Раскрылись удивленные глаза остальных присутствующих, открылись и не закрылись недоумевающие рты у бывших там. Кажется, сын мясника ляпнул совсем что-то не то…

— Ах вот оно как. — неожиданно спокойно сказала королева. — Впрочем, я так и думала. Иди сюда Кара. Дай руку. Пошли отсюда, делать нам здесь больше нечего. Прощай мясник — свадьба отменяется. Поверь Кара, дорогая, без взаимной любви семейная жизнь темна как ночь без звезд, сплошная тоска и горе, уж я-то знаю. Пошли, пошли…

И женщины пошли. Итания приобняла плачущую Кару за плечи, уводя от злополучной палатки и от злосчастного жениха.

— А ну иди сюда выродок! — раздалась позади них брань мясника. — Не любишь значит! Двадцать свиней и дом! Ах ты выродок, и в кого ты такой?! В мамашу свою безмозглую?!

— Папань, папань не надо не бей пожалуйста!

— А, ну, пшел в палатку! Никакого тебе праздника! И ****ство это скидывай! Вырядился как петух!

— Прости папань, прости, я больше не буду!

— Конечно не будешь, где еще найдешь такую невесту! С таким приданым! Это же надо так просрать свое будущее! Не любит он! Двадцать свиней и дом! Ах, ты подлец такой, говорю, скидай штаны, пороть буду! Ты что не мог сказать что любишь?!

— Откуда ж я знал, что за ней такое приданное, она ж говорила что бедные они!

— Бээдные. — передразнил отец сына. — А догадаться не мог, раз сама королева сватать пришла?!

По-видимому, близкие родственники переместились в палатку, крики слышались приглушенно, слова невнятно, да и женщины, хоть и не спеша, но всё таки отдалялись. Уходили не оглянувшись.

— Найдем мы тебе достойного жениха… И запомни, главное — любовь! Да, не реви ты уже, а то казню!