Правда (Глава 6)

В противостоянии с приставами я допустил три серьезные ошибки и поэтому проиграл:

1. В каких-то бумагах я указал фактический адрес проживания. И они нашли меня.
2. Сообщил приходившему приставу, что я инвалид и получаю пенсию. И они нашли мой единственный доход.
3. При подаче заявления на прожиточный минимум рассекретил последний каким-то чудом не арестованный счет. И…

Однозначно, я сдал самого себя. А всё из-за паники. С одной стороны нервное возбуждение это дополнительная энергия для решения проблем. С другой девять из десяти принятых в таком состоянии мер оказались неверными.

С этими мыслями закончился третий день, после моей реанкарнации в предбомжионера.

***

День четвертый. Я проснулся в 04.14.

Открылись глаза, и начался внутренний диалог…

— А вдруг это такой своеобразный способ очищения перед уходом?

— Какой еще способ, ты просто лох и пытаешься оправдаться!

— У каждого свой способ. У меня вот через детей. Потому что отказ от них похож на долгие уговоры. К вечеру я как бы убеждаюсь, что они действительно чужие, и я ничего не чувствую к ним. Но просыпаюсь утром, и сердце снова болит от любви, от этой каждодневно возрождающейся в нем занозы.

— Ты просто слабак.

— Просто Бог хочет, чтобы я освободился от материальной зависимости.

— А ты уверен, что он есть?

— Не уверен, но Он явно чего-то от меня добивается. Вначале Он лишил меня семьи, одновременно и нормальной работы. Всё-таки я был директором и прилично зарабатывал. И очень этим гордился. Затем здоровья. Да так, что в полной беспомощности я перестал надеяться на самого себя в финансовом плане. А теперь и последнее отнял, хоть и пассивный, но всё же приемлемый доход. А ведь и, правда, ты посмотри, к чему я стремился всю жизнь. К доходам. Я заместил человеческие отношения материальными благами, которыми якобы и во что бы то ни стало, должен был обеспечить дорогих мне людей. Удовлетворяя свои амбиции я был холоден и груб с близкими, и непреклонен, требуя от них безоговорочного подчинения во имя якобы святой цели. Отказывал им в собственном их взгляде на жизнь. Ну да, как-то уже после развода бывшая сказала, мол, ты хотел, чтобы всё было только по-твоему. Ну да, вполне банальная история, работая за двоих, я уставал и мне, просто напросто, не хватало сил уделять должное внимание жене и детям. Просто напросто уже не было сил любить…

— Да ну. Чушь собачья. Ты просто ошибся выбрав ее. Будь на ее месте другая, у вас бы всё получилось. Просто она не хотела трудиться. И сильно разочаровалась в тебе, когда ты потребовал от нее равноценного участия в семейном бизнесе. Помнишь, как она сказала, мол, детей я ТЕБЕ родила, ты ими и занимайся, обеспечивай воспитывай и прочее, а я буду жить, так как я хочу. То есть в полное свое удовольствие. Просто дура попалась вот и всё. Взрослая женщина с мозгами подростка. Кстати, она сама потом призналась, типа какая же я была дура, что разрушила семью. Помнишь? И это уже после того как сошлась с другим. Значит, она сравнила и сделала вывод. Но было уже поздно. А возможно, Славик подкаблучник и ее это больше устраивает, чем муж хозяин. «Муж голова, а жена шея. Куда шея повернет, туда и голова смотрит». Помнишь это ее любимое выражение?

— Вот шея и довертелась, что голова отлетела.

— Типа того. А вообще, ты уже задолбал меня этими своими воспоминаниями. В каждой своей книжке мусолишь одно и тоже. Одно и тоже. Копаешься и копаешься в прошлом, как свинья в гнилой листве. Ты думай, что теперь делать.

— Просто я хочу разобраться.

— Ничего ты не разберешь теперь. Раньше надо было разбираться. Забей, переступи и начинай войну. И давай уже без паники. Думай и делай.

— Какую войну ты хочешь, чтобы я начал?

— Хотя бы с приставами. А вообще, со всеми. За самого себя. В этой жизни кроме себя ты никому не нужен. Прямо сейчас встань, поставь ноги на ширину плеч, расправь плечи, подними подбородок, прищурь глаза и скажи – я объявляю войну всем, кто против меня! Да, и сожми кулаки. Типа: «Вставай проклятьем заклейменный весь мир голодных и рабов. Кипит наш разум возмущенный и смертный бой вести готов».

— Вместо утренней медитации?

— Типа того. Да, и не ссы ты уже никого, даже если будут убивать. Всё равно скоро сдохнешь. Днем раньше днем позже без разницы. И не важно в тюрьме или на свободе. Всё равно твое полумертвое тело стало тебе обузой не хуже цепей.

— Ну, это как бы ага. Но какую память я оставлю о себе? Скажут, мол, с ума сошел под конец…

— Знаешь, это их хорошее мнение о человеке и тем более посмертное развод для быдла. Будь героем в собственных глазах, а на остальных плевать.

— Ну и как мне с ними со всеми воевать?

— Говори правду.

— И всё? А иногда так хочется кого-нибудь убить. Думаешь, ну, сука, тока попадись какая-нибудь сволочь под горячую руку.

— И что ж не убил?

— А Бог его знает. Вроде как не стоит оно того. Не на войне ж.

— Еще как на войне. Убил бы одного подлеца в назидание другим таким же, и зла стало бы в тысячу раз меньше.

— А как его определить подлеца-то?

— Сказал же, говори правду.

— А я и так всегда говорю правду и только правду!

— Правда?

— Нет…

— То-то и оно…