Часть 7 (Глава 7)

Поравнявшись с Женькой, Мила и Степан обнаружили, что пришли к небольшой сторожке или подобному строению. Деревянные стены, изрезанные временем и стихиями, были покрыты мхом и лишайником. Крыша, некогда крепкая, теперь местами прохудилась, оставляя щели, сквозь которые проникает холодный ветер.
Внутри царила атмосфера заброшенности: старые, скрипящие полы покрыты слоем пыли, а в углу лежали остатки мебели – перевернутая скамейка и потрескавшийся стол, на котором остались следы давно отошедшей жизни. Потолок низкий, и кажется, что он нависает над тобой, от чего пространство кажется замкнутым.
Ощущая мурашки на коже, Мила опустилась на скрипучий табурет, который до этого перевернутым лежал у окна. Женька вынула из кармана зажигалку и осветила ее огнем комнату. – Ничего, перекантоваться сойдет, – вынесла она вердикт.
— Вот именно, что перекантоваться. Здесь холодно, сыро и плесенью пахнет, – поморщилась Мила.
— На улице сейчас не лучше. Будем считать, что это экстремальный эко-отель, — неуклюже пошутил Степан.
— Мне вообще не до смеха. Я есть хочу.
Вместо ответа, Женька извлекла из рюкзака, который захватила из машины, неожиданный набор: кольца сушеных кальмаров, шоколадку, большую бутылку минералки, пачку чипсов и выбивающуюся из общей картины вишню в целлофановом пакете.
— Откуда это все? – не мог не поинтересоваться Степан, который в свою очередь достал из сумки термос и печенье.
— Брала, где что плохо лежало, — усмехнулась Женька. Уточнять, что это значит, никто не стал, все было понятно. Девчонка без еды и денег перебивалась мелким воровством. Но сейчас это совершенно неважно. Важно то, что теперь есть еда. И не имеет значения, как она была добыта.
Пир получился на славу. Уставшие и голодные путешественники набросились на еду, словно неделю ничего не ели до этого. Как только трапеза была закончена, Мила прислонилась к стене и задремала: этот сумасшедший день вымотал ее. Степан встал и укрыл Милу каким-то старым одеялом. Жена казалась сейчас хрупкой, уязвимой, ее хотелось защитить от всего мира. Степан проклинал себя за столь опасную затею с путешествием. Если бы он только знал, к чему приведет совет Дениса!
Вообще не стоит никого слушать в сердечных делах. Отношения – это ответственность двоих людей. А советы эти отношения не сильно улучшают. А иногда могут сделать их еще хуже. Ведь тот же Денис не знает, как живут они с Милой. О чем они говорят, о чем предпочитают молчать, в чем друг друга обвиняют.
Он чувствовал, как его плечи сжимаются под тяжестью ответственности. Сомневался в том, стоило ли рисковать их спокойствием ради сомнительной авантюры. Мысли о том, что они могли бы остаться дома, где было тепло и уютно, не покидали. Степан вспомнил, как Мила доверилась ему и его затее, а теперь ей, казалось, не хватает сил, чтобы даже открыть глаза. А вот он заснуть не мог.
— Ну чего ты вертишься? – Окликнувшая его Женька, оказывается тоже не спала.
— Разные мысли в голову лезут. Ну, а ты чего?
— Что-то я себя плохо чувствую. Горло болит и голова.
— Только этого нам не хватало. – Степа поднялся и пошел в другой угол комнаты, где была Женька. Он слегка коснулся ее лба тыльной стороной ладони, ощутив его жар. У Женьки определенно была температура. Черт возьми! Нужно было уезжать как можно раньше, в очередной раз понял Степан. Одни проблемы от этого похода. Что теперь делать с больным ребенком без лекарств и автомобиля в лесу?
— Держись. Завтра утром мы доберемся до деревни, там тебе помогут, я уверен. И машину заодно вытащим. Постарайся уснуть.
