Разворот (Глава 76)

Тряхнуло и перевернуло. Снаружи раздался громкий хлопок, и два уложенных рядышком тела, спина к спине, затылок к затылку, головами под уклон, встали вертикально. Кровь, приливавшая в мозг, шарахнулась вниз, что несколько ухудшило соображение и ориентацию.

— Не тяни, не тяни. — успокаивал Карром Виорику, схватившуюся за веревку как утопавший за соломинку. — Вот так. Ну, всё, летим. Смотри какая красота! Солнце встает…

Над горизонтом светилась тонюсенькая полоска.

Принцесса не поняла последнею фразу:

— Что встает?

— Эртэ.

— Ты сказал Сонце.

— Ну-у… — юноша чесал затылок. — Солнце это звезда в смысле светила. Такое общее, типа название в научных кругах.

— Ясно.

***

— Глупая пленка. Какой дурак ее сюда прилепил. — бубнил Карром сдирая с окна, невесть откуда взявшийся в этом мире высокотехнологичный материал, ставший не прозрачным из-за конденсата…

Зря он это сделал, надо было протереть и всё. Мало того, что чуть ни рухнули, теперь в кабине жутко похолодало, и если перед стартом Виорика дрожала из-за нервов, то теперь явно от холода. Карром мужественно скрывал, что тоже замерз.

— Эртэ-Солнце, ну, давай, поднимайся быстрей!

Словно удовлетворяя просьбу человека, светило стремительно взлетело. О, так-то лучше! Кабину наполняли теплые лучи, словно гвардейцы распихивавшие народ перед королевским экипажем, оттесняя промозглую тьму, и превращая ее в тени.

***

У облака было лицо, подсвеченное солнечными лучами до золотого ослепительного сияния. Невероятным контрастом с его яркостью обозначалась тьма в огромных глазах гиганта. В левом кромешная. В правом однако не совсем — в миндалевидном овале замерло звездное небо.

Лицо увеличилось перекрывая обзор. Глаза разошлись по сторонам и превратились в тоннели. Их не облететь ни сверху, ни снизу, ни справа, ни слева. Придется выбирать в какой из тоннелей направить летательный аппарат. Вроде бы им пора поворачивать налево, значит, они полетят через абсолютный мрак.

Странно молчит Вика. Или она не видит, что происходит? Значит, это у него очередной глюк. Ну и ладно. Поправит если что не так. На то он и нужен второй пилот.

Промелькнула городская стена.

— Поворачиваем. — скомандовал Карром. — Тяни со всей силы! Вниз, вниз! Да. Так.

Они влетели в черное облако…

***

Дворец. Комната принцессы. Обнаженная Виорика с огромным животом у мольберта. Да она же беременная!

Как же прекрасна женщина в ипостаси будущего скорого материнства!

Виорика что-то рисует толстым почти цилиндрической формы карандашом. Ему не видно что именно, потому что его сознание находится в центре помещения и мольберт и принцесса прямо напротив и боком.

Что она так увлеченно рисует? Ему любопытно и он оказывается у нее за спиной. Глядя из-за ее плеча видит себя. Хоть и черно-белого, но очень реалистичного.

Губы девушки шевелятся. Кажется она поет. К сожалению он не слышит звуков. И что дальше? Живот очень большой. Скоро родит. Интересно — девочку или мальчика?

Картинка меняется.

Снова комната принцессы. Но теперь Виорика улыбаясь лежит в постели. Ее светлые волосы сосульками разбросаны по подушке. Загорелое лицо светится бледностью, каплями пота и счастьем. Похоже, она только что родила.

Возле кровати стоит улыбающаяся королева. Держит белоснежный конверт с младенцем. Какого он пола? А вообще-то, без разницы. Ну-у, если честно, то, конечно, хотелось бы сына. Наверняка, этот ребенок от него.

Ну, а от кого же еще?! Жемчужная кожа младенца разительно отличается от кожи его матери и бабушки. Единственный во всей Вселенной такой чистоты жемчуг это тела Старрианцев!

— Глаза! Какого цвета глаза у новорожденного? — Карром с нетерпением ждет, когда кричащий младенец откроет их. Но тот явно не собирается.

И вдруг веки его приоткрылись, всего на мгновение, и словно сверкнула молния, по комнате скользнула ярко синяя плазма.

Ну, точно Старрианское наследие! Карром почувствовал небывалый прилив сил. Впервые он почувствовал себя отцом.

Оказывается это такая сильнейшая любовь!

Захотелось взять дитя на руки…

— Длинненький! Ну, весь в меня! — воскликнул бы юноша, будь он в теле.

Но где же он сам? Почему его нет возле роженицы? Отец вообще-то должен быть первым кто возьмет на руки свое творение.

— А где тогда я? Могу я увидеть себя? — он словно просит кого-то показать.

***

Тьма. Тьма. Тьма… Черный квадрат… И вновь настоящая реальность… Впереди гора в белой шапке, отражающей солнечный свет…

— Разворачиваемся! — вскричал Карром и потянул за веревку. Опешившая от неожиданности Виорика не воспротивилась и даже не спросила — почему, только с недоумевающим видом оглядывалась на него, пока он творил полный разворот…