Глава 4 (Глава 4)

На следующий день мы с Аней пошли пить пиво в кафешку, что возле универа, и тут раздался первый звонок, это был Антон.
— Ну здорова, мы тут в Бобруйском парке собираемся, ты подъедешь?
— Слушай Антох, я не знаю, ща у Ани спрошу, мы пиво пьем.
Как раз к нам подсели Юля и Оля, мои соседки по заднему ряду. Я поздоровался с ними.
— Слушайте, девушки, меня тут в парк Бобруйский вызывают, пошли со мной?
— А где это? — спросила Оля.
— Здесь, недалеко, за ЖД сразу.
— Ну, пошли.
И уже по дороге раздался второй звонок — это был Рамштайн.
— О, мы с Настей ща тоже подъедем.
Повесив трубку я вслух проговорил
— Плохо, плохо, это очень плохо…
— Ну что там у тебя?
— Слушай Ань, можно тебя попросить, возьми деньги, завтра отдашь, мне сегодня не давай, я блин куртку хотел купить, а тут этот товарищ, на горизонте.
— А что с ним не так?
— Вот черт его знает, бывают такие люди, даже не знаю, как это влияние обозвать, харизма там, аура, но всегда плохо. Вот последний раз остановку проспал, а до этого, так поупивались, в общем прихожу в себя — иду, у меня сразу в голове вопрос: «Куда я иду?», тут же второй — «Откуда я иду», впереди меня чел какой то, ну я подумал это Дима, говорю: «Димон куда мы идём?», а он мне: «Я не Дима», я говорю: «А, ты кто?», а он такой: " Да, ты просто подошёл ко мне и попросил, показать как на завод «Шампанских вин» попасть, ну я в ту сторону шел, говорю пошли покажу", я такой: «Та-ак, а нахуя мне на завод „Шампанских вин“?», он, улыбается: «Я не знаю, ты не говорил», короче я перед человеком извинился и пошел домой, на часы глянул часа четыре не помню вообще, где я ходил хз, а этот в ментовке проснулся в обезьяннике, вся морда, и руки в крови, а менты ему подозрение в убийстве, он говорит, что никогда так быстро не трезвел, но там потом вроде нормально разрешилось, вроде как, он на фоторобот, какой-то, был похож.
Мы подходили к парку и услышали гитару.
— Империя, погоди солдат не бросай ружье
Через год растаят тучи, мы пойдем с тобой домой
Ты такой, такой везучий, да и я почти живой.
— Это же Красные звёзды — сказала Оля.
— Ты такую группу знаешь?
— У меня брат старший слушал, ну там Гражданку, Черного Лукича, Красные звёзды.
— Просто сейчас, Селиванова, мало кто помнит, пацаны рассказывали, что раньше скинов то, не было толком, так они на его концертах с рнешниками пиздились, а все вместе, поголовно, состояли в нбп.
— А это что?
— Национал-большевисткая партия, Лимонова — мы как раз пришли в парк — Ребята, знакомьтесь, это Оля и Юля мои одногруппницы, ну а Аню вы знаете, а это ща Рамштайн подъедет, ты, Глеб его должен помнить, он с нами пол года учился, в майке рамштайн, так пол года и проходил — Глеб кивнул мне в ответ.
Когда подъехали Дима с Настей, девушка, обняла меня при встрече так тепло, как будто мы с ней были очень давно знакомы. В этот момент я почувствовал, что меня потянули за руку, обняв ее в районе локтя. Я повернулся немного наклонился к Ане, которая проговорила мне почти на ухо, однако так, чтобы это слышали окружающие.
— Может ты нас представишь? — Настя же недобро посмотрела на Аню — мне эта стычка показалась даже забавной, ведь я сними кроме дружбы ничего не водил. Вообще такие мелочи, я подмечать то, начал совсем недавно, но сейчас понял — что-то будет, собственно развязка не заставила себя долго ждать.
— Знакомьтесь, это мои одногруппницы Аня, Оля и Юля, а это мой друг из технаря Дима, и его подруга Настя.
— А почему только его — девушка снова взглянула снова на Аню, и посмотрела на меня — ну что, сегодня опять к тебе.
«Бля, я конечно все понимаю, но по-моему это перебор»
Аня сделала вид, что ничего не произошло, но…
Я представил их ребятам.
— Сегодня не так много народа — девушка заметно помрачнела.
