05.01

Вечернее небо окрасилось в глубокие синие тона. Ветер стих. Первые звёзды зажигались незаметно. По мере наступления ночи бледных точек на небосводе становилось все больше. Гипнотизирующее зрелище, шли тысячилетия, времена года сменяли друг друга, менялся ландшафт, горы обрастали лесами, а в небе царила неизменная картина. Звёзды мерно плыли, с востока на запад, гнались друг за другом словно я созерцал космическую эстафету. Я так долго наблюдал за звёздами, погруженный в их гипнотический ансамбль, что не заметил коварно подкравшееся утро. Весник солнца – Венера, зажглась на горизонте. Первые лучи утреней зори разрезали мрак. Распухий диск светила выплыл над холмами. Так прошел июль и август. Днём я спал, а ночью глядел на звёзды. Они куда то торопились, плыли по небу каждый день нарезая один и тот же маршрут. Однако была одна звезда, до боли родная своим поведением, что я стал отождествлять эту яркую точку с собой. Она не хотела покидать насиженного места, накрепко с ним срослась и игнорировала царящий вокруг неё цикличный бедлам. Полярная звезда, около неё хороводом танцевали миллиарды других, далёких светил. Вот и я, как она, все сидел на одном месте и не хотел никуда идти. А было куда, если подумать. Нужно было уходить. Первые жёлтые листья ветер принес на мой подоконник, словно напоминая: пора. Холодные капли слабого, уже не летнего но ещё не осеннего дождя били по стеклу. Я оглянул пустую комнату, в углах её ютился мрак, и моя душа смиренно переняла забвенную пустоту. В груди разверзлась пропасть, всепоглощающая и не обузданная бездна. У стены стояла кровать грубо вырубленная топором из бревен. Идентичные едва обтесанные бревна составляли стол, стул на котором я сидел, и даже стены. Я все это сделал сам, этот маленький домик был творением моих рук. Тут бывали люди, периодически, но были. Казалось, прошла целая вечность с тех пор как за порог моего скромного жилища последний раз ступила человеческая нога. С людьми что отсюда ушли, ушла и все радость. Простая, незамысловатая порой можно сказать глупая радость, но так мне необходимая. Жаль, жаль – повторял я сам себе монотонно. Я с трудом встал побеждая лень, и скрипя душой зашагал к кровати. Я давно не расправлял наволочки, скомканное в них одеяло, смятые подушки и простыню закрученную в канат от моих сонных вошканий. Накрыв это безобразие зелёным пледом, я приложил голову к мягкой ладони и провалился в сон. Такой глубокий и напрочь лишенный каких либо сновидений, в которых обычно ко мне приходили люди давно покинувшие меня. Сознание растворилось в океане чернющих вод полоскавших мою замученную душонку. Стало так приятно, я почувствовал себя ничем, пустым местом, я вкушал эту пьянящуя свободу… и безразличие. Утро было добрым. Ставшие обыденными головные боли, встречающие меня при каждом пробуждении, сегодня дали мне отдышаться. Я нарезал помидоры на липкой столешнице, съел их, съел один пряник, и ушел. Я ушел и больше никогда не возвращался в это место, даже путь сюда забыл.