Осень (Глава 51)

— Поможешь?

— Здравствуй. — поздоровавшись, он подумал. — Цвет общества, а здороваться не научили.

— Здравствуй. — бегло ответил паж в запачканной красками сиреневой ливрейке, в черном «пиратском» платке. Ну да, загорелое лицо, с большими глазами в длинных ресницах, напоминавшее сердечко, сошло бы за смазливую мальчишескую мордашку, если бы не округлости в области груди, серьезно нарушавшие симметрию не крупного тела.

— Так поможешь? — настаивала принцесса. В ее голосе слышался каприз.

— Помогу. А что нужно сделать? — прилепившись взглядом к округлостям согласился он.

— Перенести кое что кое куда. Ты не бойся там легкое все. Просто не удобно одной. — личико пажа подобрело в улыбке, обнажив мелкие белые зубки. Серые глаза прищурившись, смотрели с хитринкой.

— Я и не боюсь. Но люди сначала здороваются, а потом просят помощи.

— Это не далеко. Пойдем. — с невозмутимым, посерьезневшим лицом, принцесса проигнорировала его реплику. Тронула юношу за рукав возле локтя.

Они прошли по коридору с большими окнами с гобеленами на противоположной стене, свернули за угол. Преодолели еще один, но уже без окон и без гобеленов. Затем еще один — так же как предыдущий показавшийся бесконечным…

***

За следующим поворотом их ожидал полутемный тупик из серо-желтых камней и величественная, словно императрица дверь. Красно-коричневая, украшенная резьбой и покрытая лаком. Карром уже привык к массивным и вычурным из-за неуемного украшательства дверям.

В этой части дворца преобладал звуковой вакуум, разбавленный лишь присутствием молодых людей и запахом сырости, древней как и стены. Впрочем, запах не такой уж сильный, просто, легкий оттенок безвкусного неподвижного воздуха.

***

Последнее окно осталось за поворотом. За каким именно Карром сбился со счета. Предпоследний перед предпоследним, кажется. Вместе с последним окном исчез и утренний свет, и дуновение маломальского сквознячка из щелей рассохшихся облупившихся рам.

***

Окна королевской спальни и коридора примкнувшего к ней, словно глаза, в которые можно заглянуть и увидеть душу внешнего мира — желтую дворцовую площадь, желтые здания, начала желтых улиц с чахлыми деревцами, слегка припудренными желтоватой пылью.

***

Чем дальше они уходили от королевских покоев, возле которых его словно бы поджидало миловидное существо, тем запущеннее становился дворец. Они словно спускались под землю, наклона не ощущалось, но впечатление складывалось.

Выпуклые плафоны, вроде бы электрические, мутными зрачками смотревшие испод высоких потолков, попадались всё реже. У людей появились тени, становясь всё длиннее и ярче. Молодежь, словно погружалась в чью-то каменную плоть, не освещенную ни снаружи ни внутри.

От такого сравнения, вдруг пришедшего в голову, Каррома передернуло, не хотелось опуститься в клоаку. Но, кажется, его вели как раз в ту сторону.

— Кажется, мы проходим шею, дальше должно быть совершенно темно, потому что свет попадающий в тело через глаза дальше шеи не попадет.

***

Девушка в мужском платье шагала уверенно, как у себя дома, что успокаивало. Долго только идут, а сказала, что не далеко. Долго… однако, не скучно…

Они шли молча, принцесса форсированным темпом на пару шагов впереди. Два ее шага — шаг Каррома. Укороченный костюмчик подчеркивал ее талию и не скрывал женственных ягодиц.

— Наверное, ей еще мало лет, но выглядит она не по детски соблазнительно. — думал Карром, следя за порывистым движением выпуклых половинок. — Ух как играют! Толкаются как котята!

Юноша отнюдь не мучился совестью, наоборот, со сладостным удовольствием раздевал принцессу глазами. Да нет он не собирался приставать к малолетке, он развлекался, оценивая девичьи пропорции как художник. От скуки в общем.

