твоей прекрасной юности момент.
Выстрел в ногу. Возрастные ограничения 16+
13.04
— Жига есть?
— есть.
Он поджигает мне сижку, а сам в это время отпускает глупые шутки. Он один из тех парней, кого не сделали умнее ни дорогие кроссовки, ни качественное образование.
— Вот ты погибнешь, — говорит он, — все будут тебе в могилу три горстки земли кидать, а я — три горстки насвая.
«братан, — проносится в голове, — в аду достаточно дерьма кроме этого.» Тем ни менее я смеюсь:
— мог бы расщедриться на что-нибудь подороже, пе**ила.
— расщедрился бы, будь твоя мамка подороже.
Здравствуй, дорогой дневник, это — моя жизнь. Вчера я сдал кровь на анализы, а этим утром я все еще пи**р, и моя школа все еще испытывает дефицит очаровательных мальчиков. Однажды, после тренировки по волейболу я шел по коридору второго этажа, а Лоран Кендорин крикнул: «Хей, Пол, подача что надо! Сиги есть?». С тех пор его сексапильная улыбка вытягивает из моей пачки по пять сигарет в неделю.
Дорогой дневник, я понятия не имею, для чего, но девчонка, по имени Тица, позвала меня завтра после уроков пить кофе. Пожелай мне, пожалуйста, выжить.
14.04
Поздний вечер. Я недавно вернулся домой, и, дорогой мой дневник, все было ужасно. Она опоздала на шесть минут, а придя тут же одарила меня двусмысленными намеками.
— Ты мог бы закинуть мяч в самое высокое кольцо, милый, — говорит она, и в этот момент я замечаю кусочек шпината, застрявший между ее желтоватых зубов.
— Да, мог бы. Вот только, зачем мне это? — спросил я, нервно делая огромный глоток, в надежде поскорее выпить кофе и освободиться. Пока глаза ее наполнялись влагой, я слушал, как за соседним столиком какой-то мужик рассказывал кому-то про двигатель внутреннего сгорания, и когда ее губы уже перестали выделяться цветом на фоне покрасневшего лица, она, положив деньги на стол, вскрикнула:
— Да что же со мной не так?! — и выбежала из заведения, оставив после себя только запах дешевых духов.
Дорогой мой дневник, представь себе, я, как полный кретин, побежал следом. Плелся за ней буквально несколько кварталов, пока она не уселась на скамейку в парке, обхватив ручонками худые коленки. Я не знал, что делать, но решил, что самым лучшим способом разрядить ситуацию будет хорошая шутка. Я обошел скамейку, так, чтобы она меня не заметила, и положив руки ей на плечи, крикнул:
— Отдай свое сердце!
Дорогой мой дневник, она ударила меня так, что вспоминать больно. Она ругалась так, что я узнал много новых выражений. Но спустя пол минуты, она нервно рассмеялась, и наклонив голову набок, сказала: «очень мило, что ты тоже помнишь эту страшилку».
Дорогой мой дневник, должно быть, со стороны редких прохожих, мы выглядели как влюбленная пара: я, сидящий перед ней на корточках, поглаживающий ее ладони, и она, такая нарядная. Я говорил ей: «дело не в тебе», говорил: « просто я странный», и снова по слогам: «стран-ный».
И она отвечала: «я тоже странная», и добавила: «просто мне не везет.»
Ах, дорогая Тица, не представляешь, насколько не везет мне.
15.04
Сегодня, между третьей и четвертой парой, лучшие ребята школы собрались за дворами, где Шри Дог и Лоран Кендорин развязали шуточную драку. «Вот п***ры, — сказал кто-то из толпы и сплюнул, — но дерутся неплохо». Да, драка действительно была что надо, но вдруг вместо молодых разгоряченных тел и сигаретного дыма, я стал замечать только темные пятна перед глазами.
Перенесемся к тому моменту, когда я очнулся, а перед собой видел только его глаза, пристально изучавшие мое лицо.
— Наконец — то ты проснулся, — сказал он, — я забрал твои вещи.
И добавил:
— надеюсь, никто не заметит нашего отсутствия.
Я сидел на скамейке в парке, а мой сигаретный вор стоял передо мной как величайший герой столетия. В этот момент, дорогой мой дневник, меня стошнило прямо на его белоснежные кроссовки. Черт возьми, ты и не представляешь, сколько стыда и неловкости я ощутил в этот момент.
А он смачно выругался, и спросил:
— ты ведь живешь недалеко отсюда?
Обессиленный, я валялся на диване, пока в соседней комнате самый красивый мальчик в мире, оттирал кусочки моего завтрака со своих кроссовок.
После, он зашел ко мне, и сказал:
— послушай, Пол, у меня кое-что есть. Кое-что, о чем нельзя знать никому, понимаешь?
