В уюте лишь в каюте

Лэнни без дела слонялся по палубе уже битый час. Дьявол, вот надо ж было ему так поскользнуться! А как все бочки и крюки на него полетели, кошмар. Теперь мальчика и близко не подпускают к… да в принципе ни к чему.
А, и еще одно. Наверное, плохо Лэнни даются шутки! Но он не понял, почему матросы так среагировали. Мальчик всего лишь-то эмоционально пошутил, будто вон там, где-то сверху развязался узел и сейчас что-то упадёт – а все как подскочили! Как начали верещать! И ладно на этом закончить, так нет же – в судне нельзя без прозвищ. Ну прозвали бы его Шутник Лэнни, или там Проказник Лэн. Нет! Дамы и господа, знакомьтесь – перед вами Да Пшел Ты Отсюда, Чертов Маменькин Сынок.
— Все думают, что я ничего не умею, — шепотом размышлял Лэнни, в который раз обходя вокруг палубы, — Но это не так! Я умею ездить верхом и вырезать из дерева кораблики, а еще…
— А еще ты хренов сынуля богатой тётеньки, которая сплавила тебя к нам за просто так. Еще не понял, малой? В мутной воде отражения не увидишь.
Выскочивший как из-под земли помощник капитана Эд Бартон смело подставил подножку мальцу. Конечно, Лэнни ее увидел и попытался перескочить, но запутался в собственных ногах и с грохотом повалился на деревянный пол. Бартон загоготал, а то небольшое количество матросов, находившееся вокруг, быстро подхватило его веселье.
Все стали улюлюкать и говорить, мол, привыкай, дальше – больше, всё равно ты тряпка, только и умеешь всё портить и гыкать тут по сторонам. Что значит гыкать мальчик не знал, да и спросить было не у кого, ведь вся команда уже предстала к нему спиной.
К своему удивлению мальчик не так обижался, как мог бы! За все свои одиннадцать лет он не встречал ни одного человека, который бы относился к нему недружелюбно, а потому все матросы, Эд Бартон и капитан Уэллштрой оказались для него новым странным событием. Что Лэнни ни скажет, что ни сделает — всё всегда заканчивается дружным хохотом команды или пинками под зад.
Находясь на корабле «Безликий» пару месяцев, преспокойно ночуя в каюте с капитаном Уэллштрой и стараясь не попадаться под ноги, мальчик так и не смог отделаться от своего никудышного прозвища. Да чего им вечно не хватает, этим морякам?!
Один раз штиль на душе и за бортом сменился штормом, и Лэнни стало страшно. До этого большой непогоды они не встречали, из-за чего легкомысленный, трусливый и до невозможности косматый капитан Уэллштрой всячески хвалил своего помощника Бартона, ведь тот, видите ли, вывел корабль в плаванье в правильное время и шел по такому курсу, где сейчас не случается шторма! Вот за это Лэнни было обидно – это он втихую менял курс на большой карте капитана, что покоилась на его столе.
Но в тот день уже с самого утра все не ладилось и, заметьте, не из-за Лэнни! То веревка порвется, то узел слабый развяжется, то как-то по-зловещему скрипнет мачта. Ну, по крайней мере, мальчику так казалось.
— Якорь вам в глотку! Держите крепче, идиоты! Вы что, бабы какие-то?! Поднажали, и р-раз! – орал Бартон на матросов, когда те держали веревки и пытались неким невиданным образом убрать паруса.
Вот салаги! Даже Лэнни понимал, что у них ничего не выйдет, они лишь ткань порвут, ведь команда уже профукала начало бури – небо окрасилось в чернильно-пепельный цвет, шквальный ветер непредсказуемыми порывами валил с ног, а дождь только набирал силу.
Лэнни еще пол часа назад бегал за матросами по палубе и обеспокоенно намекал на шторм, но никто, понятно дело, его не слушал. Все лишь смеялись мальчику в лицо и тыкали пальцем в небо. Сами напросились!
Сквозь ураган и тяжелый дождь паруса кое-как сложили и привязали, порвав один из двух марселей, но адская бойня за жизнь началась позже.
