Тапочки героя (Глава 67)

— Господин генерал, прибыли Его Первосвятейшество и граф Пушас.

— Ооо… — генерал заметно повеселел. В хитрых глазах заблестело. — Какая честь. Я обязан встретить высоких гостей. Пойдемте лейтенант.

Генерал браво поднялся. Поправил саблю. Горделиво вскинул голову. По небу что-то неслось. Врезалось в башню.

— Что еще за хрн… — удивился генерал, проследив до развязки и, наконец, закрыл рот.

— Летательный аппарат неизвестного типа, сэр, потерпел крушение.

— Похоже на дирижабль. По-видимому кто-то прилетел. Вопрос — по адресу или мимолетом? — вывел генерал головоломку, забирая подбородок в кулак.

***

Отстоявшие на пятьсот метров наблюдатели не поняли что происходило с летуном. Они лишь увидели спускающегося по стене человека.

— Да это же Гарольд! — завизжал Шанц. — Упустили! Всех под расстрел!

Оттолкнув опешившего лейтенанта, испугав собственного коня, прянувшего в дыбы, генерал бросился к ближайшему стрелку, выдрал из его рук винтовку. Прицелился, нажал спуск. Пустой щелчок озадачил генерала.

— Почему не заряжена?! Ты где находишься, на параде что ли?! — кричал он в лицо солдату, брызгая слюной, топая сапогами в луже.

— Виноват сэр.

— Огонь! Командуйте — огонь — офицер!

В воздухе изрешеченным косыми струями дождя защелкали затворы…

***

Гарольд не слышал выстрел. Не видел как пуля врезалась в сантиметрах над его головой. Осыпало каменной крошкой и он догадался.

Каким-то задним зрением, то есть в прошедшем времени или в воображении Гарольд увидел и пулю и стрелка, только он не знал, что это второй выстрел генерала.

Посыпалось. Стали доступны и грохот выстрелов и свист пуль и даже шуршание каменных брызг. Чувства напряглись. Восприятие обострилось.

Дождь мочил насквозь. Подбирался к костям. Мелкий, почти незаметный, но досаждавший затянувшимся постоянством.

Так и было, но сейчас он кстати гасил эмоциональный пожар, переходивший в физический перегрев. В контрастный коктейль из промозглой влаги и пота.

Дверца обременяла неловкостью. Из-за нее он не помогал ни себе ни Каррому. Висел уцепившись руками за веревку, бесполезно перебирая пальцами стоп по кладке. О том чтобы встать на ноги не было и речи. Проклятая дверца от груди до коленей сковала его.

— Как от нее избавиться? Кажется, она сползает… Скорее уже!

***

Взжью. Дзанг. Кхшш.

Мусор попал в глаза. Подставить лицо. Умыться дождем. Глаза он промыл, но щеки и лоб стали как у землекопа. Пыль осевшая на них превратилась в грязь.

Гарольду надоело собственное бездействие, подгоняемый смертью он извивался.

Да! Да! Проклятая дверца ползла. Гарольд доверился петле и надавил руками сверху, и железка выскочила, полетела кувыркаясь вниз, стукаясь о юбку исполинской башни.

Обратившись в слух, Гарольд следил за ее полетом. Он уже не слышал, но ждал громкого или не очень приземления. Надеялся, хоть что-то расслышать.

Взжью. Дханг. Кхшш. Взьюхдзн. Шшш.

***

Он бежал спиной горизонтально и вниз. Отталкивался и парил целые метры. У него неплохо получалось быть альпинистом. Мальчишка наверху отлично справлялся.

— Армия не прошла даром! — Гарольд входил в азарт. — Ух! — восклицал очередному промаху врага.

Гарольд оступился, беспорядочно потыкался ногами в стену и полетел локтями и коленями в ее желтое потрескавшееся молоко. Он снова отпустил веревку. Впечатался в молоко ладонями. Спину резануло так, словно позвоночник перерубили топором…

Теряя сознание он уперся ватными ногами, сделал последний прыжок… Теперь в сторону… В сторону… Вытянутой в сторону ногой зацепился за угол башни… Потянулся к нему рукой… Крыша…

— Бросай! — ступая на твердое, крикнул в небо, расплывавшееся как из-за высоты, так и из-за боли и неконтролируемых слез. Часто и нетерпеливо подергал веревку. Веревка упала. Пригибаясь, хватаясь за красную, потемневшую от сырости скользкую черепицу двинулся вперед. Наблюдая за краем. Не пропустить бы шест с красной тряпкой, который будет торчать из подходящего окна. Мир давно сузился, стал им самим, а теперь его сущность переместилась в пугающую волнистую кромку.

Вшьють. Вшьють.

Загрохотало под ногами. Отстреливался дворец… Кажется перестало фьютькать. Гарольд сел, чтобы проморгаться…

***

— Ваше величество, ну-у, я пойду? — Карром вспотел, но улыбался во всё лицо белыми зубами и синим взглядом. Растрепанная рыжая королева, больше напоминавшая неистовую ведьму, чем степенную государыню удивилась. Секунду назад бегавшая взад вперед вдоль окна, замерла с приподнятой бровью склоненной на бок головой со сцепленными на животе руками. Затем:

— Куда ты собрался это?

— Пыл осаждающих угас, но всё еще впереди. Гарольд сейчас поднимется. А я вам зачем ваше величество? Вы же с Гарольдом.

— Как это, не поняла? — королева зашевелилась. — Куда ты собрался?

— Вниз. Может ружье дадут.

— Пострелять захотелось? — королева снисходительно улыбнулась.

— Типа того.

— Не поняла?

— Да. А что тут такого?

Вроде бы всё правильно, но она не желала выпускать стоявшего перед ней красавчика из поля своего королевского, а не женского зрения. В нарастающем противостоянии он ее единственный козырь.

Единственный козырь… Неужели он откажется ей помочь? А вдруг сбежит воспользовавшись сумятицей? Или не дай бог убьют… Нет нет и нет! Одним солдатом больше, одним меньше роли не сыграет, а этот должен быть возле.

— Ладно бы если бы не было войны… — мысли устремились по кругу…

Распахнулись дубовые створы. Влетел Гарольд. Где-то по пути он подцепил солдатский плащ короткий ему. Выше колен торчали грязно-белые домашние брюки, зато на ступнях красовались богато расшитые домашние тапочки. Впрочем, такие же перепачканные. Золотые нити перемежались с пятнами чего-то серого и коричневого. Вероятно лишь чудом тапочки не потерялись за время затянувшегося на пол дня приключения.