Глава 1. Начало (Глава 1)

Летний вечер в небольшом приморском городе выдался вопреки ожиданиям не таким душным и тяжелым, как обычно. После полудня с моря потянул свежий бриз, неся с собой прохладу и надежду на лучшие времена. Все жители и гости города от мала до велика как один высыпали гулять на набережную, чтобы охладить свои иссушенные тяжелым зноем тела под свежим ветром. Море слегка штормило. Небольшая волна ритмично накатывалась на прибрежную гальку. Разномастная публика, не спеша прогуливаясь у моря, оседала в прибрежных кафе, чтобы выпить между прочим стаканчик холодного лимонада или кружку янтарного пива…
Среди пестрой толпы отдыхающих ярким пятном выделялась одна женщина. Ступала уверенно, спина была ровной, как у балерины. Она целеустремленно несла свое пышное тело решительной походкой. Явно по какому-то важному и неотложному делу. Высокая прическа из ярко-рыжих волос делала ее похожей на хризантему, а дымчатые очки придавали образу загадочность.
Наконец она оказалась перед витриной книжного магазина, полностью уставленной печатными изданиями самых различных форматов и жанров. Женщина взялась изящной рукой с аккуратным французским маникюром за ручку неприметной двери. Немного постояла, собирая себя, как хорошая актриса перед сценой, и вошла.
Сидевшая до этого за прилавком девушка, резво поднялась и вышла поприветствовать вошедшую:
– Здравствуйте, Элеонора Валентиновна. Вы сегодня припозднились, скоро заседание клуба, даже кофе выпить не успеете.
Дама, которая оказалась обладательницей такого колоритного имени, смерила ее презрительным взглядом:
– Машенька, только не надо мне указывать, что мне делать. И если я пришла попозже, значит так надо. Ничего страшного, если подождут. Без меня же не начнут.
Она немного смягчила тон, увидев испуганные и несчастные глаза собеседницы:
– Уже пришел кто-нибудь?
Элеонора Валентиновна Сикорская была умна и страдала от этого. Прекрасное образование и множество прочитанных книг отточили ее интеллект до уровня самурайского меча, который негде было применить. Свою профессию переводчика она освоила прекрасно, знакомых изучила вдоль и поперек, и испытывала невероятную жизненную скуку и разочарование, из-за отсутствия достойного оппонента, или, на худой конец, врага, с кем можно было бы померяться силой своего интеллекта и умением решать сложные логические задачи.
Маша с облегчением вздохнула и ответила:
– Да, пришла Саша, она уже там сидит. Борис тут тоже.
Помедлив, добавила тоном заговорщицы:
– И Павел, который «никогданеслужилвправоохранительныхорганах», как всегда, за полчаса пришел.
Потом обернулась к вошедшей в двери девушке и сказала искренним тоном, полным радости:
– А вот и Женя!
Женя улыбнулась, входя, и остальным показалось, что в помещении прибыло света и тепла. Элеонора Валентиновна обернулась и доброжелательно обратилась к вошедшей:
– А, Женечка. Ты сегодня смогла прийти?
Женя ответила просто:
– Да. В такую жару цветы плохо берут. Я отпросилась до вечера.
Сикорская пустилась в рассуждения:
– Жаль мне тебя, разрываешься… Но ведь это лишь в народной пословице учение – только свет. На самом деле ученье – это еще и свобода. Ничто так не освобождает человека, как развитое диалектическое мышление. Вот отучишься…
Тон ее снова приобрел стальные нотки. Она обратилась к продавцу:
– Маша, я еще жду кофе. Через пять минут пора будет начинать.
Женя бесхитростно ответила, распахнув свои детские глаза:
– Как здорово вы сказали про ученье! Я бы никогда не догадалась…
– Это – не я. Это – Тургенев. Он еще «Му-му» написал. Надо тебе чаще бывать у нас, Женечка. Ну, проходи, проходи. Я тоже иду…