Лестница (Глава 61)

Часть 4. Вхождение в истину. Глава 61. Лестница

***

Он бежал по коридору, гремя грубоватыми ботинками сорок шестого размера с золотой или позолоченной пряжкой, ему без разницы, главное что как раз.

Нее, эта обувь не для бега, тем более не для внезапного нападения на противника, за километр услышат.

Мельком он видел что творилось за окнами. Войска. Синие мундиры с оружием на перевес занимали враждебные позиции относительно дворца, а значит и по отношению к нему. Надо же так попасть, мало того что оказался в сексуальном рабстве, вдобавок очутился на войне.

— Рука Бога… рука бога… — повторял Карром по дороге.

Комната Совета находилась в той же башне, что и королевские покои, только на самом верху, считай под крышей. В нее вела винтовая лестница внутри башни. Начиналась она за дверью королевских покоев и шла по квадрату. Так что не винтовая а кубовАя точнее. О-очень длинная. Хорошо что строение резко сужалось к верху. Кто-то из древних королей послегигантской эпохи обустроил чердак и пристроил к нему лестницу шедшую вдоль стен и прикрытую новой кладкой, так сказать, упрятал от непогоды и посторонних глаз.

Мутно-желтые плафоны разбрасывали неяркий свет, которого явно не хватало для освещения желтых ступеней исшарканных до блеска, выглаженных руками желтых стен. Нужно было смотреть под ноги, чтобы не оступиться и желательно с опорой руками на кладку.

Ох и высоко же! Как все эти советники пожилые в общем-то люди, да и сама королева взбираются сюда?

Тяжело. Королева несколько раз хотела перенести сборища высокопоставленных людей под названием Государственный Совет куда-нибудь пониже, однако, так и не решилась — традиция ведь.

Дышать на лестнице нечем. Пыль, можно сказать, вековая. И не единого окошка соединяющего со светом божьим. Карром скоро вспотел. За парочкой поворотов ждала темень буквальная. По какой-то причине лампочки Гарольда здесь не горели. Несколько пролетов до следующего изгиба проходились ощупью на маячивший впереди отсвет.

Несмотря на гладкую поверхность камней иногда что-то злобно впивалось в ладонь. Особенно в темноте. И это хорошо что он был один. Стенания от боли бессмысленны в одиночестве. В следствие чего он не проронил ни звука. Лишь плевался под ноги.

В темноте еще сильнее громыхали ботинки, слышались собственные вдохи и выдохи и могла бы чувствоваться фобия замкнутого пространства, если бы таковая была.

Тут легко потеряться душой или сознанием. Повороты как ни странно сглаживали страдание. Думалось что вот вот уже за этим поворотом наступит облегчение, так как будет окончание пути. Но не тут то было путь продолжался и продолжался и всё хуже становилось морально.

Кажется легче спуститься вниз. Но… Это невозможно… Он должен подняться… Что-то он чувствовал еще, кроме страха наказания. Может быть чисто мужскую ответственность, ведь он мужчина, а значит герой, и просто обязан спасти любовницу.

Сознание уже захлебывалось видениями в волнах грез, однако, он шел. Разумеется, хуже всего было в темноте. На свету он приходил в себя. Снова настраивался. Ненавидя и ее, он таки шел к ней. Ему что-то грезилось…

***

Щуплый низкорослый мужичок молча тащил свою долю громоздкого холодильника. Работали в области, где еще были пятиэтажки без лифтов.

Стыдно стыдно такой здоровый а выдыхаешься под тяжестью ноши.

Посмотри, водила в два раза меньше тебя а как спокоен и деловит.

Ты же атлет. Ни за что не поверю что ты не осилишь это испытание.

Ну-ка приободрись. Расправь плечи. В руках и ногах появляется сила. В руках и ногах появляется сила!

Вот она силушка богатырская.

Ох… тяжелый блин… спина болит… Ничего у тебя не болит. А ну давай тащи. Хозяйка обещала чаевые. Молодая симпатичная. Как она лепетала, строила глазки… Давай давай тащи. Ты приносишь пользу людям!

Что это сейчас было? О ком? Карром не знал. Он просто поучавствовал в чьем-то сне, причем в главной роли.

Ничего удивительного в пережитой реальности нет. Вполне себе современная реальность. Однако он еще не работал грузчиком по доставке крупногабаритной бытовой техники. А впрочем приятное сновидение. Карром любил потаскать тяжеленькое. Любил поныть и любил силу, всякий раз пробуждавшуюся по первому требованию. Такого еще не бывало чтобы сила не явилась, в отличие от корабля. Вот жежь засранец. Никогда не дозовешься. С этим надо разобраться. Почему он всегда остается один на один с реальностью, когда у него якобы есть помощник? Отключу нах совсем.