Во мраке море долго с силой швыряло корабль, почти грозя перевернуть и оставить его в своих пучинах; волны били о борт, пенились и отходили, чтобы в следующее мгновение подослать новые; озаряя на секунду все встревоженные лица людей на борту, молнии с каждым разом рябили, казалось, всё чаще; солёная вода слилась с небом и воздухом, застлала глаза матросам, больше и больше повергая в прах надежды на возвращение домой.
— Капитан! Капитан! Где тут капитан?
— Он в своей каюте! – орал сквозь ветер Лэнни.
— Дьявол морской, так чухай и передай ему, что Пит Шулер свалился за борт!
Мальчик так сильно хотел чем-то помочь, что забыл бояться за свою жизнь. Да она была ему ни к чему! Этот азарт, эти эмоции, которые выплескивало море на бедный корабль всё больше всколыхивали нечто большое в душе Лэнни. Его рубашонка промокла насквозь и прилипла к телу, а любимая повязка улетела в море еще пару часов назад, оголив русые, теперь почти коричневые от воды волосы. Он, как и все матросы, отчаянно держался хоть за какие-то мнимые ниточки, предвещающие окончание бури – за ночь их становилось меньше.
Никто не спал. Шестнадцать часов их безостановочно мотало с волны на волну, ночь и день слиплись воедино, гром и ветер резал уши, а боевой дух команды был прирезан на корню.
Видя, как были измотаны матросы, Лэнни не смог их не пожалеть: уставшие, вялые, замёрзшие мужчины с красными глазами и разорванной одеждой. Да еще и в таком количестве!
Но тут мальчик заметил, что буря стала сбавлять обороты. Весь шторм он лишь придерживал некоторые бочки и коробки, чтоб их не раскидало по палубе или матросы ими не пришиблись, а теперь же он решил полноправно и нагло мешаться под ногами – подтягивал тросы, вязал узлы, поддерживал сломанные балки, шустро взбирался на ванты и подавал разорванные веревки.
Когда море окончательно успокоилось, наступил следующий день. Солнечный, иссушающий день и покладистое, прозрачное море, такое сейчас необходимое всем! За время своего первого шторма Лэнни совсем забылся и теперь стал мельтешить то тут, то там. Прозвище осталось тем же, только вот использовалось реже.
Мальчик стал больше есть и больше разговаривать, но последнее он по-прежнему делал сам с собой, ведь все матросы теперь благополучно отсыпались в трюме, покачиваемые морем. Лэнни даже снял ботинки, чтобы не стучать каблучками по деревянному полу и не будить мужчин лишний раз. Заботится, что ли?
— Как же всё-таки им со мной повезло. Я даже рад за них! – восторгался Лэнни, прохаживаясь по широкому бортику с ботинками в обеих руках, — Но все же, что такое гыкать?.. Может, зыкать? Или зыркать? А слово зыркать-то есть вообще? Или это этот, как там… морской жаргон?
Мальчик грозно сдвинул брови, чего до этой ночи не умел, а теперь вот – практиковался. А штурман Ник – смелый лихач с конкретной щетиной – скорее всего, заснул там, опёршись на штурвал. И точно, чёрт! Заметив это, Лэнни хмыкнул себе под нос и стал покачиваться в такт морю. И не поверишь, что на палубе когда-то может быть так тихо! Вывод: еще как может.
Корабль слегка повернул, и в поле зрения мальчика оказался странный штырь, торчащий прямо из воды. Они на него не наткнуться, поэтому душа юного матроса осталась спокойна.
Пройдя еще три шага, мальчик остановился. Что-то тут не так.
Он развернулся и быстро пробежал по бортику к носу корабля. Споткнувшись о ступеньку, он больно отбил ногу, но ему было не до этого.
— Господи, караул! – никакие слова «чёрт» или «вот дьявол» совсем не лезли на язык, — Кто-нибудь! Там человек за бортом!
Лэнни орал что было силы, но докричался лишь до штурмана Ника, разбудив его.
— Чего балаганишь, засранец?! Не видишь, все…
— Да нет же, нет! Там… человек! Он привязан и почти утонул! Господи! Почти утонул! А он же дышит!
