Настоящая (Глава 5)

Усовершенствовав законодательство, я снова лег. Ника сегодня выходная, нужно дать ей отдохнуть. Законопослушно отлежал полчаса и больше не смог. Навел кофе и, стараясь особенно не шуметь, отправился на балкон.

— Хватит курить. – пробурчала Ника, после моего возвращения.

В темноте я пытался разглядеть лицо сожительницы, чтобы определить степень ее сердитости.

— Ой, Сонце, опять разбудил? Прости. Никак не могу успокоиться. Понимаешь, мне просто страшно, кому я нужен со своими десятью тыщами? А один я не выживу. Не выживу и всё тут…

— Успокойся. Тебя никто не выгоняет. Проживем как-нибудь. — прозвучало на удивление тепло. Она села, устремив на меня глаза, отражавшие брезживший за окном свет.

— Ну да. – согласился я вслух, вглядываясь в блестевшие точки, но подумал. – К тому же, я столько и не протяну.

— Ну да. – передразнила она мягко. – Жил ведь на восемь тысяч и на десять проживешь. На еду тебе хватит. Одежда у тебя есть. Еще пару лет походишь, а там посмотрим.

От ее слов в моем обледеневшем на балконе сердце затеплился благодарный огонек.

— А на сигареты? Даже если курить самые дешевые и то четыре с половиной тыщи надо в месяц.

— Бросишь.

— Ну да, жить бросил, осталось только с курением завязать.

Вообще-то я умею молчать, пока не затронут…

— Ну да. – затараторил я вдохновенно. — Целых пол года жил, пока был на больничном. Потом сколько-то месяцев пенсия была восемь. Потом прибавили. Потом еще прибавили. Потом первую группу дали. Тока ты не забывай, что на эти восемь я чуть ни подох. Спасибо друзья вовремя собрали семьдесят тыщ на облучение в Обнинске. А мы с тобой, где бы их взяли? Да и не мы, а я. Тебе оно и надь не надь. Кто я тебе? Сожитель, а значит никто. У тебя свои дети и свои расходы.

— Ты сам виноват. Не нужно было ссориться с ней. Платил бы, сколько мог, глядишь и не подала бы на алименты.

— Так они же сами позвонили и отказались от моих копеек.

— Кто позвонил?

— Новый папа.

— А она, наверное, не в курсе была…

— Как же не в курсе. Вдвоем звонили. Наперебой отказывались. Радостные такие от своего благородства. Мол, лечись. Ни за что не переживай, у нас всё нормально. Славик хорошо зарабатывает. Типа поправляйся и приезжай в гости. Всегда будем рады. Даже спрашивали, мол, может мне денег дать. Нет, от них не дать. А потом бац, как снег на голову. Звонит и наглым голосом сообщает, мол, ты извини, я подала на алименты. Путинских пособий ей захотелось, а ей отказали, потому что я еще живой и не алиментщик. И еще говорит, мол, будут у тебя пару-тройку тыщ вычитать, мол, ничего страшного. Я, конешн, понимаю, что она не работает, потому что надо ухаживать за сыном, а пособие по уходу всего тыща двести. Ну, так сыну же пенсию назначили.

— А сколько у него пенсия?

— Да откуда я знаю скока детям за диабет первого типа дают. Гребаный ковид. Просил же — сделайте прививки. Может и обошлось бы… Но они же сами отказались от моих копеек! Видать, передумала. А муженек и не в курсе — уж дюже нагло она разговаривала со мной. Как будто пальцем в ране ковырялась. А, вспомнил. Она перед этим звонила, спрашивала денег. Так у меня же не было тогда. И у тебя не было. Ты же тока кредит заплатила. Ну я и сказал, что нету у нас сейчас. А она начала скандалить. Ну я и ляпнул, мол, иди в суд. А потом и прилетело от нее, месть или не знаю как еще это объяснить.

— Хватит ныть. У меня из-за тебя давление поднялось. — Ника держалась за голову.

— Ну всё, молчу. Прости Сонце. Может таблеточку?

— Придется.

— Мне просто надо время, чтобы смириться. Проживем как-нибудь, только семьдесят процентов это слишком. Кто мог подумать, что за год пенсия моя вырастет до двадцати тыщ. А еще я подал заявление на иждивенцев и еще пять тыщ дали. Я бы и сам посылал им эти пять и своих пять. А када пришло уведомление от приставов, то решил, что так и так будут снимать. Но не пятнадцать же тыщ. Наоборот должно быть. Им десять, а мне пятнадцать. У них там щас общий доход тыщ сто на четверых. Минимум по двадцать на человека. А у меня даже прожиточного минимума нет…

— Ты думай о том, что это твоим детям деньги.

