Вхождение (Глава 62)

— Раньше здесь витраж был. — сказала королева. — Птица врезалась и разбила, пришлось вставить простое стекло. Но это временно. Со временем восстановим! — на птице она успокоилась, но «восстановим» получилось эмоционально.

— Жаль. — посочувствовал Карром. — А что с птицей?

— Умерла. Кровищи было как будто свинью зарезали, а всего лишь птица… Такая здоровенная птицыще, не понимаю, как она пролетела сквозь решетку.

Королева снова повернулась к любовнику, а теперь и защитнику. То ли она изображала девочку, то ли и правда та жила в глубине ее души.

— Вот такая огромная. — королева капризно показала между ладонями сантиметров тридцать. — Решетки ведь уже. Посмотри. Уже?

— Уже, уже...- кивал молодой человек, отметив, что железные прутья поставлены довольно часто. Разве что совсем небольшая пичужка проскочит.

Это не интересно…

И тут ему пришлось обнять за талию внезапно подступившую женщину. Точно не девочка, а похотливая сука, истекающая смазкой половозрелая самка, ищущая его поцелуя. Как хорошо, что он намного выше…

Ее ладони давили ему на спину. Она прижимала его к себе. К своей полной, высоко задышавшей груди. Даже сейчас она хотела интимной близости. Как это вообще может быть, только что не хотела и вдруг захотела. Нет, ну он-то хочет всегда, только другую.

— Ваше величество, думаю, нам нужно организовать штаб обороны и разумеется как можно ближе к фронту. — мягко попытался отстраниться, якобы есть и поважнее дела.

— Ты мужчина, ты и организовывай, а я буду делать то, что я хочу. — она снова надавила ладонями и преступила ближе.

— Извини, но ты со мной как с мужем. — рассмеялся Карром, отстраняясь увереннее. — Муж объелся груш!

— Каких груш? — удивилась королева прекращая домогаться. Отступая на шаг, упирая руки в бока. Лицо ее меняло выражения как бы ища подходящее. От злого до заискивающего.

Э… Да тут и это надо объяснять… Сейчас спросит — что такое груши…

— Что такое груши? И почему муж объелся груш? — хоть и строго она вопрошала, но отвечать он не собирался, он смотрел в окно. Однако и там в серой постылости он ничего этого не видел. Он снова куда-то перелетал. из темноты к свету. Он бы уже перелетел, но королева отвлекла.

— Еще раз вякнешь про мужа, казню. Или сама убью. — она схватилась за шпажку, словно собираясь обнажить клинок.

***

Принцесса держалась за член. Открыв головку с любопытством рассматривая. Может и не с таким уж любопытством, скорее заинтересованно и озадаченно, размышляя например о том, как его поместить в себе.

Стоп! А как это она опять тот подросток испачканный красками с прической одуванчика? Неэ, с подростками он не встречается.

— Давай, попробуем сзади. — предложила длинноволосая девушка.

Фуух. Опять она та самая.

Смуглое без капли жира тело девушки повернулось. Стоя на коленях, вонзилось головой в подушку. Сразу же Карром увидел оба входа. Один словно выглядывал из-за приоткрытых алых штор. Второй откровенно возлежал между двух холмов.

Между хлебного цвета ягодиц кожа светлее. Коричневым солнцем в бежевом небе смотрелся анус. Природные черточки обрывались в его центре как лучики на детском рисунке. Центр был не спокоен, сжимался в почти сингулярную точку и слегка раскрывался напоминая игрушечный вулканчик, угрожающий извержением. А еще он казался дышащим, словно это был орган дыхания. На этот раз тайный.

Вагина сочилось тягучей полупрозрачной жидкостью. Жидкость тянулась почти до колен девушки, там обрывалась и падала на простынь влажным пятном. Влагалище буквально зияло пещерной чернотой. Судя по размеру входа это была маленькая необитаемая пещерка…

Мокрой головкой Карром водил между захлебывающихся губок. Уже достаточно влажно всё. Пора пробовать. Ему видны и ее черная дыра и его собственный предмет предназначенный для заполнения пустоты.

С небольшим усилием он ввел четверть головки. Виорика непроизвольно подалась от него, но вдруг остановилась, повернула голову, поощряя взглядом его действие. Было заметно, что в ней боролись два чувства — немедленно прекратить и всё-таки продолжать.

Карром еще раз надавил, войдя на половину головки. Еще чуть чуть и головка погрузится вся. Тогда можно будет аккуратно подвигаться взад вперед.

Он давил и ему казалось что разрывается само пространство-время. Он прислушивался. Рядом с хрустом должен быть крик боли. Но его нет. Удивительно сколько в женском теле терпения.

Прихватив девушку за верх бедер он покачивал тазом. Всё глубже погружаясь в наслаждение…

Пора и он качнул сильнее, войдя на одну треть члена. Виорика вскрикнула. И тут же качнулась навстречу, насаживаясь на добрую половину.

Горячим обдало головку, раскаленным был стон…

— Что это такое горячее? — изумился юноша и вытащил окровавленный инструмент.

— Прости, я порвал тебя! — воскликнул он с испугом виновного.

— Всего лишь защитная пленка.

— Так ты до сих пор девственница?!

— Уже нет!