Солнцедомик меж скал

В одну так себе темную ночь откуда-то сверху или даже снизу свалился на землю метеорит. Метеорит необычайного уродства! Ему еще повезло, что упал он на поле, и пострадали от него только бедные золотые колосья.
Серо-буро-малиновая вязкая масса бурлила, изрыгала из себя частички коричневого то ли угля, то ли золота, одновременно освещая и затемняя все вокруг. Представляете себе такое?
Метеориту казалось, что он открыл новую жизнь на новом месте, и в ту же секунду ему захотелось стать правда похожим на метеорит – крепким, гранитным, но все таким же уродливым. Теперь ничего не бурлило, не освещало и не казалось.
Кусок иноземного вещества застыл, перестал дышать. Ох, забыла сказать, да-да, он дышал. Перестал вообще подавать каких-либо признаков жизни. И опять я забыла?.. Да, он был живой. Знала это только я, но и теперь, конечно, вы, поэтому уж постарайтесь сохранить это в секрете.
Он стоял так неподвижно тринадцать миллионов лет, тринадцать миллионов месяцев, ну и еще меньшие единицы, и тоже по тринадцать. Если вы суеверны и вас напрягло несчастливое число “13”, то советую пересмотреть свое решение по поводу прочтения этого повествования, ведь черные коты и хождения под лестницей тут тоже будут присутствовать.
Вдруг первого числа пятого месяца на метеорит впервые упал луч солнца. Бледный, несмелый, но такой долгожданный. Метеорит понял, что вот она – настоящая жизнь! Он снова забурлил, как тогда, тринадцать миллионов лет назад и стал светиться, пыжиться.
Не видывал мир раньше такого взрыва, такого яркого света, такого толчка и такого потрясения, которое произошло сейчас. Свет разрезал пространство, оставляя за собой изумленный и голый мир непонимания, а грохот сильнейше разрезал уши людей, хотя были бы эти люди вообще.
Такими жертвами благородный, но уродливый метеорит раскололся на две неровные части, образуя укрытие между двух “скал”. А в середине, в глубине бывшего метеорита открыл глаза мальчик, очаровательнее и яснее весеннего неба, милее маминых глаз, прекраснее бескрайних свежих степей, полных трав и бабочек и восхитительней, чем самый сладкий сон после несносного дня. И это чудо случилось, несмотря на его некрасивую оболочку, от которой сейчас остались только две горы, что почесывали пузик небесам.
Мальчик не знал, кто он, не знал свой возраст, не знал цели своего существования и не знал, что ему делать дальше. Там, где он зародился, сплошные звезды и цветастые переливы, а тут он не знал себя! Он считал себя самым беспомощным и маленьким на этой земле, из-за чего испуганно заплакал, прошептав:
— Где и… кто!..
Все вокруг заплакало вместе с ним: луга стали темнее, лес зашумел и заскрипел, дождь забарабанил по почве, размывая ее; ветер стал хлестать грустными порывами по всём, что попадалось под руку, если она у него, конечно, была; солнце потускнело и слилось с тучами, обнявшись в дружеском горе, травы и колосья то вздымались, то прилегали к земле, а небо выло свою небесную песнь, вливая в нее все печали мира.
Скалы были будто родители для мальчика, поэтому ограждали дитя от всего сумасшествия, происходящего вокруг, но тоже плакали тихими слезами. Сама Земля тяжело вздохнула, и это максимум, на что она была способна, ведь оставалась всего лишь Землей. В последний раз она так вздохнула тринадцать миллионов лет назад, но уже не помнила, от чего.
Мальчик распахнул глаза – всё, что его окружало, было невыносимо красивым, но невыносимо грустным. Он аккуратно стряхнул свои серебряные волосы и поднялся на ноги. Сделав шаг из-за скал, вода коснулась его босых ног, высокие колосья прильнули к бокам, обнимая, а ветер, только завидев мальчика, радостно просвистел тому в ухо.
