Шервудский лес

Солнце ясное ещё и не взошло из-за горизонта даже и наполовину, а Робин Гуд уже проснулся. Помотал головой, приводя глаза к общему знаменателю, потом осмотрелся вокруг. Костёр посреди лесной поляны уже почти потух. Все его весёлые ребятки ещё мирно храпели, все кроме огромного Джона Литтла и Отца Тука, которые о чём-то тихо беседовали на полянином краю, держа друг друга за руки.

Робин Гуд подбросил в потухающий костёр несколько валяющихся вокруг хворостин — тот полыхнул с новой силой. Джон и Отец Тук мигом прервали беседу и, повернув головы, помотрели на Робин Гуда. Тот картинно развёл руками, указывая на мирно спящих вокруг костра весёлых ребяток. Пояснения не требовалось — когда проснутся, их ещё и кормить надо. Джон и Отец Тук быстро вскочили на ноги, зачем-то обнялись, потом Джон схватил свой длинный лук — тот больше никому не под силу было пользовать, натяжение в триста фунтов, даже сам Робин Гуд пытался однажды — не справился, перекинул через плечо колчан полный стрел, и взял в левую руку здоровенный двухметровый шест отполированный руками. Кивнул Робин Гуду — слова им давно уже не требовались, и так друг друга прекрасно понимали за столько-то лет, и исчез между деревьев.

Ну так и быть косуле на завтрак.

Солнце медленно всходило. Лихой народец просыпался, зевая и потягиваясь. С надеждой смотрели на костёр, один приволок из леса ещё хворосту, ещё двое уже установили метровые козлы — только вертела не хватало, на котором добыча свежая, сегоднешняя, жариться будет. Принесут когда. Сели ждать. Один залез на дуб — так, на всякий случай, смотреть что бы никто незаметно не подкрался.

Ждали. Часа два.

Ни Джона, ни добычи. Разбойнички уже откровенно ворчали, когда вдали послышался частый топот ног. Все мгновенно повскакали на ноги, каждый схватил свой лук и попрятались за ближайшими деревьями.

На поляну вылетел, весь взмыленный от долгого бега, пацанёнок лет десяти. Глянул на костёр что ещё горел, посмотрел вокруг — никого — и, сложив руки рупором, заорал — «Робин Гуд! Там из ваших одного лесничие взяли, еле справились! Сегодня и казнить будут! Да услышь же ты меня-а-а!»

«Кого?» — поинтересовались из-за одного из деревьев.

«Как кого» — даже изумился пацанёнок — «да великана вашего, Джона. Он там чуть не две дюжины лесничих дубьём на месте положил, ну а тут стражнички с сетью на шум поспели, ну и скрутили того да в Ноттингэм и поволокли. Шериф тоже не долго думал — казнь в шесть вечера.»

Робин Гуд вышел из-за огромного дуба и негромко свистнул. Поляна быстро наполнилась людьми в одинаковых коричнево-зелёных костюмах, большинство с луками, парочка с топорами и только Отец Тук в коричневой рясе — с огромным посохом. Все в ожидании уставились на Робин Гуда.

«Значит так» — начал тот, минутку подумав — «план будет такой»…

Собравшаяся вокруг эшафота толпа гудела дискуссиями. Пусть и не самого Робин Гуда казнят — а так хоть его заместителя, интересно ведь. Стражники с трудом удерживали двухметровый коридор от тюремных ворот до эшафота.
Вот показался и пленник, со связанными за спиной руками; его конвоировали двое стражников с алебардами. Следом шёл палач во всём красном — только глаза из прорезей в колпаке сверкают. На плече — остро наточенный длинный топор.
Толстый человек в коричневой рясе, стоявший почти у самого эшафота, дёрнулся вперёд, поудобнее перехватив посох. Его сосед, высокий и ладно сложенный, тоже в капюшоне, железной хваткой удержал того за руку и негромко прошипел — «план! Не забыл ли?»

