Надир, Часть 1

Тимур Фомич Ненароков в невесёлом настроении приближался к своему дому. Только что он побывал в одном из крюинговых агентств и услышал там очередное: «Не беспокойтесь, мы имеем вас ввиду, пока на судоводителей заявок нет, ждите». Так откуда ещё было взяться доброму настроению?
Он ещё мог протянуть на берегу без работы какое-то время, но скоро уже «финансы начнут петь романсы», так он размышлял. У жены зарплата была небольшая, а цены на всё росли и в долги залезать не хотелось.
Открыв дверь в свою квартиру, Тимур Ненароков сразу услышал телефонный звонок. «Вроде бы кто-то специально подкарауливал, когда я войду», — подумал он.
— Алло!
— Тимур?
— Он самый.
— Привет, это Бурчонок.
— Здравствуйте, Игорь Николаевич.
— Слушай, Тимур, надо встретиться, срочное дело к тебе.
— Ну, так, подскакивайте, адрес-то мой знаете? Или мне куда-то надо явиться?
— Никуда не надо являться, встретимся на «нейтральной территории». Бар там есть рядом с магазином напротив твоего дома.
— Понял. Когда?
— Через двадцать минут.
Тимур посмотрел на часы. «Нормально», — подумал он. — Вряд ли он меня надолго задержит, как раз и в магазин до прихода жены успею заскочить».
Через двадцать минут Тимур с Бурчонком сидели в почти пустом баре – время было послеобеденное, — потягивая тёмное пиво из узких высоких кружек.
— Так, что за проблемы, Игорь Николаевич? – спросил Тимур.
— Сейчас всё объясню. Ты после «Гелиоса» куда подался?
— Ну, «Гелиос» продали индусам…
— Я в курсе.
— Потом кореш-капитан один всё сватал к себе в Майами на контейнеровоз, да так и не сосватал – его хозяин самого уволил, а я сделал два рейса штурманом на «Зое» под российским флагом, потом два месяца был чифом на шведском костере. Бегали по Балтике и в Северное выскакивали.
— Ну и как там у шведа?
— Да, в общем, — ничего хорошего. Хозяин, он же – капитан, платил сносно, но все соки выжимал. Я ж там синглом (единственным помощником) был.
— А чего на «Зое» штурманом пошёл? Я ж тебя на «Гелиос» мастером определял.
— Так жить-то надо было за что-то. Что предложили, на то и согласился.
— А с «Зои»-то чего ушёл?
— Ну, во-первых, «Зоя» надолго встала на завод, на переоборудование, а во-вторых, я по-любому с неё бы сорвался: ни работы толковой на ихних фрахтах, ни зарплаты.
— Тогда понятно. А сейчас у тебя наклёвывается что-нибудь? И как у тебя с морскими документами и медкомиссией – всё «ап дэйт»?
— Всё «ап дэйт», Игорь Николаевич, записан в нескольких крюингах, да пока – тишина. Недавно предлагали тут одну хрень очевидную, да «плавали-знаем» — самотопы явные, да и, похоже, бабла не заплатят после контракта. Пролетев на «Пилигриме» с зарплатой, во второй раз на те же грабли наступать нет никакого желания. Сдаётся мне, что вы что-то для меня припасли по старой дружбе?
— А ты угадал, Тимур Фомич. Мне срочно нужен старпом на «Надир», хотя бы на недельный рейс в Данию и назад.
— О, нет, Игорь Николаевич. На эту лайбу типа «Зои»? Да на неделю? Нет уж, подожду-ка чего-нибудь поприличнее и позаработнее.
— Послушай, Тимур, я тебя выручал с работой? На «Гелиосе» кто тебе место нашёл? Так выручи и ты теперь меня! Завтра судно в рейс уходит, срочно нужен человек, а у меня на данный момент нет никого на примете, кроме тебя. Сходишь на неделю, не понравится – гуд бай, а может ещё и понравится: пусть зарплата и не очень, но пароход-то – домашний!