В паху чувствовалось шевеление. Когда шевеление угрожало выдать себя визуально, Карром с сожалением и с некоторым усилием над собой прекращал волнительную забаву, разглядывал плохо обработанные здесь камни, преподносившие неожиданные образы, всё больше обнаженных красоток с огромными грудями.

Один раз ему померещилось знакомое лицо. Он даже приостановился, вспоминая чье оно.

— Еаппом! — прокричала душа.

Карром искал сероглазую малышку. Горничная и ее подружки как сквозь землю провалились. Судя по осторожным ответам на его не менее осторожные расспросы, хоть никто и не знал куда подевалась неразлучная троица, была здесь какая-то тайна, что-то от него скрывали, как ему показалось…

***

Принцесса с силой толкая отворила двустворчатую дверь. Вошла, развернулась, радостно сияя сообщила:

— Это моя комната!

Большая светлая комната отличалась от дамских в первую очередь тем, что по особенному пахла. Не духами и не благовониями, а малярной мастерской.

— Художница. — заключил Карром, увидев мольберт и разбросанные вокруг всяческие необходимости. Посмотрел налево, там стояла кровать под балдахином, небрежно заправленная.

— Ладно.- сказал он, стоя на пороге, защищаясь ладонью от света лившегося через единственное окно. — Что будем нести? И куда?

— А, вот, мольберт и нести. Сейчас я его сложу. А я сумку. В сад пойдем. — девушка улыбалась, двигаясь по юношески стремительно. Ее улыбка воспринималась как солнечный зайчик, один из многих скакавших по комнате.

— Всё таки удивительная она, ни грамма косметики, ни одного украшения, а сияет как бриллиант! — подумалось юноше, наконец, опустившему руку, теперь следившему за принцессой во все глаза.

***

Сад находился внутри дворца. Он был явно запущен. И всё же производил грандиозное впечатление. Разумеется, чтобы попасть в него пришлось петлять по коридорам.

Старые деревья росшие в центре сада, образовывали живописную группу, просившуюся на холст. Их было не много, но они были очень старые, такие старые, что своим видом напоминали доисторических монстров, зачем-то воздевших разбухшие перекрученные от старости конечности к небу. И словно окаменевших. Но они лишь притворялись таковыми, их выдавали крупные зеленые листья, шевелившиеся будто нервные нетерпеливые пальцы.

Принцесса задумчиво обошла деревья. Вернулась на прежнее место:

— Ставь здесь. Всё, можешь идти. — сказала она небрежно и не глядя на своего помощника.

Обращение как к слуге задело Каррома. Ну, во-первых он не слуга. Во-вторых — эта маломерка в костюме пажа много на себя берет. В следующий раз пусть тащит сама или найдет кого-то другого.

И почему собственно он должен уйти? Может ему нравится здесь? Сколько он уже пробыл во дворце, а еще не разу не был в саду! И даже не знал о его существовании.

Тем временем девчонка ловко натянула холст на деревянное устройство. Раскрыла огромную сумку, что-то достала оттуда, какие-то банки склянки, кисти и кисточки. Карром особо не вникал. Как зачарованный он смотрел на исполинов и дышал наслаждаясь свежим наполненным древесным мускусом воздухом. Пока он смотрел на деревья, она грунтовала холст.

— Когда же наконец наступит осень. — вдруг проговорил он ни к кому не обращаясь. — Что-то подустал я от вашей жары…

— Осень? А что это?

— Это когда листья становятся желтыми.

Принцесса приостановилась, задумчиво вперила взгляд в зеленые кроны:

— Красиво наверное. Вот бы нарисовать. А у нас не бывает осени.

— А как у вас называется то, что бывает?

— Никак не называется. Просто погода наверное. — девчонка почесала нос и вымазала его белой краской.

Карром рассмеялся.

— Что-о?!

— Нос… Нос грязный.

— А. Ну и пускай. — отмахнулась она, но вытерла лицо мазанной перемазанной тряпкой. — Так лучше?

— Немного. — юноша улыбался. — А ничего денек. — подумалось ему. — Теперь каждое утро буду приходить сюда.