Пленника взвели на эшафот. Палач и двое конвоиров взошли следом — но прежде даже, чем он успел снять топор с плеча, у всех троих внезапно как выросли из спин тонкие оперённые стрелы. Все трое упали замертво. Ошарашенная толпа молчала. Стоявший на замковой башне Шериф грязно выругался и, указывая на стоявших на городской стене трёх молодцов с луками, закричал приказы стражникам, которые тут же бросились в нужном направлении.

Трое молодцов сделали неприличные жесты средним пальцем в сторону Шерифа и легко соскользнули вниз с городской стены по заранее привязанным к зубцам стены верёвкам. Внизу уже ждали три привязанные к воткнутым в землю колышкам лошади. Прыг в седло — и только поминай как звали. Когда стражники добежали по стене до того места откуда стреляли, то только и успели увидеть вдалеке последнего из троих всадников, галопом въезжающего в вековой лес. Преследовать их смысла уже не было. Да и «план» предусматривал, что могут и попытаться — на самой опушке леса прятались за деревьями семеро весёлых ребяток с луками и колчанами полными стрел.

Шериф громко крикнул ужерживающим толпу стражникам и двое из тех бросились к изумлённо стоящему на эшафоте Джону, на ходу выхватывая из ножен мечи. Добежать до того, впрочем, не успели — в воздухе резко пропели две стрелы и вонзились обоим в спину. С противоположной городской стены два лихих молодца, картинно поклонившись белому от бешенства Шерифу и двумя пальцами правой руки изобразив тому жест, который обычно только французские рыцари и видывали, соскользнули по верёвкам с городской стены бросились бежать прочь. Лес — вот он, в сотне ярдов.

Шериф заорал на стражников, приказывая немедленно закрыть городские ворота, и тяжёлая решётка начала быстро опускаться. Начала — но не закончила — Джон наконец вышел из ступора, подбежал к ней и схватил могучими руками, удерживая в метре от земли. Несколько дюжин человек рассеяных по всей толпе, мигом оценили ситуацию и бросились вон через полу-открытые ворота. Шериф уже от ярости и кричать не мог — бросился внутрь башни, тут же вылетел обратно, на ходу натягивая тетиву на длинный английский лук, наложил оперённую чёрным стрелу…

… чтобы тут же услышать глухой свист, после чего прилетевшая из толпы стрела перерубила тетиву его лука почти посередине. Робин Гуд снова накинул на голову капюшон и рванулся к городским воротам, которые всё ещё, хотя и с трудом, держал Джон.

Из казарм уже подбегали стражники, размахивая мечами; все бежали к Джону, явно намереваясь нашинковать того в капусту — а ведь и отбиться нечем — с тоской подумал Джон — обе руки-то заняты. Внезапно перед Джоном встала толстая фигура в коричневой рясе.

Отец Тук словно с ума сошёл. Его посох свистел вертолётным винтом, от которого разлетались в стороны незадачливые стражнички. Большинство предпочитало так и оставаться в горизонтальном положении и не рыпаться — только сядь, так и ещё раз схлопочешь, да с размаху. Когда разложил всех, бросил взгляд на Джона, тот кивнул — выкатывайся, мол; выкатился, Джон за ним. За их спиной полутонная железная решётка наконец гулко упала на землю. Бегом к лесу. Где-то за спиной орал и бушевал с верхушки башни обиженный судьбой Шериф — а только ори-не-ори, а минуты три уж точно пройдёт, пока решётку на воротах поднимешь, а там ищи-свищи беглецов, в Шервудском-то лесу.

Собрались все весёлые ребятки на своей родной поляне посреди леса. Потерь вроде нет, раненых — тоже. Джон и Отец Тук, переглянувшись, поднялись на ноги и, обняв друг друга за талию, направились прочь. Уже на краю поляны им в спину ударил лихой свист. Обернулись — на них с саркастической ухмылкой смотрел Робин Гуд, который тут же картинно развёл руками вокруг, указывая на сидящих по поляне весёлых ребяток. Ну да, с утра росинки маковой во рту не держали. День такой выдался. Так что на обратном пути, через час где-то, уж изволь оленя добыть.

Слов, опять, не понадобилось. Джон понимающе кивнул, метнулся к своему луку, забросил на спину колчан со стрелами и снова пристроился к Отцу Туку. Шаги их медленно затихали среди вековых деревьев.