— А вам-то что до этого «Надира»? Или вы судёнышко, никак, прикупили или фрахтанули?
— Не прикупил и не фрахтанул, а работаю у судовладельца «Надира», контора «Балткарго», как теперь говорят, суперинтендантом. Со мной в паре ещё, да ты его знаешь, Шутенко – бывший полковник милиции.
— О как оно! Ладно, я понимаю, должок, как бы за мной, но хотелось бы знать: что там платят, куда ходит, что возит, кто капитан…
— Ходит в основном в Данию, в Нюборг и Ореховед, возит оттуда рыбную муку и пиво на палетах, но иногда бывают рейсы в Швецию, Германию и Польшу, как правило, с лесом. Платят – и Бурчонок назвал условия оплаты, — а капитан? Вряд ли ты его знаешь да и какая тебе разница – он делает последнюю ходку и списывается. Короче, выручай, Тимур, а я в другой раз тоже могу тебе пригодиться. Ну что, по рукам?
— Ладно уж, куда деваться… когда и куда являться-то?
— Подходи завтра в торговый порт, сразу на судно к девяти утра с вещами и документами, там я тебя встречу и оформлю. Завтра же и выход в море, в балласте на Нюборг.

На следующий день в назначенное время Тимур поднимался на борт «Надира», ошвартованного в торговом порту. У трапа мелькнула знакомая физиономия.
— Фёдор? – воскликнул Тимур.
— Так точно! А ты чего к нам, да с вещами?
— Сейчас расскажу. Где тут можно пока приземлиться? Бурчонок на борту?
— Бурчонка нет пока ещё, пойдём в карго-офис.

С Фёдором Ненароков как-то ходил вместе пять месяцев на одном судне, где Тимур был старпомом, а Фёдор – вторым помощником, потом ещё как-то раз Тимур помог ему с работой.
Тимур вслед за Фёдором зашёл в карго-офис.
— Ты чего служишь тут? – спросил Тимур.
— Ну да, старпомом.
— А почему списываешься?
— Кто тебе сказал? Даже и не думаю.
— Странно…
— Что странно?
— Так меня вчера Бурчонок три часа уговаривал сюда на старпомовскую должность. Может, ты натворил чего и тебя по-быстрому решили сковырнуть перед выходом? А ну, признавайся!
— Ничего я не натворил, служу усердно, а на судне у нас судоводителей полный комплект: капитан, я и второй офицер. Действительно непонятка какая-то.
— Ну дела! Ладно, подожду Бурчонка, пусть разъяснит обстановку. Если напутал он чего-то, слава Богу, пойду домой – летом лучше дома сидеть, а не в морях болтаться. Кстати, а кто капитаном у вас?
— А капитаном у нас – Лукас, кстати, он на борту сейчас – сегодня ведь отход.
— Бес что ли? Ну надо же! Может я и второго знаю?
— Ну да, Бес. Вы что, знакомы?
— Не то слово! – Ухмыльнулся Тимур
— А ну-ка расскажи.
— Давай в другой раз.
— А чего?
— Да рассказывать можно долго. Вы как с ним сосуществуете?
— Да нормально, вроде.
— Ну, так и не буду тогда про твоего начальника правду-матку резать.
— Ну, потом, так потом. А вторым у нас – Вадим Караваев. Знаешь такого? Пожилой мужик, постарше нас будет, хороший мужик.
— Не, не знаю.
— Ты смотри как, третий раз с тобой пересекаемся, Фомич! Точно, мир тесен!

В карго-офис заглянул Бурчонок.
— Общий привет! Фёдор ты на вахте? Иди занимайся своими делами, мне с Тимуром надо кое-что перетереть.
— О кей, Николаич, не вопрос, – Фёдор удалился за дверь.
— В общем, такое дело, господин Ненароков, – начал, присаживаясь, Бурчонок. Мне ты здесь нужен, как замена Лукасу – капитану. Сбегай с ним в рейсик до Нюборга в качестве дублёра, осмотрись и принимай пароход. Нам необходимо этого клоуна заменить, пока больших дров не наломал, похоже, всё идёт к тому, а ты – моряк опытный и, насколько тебя знаю, – грамотный и надёжный. Почему не сразу тебя назначаю – судно ходит без лоцмана в довольно узких шхерах и тебе не помешает «прощупать» обстановку сперва.
— А что случилось-то? И почему сразу мне не сказали?
— Ну, не буду вдаваться в подробности, но по некоторым признакам, как этот «ллойдовский» капитан осуществляет управление судном, всё может окончиться очень печально. Предчувствие моё такое. А не сказал тебе по той причине, что боялся – ты откажешься, ну а на судне, вроде как, проще тебя уговорить, – усмехнулся Бурчонок. — Пока будешь дублёром, оклад тебе будет идти капитанский. Всё, пошли к Лукасу, он уже на борту – хлопнул ладонью по столу Бурчонок.