Ник вздохнул, потёр слипающиеся глаза, подпёр штурвал шваброй и поплёлся к Лэнни. Но нет! Что же так медленно!
Мальчик не представлял, что происходит. Он только видел, как тонет человек, привязанный к флагштоку – весь остальной корабль, скорее всего, был «смертельно ранен» во время шторма и теперь шел на дно.
Не считая секунды и не раздумывая, Лэнни спешно откинул ботинки и спрыгнул щучкой в воду, напоследок только услышав возглас:
— Ты что, ошалел, мелочь?! Куда!!!
Громкий всплеск воды и жесткое погружение – щучкой мальчик прыгал лишь однажды, да и то в тот раз его столкнули. Вот плавать… Плавал он только там, где мог достать ногами до дна, а тут! Холодная солёная вода щиплет глаза, под ногами бездна, а впереди жертва, привязанная по рукам и ногам к флагштоку.
Спустя пять секунд Лэнни оклемался от воды, но все еще хватал ртом воздух, больше, конечно, для приличия. Еле разлепив глаза, он старательно поплыл к человеку, ноги которого уже были по лодыжку в воде. Пальцы немели, но мальчик отчаянно развязывал разбухшую веревку. Когда узел поддался, человек был в воде уже по колено. Проблемы возникли с узлом на руках – этот узел, похоже, завязывался опытными моряками, и мальчик не знал, можно ли его вообще развязать.
Самое страшное, когда паника охватывает тебя медленно, ядом закрадываясь в грудь. Человек неумолимо опускался всё ниже; Лэнни уже не чувствовал рук, а зубы начали стучать, но оборачиваться на корабль в поисках подмоги не хотелось. Тогда подмога пришла сама: в воздухе просвистел нож и угодил ровнёхонько во флагшток. Фантастика, мон ами!
Мальчик даже не подумал, что целится могли в него – он сразу схватился за рукоятку и с силой дернул. С тупым усердием он стал резать веревку там, где она уже была сточена. Стараясь самому не затонуть, Лэнни уже который раз поднимал голову, чтобы вдохнуть – вода пробиралась в нос и уши. А человек был уже одной ногой в могиле, ведь вода пробралась и к его рту.
Надрезав до половины, мальчик из последних сил разорвал тугую веревку, и та сразу куда-то отплыла. Господи, за что ему всё это!
Человек бездушным балластом лежал теперь у него на плече, но осталась одна беда: Лэнни его просто не удержит. Либо с ним утопать, либо вернуться на корабль «дураком без спасённого».
Мальчик знал, что выберет. Он нечаянно захлебнулся водой при попытке вдохнуть – и туман.

Свист, гомон из голосов и солёная вода в легких.
Лэнни распахнул глаза и стал выхаркивать воду, снова давиться ей и снова выхаркивать.
— Смотри-ка, живой! Мы еще не на палубе, а ты уже с того света! – оглушительно голосил мокрый Ник, помогая мальчишке сесть. Оказалось, они были в шлюпке.
Возле Ника сидел старый Кристофер Боунз. Он единственный на корабле знал медицину и уже откачивал бедного почтиутонувшего. Это был парень немногим старше Лэнни, но море уже успело изрядно его потрепать и оставить на нем метки: худое, с острыми скулами лицо, синие круги под глазами, иссохшая кожа, мозоли на всех пальцах подряд и шрам на шее.
— Он же выживет? – сипло спросил Лэнни, пока уже проснувшиеся матросы что-то кричали с палубы, кидали веревки для поднятия шлюпки и глазели на него.
— Ну даешь, малец! Тебе бы сейчас о себе побеспокоится! Воды наглотался, помереть мог! – возмутился Кристофер, не отрываясь от работы. Матросы подняли шлюпку, быстро занесли пострадавшего в каюту и кинулись расспрашивать Ника, что он видел.
— Нет, братва, не я это, а вот этот сумасшедший! Как сиганул с палубы в воду! Видели бы! – Ник гордо толкнул мальчика, — Жаль, ножичек мой утонул…
Лэнни нахмурился, разлепил мокрый карман и вынул оттуда складной нож:
— Этот же?