Амёба

Амёба

Баширов любил искусство. В любом его проявлении. В рисовании, музыке, боевых искусствах. Даже в распитии алкогольных напитков, которое многие называли почему-то искусством сомелье. Он же это называл «а не накатить ли нам» или кратко – бухануть.
Удовольствие Баширов находил в еде, мечтании и даже во сне. Спать, он считал, надо умеючи. Только в работе он не видел никакого искусства и всячески избегал привнесения этого понятия в свою творческую и этим насыщенную жизнь. В этом своем стоицизме он был закален не хуже самого Эпикура.
На холст, возведенный на этюдник, словно на протеже в сонм Богов Олимпа, Баширов медитировал уже полгода. Он строил догадки, что Муза изменила ему, оставалось выяснить с кем. Одним словом, холст был невинен, как юная дева и стерилен, словно перевязочный бинт в операционной в руках ассистента до команды «Бинт!!!».
Сегодня Баширов решил все-таки преодолеть муки творчества. Ведь Мастер на то он и Мастер, чтобы потом наслаждаться мыслью, что если уж и рожать что-то, то обязательно в муках. Это его возносило к состоянию пророков-мучеников, чудом оставшемуся в этом мире для возможности насладиться своими трудами во имя искусства.
Терзала мысль: «Где же эта сучка загуляла? Где затаилась паскудная?». Но «обласканная» муза так и не проявлялась. Баширов даже зажег индийские благовония, чтобы выкурить ее из потаенного угла.
Чтобы не терять время, Баширов решил спросить более опытную коллегу в области изобразительного искусства. Коллега была отнюдь не бальзаковского возраста, но как любая уважающая себя, даже юная женщина подавала большие надежды. К тому же она была заочницей в известном учебном заведении по специальности «Скульптура и живопись в народном хозяйстве, как фактор народного единения в период новой индустриализации постмодернистского неофеодализма».
– Как дела, Тамара? – спросил Баширов.
– От сессии до сессии…
– Мне очень понравился твой натюрморт в технике соуса, – хотя еще полгода назад Баширов различал всего три вида соусов – шашлычный, томатный и соевый.
– Спасибо, – ответила Тамара. – Нахваливаете так, что аж неловко. Я такая амёба на самом деле. Всю сознательную жизнь такая.
– Не заметил такого.
– Ну-с, немного пересекались…
– Пересекались с кем, с амебой?
– Угу, – ответила Тамара.
– Контактный зоопарк? – спросил Баширов.
– Именно.
– Тогда в каждом из нас есть немного амебы.
– И этот процент содержания амебы сильно разнится.
Баширову стала интересна тема амебности в обществе в целом.
– Но от чего зависит процентный состав амёбности? – спросил Баширов. И тут же мысленно продолжил: «Амебность может проявляться как состояние души и как реакция на внешние условия. Например, среда обитания или иные раздражающие факторы.
Баширов мысленно посмотрел на себя со стороны, словно в иллюминатор. Сегодня у него по плану был поход в тренажерку и занятия чарльстоном. И еще может быть поработать. И тут в сознании очень четко и ярко всплыл образ амебы.
Амёба вскочила на броневик и нагло вытянула вперед левую руку и, картавя прокричала:
– Неверной дорогой идете, товарищ! Не надо в тренажерку! Лягте, отдохните, соберитесь с силами на ваши танцульки. Отдохнете и туда не потянет. А с работой вашей мы тоже как-нибудь разберемся…
Из неравновесного состояния вывела Тамара:
– А Вы как? – спросила она.
– Пишу картину. Про море.
– Ой, какой Вы молодец, все успеваете. Столько дел, столько дел, ума не приложу, как Вы так?! А я вот амёба…
Баширова передернуло от видения картавой амёбы.
Закончив беседу, Баширов решился. Взяв наугад какой-то тюбик с краской и резко сдавил его. Содержимое со смачным хрюканьем, словно городская чайка, летящая на свалку мусора, пролетела мимо палитры и угодило прямо в центр девственного холста.
Чтобы краска не поползла вниз, Баширов схватил мастихин и начала размазывать краску. Движение на холсте прекратилось. Тогда он отошел от мольберта на метр и встал в позу художников эпохи ренессанса. Такие позы он видел на репродукциях. Смотрел на случившееся с минуту. Потом произнес:
– Амеба, мать ее…
Но потом нашел в этом прекрасное, доступное в этот день только ему, как ценителю этого понятия. Сюжет был положен. Потом, взял в руки словарь Даля с пожелтевшими страницами, плюнул на палец, перелистал страницы, и нашел слова на «Ам...».
«Амеба – простейшее… Паразит… Водится… В водоемах...»
– Да, я же говорил «Про море»!

Санкт-Петербург, 2022