Вдвоём с Тимуром они зашли в капитанскую каюту, Лукас сидел за столом в своём офисе и перелистывал какие-то бумаги, лежащие перед ним.
— Доброе утро! Знакомьтесь, – Бурчонок повёл рукой в сторону Тимура.
— Привет. А это ты, так мы знакомы, — ответил капитан Лукас, подняв голову от бумаг.
— Тем лучше. В общем дело такого рода…
— Да понял я всё, не дурак, что, сразу передавать дела?
— Нет, не сразу. Тимур Фомич сходит до Нюборга и назад с вами в качестве дублёра, а по возвращении передадите ему дела.
— Как скажете, – сказал Лукас, поднимаясь и доставая из бара бутылку водки. – Может, по стопке за встречу и за такое дело?
— Это исключено! Какое «по стопке»? Судно на отходе! Через час власти на борту будут! Срочно вписывайте Ненарокова в судовую роль и оформляйте отход.
— Ладно, ладно, – миролюбиво произнёс Лукас, убирая водку на место, — нет, так нет. Игорь Николаевич, а можно я в свой последний рейс жену с дочкой возьму? Давно им обещал прокатить их на своём судне. В судовую роль их уже внёс, все документы оформлены.

Бурчонок, недовольно скривив лицо и подумав минуту, кивнул головой.
— Ладно уж, – сказал он. Всё. Давайте бланки, которые надо подписать, проходите формальности и сразу вперёд! Не позже, чем через неделю ждём вас в своём порту. Семь футов.
Бурчонок оставил Лукаса с Ненароковым одних, подписав подсунутые ему Лукасом бумаги.

— Ну здравствуй ещё раз, – сказал Тимур, — опять наши пути с тобой пересеклись.
— Вот видишь, как оно всё… – пробормотал Лукас.
— Натворил чего? В чём прокол?
— Да сам не знаю… Вроде всё нормально было. И команда вроде бы не в обиде… Может, кто-то накапал чего? Понимаешь, по себе-то чую, что соображалка хуже стала работать, не то что в молодости – мне-то шестьдесят уже стукнуло, это да, но ничего аварийного на этом судне не было у меня, поверь, Тимур!
— Слушай, Альгис, а чего ты, раз такое дело, в своём возрасте ещё в моря суёшься, ты ж, как я слышал, человек не бедный: квартира, дом на взморье, дорогая машина, магазин свой?
— Магазина нет уже, наехал рэкет, отстреливался из пистолета и ракетницы. Вот гляди, — Лукас расстегнул белую рубаху на груди, показав шрам от пули.
Пришлось избавиться от магазина. Жизнь дороже. Запасец, конечно, имею кой-какой на старость, да в моря тянет, поверь. Медкомиссию ещё пока прохожу без особых проблем. Непривычна мне жизнь береговая. Да и ты, вот, доживёшь до моих лет, сам это почувствуешь, когда жизнь заставит на мёртвый якорь становиться.

В каюту заглянул старпом Фёдор, доложил, что судно к выходу готово, ждёт комиссию.

Через два часа «Надир» вышел из торгового порта, взяв курс на датский пролив Грёнсунн.
Пройдя на следующий день засветло проливом Грёнсунн с очень узким фарватером и с несветящимися, а всего лишь со светоотражающими буями, выставленными на самых кромках судоходного канала с односторонним, причём, движением, «Надир» вышел в пролив Сторстрём и уже, когда стемнело, приближался к мосту через пролив.