Как только мальчику стало щекотно, он засмеялся, и солнце с тучами удивленно отпрянули друг от друга. Дождь стал шелковым и тихим, а яркие лучи первыми проникли в медовые глаза мальчика, все больше влюбляя его в природу, что окружала того.
— Что я? А что – вы? Знаете, вы такие красивые! – смешливо и певуче сказал мальчик природе, называя её “вы”.
Дождь тут же превратился в звенящую росу, солнце заскочило под горизонт, озаряя мальчика первыми лучами утра. Всё заискрилось, загордилось собой и даже засмущалось от такого комплимента, но ведь сам мальчик не знал, что он красивее всего этого вместе взятого, и даже того, как я его описала для вас.
Матушка-Земля стала звать мальчика Лилиус. Он – сын небес и космоса, посланный на Землю, чтобы любить ее и защищать те красоты, что она дарит.

Шли годы, и мальчик стал мужать. Природа воспитала в нем мужчину, но в то же время ласковую, свободную душу, даровала ему свой светло-необъятный взгляд. Но, ослепляя мир своей невероятной улыбкой, ему и светлый взгляд не нужен был – всё и без того было весело, смешливо и дружелюбно.
Когда ему исполнилось пятнадцать лет отроду, птичка-вестник донесла ему поутру новость: у края Земли есть человек, что имеет неведомую красоту и неведомые печали в душе. Лилиус, весело умывшись в роднике, сказал:
— Ну что ж, выходит, суждено мне его найти! Я чувствую, что должен!
Длинные серебристые волосы бережно трепали ветви ив, босые ноги то ускорялись, то замедлялись, а парень смеялся с самого себя, со всего вокруг, с ветерка в ушах, который стал ему лучшим другом.
— Эй, попробуй догони меня! – крикнул Лилиус ветру и помчался вперед, заскакивая на деревья, хватаясь за толстые ветки и тут же спрыгивая на землю. Ветер, конечно, с легкостью догнал его и понёс вперед, щекоча бока и уши.
С какого-то неизвестного мне момента лес вдруг начал редеть и тускнеть. Да, я определенно пропустила это! Вот и Лилиус тоже мгновенно это заметил: вся природа чахла, становясь лишь пеплом под ногами, водопады обмельчали, а солнце сменялось тучами и шумным ливнем.
Только вот парень ничего такого не мог допустить – он озарял лес своей красотой, о которой понятия не имел, оживлял его своей улыбкой, а чём тоже не догадывался. Ветер утих и припрятался у Лилиуса под боком, боясь навредить и так грустной природе этих мест.
В такой печали видел Лилиус природу еще пол-Земли, пока шел к её краю. Но как только над его глазами стал сгущаться туман, он ясно почувствовал, что конец близок.
— Ветер, можешь слетать и посмотреть, что там дальше? Я ничего не вижу… — почему-то шепотом сказал Лилиус, осторожно ступая по огрубевшей земле. Ветер настороженно свистнул и полетел вперед, стараясь разогнать назойливый туман.
Проводя своими легкими пальцами по засохшим бедным листьям анемоны, Лилиус вдруг попросил цветок об одолжении. Тот согласился и, красивый и раскрепощенный, дал себя сорвать.
— Спасибо, милая анемона!.. Ты обязательно мне понадобишься, но я еще не знаю, где… — ласково шепнул парень, вплетая цветок в свои восхитительные волосы.
Все вокруг запело, ведь теперь Лилиус улыбался вдвое шире и веселее, несмотря на удручающий вид леса.
Парень услышал свист ветра где-то там, за долиной, и прокричал:
— Нашел?! Скажи, что да!
Побежав вперед, быстрее ветра… ой, нет, не быстрее самого ветра, но надеюсь вы поняли, что это образное выражение. Побежав вперед, он думал только о том, что же случилось с лесом и этой прекрасной природой.