он показал мне пакетик с белым порошком и прошептал:
— кислота. Если понадобится — только свистни.
Дальше был только стук его удаляющихся шагов, и звук захлопнувшейся двери.
Мама всегда говорила: «хорошие дети не плачут», и постукивая каблучками, скрывалась в своей спальне. Стоило мне упасть с велосипеда, поцарапать коленки, или быть обиженным другими детьми: «хорошие дети не плачут, защищай себя сам». Прости, мам, но когда ты подросток, сложно оставаться хорошим ребенком.
16.04
Дорогой дневник, кажется, у меня проблемы.
Я отлучился отлить во время урока истории, и встретил в уборной Лорана, моющего руки. Страшно смущаясь, я извинился перед ним за «тот самый случай», а он, шмыгнув носом, сказал: «ничего, Пол, когда-нибудь, мы будем квиты.» И подмигнув, повторил: «когда-нибудь».
Все бы ничего, дорогой дневник, но спустя пару часов к нам в класс зашел учитель физкультуры и сказал:
— Кто-то добавил едкий порошок в жидкое мыло в мужском туалете. Ученик восьмого класса госпитализирован. Тому, кто это сделал, следует немедленно признаться.
Тогда я все понял. Если ты влюблен в человека — должен быть готов заслонить его от пули, и не важно, что эту пулю он заслужил.
Тогда я встал, и признался.
Я сказал:
— да, это я добавил едкий порошок в контейнер с жидким мылом.,
а потом добавил:
— я просто хотел пошутить. я ведь не знал, что все может зайти так далеко.
Руководство школы в ярости. Мама устроила большую истерику. Она не понимает, почему я вырос таким придурком. А одноклассники лишь глядят с усмешкой. Чертовы идиоты.
17.04
Они решают, что со мной делать, а мне велели пока что ходить на занятия. Я попросил у Хорана дорожку, чтобы занюхать, а он такой:
— Братан, а тебя не стошнит?
Дорожку он, все-таки, дал. После, мы все вместе водили хороводы вокруг комнатных цветов, несли всякую ахинею, и всячески дурачились. Все казалось необычным, и даже, величественным. Учителя, кажется, к подобному поведению уже привыкли. Но когда я бежал по коридору, крича при этом нечто крайне неприличное, столкнулся лицом к лицу с завучем. Она посмотрела на мои расширенные зрачки, и вот, моя мама уже летит в школу.
Зам велела мне ждать приезда родителей около ее кабинета, и в этот момент ко мне подошел мой сигаретный вор.
— Ну ты и влип, Чинаски. — сказал он, — может быть, плюнем на всех, и свалим отсюда по-быстрому?
Я не был готов к такому повороту событий, но эфедрин бродил в крови и я позволил ему вести меня. Мы взяли свои рюкзаки, и сели в ближайший автобус.
Лоран привел меня в огромное семиэтажное здание областной библиотеки имени кого-то там. Он представил меня персоналу как своего друга, и они сказали, что рады знакомству со мной.
— я не знал, что ты любишь читать.
— думал, я только курить горазд? знаешь, люблю в основном стихи.
Мы поднялись на самый верхний этаж, туда, где большая стеклянная крыша открывает вид на небо, а окна — на город, сверкающий огнями. Он взял меня за руку, отвел к окну, и сказал:
— здесь я люблю проводить время, когда выдаются хреновые дни.
за нашими спинами пылились книжные шкафы, рядом стоял импровизированный камин с поставленными рядом креслами, а перед нами расстилался огромный город. Тогда он развернул меня к себе, протянул мне ладонь и прошептал: «Пол Чинаски, согласишься ли ты потанцевать со мной?»
Растерянный, я спросил: «да, но как же музыка?». «Кому нужна музыка, если можно танцевать под ритм стихов?» — ответил он, и мы закружили в танце.
«Заметался пожар голубой, хоть в свои, хоть в чужие дали, — шептал он мне на ухо, — в первый раз я запел про любовь, — я подхватил ритм, и вот мы уже читали вместе, — в первый раз отрекаюсь скандалить…»
Два подростка-неудачника, вальсировали в библиотеке под стихи главного дамского угодника 20-го века.
В автобусе, на обратном пути, мне позвонила мама. Я ожидал истерики, но мягким голосом, таким, каким когда-то она читала мне сказки, она сказала: «милый, анализы пришли.»
сказала: «вирус иммунодефицита»
20.04.
Дорогой мой дневник, все это крайне забавно, но сегодня мне написала та самая Тица. Она написала: «Спасибо. Спасибо, что принял вину на себя.»
Я спросил у нее: «почему?», спросил: «зачем ты сделала это?»
И она сказала, что ей не везет. Сказала, что просто странная. Ей хотелось отомстить всем мальчишкам в мире.