— Работают все, сейчас же середина недели, вон помнишь Пашку, такой с серьгой в губе, вот он главным зоотехником работает в колхозе под Минском.
— Как он туда попал?
— Ну как, из сельхоза…
Когда выпивает крупная кампания, она разваливается на небольшие части, и люди перемещаются то в одну группу, то в другую. Я сидел с Рамштайном, Настей и Владом, мы накидывались, рассуждая о смысле жизни.
— Бля, я думаю так, все, бля, все живут ради удовольствия, кто-то колится, кто-то бухает, кто-то книжки читает, а кто-то самоистязанием занимается, но все получают удовольствие.
— Ну а как же работа там, или обязанности повседневные, они же не приносят удовольствия? — Настя вмешалась в рассуждения Влада.
— Это все издержки, которые человек несёт, чтобы получить свое удовольствие, зарплату то ты куда несёшь?
— Лех, ну ты что думаешь?
В такие споры я старался не лезть, предпочитая больше слушать, но в этот раз алкоголь не дал мне отшутиться.
— Блин, видишь, в определенной мере ты прав, и все подводит нас к получению, удовольствия, и даже интуитивно это так и чувствуется, вот только ты в курсе Сет (так мы называли Влада), что мозг можно заставить полюбить любое действие?
— Это как?
— Ну возьмём скажем длительные монотонные физические нагрузки, например у качков, ты думаешь они сразу полюбили таскать железо, вообщето наш организм любит отдыхать, но если его заставлять, мозг ищет в этом положительные стороны, и тебе начинает нравиться, тоже самое например с философией, ты думаешь просто читать какой либо трактат, ну вот «Мир и воля как представление» Шопенгауэра, там, бля, два увесистых тома, где ничего не происходит, а обмозговывается, собственно, одна идея, ну и заставить себя это читать нужно постараться, и мозг, такой, сначала, да ну нахуй, а потом смиряется с потоком приходящих мыслей, и тоже получает удовольствие, и так с любым занятием, вот ещё пример, блять, из-за драк этих постоянных, с утра лежишь побитый с бодуна, а тебе хорошо пиздец, ну что, не так, а то, про что ты говоришь это дешёвый дофамин, уже не говоря о наркотиках и синьке, так что мы не живём ради удовольствия, а получаем его живя.
— Ну тогда, а в чем по твоему смысл жизни?
Немного выговорившись, я пришел в себя.
— Да, хуй его знает, философы ещё не определились.
Рамштайн хохотнул оценив мой юмор, и тут меня позвала Оля.
— Слушай, ты может с Аней поговоришь, а то она перепьт сейчас — девушка говорила приблизившись ко мне и забирая за ухо упавшую прядь волос.
«Бля, я ей что папа?» — подумал, но почувствовал здесь и свою вину, поэтому кивнул.
Аня сидела на лавочке с Юлей, и девушка сразу ушла, когда я подошёл. Переступив лавку одной нагой, я сел глядя на Аню.
— Тебе чего? — она сидела ко мне боком.
— Бляха, Ань, может харе бухать, поехали домой, я тебя до Немиги провожу — если честно я даже не знал, что ей говорить.
— Я что без тебя не доберусь? Иди вон девушка твоя тебя заждалась. — Аня тоже перекинула ногу через скамейку и посмотрела мне в глаза.
— Бля, ты конечно несколько превратно… «Сука, что я несу?» — делая вид, что я пьянее, чем на самом деле, подался в перед, и она отшатнулась от меня — Слушай, я ничего не хочу, сказать, просто ты пьешь в мужской компании, смотри чтобы не наделала глупостей… «Блять, опять не туда?»
— Тебе то какое дело? Ты воспитывать меня собрался? — Анька явно разозлилась.
— Прости, мне нет и не может быть ни какого дела, от всех глупостей человека не уберечь, опять хуйню несу, просто хотел тебе сказать чтобы набивала свои шишки осознанно и не жалела потом о них…
— Иди ты в жопу.
— Ладно, прости, я домой — поднимаясь я снова качнулся вперёд, но на этот раз она не отстранилась, и я почти коснулся ее губ, она очень приятно пахла.
Потом я собрал в охапку Диму с Настей и мы поехали ко мне, потому что не хотел шататься по улицам нихуя не соображая.
