Слезы вдохновения (Глава 3)

Не знаю что у меня получается. То ли окололитературная зарисовка. Хотя вряд ли, потому что в данный момент на литературу мне совершенно плевать. То ли исповедь на весь честной мир. Что скорее всего. То ли душевный вопль… А вот это наверняка…

Второй день просыпаюсь в пять с минутами. Вчера в 05.38, сегодня в 05.20.

— О, у меня новый режим. — ометил я, вытащив телефон испод подушки. Несколько месяцев просыпался в четыре утра. — Эти таблетки лучше. На час дольше сплю.

Курить!

Против обыкновения выкурил целую сигарету. Накрыло так, что еле стою. Шатает. Ноги подгибаются. Сердце рвется наружу. Держусь за подоконник, чтобы не упасть.

От сигарет у меня чтото не то с головой. Будто мозг расширяется. Как гигантская опухоль давит на стенки черепа. Всякий раз покурив лишнего, думаю:

— Ну вот докурился, на этот раз они(сигареты) меня точно убьют.

Все еще кружится голова. Считаю вдохи и выдохи…

Что делать? Позвать Нику, пусть поможет дойти до кровати. Нет-нет, она еще спит. Ей на роаботу. Щас пройдет. Сам дойду… Холодно… Ничего, тебе мерзнуть полезно. Рак теплолюбивая сволочь…

Опять живой. Даже не знаю хорошо это или плохо. Вообще-то хорошо. Обещал сожительнице, что не обременю ее своей смертью.

— Мне не на что тебя хоронить. — как-то сказала она.

— Не беспокойся. — ответил я. — Я когда пойму что мне осталось совсем чуть-чуть я уеду. Или уползу. Я и сам не хочу умирать на твоих руках. Умру где-нибудь в лесу под деревом. Лучше и не придумаешь смерти. Свежий воздух. Птички поют. Главное не признавайся потом, что знаешь меня. Пускай социалка хоронит…

Потом меня всё таки начали лечить. Вроде как полегчало. А вообще, не любит Москва иногородних…

О моей смерти мы больше не говорили с Никой. Но я постараюсь сдержать обещание…

Блин, не об этом я хотел написать. Пока курил думал об одном, взялся тыкать в экран, вышло другое. Ладно, потом напишу, что хотел. Оно всё равно будет глодать меня, как собака кость, только изнутри. А пока достаточно ерундой ерундить, пойду лучше покурю.

— Не, от сигарет я не должен умереть. Да и постараюсь выкурить только половинку. Блин, почему так хочется курить по утрам? Как будто не дым глотаю, а жизнь. Ну всё встаю окончательно. Всё равно сна уже не будет. Да и пора пить обезболивающее, а то если чуть промедлишь и действие предыдущей закончится, тогда хоть об стену башкой…

ЗЫ. Пока исправлял ошибки, чуть ни разрыдался. Блин, как же мне жалко себя… Как-то это не правильно. Не по мужски и вообще не по геройски, нельзя ведь жалеть себя… вроде бы…

— Ну, всё хорош писякать, иначе точно разревешься как баба. Вон уже первые капли побежали из глаз. Как из тюрьмы вырвались. Иди уже кури. Тока не прыгай с балкона. Ты ведь мужик. Терпи до конца. Да и потом, у людей вон какое горе — война. Молодые гибнут. И дети. Неэ, про детей не надо, а то точно разревусь. Ладно, не буду… Ну вот, настоящее говорю у людей горе. А что у тя? А у тя херня. Понял? Ага. Лан, пойду курить. Иди, иди, таблетку выпей сначала. Ага…

Из темноты возникло лицо Ники, нависло над моим:

— Ты чё ревешь?

— Ничего Сонце, у меня просто вдохновение. Ты же знаешь, когда у меня вдохновение, я всегда реву.

— Ы…

— Доброе утро Сонце!

— Ага… доброе…