Капитан Лукас попросил Тимура стоять вахту с ним, а во время прохождения особо узких мест собирал на мостике всех помощников: Тимур стоял у радара, а старпом со вторым торчали с биноклями на крыльях мостика по обоим бортам.
«Узнаю Беса» — думал Тимур, ухмыляясь, вспоминая морские швартовки, когда он служил под его началом вторым помощником на БМРТ (большом рыболовно-морозильном траулере). На БМРТ было помощников не два, а аж четыре. Бес тогда собирал вокруг себя старпома, третьего и четвёртого, а место второго – Тимура было в кормовой траловой рубке, откуда он передавал капитанские команды кормовой швартовой группе и следил за правильным выполнением швартовых операций.

Бес в ту пору был настоящим бесом, это потом его жизнь пообломала: однажды на Канарах дезертировал старпом и запросил у испанцев политического убежища, оставив на судне записку, что решил покинуть и судно и страну – так его достал капитан! Причём, старпом был, как и бес, литовцем.
За этот случай Лукас был разжалован в старпомы, но, уже на другом судне, по его вине возник пожар: он, уходя на вахту, оставил в стакане с водой невыключенный кипятильник. Вода выкипела, стакан треснул, от раскалённого кипятильника загорелись бумаги на столе, каюта.
Напротив каюты старпома располагался салон команды. Когда кто-то открыл дверь каюты, пламя, раздуваемое сквозняком, перекинулось в салон и довольно быстро охватило всю жилую палубу, на которой были расположены каюты комсостава.
Короче, пожар случился грандиозный. Дело было, когда судно возвращалось с промысла и только-только вошло в Ла-Манш со стороны океана. Команду французы снимали вертолётами.
Тогда погибло два человека: буфетчица, чья каюта находилась на главной палубе, пытаясь выбраться в море через иллюминатор, (так, как в коридоре всё полыхало) застряла в нём и заживо сгорела и первый помощник, который выпрыгнул за борт в спасательном жилете.
Когда его пытались вытащить на катер береговой охраны, подцепив багром за жилет, он не подавал признаков жизни, жилет случайно развязался и помполит утонул. А был он, между прочим, внуком того писателя, в честь которого было названо судно.
Тимур тогда вернулся из отпуска и его направили, в качестве старпома, нести вахту на этом прибуксированном в порт сгоревшем БМРТ. Целыми на нём остались лишь кормовая «траловая» рубка» и половина каюты стармеха. Остальное выгорело всё.

Беса, конечно, судили, но он остался на свободе, как ни странно: похоже, нашёл хорошего адвоката, при помощи которого не удалось доказать, что судно сгорело от кипятильника старпома, хотя об этом знал, пожалуй, даже последний портовской бич.
Но из Базы тралового флота Бес тогда был уволен и с тех пор рыскал в поисках случайной работы – диплома его не лишили.
Характер его с тех пор кардинально изменился: он перестал быть бесом, но кликуха «Бес» прилипла к нему, похоже, навсегда.

Однажды, через несколько лет, Тимур, поставив вечером машину в гараж, возвращался домой и по ходу решил выпить кружку пива, благо, пивной ларёк был по пути. Рассчитываясь с продавщицей он почувствовал чью-то руку на своём плече.
Обернувшись, Тимур увидел Беса!
— Привет, Тимур!
— Здорово, — буркнул Тимур.
— Погоди, я сейчас кружечку возьму, поговорим.
Тимур отошёл к столику рядом с ларьком, через минуту к нему присоединился Бес.
— Ну как ты, в моря ходишь или завязал? – Спросил Бес, сдувая пену.
— Нет, без работы сейчас. Три месяца просидел в Англии на арестованном судне, сейчас подхалтуриваю чуть-чуть сюрвейером, кое-как на хлеб хватает.
— А не хочешь ко мне старпомом?
— Куда это к тебе?
— Я сейчас капитаном на «Марлине», траулере, стоит в рыбном порту у судоремонтных мастерских, переоборудуется в грузовик – будет возить металлолом по заливу с разделываемых старых судов. Стоять ещё с полгода будет. Зарплата, правда, небольшая, да и работа зато не пыльная: стой себе сутки через двое, да и халтурке твоей не помеха.