Миновав долину, он увидел широкую поляну, и его ясному взгляду предстало необычайно печальное зрелище: его ветер несмело кружил над человеком, который, абсолютно одинокий, сидел в иссохшей траве посреди ничего.
Спереди человека тоже не было ничего, и Лилиус понял, что это – край Земли. Он помчался ему навстречу, но как только тот услышал чей-то торопливый бег, резко обернулся.
Это было самое сильное, что когда-либо происходило в душе Лилиуса. Как только он увидел эти глаза, полные боли, эти короткие неопрятные коричневые волосы, да даже эти беспомощно опущенные руки – он сразу понял, что вот, для чего он был создан. Самый большой смысл его существования – помочь этому непонятливому созданию.
— Приветствую… кто ты? Почему ты тут сидишь? – начал он, становясь напротив сидящего человека. Но поняв, что это не лучшее решение, он сел на траву, и та мгновенно стала зеленой от его прикосновений.
— Я… не знаю, кто я. Я просто бежала сюда, потому что мне не нравился этот безумный тусклый мир, — хрипловато ответила девушка, не поднимая глаз. А нет, вот подняла – на край Земли. На то ничего.
— А теперь? Теперь что?
Девушка помолчала.
— Я хотела найти край Земли, и, наверное, нашла. Но теперь мне он кажется страшным, мне он не нравится. Мне вообще ничего тут не нравится. Никто и ничто… Скажи, зачем я здесь?
Вот она впервые подняла болезненно-тёмные глаза на Лилиуса, но привлекла ее больше всего трава, что была под ним. Яркая… зеленая.
Она попыталась дотронуться до нее, но та сразу почернела. Одернув руку, девушка заплакала. Тут Лилиуса осенило: он вспомнил, как плакал и сам, но только один раз в жизни – при рождении, но по той же причине. Все ему казалось страшным, неприветливым. Он не знал, зачем он здесь.
Тогда ему помогла природа, вызвав у него любовь к ней самой. Он знал, что надо делать, и тогда подскочил:
— Тебе тут всё не по душе? Посмотри же, пожалуйста!
Девушка равнодушно подяла взор, и в этот момент внутри у Лилиуса заиграли краски настоящей жизни – вся прирда, что окружала голую поляну, становилась живой, цветной, веселой.
При взгляде на всё это у девушки на сердце происходило что-то странное. Она смотрела, как резвится и смеется парень, бегая по поляне, как ярко переливаются его серебряные волосы на солнце и… О, солнце! Ответит ли оно на ее вопрос?
— Смотри же! Везде жизнь! Тебе ничего не нравиться? Вон там шумный водопад проснулся, его ледяная вода теперь и есть сама жизнь!
Девушка созерцала все это еще пару секунд, и потом сказала, подобрав под себя ноги:
— Мне ничего не нравится. Всё равно когда я притронусь, вся эта яркая прелесть увянет. Зачем я здесь?
Лилиуса напряг такой ответ, поэтому он присел перед ней на корточки, гадая, что же она за человек, и человек ли вообще.
Тут девушку пронзило щекочущее чувство. И оно ей тоже не понравилось.
— Нет, мне нравится только это, — она указала на Лилиуса.
Парень захлопал глазами, его щеки порозовели, но потом он понял. Медленно выплетая анемону из волос, он протянул цветок Венере.
Она, борясь с желанием убежать отсюда, нерешительно взяла цветок в руки – он не завял, а наоборот, распустился и заглянул ей в душу.
— Пойдем со мной, Венера? – предложил Лилиус, встявая и протягивая руку девушке. А она все не могла оторвать взгляд от цветка, который значил для нее больше, чем жизнь.
— Я – Венера? А ты… Лилиус? – прошептала она, поднимаясь с колен. Парень бережно взял ее под руку и сказал:
— Да! И я позабочусь о тебе так же, как природа позаботилась обо мне. Ветер, веди!
Ветер запел в полную силу, разгоняя остатки тумана и осветляя путь для двух новых судеб.