Утром мы втроём проснулись одетыми в моей кровати. «Ой, блять, твою мать.» — только и смог выдавить мой мозг, с трудом поднявшись и покурив, я пошел будить Димона, и уже через пол часа мы стояли под магазином, до открытия которого было минут пятнадцать. С нами рядом стояла компания местного бомонда, все в тапочках, майках алкоголичках, спортивных штанах и пиджаках, мне от одного их вида, холодно было в пальто.
— Молодежь, у вас пару копеек не найдется, а то нам не хватает?
— Сколько? — Дима отсыпал ему нужную сумму — А тебе на пары не надо? — обратился он ко мне.
— Дима, иди в пень, вон смотри уже открывают.
Целый день мы таскались по городу, и протягивали пиво с водкой, а вечером снова пьяные вернулись ко мне.
— А у тебя, что с работой? — спросил я
— Я в отпуске.
— Так это мы твои отпускные пропиваем?
— Ну, да.
Тут мне позвонила Маша.
— Давай встретимся.
— Блин слушай, мы у меня пьем, если хочешь приезжай, а я уже не поеду никуда.
— Хорошо.
Когда раздался звонок в дверь, я подумал «Явилась, бля» — но это приехал мой сосед с товарищем, тоже весьма поддатые, и сразу уселись добавлять с нами. Через час, наверное, подъехала бухая Машка, пока она добиралась в моей пьяной голове возник идиотский план, трахнуть её, тогда Настя рассердится и завтра с Димкой отвалят, потому что пить больше я не мог.
Маша с ходу уселась мне на колени, я бы начал осуществлять свою задумку, глядя Насте в глаза, но заметил, что у нее забинтовано предплечье.
— У тебя, что случилось?
— Да, с котиками играла, а один мне руку поцарапал — она почесала под бинтом, и я увидел гнойные язвочки.
«Да ну тебя нахуй, и тебя и твоих котиков»
— Слушай, может ты на стул сядешь, тебе чо, места мало?
Настя сидевшая мрачная, сразу придвинулась ближе ко мне, но Маша положила мне локоть на плечо.
— Я тебе что подставка? — бля, думал, она дырку во мне просверлит глазами.
— Лёш — Настя положила свою ладонь мне на руку — дай мне полотенце, я в душ схожу.
Когда мы остановились в дверях ванной я сказал.
— Полотенце потом забери, обязательно, я потом высушу.
— Мугу.
Мы с Димой устроились смотреть фильм, пока ждали Настю, а когда я вышел покурить на кухню, Машка сосалась с моим соседом, насмешливо глянув на меня, но я лишь подумал «Рисковый парень». Я забрал нашу водяру и ушел в комнату.
Утром я с трудом пролупил глаза, Настя лежала рядом сложив на меня руки и ноги, а Дима спал на полу. Я поднялся и пошел вызывать Эдика, ну, это когда обнимаешь унитаз, и из желудка вырывается Эдик.
— Эй, алкаши, поднимайтесь, а то я щас сдохну — я уже попил кофе, но легче нихуя не стало.
— Дай, хоть чаю попить — еле ворочая языком сказала Настя — вставайте, я уже сделал вам, вам, может яиц пожарить.
— Яйца это хорошо — проговорил Дима.
— Конечно хорошо, потому что нихуя больше нет — меня начинало подкидывать, и я принялся за готовку, из второй комнаты выползли мой сосед с товарищем и выпили по стопке из своих запасов.
— А у вас ещё есть? — с надеждой спросил я.
— Неа — ответили они в один голос.
«Значит хуй вам, а не яйца»
На запах вывалилась Настя, одетая в трусы и мою рубашку, и повисла у меня на шее.
— Леха спасай, сходи в магаз.
«Бля, надо было вчера тебя трахнуть» — подумал я, больше от того, что к горлу подступал посталкогольный психоз, нежели от вожделения.
— Так, пусть Димон поднимается, и вместе пойдем.
— Этот до часов десяти, не встанет без пива, а я не дойду.
— Э, возьми и нам.
— Как вы меня задрали, деньги давайте.
Когда я подошёл к магазину, было минут пятнадцать до открытия, уже стояла компания местных алкашей.
«Блять, день сурка»
— Здорова — подошедший, вместо пиджака был в пуховике на голое тело, он протянул мне руку — может пару рублей будет.
Народная примета номер два, если с тобой начинают здороваться алкаши под магазином, и ты не планируешь к ним в скорости присоединиться, нужно срочно бросать пить.
Я ответил на рукопожатие и отсчитал немного мелочи.
Когда я вернулся, уже все ждали на кухне.