Тимур призадумался. Он уже слышал, что Бес изменился неузнаваемо и что, хотя ума у него особо не добавилось, но теперь он совсем не тот психопат, которого Ненароков знал раньше.
— Ну так как? Придёшь или нет? Фирма частная, там же в порту, бери документы, оформишься сразу.
— Добро! – Наконец сказал Тимур. – Когда подходить?
— Так завтра утречком и подгребай! Давай ещё по одной за кооперейшн, я угощаю!

Так вот, волею судеб, помог Бес тогда Тимуру с работой. Зарплата, конечно, там была хилая, но месяца три, пока Тимуру не предложил Бурчонок место капитана на «Гелиосе», служба на «Марлине» и вдобавок «халтурка» сюрвейером позволяли ему зарабатывать хотя бы на хлеб насущный.

А в ту пору, когда Тимур служил под началом Беса вторым помощником, был Бес, как уже отмечалось, совсем другим человеком: Придурком с большой буквы!
Тимуру запомнился такой эпизод.
Больше всего доставалось в том рейсе четвёртому помощнику — Вите. Витя был грамотным парнем и довольно спокойным, родом из Харькова. Но был у него один недостаток: любил поспорить.
Беса же приводили тогда в бешенство любые возражения. Он и без того орал на всех, хотя никто с ним и не спорил. А Витя превозмочь себя не мог, и хоть робко, но регулярно пытался возражать, вставить своё мнение.
— Ты букашка! – орал на него Бес, — будешь меня ещё учить ловить рыбу, пацан, делая в Базе первый рейс!
— Да я вас не учу, — бубнил своё Витя, — вы тут трассу на планшете нарисовали через зацепы.
— Пошёл вон из рубки, юнец! – бушевал Бес. – Доложи старпому, что я отстраняю тебя сегодня от вахты!

Забегая наперёд, скажу, что Бес так достал Витю, что тот, по окончании рейса, списался с судна, уволился из Базы тралового флота и уехал в свой Харьков, где устроился в типографию резчиком бумаги.
Пытался тогда Бес орать и на Тимура, причём ни за что. Два раза Тимур промолчал. А на третий раз набрал воздуху в лёгкие и так сам заорал на Беса, что Бес присел, а третий помощник, находившийся в рубке, пригнувшись спрятался за нактоуз магнитного компаса.

После этого Бес на Тимура уже не орал, а мог иногда слегка тихо побухтеть, ну, если по существу. Он решил, что у Тимура блат в Службе мореплавания, раз смеет возражать в такой форме «единоначальнику». Хотя никакого блата, конечно, Тимур там не имел, а просто нагло блефанул в тот раз.
Однажды Тимур, поднявшись на мостик на старпомовской вахте, увидел, что у Вити вата торчит из ушей. (Четвёртый и старпом ходовую вахту несут вдвоём).
— Что с ушами? – спросил он Витю.
— Приболели уши, — жалобно отвечал Витя.
— Врёт он, — съехидничал старпом. – Это он от Беса так предохраняется.
— Ну зачем вы врёте, Сергеич, — возразил спорщик Витя.

На следующий день БМРТ швартовался к плавбазе для сдачи мороженной рыбы. Ну и, как всегда, предстоял кошмар для капитанских помощников. Тимур, находясь в кормовой рубке, и слыша еле доносившиеся по спикеру вопли из ходовой – там Бес кошмарил старпома, третьего и четвёртого — благодарил судьбу, что у него такое тихое место по швартовому расписанию.

Швартовые операции ни шатко ни валко продвигались, как вдруг динамик в кормовой рубке дико заорал голосом Беса:
— Второй! Срочно — в ходовую рубку!
«Что такое? — подумал Тимур. — Довёл кого-то до инфаркта?»
Заскочив в рубку, Тимур увидел следующую картину: у всех трёх помощников из ушей торчала вата, а их лица выражали некое умиротворение. К слову, у рулевого и Беса ваты в ушах не было.
— Становись за ВРШ! (Манипулятор управления винтом с регулируемым шагом) – рявкнул Бес.
Лицо его было красным от злости.
— Так вас тут четыре судоводителя, неужели некого поставить? – Удивился Тимур.
— Выполняй приказ! Что не видишь – эти негодяи уши ватой позатыкали и ходят – ничего не слышат, а ещё и лыбятся, как идиоты. Устроили здесь, понимаешь, цирк во время швартовки.