Е**чая дура.
— Жига есть?
— есть.
Он поджигает мне сижку, а сам в это время отпускает глупые шутки. Он один из тех парней, кого не сделали умнее ни дорогие кроссовки, ни качественное образование.
— Вот ты погибнешь, — говорит он, — все будут тебе в могилу три горстки земли кидать, а я — три горстки насвая.
«братан, — проносится в голове, — в аду достаточно дерьма кроме этого.» Тем ни менее я смеюсь:
— мог бы расщедриться на что-нибудь подороже, пе**ила.
— расщедрился бы, будь твоя мамка подороже.
Здравствуй, дорогой дневник, это — моя жизнь. Вчера я сдал кровь на анализы, а этим утром я все еще пи**р, и моя школа все еще испытывает дефицит очаровательных мальчиков. Однажды, после тренировки по волейболу я шел по коридору второго этажа, а Лоран Кендорин крикнул: «Хей, Пол, подача что надо! Сиги есть?». С тех пор его сексапильная улыбка вытягивает из моей пачки по пять сигарет в неделю.
Дорогой дневник, я понятия не имею, для чего, но девчонка, по имени Тица, позвала меня завтра после уроков пить кофе. Пожелай мне, пожалуйста, выжить.
14.04
Поздний вечер. Я недавно вернулся домой, и, дорогой мой дневник, все было ужасно. Она опоздала на шесть минут, а придя тут же одарила меня двусмысленными намеками.
— Ты мог бы закинуть мяч в самое высокое кольцо, милый, — говорит она, и в этот момент я замечаю кусочек шпината, застрявший между ее желтоватых зубов.
— Да, мог бы. Вот только, зачем мне это? — спросил я, нервно делая огромный глоток, в надежде поскорее выпить кофе и освободиться. Пока глаза ее наполнялись влагой, я слушал, как за соседним столиком какой-то мужик рассказывал кому-то про двигатель внутреннего сгорания, и когда ее губы уже перестали выделяться цветом на фоне покрасневшего лица, она, положив деньги на стол, вскрикнула:
— Да что же со мной не так?! — и выбежала из заведения, оставив после себя только запах дешевых духов.
Дорогой мой дневник, представь себе, я, как полный кретин, побежал следом. Плелся за ней буквально несколько кварталов, пока она не уселась на скамейку в парке, обхватив ручонками худые коленки. Я не знал, что делать, но решил, что самым лучшим способом разрядить ситуацию будет хорошая шутка. Я обошел скамейку, так, чтобы она меня не заметила, и положив руки ей на плечи, крикнул:
— Отдай свое сердце!
Дорогой мой дневник, она ударила меня так, что вспоминать больно. Она ругалась так, что я узнал много новых выражений. Но спустя пол минуты, она нервно рассмеялась, и наклонив голову набок, сказала: «очень мило, что ты тоже помнишь эту страшилку».
Дорогой мой дневник, должно быть, со стороны редких прохожих, мы выглядели как влюбленная пара: я, сидящий перед ней на корточках, поглаживающий ее ладони, и она, такая нарядная. Я говорил ей: «дело не в тебе», говорил: « просто я странный», и снова по слогам: «стран-ный».
И она отвечала: «я тоже странная», и добавила: «просто мне не везет.»
Ах, дорогая Тица, не представляешь, насколько не везет мне.
15.04
Сегодня, между третьей и четвертой парой, лучшие ребята школы собрались за дворами, где Шри Дог и Лоран Кендорин развязали шуточную драку. «Вот п***ры, — сказал кто-то из толпы и сплюнул, — но дерутся неплохо». Да, драка действительно была что надо, но вдруг вместо молодых разгоряченных тел и сигаретного дыма, я стал замечать только темные пятна перед глазами.
Перенесемся к тому моменту, когда я очнулся, а перед собой видел только его глаза, пристально изучавшие мое лицо.
— Наконец — то ты проснулся, — сказал он, — я забрал твои вещи.
И добавил:
— надеюсь, никто не заметит нашего отсутствия.
Я сидел на скамейке в парке, а мой сигаретный вор стоял передо мной как величайший герой столетия. В этот момент, дорогой мой дневник, меня стошнило прямо на его белоснежные кроссовки. Черт возьми, ты и не представляешь, сколько стыда и неловкости я ощутил в этот момент.
А он смачно выругался, и спросил:
— ты ведь живешь недалеко отсюда?
Обессиленный, я валялся на диване, пока в соседней комнате самый красивый мальчик в мире, оттирал кусочки моего завтрака со своих кроссовок.
После, он зашел ко мне, и сказал:
— послушай, Пол, у меня кое-что есть. Кое-что, о чем нельзя знать никому, понимаешь?
он показал мне пакетик с белым порошком и прошептал:
— кислота. Если понадобится — только свистни.