— Народ, представляете, я вот перед домом подскользнулся, и всю водку разбил — сказал улыбаясь.
— Ты даже не шути так — у Димы тряслась голова.
После первой рюмки, я снова побежал в туалет за Эдиком.
— Блин, простите водка не катит, я пока пива.
Когда нам немного полегчало, Дима спросил.
— Так ты что, водку не будешь?
— Не наверное.
— Э, так не пойдет.
— Моя любимая, бляха, фраза. Ладно поехали, я вам одно место покажу, там крепленое вино, на разлив продают, ну типо портвейна.
— Поехали — сразу подхватила Настя.
Мы с Рамштайном посмотрели на нее, и почти в один голос произнесли.
— Ты оденься сначала.
Девушка отправилась одеваться.
— Слушай, а ты нравишься ей — сказал Дима, из второй комнаты раздавались Машкины стоны.
— Слушай, ну а любит, то она тебя, давай закончим этот разговор — Димон кивнул в ответ.
— Они чё, вдвоем ее трахают.
— Ну похоже — и улыбнувшись добавил — так я в душ и едем.
Когда я вылез, вытершись мокрым полотенцем, зашёл к соседу.
— Слушай, Серый, у тебя вроде фен был?
Машка лежала пьяная и довольная, слегка прикрывшись одеялом. «Ну, хоть кто-то доволен, видишь, и не зря съездила» — она улыбнулась глядя на меня, я улыбнулся ей в ответ и, забрав фен, пошел сушиться. Потом надел белую рубашку, которую носила Настя, вернулся на кухню.
— Нихуя себе, мачо не плачут — сказал Дима.
— На себя в зеркало глянь — он даже помятый выглядел, как поп звезда.
Мы не стали сидеть в барчике, где взяли разливное вино, а отправились в парк напротив, купив сразу пяти литровую канистру.
— Леха, ну расскажи, что нибудь.
— Я же этот, как его, моралист, мне вам чо морали почитать, нашли мне, блять, сказочника.
— Ну, хоть морали — не сдавалась Настя.
— Окстись, Настасья, ибо нехуй — мы с Димой хохотнули — Как видишь, и моралист я так себе. Ты же историк, давай лучше нам про мамонтов.
И тут я придумал, куда их сплавить.
— Во, поехали к Ольке.
— Поехали, только водки берём, а то в животе уже булькает от твоего вина.
Добрались мы где-то к часам двум, и я, на удивление, чувствовал себя трезвым. Оля всегда нас хорошо принимала, и на этот раз встретила радушно, сразу накормила, даже эти вдвоем немного оклемались, но не на долго, потому что продолжили пить, а я потягивал пиво купленное по дороге, когда они настаивали, водку, просто выливал, и вскоре перестал понимать их язык, интересно, когда вместе накачиваешься, вроде и говоришь о чем то, а тут ну не хрена не понятно.
— Слушай Оль, можно я в комнате посижу в кресле, ато спина уже затекла от табуретки?
— Да, да, иди тебе чаю сделать? — она, наверное, видела, что я не пил, так как не пила и сама.
— Ну, если можно.
Я вошёл в зал, постоял возле полки с книгами и выбрал томик Кундеры «Нарушенное завещание», устроившись в кресле начал читать. Вошла Оля, протянула мне чай, а сама устроилась в кресле напротив.
— Они там, без нас, не заскучают?
— Им сейчас вдвоем хорошо — девушка даже в домашней одежде и без макияжа выглядела восхитительно.
Они с Димой встречались уже, года четыре, и, если честно, их отношения, были для меня загадкой, она почти не пьющая красавица, всегда радушная и тихая, а он раздолбай, вечно находящий на жопу приключений.
— Слушай, хочу спросить, а тебя не парит, что он с подружкой бухает?
Она пожала плечами.
— Думаю, если они захотят переспать, мои запреты их не остановят.
— Может ты и права.
— Мне интересно, почему ты всегда сбегаешь, даже сильно пьяный, ты находишь предлог и устраиваешься в этом кресле с книгой, вот раз пять вы приезжали и ты всегда сбегал, хотя бы на час?
— Наверное устаю от людей, не знаю.
— Ты знаешь, ты Насте нравишься, вы с ней, когда после нового года встретились, она Диме все уши прожужжала про тебя, ты наверное, как и Дима в этом плане.
— В смысле?
— Вам пока пока пизду на нос не повесишь, внимание не обратите.