Все эти воспоминания проносились в голове у Тимура, пока он контролировал прохождение фарватера «Надиром» по судовому радару.
Бес вызвал на мостик боцмана по спикеру.
— Будь добр, Борис, зайди в мою каюту, скажи жене и дочери – пусть выйдут на палубу. Будем под мостом проходить, очень впечатляющее зрелище!
— Добро, мастер, будет сделано! – боцман загрохотал вниз по трапу.
Через минуту молодая жена Беса с дочерью, девочкой лет десяти стояли на палубе, задрав головы.

— Ну вот, — сказал Бес Тимуру, — пройдя под мостом судоходным пролётом, вон у тех буёв, что там мелькают за мостом, надо будет сделать своевременный поворот влево на сорок градусов, иначе, если прозеваем, влетим на меляку. Страно только то, что раньше вроде, как один был светящийся буй, поворотный. Второй! — Крикнул Бес Вадиму на крыло мостика, через открытую дверь рубки, — нам по Навтексу какая–нибудь новая корректура не поступала по этому району?
— Нет, вроде не поступала, но я ещё раз проверю, — сказал Вадим, заходя в рубку.
— Заранее и тщательнее надо готовиться к переходу, — проворчал Бес.
— Может, за мостом сбавим ход, хотя бы до среднего, да эхолот запустим? — спросил Тимур.
— А зачем? Я не первый раз тут прохожу полным ходом и обойдёмся без эхолота — на самописец у нас на судне бумага в дефиците.

«Надир», пройдя под мостом, приближался к двум буям с белыми фонарями, рулевому была дана команда держаться от них чуть слева.
— На радаре вижу четыре цели, есть ещё что-то, кроме этих буёв. Вадим, взгляни на карту, может быть там какие–нибудь вешки неосвещаемые? — Позвал Тимур второго помощника.
— Да, две вешки, одна перед буями, правее, другая – недалеко от второго, — отозвался Вадим.
— Поворот влево, по-моему, у первого буя? – спросил Тимур у Беса.
— На траверзе второго! – Заявил Бес.
— Да нет, отозвался от штурманского стола Вадим, вот за несветящейся вешкой — от первого, а рядом со вторым буем меляка начинается, – сказал Вадим, вглядываясь в карту, потому, как его вообще на нашей карте нет, можете проверить.
— Да, что вы мне тут втюхиваете, ты карту давно корректировал? То-то же! Рулевой, так держать!
— Есть так держать!
Тимур всё же включил эхолот. Самописец вычерчивал неровную черту, под килем глубина была 4 метра и постепенно уменьшалась…
— Мастер, буй на траверзе! Поворачивать надо! – заскочил в рубку с крыла Фёдор.
— Ещё один! — отозвался Бес. – Повернём когда надо.
«Надир» выходил на траверз второго буя.

— Полтора метра под килем! – Заорал Тимур.
— Полборта лево! – Скомандовал Бес.
— Есть полборта лево!

Судно начало уваливаться влево, потом послышался шорох где-то внизу, «Надир» перестал слушаться руля, скорость его стала резко падать, носовая часть приподнялась и судно остановилось. Обе машины продолжали работать, но уже бестолку.
Тимур подскочил к телеграфу и поставил обе рукоятки на «Стоп».
Машины остановились. Короткое время у всех на мостике в ушах звенела гнетущая тишина.

— Приехали! – Наконец выдохнул Бес.
— Полный абзац! – Крякнул Фёдор. Вадим пробурчал что-то невнятное. Рулевой присел на привинченный к палубе крутящийся стул.
— Так что стоим? – Громко спросил Тимур.
— На мели, вот и стоим, — ответствовал Фёдор.
— Поработаем машинами назад? — спросил Бес Тимура.
— Естественно, чего меня спрашиваешь? Ты пока ещё капитан здесь.
Бес дал сначала малый назад, потом средний, затем полный, обе машины гнали бурун с кормы в нос, но «Надир» стоял на месте, как вкопанный.
(продолжение следует)