Женька без возражений закрыла глаза, она сегодня тоже очень устала. Но ее сон прерывали приступы приглушенного кашля. При каждом таком приступе сердце молодого мужчины сжималось. Было жаль Женьку. Степана поглощало чувство вины и бессилия от того, что он ничем не мог ей помочь. Сам он уснуть так и не смог. «Бедные мои…» — подумал он, глядя то на Милу, то на Женьку.
Едва стало светло, Степан разбудил Милу: — Вставай. Нам надо идти.
— Куда? – Мила едва вспомнила события вчерашнего дня.
— В деревню. Подруга наша заболела. Ты как там, Жень? Идти сможешь?
— Жить буду, хотя бывало и лучше. Идти смогу, куда я денусь? – Мрачно ответила Женька, тут же закашлявшись. Видимо, лучше ей не стало. Ее самочувствие еще сильнее подстегнуло Кудряшовых к тому, что пора торопиться.
Деревья, оттянувшиеся под тяжестью дождя, теперь сверкали каплями воды, словно украшенные бриллиантами. Воздух свеж и наполнен ароматом влажной земли и зелени. Листья шептались под легким ветерком, а вдалеке слышался тихий шорох, животные возвращаются к своей обычной жизни.
Мила поддерживала под руку Женьку, заметно ослабевшую от недомогания, а Степан шел впереди и нес вещи.
-Даже сейчас ты будешь говорить, что одной легче? — спросил он Женьку.
-Это форс-мажор. Обычно я справляюсь со всем сама.
-Сама она. Тебе осенью в школу надо, а ты по лесам шатаешься. В каком ты классе?
-Пойду в девятый. Эти экзамены еще. Хотя учусь я хорошо, географию люблю. Все мечтала, чтобы мне компас подарили. — Вздохнула девочка.
-А когда у тебя день рождения?
-В октябре. Мне исполнится шестнадцать. Шестнадцать лет бессмысленного существования, — усмехнулась Женька.
— Тебе шестнадцать, а не шестьдесят. Откуда этот пессимизм, елки-палки? У тебя все впереди. Но для этого нужно что-то делать. А не просто болтаться где попало. Куда только твоя родня смотрит! — нахмурился Степан.
— Да никуда она не смотрит, я же вам говорила. Им тупо пофиг. Я вообще думала о том, чтобы школу бросить, — призналась Женька. — Лучше работать пойду куда-нибудь, официанткой или курьером.
— А ты в курсе, что даже им требуется образование? Ведь они все равно стремятся куда-то вырваться, подняться выше, а не быть всю жизнь на побегушках. Например, где ты видела, чтобы директор ресторана был без образования?
— Это уже пережитки прошлого. Пока мои одноклассники будут свои экзамены сдавать, я обзаведусь связями и открою свое дело. — Рассуждала Женька.
— Ну вот, а говоришь твое существование бессмысленно. У тебя же даже план есть. Действуй. Кто тебе помешает? — улыбнулась Мила. — Но доучиться все же стоило бы.
— Слушайте, хватит меня поучать! — взорвалась вдруг Женька. — Кругом одни учителя, а у самих в жизни полный бардак. Воображаете себя взрослыми, а на самом деле хуже детей. Поэтому у вас и своих нет!
Может, Женька бы и сказала, что-то еще, но из ее груди снова вырвался мучительный кашель, больше похожий на лай.
-Ну, тише, девочка. Во-первых, кто тебе сказал, что у нас нет детей? А-во вторых, мы тебе не родители, чтобы учить. Но посоветовать мы же можем. Что тут такого? — примирительно улыбнулся Степан.
— А советы свои можешь засунуть куда подальше! Своих родите и им говорите как жить. А мне не надо. — С этими словами Женька высвободилась из рук Милы, все это время поддерживающих ее, и решительно направилась вперед.
Мила расстроилась. Они со Степой правда хотели как лучше, ведь они и правда успели как-то привязаться к Женьке, хотя и провели с ней всего лишь день. Видимо, экстремальные условия, в которые они попали, как-то обостряют чувства, поэтому эта привязанность была такой быстрой. Кроме того, у них была не такая уж большая разница в возрасте, поэтому Мила хотела стать скорее другом для Женьки, чем ворчливой родственницей.