— Подожди, я себе картину эту представил.
— Так, что ты думаешь насчёт Насти?
«Вот ты нашла куда ее сбагрить, все таки она тебя нормально напрягает.»
— По-моему, ей водка нравится, и вообще она меня обидела, точнее не меня… — и я рассказал ей про Аню.
— Ну, она конкурентку отгоняла.
— По моему, я ей не давал повода, на меня права заявлять.
— Ойли!? Это, я с ней два дня пила. А кто, для тебя, эта Аня?
— А вот это вопрос, прямо вопрос, вопрос.
— Такое чувство, что ты на него уже ответил.
— Ты очень проницательная, но это слишком долгая история.
— Ты куда-то торопишься?
— Да вроде нет, я просто не думал, что она будет смотреть на меня, как на парня.
— Почему? Ты милый, немного по женски, но милый.
— Блять, и ты туда же.
— Не ты не подумай, тебя это не делает женственным или женоподобным, ты прямо мужчина, такое чувство, что ты таким стал.
— Ты знаешь, я совсем недавно стал замечать, что девушки обращают на меня внимание, помнишь каким я с Димкой приехал к тебе впервые, с ирокезом, в ухе была булавка, в рваной байке и грязных джинсах, это года два назад, я одел золотую серьгу, хотел купить кольцо потолще, но не хватило бы на эту цепочку.
— Тоже ружа.
— Да, и я люблю эти штуки из-за девушек, мне нравятся ваши волосы и ногти, меня иногда спрашивают, почему я столько с девчонками общаюсь, и я отвечаю, кругом одни сестры, женская компания дома, но это ложь, просто я недолюбливаю мужчин, а вот почему так вышло, ну, бля, это долго…
— Ты меня прямо заинтриговал, давай рассказывай.
— Я родился в достаточно большом городе, в Караганде…
— Где, где? Извини не удержалась — Оля мило рассмеялась.
— Блин, у меня прикол был в технаре, было совместное занятие двух груп, нашей и параллели, вела его наш куратор, а я редко серьезно разговариваю, ну и сижу ее подкалываю, а в той группе, парняга, такой серьезный, сидел, чёт записывал, и ему надоело, он поворачивается ко мне и говорит: «Откуда ты такой взялся, где ты родился?». Представляешь, вся наша группа в покату, куторша ржёт не может, а эти сидят понять не могут, что к чему, тут мы отсмеялись немного, и староста, такой наш «Ну где, где — в Караганде», блять, я думал, куратор наша, провалится там у доски со смеху, короче весело было — я потер подбородок и продолжил — Ну так вот, большой город, районы и районщики, где-то с класса четвертого, мы чуть не через день, дрались за школой, выясняли, кто по махе первый, бля, слово то какое дибильное — маха, в классе пятом, мы драку устроили класс на класс, детишки после школы собрались и кукушки друг другу поотбивали, мне тогда первый раз нос сломали, мама чуть в обморок не свалилась, когда меня увидела. Потом я на бокс пошел, правда сбежал через пол года…
— Почему?
— Блин, понимаешь, я хорошо учился, а бокс это тренировки три раза в неделю, сначала разминка, потом отработка ударов, потом спарринг по весу, а потом через линию проходили, ну это мы так называли, в общем ребята становятся с двух сторон, и бьют тебе в голову, а ты уклоняется, закрываешься, но должен пройти, бля, постоянно болела голова, даже уже, когда привык, все равно покалывание в затылке почти постоянное, ну и начал по учебе съезжать, к тому же я читать любил, а тогда совсем не хотелось, ну как-то так. Короче в шестом классе, я уже на учёте в милиции стоял, ходил, бля, отмечался, а потом, потом мы в Беларусь приехали, в маленький город, бля, ГП, залупа мира, одна школа и всего два класса параллели, я тут такой со своими пацанскими понятиями, прикинь меня загнобить решили, я сразу не заметил, ну чёт подкалывали, потом как-то прихожу в класс, моя сумка в мусорке, я, бля, «Кто?» Один заржал, я ему пендиля выписал, он струхнул, бля, думаю, не ты заводила, вижу один там «Ой, что ты, кия кия». Я просто первого удобного момента дождался, не помню, что-то он мне сказал, и я ему по роже, как вдарил, он и упал, сказал «Пизда тебе после уроков», я говорю «Ну давай». Короче он зассал, потом ещё один попытался, на год старше учился, ну тому я хороших прописал, и все, меня больше никто не