Живем дальше (Глава 49)

ЧАСТЬ 3. КАК ВО СНЕ

***

Живем дальше

***

— Ваше величество фрейлины заявились. — сообщила горничная, прифыркнув.

— Зови. — от лица королевы повеяло государственностью.

С надменным выражением Кара поставила пустую бадью на место. Вымыла руки. Вытирая их длинным полотенцем, висевшим у нее на плече, выглянула за дверь. Она не спешила.

Королева потянула за плетеный, словно коса шнурок, занавеси разъехались. Впереди тоже.

Она не спала. И не чувствовала усталости. Наоборот. Ее возбуждала мысль: ехать обратно и как можно скорее. Решимости препятствовала обычная лень перед большими делами. Прищурившись, Итания наблюдала за хлопотами Кары, на этот раз не возмущаясь вонью масляных ламп.

Вошли королевские компаньонки. Остановились у порога. Приседая, склонили головы. В серых платьях, подолы которых они приподымали. В маленьких тощих, словно блюдца серых шляпках. Среднего роста. Неопределенного возраста. С лицами ночных мотыльков — бесцветными и невыразительными. Поговоришь с такой, а потом встретишь и не узнаешь. Они стояли не поднимая лиц.

— Явились? — вопросила государыня. — А где вчера были целый день и весь вечер?

— Ваше величество, вы сами изволили отпустить. Сказали, что обойдетесь горничной. — осмелилась оправдаться одна из них, всё еще не поднимая головы.

— А. — смягчилась ее величество. Морщинки собравшиеся вокруг похолодевших глаз и пасмурность надвинутых бровей пропали. — Забыла. Поднимайте.

Госпожа выпрямилась под красным с золотым трилистником одеялом, застыла как неживая. Из-за того, что горели всего два фонаря, как раз у входа, в шатре господствовал полумрак. Две сероватые тени метнулись к королевскому ложу окруженному полутьмой.

***

— Который час? — спросила голая королева, усевшись на туалетную бадью. Вместе с дампами тьму озаряла белая кожа рук кулаками подпиравших подбородок и округлых коленей, принявших вес королевской головы. Рыжие волосы, словно пламя падали на белые плечи. Вспыхивали зеленые глаза на оттененном прядями лице.

— Семь утра. — ответила тень. Подняв королеву, неподвижные тени ожидали у кровати.

— Очень хорошо. Кара живо к конюху. Пусть подгоняет экипаж. И загляни к Гарольду, скажи, что он едет со мной. И скажи, что отъезжаем — срочно. Я всё… — сказала королева приподнимая ягодицы. — Поняла? — прохрипела горизонтально, глядя на бадью промеж раздвинутых ног.

— Да ваше величество. — ответила Кара вытирая королеве зад.

***

В королевские покои Карром добирался с проводницей. С Ансу. Туся отправилась по каким-то делам, вверив заботу о нем подруге.

— И не приставай к парню со всякой пошлятиной. Держись от него подальше — не для твоей волосянки гребешок. — гыгыкнула она, подмигивая молодому человеку.

Туся как-будто не пила весь день и всю ночь, ну или почти всю ночь — Карром не помнил. Голос девушки звенел. Не смотря на изрядное время проведенное в оргии выглядела она образцовой служанкой — подтянуто и аккуратно. Выдавал ее лишь сногсшибательный перегар и не свойственная от природы бледность.

— Да иди ты! Без тебя разберусь. — скрипуче, как дверная петля огрызнулась Ансу. Она явно страдала от похмелья. Вялый рот. Землистого цвета скулы. Казалось, что и веки она держит полуоткрытыми с трудом. В образе горничной в отличие от вида подруги смотрелась она несуразно, как будто ей всё обмалело. К тому же, как-то уж слишком помято всё, словно кто-то специально комкал ее одежду.

Не по себе было и Каррому. Но не по части здоровья, хотя можно и похмелиться. И от яичницы с колбасой он бы не отказался. Еаппом, появится ли она сегодня? И вообще… И вообще отвратительно, когда ты не дома, да еще голоден и выпить хочется, а денег нет. Но основной вопрос, даже не в этом, а в том — когда его выпустят из дворца? Желательно поскорее…

«Блин, жрать-то как охота. — Карром с тоской оглянулся на хлопнувшую за ними дверь кухни. — Надо было хоть кусок хлеба взять. Спросить мож?»

Однако спросить, хотя и смоченный обильной слюной, язык не ворочался. Воображение как на зло рисовало обжаренных до золотистой корочки кур. Кур было так много, как тех женщин вчера.

«Фу» — поморщился юноша, вспомнив безобразные телеса. Единственным украшением этого девичника была Еаппом. Еаппом!

***

Они его разбудили. Королева и этот строчок с глазами, ее советник. Ну да, тот самый, из-за которого он попал в тюрьму. Видок у них был дорожный, слегка припыленный…

— Где ты был? Постель не разобрана. Спишь одетый. Только явился? — королева воздвиглась над ним будто скала. С боку от нее мрачным обелиском торчал сопровождающий в черном.

Королева и ее советник стояли со стороны окон. Утренний или полдневный свет, Карром не знал какой, огибал тела стоявших, оставляя их лица в тени и немного слепил.

Врать бессмысленно и пожалуй чревато, но как бы правда ни оказалась куда хуже, значит, врать:

— Гулял по дворцу ваше величество.