Дальше был только стук его удаляющихся шагов, и звук захлопнувшейся двери.
Мама всегда говорила: «хорошие дети не плачут», и постукивая каблучками, скрывалась в своей спальне. Стоило мне упасть с велосипеда, поцарапать коленки, или быть обиженным другими детьми: «хорошие дети не плачут, защищай себя сам». Прости, мам, но когда ты подросток, сложно оставаться хорошим ребенком.
16.04
Дорогой дневник, кажется, у меня проблемы.
Я отлучился отлить во время урока истории, и встретил в уборной Лорана, моющего руки. Страшно смущаясь, я извинился перед ним за «тот самый случай», а он, шмыгнув носом, сказал: «ничего, Пол, когда-нибудь, мы будем квиты.» И подмигнув, повторил: «когда-нибудь».
Все бы ничего, дорогой дневник, но спустя пару часов к нам в класс зашел учитель физкультуры и сказал:
— Кто-то добавил едкий порошок в жидкое мыло в мужском туалете. Ученик восьмого класса госпитализирован. Тому, кто это сделал, следует немедленно признаться.
Тогда я все понял. Если ты влюблен в человека — должен быть готов заслонить его от пули, и не важно, что эту пулю он заслужил.
Тогда я встал, и признался.
Я сказал:
— да, это я добавил едкий порошок в контейнер с жидким мылом.,
а потом добавил:
— я просто хотел пошутить. я ведь не знал, что все может зайти так далеко.
Руководство школы в ярости. Мама устроила большую истерику. Она не понимает, почему я вырос таким придурком. А одноклассники лишь глядят с усмешкой. Чертовы идиоты.
17.04
Они решают, что со мной делать, а мне велели пока что ходить на занятия. Я попросил у Хорана дорожку, чтобы занюхать, а он такой:
— Братан, а тебя не стошнит?
Дорожку он, все-таки, дал. После, мы все вместе водили хороводы вокруг комнатных цветов, несли всякую ахинею, и всячески дурачились. Все казалось необычным, и даже, величественным. Учителя, кажется, к подобному поведению уже привыкли. Но когда я бежал по коридору, крича при этом нечто крайне неприличное, столкнулся лицом к лицу с завучем. Она посмотрела на мои расширенные зрачки, и вот, моя мама уже летит в школу.
Зам велела мне ждать приезда родителей около ее кабинета, и в этот момент ко мне подошел мой сигаретный вор.
— Ну ты и влип, Чинаски. — сказал он, — может быть, плюнем на всех, и свалим отсюда по-быстрому?
Я не был готов к такому повороту событий, но эфедрин бродил в крови и я позволил ему вести меня. Мы взяли свои рюкзаки, и сели в ближайший автобус.
Лоран привел меня в огромное семиэтажное здание областной библиотеки имени кого-то там. Он представил меня персоналу как своего друга, и они сказали, что рады знакомству со мной.
— я не знал, что ты любишь читать.
— думал, я только курить горазд? знаешь, люблю в основном стихи.
Мы поднялись на самый верхний этаж, туда, где большая стеклянная крыша открывает вид на небо, а окна — на город, сверкающий огнями. Он взял меня за руку, отвел к окну, и сказал:
— здесь я люблю проводить время, когда выдаются хреновые дни.
за нашими спинами пылились книжные шкафы, рядом стоял импровизированный камин с поставленными рядом креслами, а перед нами расстилался огромный город. Тогда он развернул меня к себе, протянул мне ладонь и прошептал: «Пол Чинаски, согласишься ли ты потанцевать со мной?»
Растерянный, я спросил: «да, но как же музыка?». «Кому нужна музыка, если можно танцевать под ритм стихов?» — ответил он, и мы закружили в танце.
«Заметался пожар голубой, хоть в свои, хоть в чужие дали, — шептал он мне на ухо, — в первый раз я запел про любовь, — я подхватил ритм, и вот мы уже читали вместе, — в первый раз отрекаюсь скандалить…»
Два подростка-неудачника, вальсировали в библиотеке под стихи главного дамского угодника 20-го века.
В автобусе, на обратном пути, мне позвонила мама. Я ожидал истерики, но мягким голосом, таким, каким когда-то она читала мне сказки, она сказала: «милый, анализы пришли.»
сказала: «вирус иммунодефицита»
20.04.
Дорогой мой дневник, все это крайне забавно, но сегодня мне написала та самая Тица. Она написала: «Спасибо. Спасибо, что принял вину на себя.»
Я спросил у нее: «почему?», спросил: «зачем ты сделала это?»
И она сказала, что ей не везет. Сказала, что просто странная. Ей хотелось отомстить всем мальчишкам в мире.
Е**чая дура.
Рецензии и комментарии 0