трогал, даже, когда волосы отпустил. Ну, и в общем с ребятами сдружился, своя компания появилась, ну сука, нихуя им сказать нельзя было, всё сразу все знали, я с соседкой своей встречаться начал, ну она из семьи не очень была, а там это, пиздец как важно, ну бля дружки мои разболтали, я как бы не переживал сильно, мне то похуй, ну просто… Ну нахуя? И так по мелочи насобирался короб, потом мы старше стали, девушки пошли и началось, кто там, кому сосал, кто с кем спал, думаю, блять, ну вы дебилы, прикинь, в моем понимании, это бабская трескотня была, и начал самоустраниться от всего этого, был один, с остальными привет пока, и с сестрой своей общаться начал, она меня уже со своими подругами свела, мы с ними три года тусовались, я впечатлён был, что не пиздани дальше компании не шло, мы вместе панк слушали, бля, мне действительно было с ними хорошо, как-то случай был, чел один из моей компании бывшей, повел девчонку домой, уже нашу, ну они жили там рядом, ну короче изнасиловать хотел, может не изнасиловать, но очень сильно домогался, одежду срывать с нее начал, в общем она ему влепила и съебалась, главное, мне не сказала нихуя, потом я от сестры узнал, хотел порвать собаку, но как-то перегорел, выловил его, хуев натыкал, сказал, чтобы близко не подходил ни ко мне, ни к девкам, так этот пидор слух пустил, что он ее выебал, а я из-за этого разозлился, сука, как вспоминаю, до сих пор колотит. Конечно в жизни я встречал и достойных парней, но, бля, честно большинство такое гавно.
Оля как-то грустно мне улыбнулась.
— Ты думаешь женское общество лучше, тоже бля… Это тебе повезло, на девок хороших попасть.
— Может быть, но если девки что-то говорят, или что-то делают, они делают это с определенной целью, если понимать мотивы, можно понять и суть действий, а у пацанов кроме выебонов перед друг другом, ничего нет, чо за прикол трахать всех подряд, а потом хвалиться, прикинь у меня один знакомый коллекцию собирает, прямо с голыми фотками, и нахуя спрашивается, может самооценка низкая, я вообще хз, а может под старость дрочить на эти фотки будет.
— Я думала, у вас, чем больше тем лучше.
— Ну нахер, спать с кем попало, я привык в сексе выкладываться, но мне надо видеть, для кого я выкладываюсь, бля, конечно и у меня всякое бывает, но я думаю нужно сохранять некий разумный баланс между инстинктами и рациональным поведением.
— Не знаю.
— Что-то я разговорился, ладно давай закончим, короче, компания моя развалилась, я встречаться начал с одной из них, зря, я знал, что зря, но поделать ничего с собой не мог, к влюбленности тут примешивались и дружеские чувства, может и нечто большее типа чувства товарищества, короче это было больно, плохо, бля, так плохо, что даже временами хорошо. Так вот к чему все это, я в Аню просто влюбился, как в подругу, она мне заменяет девчонок, и сейчас я себя чувствую, крайне хуевым эгоистом, она для меня лекарство, а я ей нравлюсь, и при этом я боюсь ее потерять, и встречаться с ней боюсь, короче дело гавно, и чем дальше тем хуже.
— Тебе нужно, разобраться с ней, иначе ты её просто споешь как Дима Настю…
— Прикинь, я даже это понимаю, но как ума не приложу.
— Тебе нужно отпустить ее, если захочет — будет дружить с тобой, ну если нет, так нет, ты же ей зла не желаешь?
— Как ни прискорбно это признавать, тут ты права. Пошли на кухню, я попрощаюсь и домой.
Мы вышли на кухню, и нашли там два потухающих тела.
— Эй, алконафты, я домой — четыре мутных глаза уставились на меня, и тут два из них прояснились, ну как.., может полтора.
— Я с тобой.
— А это… Может…
— Забирай, забирай, или ты думал двоих мне сбагрить, а так пополам.
Блять, я даже не нашелся, что возразить «И откуда ты такая, дохуя умная» — даже было немного досадно, что меня так легко раскрыли.
Я молча, помог Насте одеться, и потащил ее к себе, идти сама она не могла, приходилось вести ее под руку, хорошо что, хоть не нести.
— На остановке у своего дома, я купил упаковку «Аливарии», «Шесть полтарах, думаю хватит тебя привести в порядок завтра и отправить домой».