Люба

Прошли полтора года службы и наши дембеля готовились уехать домой. Они подобрели и начали со всеми заигрывать. Никому из них не хотелось уехать домой лысым и без бровей. Когда ко мне подошёл сержант Миров я писал письмо:

— Девчонке пишешь?
— Нет, маме.
— А девчонка есть?
— Уже нет. Бросила.
— Вот сука!
— Наверно.
— Я тут одну разведёнку навещаю, и она попросила меня познакомить тебя с ней.
— Зачем?
— За этим!
— Но ведь это твоя женщина?
— Была, а я скоро уеду. Ей замена нужна.
— А почему я?
— Она к тебе в штабе пригляделась.
— Она в части живёт?
— Нет в посёлке.
— А как я к ней ходить буду?
— Ногами. Завтра тропу покажу.

Пока рота в очередной раз смотрела фильм про революцию, мы с Мировым вышли через аварийный выход и через подкоп выбрались за территорию части. Я узнал знакомую Мирова, она часто мелькала в штабе. Во время чаепития я отвечал на вопросы, а Миров посматривал на часы. Вдруг он сказал: «Уходим! На побыть здесь у тебя сорок минут. Запомни!» Около кинотеатра Миров протёр сапоги и заставил меня это сделать: «Я так разок запалился. У тех кто смотрел кино сапоги чистые, а у меня как с полигона. Поэтому носи с собой тряпочку».

И вот наступил выходной. Миров выхлопотал у ротного увольнительную для меня, и я пошёл в гости к Любе. Едва я нажал кнопку звонка как за спиной раздался мужской голос:

— Привет Буер! Самоход?
— Увольнительная, — ответил я и повернулся.

Это был бензиновый король Прапорщик Ковалёв. Я у него несколько раз чинил электрохлам.

— Ты к кому?
— Попросили люстру починить.
— А кто?
— Хозяйка дома.
— Кто такая?
— Люба из финчасти.
— Знаю такую. Надо хоть поздороваться.

Едва Люба открыла дверь, Ковалёв затараторил:

— Здравствуйте, Любочка! А я и не знал, что Вы тут живёте! Сколько раз проходил мимо и не знал. А что с люстрой случилось? Обратились бы ко мне — я бы и починил! Обижаете! Буер, ну чего встал? Пришёл – заходи! – закончил Ковалёв и прошёл мимо удивлённой Любы.
— Проходи Артур, — вспомнила про меня Люба.

Пока я возился с люстрой Ковалёв успел рассказать Любе, что его жена с дочерью уехали к тёще, а он который день ест опостылевшую яичницу с тушёнкой. А ему так хочется поесть блюдо приготовленное руками такой красивой женщины как Люба. Потом он что-то сказал понизив голос и ушёл. Я быстро собрал люстру и подошёл к Любе:
— Люстра работает, можно я тебя обниму?
— Нет, Ковалёв сейчас вернётся. Он за шампанским ушёл.

Стол был накрыт забавно: с торца где сидели Ковалёв и Люба стояло шампанское и открытая коробка шоколадных конфет, а на другом торце сидел я, передо мной стояла тарелка борща, тарелка с картошкой и котлетой, кружка компота и хлеб. Сервировал Ковалёв, несмотря на возражения Любы.

Когда Ковалёв заметил, что я перестал есть он спросил:

— Наелся?
— Да.
— Тогда иди и прогуляйся в часть, а то лишний вес наберёшь! Завтра зайди ко мне на ГСМ, получишь банку сгущёнки.
— За что?
— За то, что с Любушкой меня познакомил!
— Да мы с Вами в штабе встречались, — смутилась Люба.
— Помню, но подойти не решался.
— Почему? – кокетливо спросила Люба.
— Уж больно ты красивая! – ответил Ковалёв и заржал.

Я попрощался и ушёл. В казарме Миронов меня спросил:

— Ну как прошло? Подружились?
— Кусок помешал, — ответил я и рассказал, что произошло.
— Вот сука! – констатировал Миров.
— Кто?
— И он, и она. Могла куска выгнать! Любаня, Любаня!

Дежуря помдежем я встретил Любу. Она тихо прошептала: «Приходи завтра ночью. Буду ждать». Так мы с Ковалёвым стали свояками. Встречались по ночам, даже сигнализацию придумали: включенная лампа на чердаке сарая. Если горит – путь свободен! Но однажды Ковалёв затащил Любу на чердак и включил свет. А я позвонив в дверь стал звать Любу. Вышел Ковалёв, отобрал у меня пилотку и снова пригласил прийти к нему завтра на ГСМ.

Переговоры прошли лаконично: «Буер, тебе через полгода домой — Любе расстройство. А у нас с ней всё серьёзно. Может разведусь с женой и уйду к Любушке. Давай по – хорошему! Забирай свою пилотку и найди себе другую. Парень ты видный!» Я забрал пилотку и больше не приходил к Любе. При встрече в штабе она вежливо здоровалась и не более.

Когда я получал в финчасти выходное пособие, Люба тихо сказала: «А мог бы и меня домой увезти, мы ведь ровесники»…