— Думаю я, изо всех сил думаю, тока успокоиться не получается. А потому что ни какие они не мои уже. Они меня и знать не хотят. Что есть я, что нет. Ни звонка, ни смски. Ни на день рождения, ни на Новый год. Про 23 февраля вообще молчу. Никогда сами не позвонят и не напишут. А ему звонят. При мне причем звонили и как спецом — папа, папа. Особенно дочка. Устал навязываться и чувствовать себя никому ненужным идиотом. А знаешь, как я считаю, раз они называют чужого дяденьку папой, так и пускай этот дяденька и тянет семью, как настоящий отец, а не рассчитывает, что будет валяться на диване с пивком, а я за него отдуваться. Не называли бы они его папой, я бы ради них в лепешку разбился. А теперь не могу. Понимаешь? Вся душа против… Предатели они!

— Это всё она. А дети тут ни причем, как мать скажет, так и будет. Они же еще совсем маленькие были. Что там понимает ребенок в 3-4 годика.

— Само собой. Не зря она два года не давала им разговаривать со мной. И не звони, говорит, нам, не рви детям душу, есть, мол, у них и папа и мама. А ты им не нужен. Но я тогда не поверил, что так оно и есть. А когда, наконец, приехал, то оказался не отцом, а клоуном с деньгами. Папа номер два и ха-ха-ха. Я как увидел это всё, тут у меня сердце и переродилось. А когда сынок заявил, что я их бросил, так я вообще чуть на жопу ни сел. Это ж надо как она всё перевернула, сама же орала и ногами топала, чтобы я убирался, что им без меня будет лучше. Я и ушел. Просто-напросто отравила нашу семейную жизнь. Вы бабы все такие – зло творите, а вину не чуете…

— Значит, ты сам виноват, что она тебя выгнала.

— Да?! А в чем это я виноват, что хотел, чтобы она семьей занималась, а не в инете сидела?! Ну да, теперь она говорит, что не выгоняла. А ведь даже сумму мне назвала тогда, какую я должен якобы выплатить ей за детей. И ведь посчитала всё до копеечки. За каждый месяц отдельно и сколько всего до их совершеннолетия. Мол, хочешь, плати ежемесячно. Хочешь сразу отдай.

— Хватит ныть, а то у меня голова сейчас лопнет.

— Прости. Тебе принести таблетку?

— Не надо, сама встану.

— Ну, ладно… Короче, кинула она меня. Позвонила бы мне сначала…

— Хватит а, просила же!

Вконец рассерженная Ника поднялась с постели и ушла на кухню, пить таблетку от давления. Я не мог успокоиться и продолжал бубнить:

— Забыла уже, как мне радиолог из Склифа сказал, что если я заплачу триста семьдесят тыщ, то он уберет то, что осталось от опухоли после хирургического вмешательства. Этим как его? Гамма ножом. Мол, нож этот более точный, чем скальпель. Что москвичам бесплатно, а иногородним, увы, за денежки. И как он пугал меня, что всего две недели сроку у меня, что опухоль агрессивная и можно опоздать. Мол, передавит в голове какие-нибудь центры, и я ослепну или вообще парализует. А надо было лишь прописку оформить. Кстати, он так и сказал, мол, путь вас пропишут те, у кого вы живете. А после операции выпишут. Так вы же с бабкой уперлись, типа тока через ваши трупы. И кто здесь полутруп теперь? Спасибо в Обнинске квота была. Тока все равно пришлось семьдесят с лишним тыщ отвалить за квартиру и платные для иногородних дообследования, хоть ты с направлением, хоть без. Видишь ли, иногородних они не кладут в больницу, а тока в стационаре лечат. Хорошо еще, что я практически ничего не ел тогда, потому что вся слизистая во рту слезла от облучен. Тока и глотал по банке в день жидкого протеина.Сорок банок выдали. Покупал тока молоко и сало. Типа сэкономил на жратве. И спасибо друзьям – в натуре спасли. А толку-то? Хотя — год лишний прожил. А теперь и еще год. Одиннадцать сеансов химиотерапии через каждые двадцать один день, конешно, если лейкоциты не упали до смертельного уровня и химию ни отложили на неделю. Несколько раз уже падали. Еле ноги волочил. Думал, помираю. Но несмотря ни на что, благодаря этой отраве тока и жив…

Ника еще не вернулась из кухни. Кормила кота.

— Ну? Выговорился? Кажись. — закончил я свой монолог самовлюбленного.

Огонек разгорался.

— Пойду, поцелую свою, хоть и гражданскую, а всё-таки настоящую жену. Эх, как же мне нравится эта ее коротенькая бордовая ночнушечка! И сама она, как дюймовочка!