Вот опять нытье. А как же без него? Сколько еще идти? Ни какого ориентира.

В училище ему снился сон. Он куда-то лез. В какую-то нору, полз на брюхе, пока ни застрял. Вот страху-то натерпелся. Пробуждение стало чудом. А может и всегда так, когда очень очень плохо и кажется что это конец, нужно всего лишь проснуться?

Но здесь он не просыпался. Укорачивалась длина переходов огибавших стены, сужалась и ширина прохода, как будто червь прогрызавший каменную плоть выдыхался или истончался по мере работы и ему и этой ширины уже хватало.

Не здоровая какая-то хрень…

Наконец, предбанник, слуга, распахнувший огромную дверь. Карром вошел. Королева в черном платье стояла у окна. Больше никого.

Будь он слабее физически, он точно не добрался бы.

***

— Вот так всегда, когда нужны все, то никого. Выпутывайся сама как знаешь. — думала королева вслух и глядя в окно. — А, пришел. Хотя бы парочка мужских плеч у меня есть. Иди сюда.

Карром едва переведя дыхание, торопливо приближался к ней. Громко закрылась дверь. От неожиданности он оглянулся. Королева приподняла руку с колокольчиком, звякнула и приглушила, обхватив свободной рукой металлическую юбку, издала невеселый смешок:

— Без него не выйдешь.

Карром перевел на нее вытаращенные глаза.

— Ладно. — согласился он, после чего лицо его нормализовалось и он шагнул вплотную к окну.

Надо сказать, что атмосфера в помещении была особенная — вместе с заоблачной тишиной, необычная сухость и запах высушенной древесины. Удивительно, но этот запах был знаком ему. Так пахло, когда Горан что-нибудь мастерил в бабулином сарае на острове.

Прошло-то всего ничего, а как всё поменялось…

***

— Сегодня странная погода. Не помню чтобы днем не было Эртэ. Откуда взялись эти тучи? Почему? — произнесла королева задумчиво, ни к кому в общем-то не обращаясь.

— Просто такое долгое утро сегодня. — сказал Карром философическим голосом, однако морща лоб и почесывая затылок.

— Что за рука Бога? Спросить? — беспокоился юноша. Ну, да, он думал и говорил о разном.

Королева словно подслушала его мысль:

— Генерал хочет отобрать у меня трон. Силы приблизительно равны. Победит тот кто сможет использовать Руку Бога.

Карром насторожился как умный пес без лишнего лая внимательно вслушиваясь и сфокусировавшись в сторону опасности.

Королева по-видимому оценила его умную заинтересованность, одобрительно хмыкнула и замолчала отвернувшись к окну.

***

Кажется долгое утро наступило окончательно. На трон времени вступил хмурый день. Площадь отчетливо просматривалась. Там внизу копошились деловые букашки.

— Скотина. — кинулась королева на генерала с кулаками, чуть ни разбив стекло. Она вцепилась бы тому в глотку или в волосы если бы они стояли рядом.

— Убила бы!

Карром тоже увидел игрушечных всадника и коня. Лицо всадника обращалось к ним. Нет, ему их не разглядеть.

***

— Надеюсь вы отдали приказ организовать оборону. — ляпнул Карром первое пришедшее на ум. Он же мужчина.

— Какая оборона? Кем обороняться, сотней стражей?

— А сколько мужского пола во дворце? Оружие есть?

— Я ничего этого не знаю.

— Надо позвать начальника дворцовой стражи.

Королева повернулась к двери, подняла колокольчик на уровень груди. Зазвонила.

Вбежал слуга. Ну, почти вбежал. Открывая массивные половинки он изображал усердие.

— Начальника дворцовой стражи сюда.

— Да моя королева.

Двери снова с грохотом затворились. А минут через пять-семь явился командир.

— Как он так быстро? — удивился Карром.

— Есть оружие! Соберем всех мужчин, расставим по периметру! — обрадовался командир приказу. Бросился выполнять.

Карром возомнил себя главнокомандующим. Его мощная рука пловца дернулась, захотелось обнять растерянную женщину за пухлые плечи, притянуть к себе покровительственно и ободряюще, мол, не ссы подруга, я неимоверно крут и спасу нас.

Почему он этого не сделал? Потому что оказывается достаточно и воображения?