Карром лежал на животе поперек ложа и только повернулся набок. При разговоре он приставлял руку ко лбу.

— В присутствии ее величества положено стоять. — сказал стрючок, помахивая перед собой ладонью, и жестом предлагая встать.

Карром поднялся. Королева и советник отступили от кровати, освобождая для него пространство. Женщина по хозяйски пялилась ему в пах. Там было мало…

— Всю ночь гулял? — с недоверием уточнила она.

— Да ваше величество. Я заблудился и всю ночь искал дорогу назад. Даже прикорнул в каком-то углу.

— А почему ты кого-нибудь ни попросил тебя отвести?

— Так я же ночью гулял. Никого не было. И потом, я же прятался. Мало ли. Меня же никто не знает.

— Хм… Странно, почему стража ни задержала тебя?

— Не видел ни одного стражника. — Карром пожал плечами.

— Где же ты гулял во дворце, что не встретил ни одного стражника?

— Не знаю ваше величество.

— Странно. Гарольд, это возможно?

— Возможно ваше величество. Во внутренней части дворца стражи нет.

— Хм. Теперь пускай будет.

— Ваше величество. — Гарольд поклонился, прижимая к груди неповрежденную конечность.

— А я разрешала тебе покидать покои? — уточнила королева и снова уставилась Каррому в пах.

— Так и не запрещали. — улыбнулся юноша, мол, не мой косяк.

«Стремная у них мода. Штаны обтянули как презерватив». — прифрантившийся накануне он то и дело хватался за полы курточки, пытаясь натянуть пониже. Синяя с блестками ткань — сплошной деревенский гламур. Еще бы в горошек и самое то. Будь его воля никогда бы не оделся в такое. Ему нужно что-нибудь матово черное, как у этого. Только штаны пошире и курточку посвободнее. Хоть сапоги оставили.

— Хм… Странно… Кстати, наружу тебя не выпустят. Не забывай — ты еще арестант.

— Я помню ваше величество, но мне хотелось бы повидать друзей… Если можно, конечно.

— Откуда у тебя здесь друзья? Ты ведь приезжий?

— Ну да, приезжий. Просто я много путешествую. У меня везде друзья. Считай в каждом городе на планете.

— На планете?! — королева и Гарольд переглянулись. — Странно ты выражаешься… На планете… — повторила королева Итания, прислушиваясь к собственному голосу. — У нас так не говорят.

— А у нас говорят ваше величество. — Каррома прошиб пот. Нахлынула бледность. Нехорошее предчувствие атаковало психику.

— Где у вас? — как бы невзначай спросил лупоглазый, вскидывая пронизывающие глазищи.

— За морем. — как хорошо, что он прислушивался к разговорам людей о местной географии и кое что почерпнул. Однако недостаточно. Он даже не знает как называется страна, из которой он якобы прибыл. Ну, не будут же его пытать, в конце-то концов. Или будут? Срочно нужна легенда!

«Да что же он так вылупился?» — Карром потупился.

Повисла тяжелая пауза. Тишину нарушало утроенное человеческое дыхание. Хоть бы муха какая-нибудь пролетела. Эти в черном, будто судьи…

Кажется, в этот раз королевская особа и ее советник удовлетворились его ответом. Внезапно королева подобрела. Строгое выражение сменилось на подобие материнского. Словно улыбки прорезались морщинки вокруг век:

— Тебя вчера хорошо кормили?

— Кормили и поили ваше величество… хорошо… А когда будет завтрак ваше величество? — неожиданно для себя поинтересовался Карром.

«Ну а что, пожрать это в первую очередь. Про одежду потом… — завертелось у него в голове. — Может намекнуть, что член не будет расти, если мало жрать? Я бы и прямо сказал, если бы ни этот хмырь. И побольше мясного человеку жеребцу!»

— Скоро. — ответила подобревшая королева. — Выспался? Проголодался? — И вдруг спросила. — А как ты добрался сюда?

— Не знаю ваше величество. Бог наверное за руку привел.

— Рука Бога… — тихо произнесла королева и снова хмыкнула, и словно что-то утверждая, мол, я же тебе говорила, посмотрела на Гарольда. Тот согласно кивнул о чем-то известном, только им двоим.

Может и не только, может и еще кому-то, но Карром не заметил многозначительных взглядов Итании и Гарольда, устроенных между собой, он был занят одергиванием своей куцой курточки.

— Кстати, почему тебя не отвели к цирюльнику? Придется наказать горничную. Кто здесь хозяйничал без меня — Еаппом?

— Ваше величество горничная не виновата! Это я отказался стричься! — встрепенулся Карром.

— А почему ваш советник ранен? — спросил Карром, опережая возможные последствия для Еаппом, стараясь отвлечь королеву более важным. На самом деле ему всё равно. Он бы добавил: «Допрыгался старый бес!», но не добавил, больше того, сделал сочувтвенное лицо.

— Тебя это не касается. — вспылил Гарольд, бросая быстрый взгляд на ее величество.

— Ну, вообще-то, да. Я просто… — Карром замолчал, посчитав дело сделанным насколько в его силах. По крайней мере это была попытка Еаппом! Еаппом ты слышишь меня?! Где ты?!

Королева кивнула Гарольду:
— Нам нужно поговорить наедине. — развернулась к выходу.

— Фух… Живем дальше…