Вкус бури морской у тебя на губах

Вкус морской бури ощущается на твоих губах — острый и чуть горьковатый, как незабудки у берега, напоминая о том, что ты, всего лишь тень своей мечты, блуждала по голым берегам, которые кажутся твёрдыми, как камень. В том мгновении, когда ты терялась в размышлениях о том, что где-то там, за горизонтом, скрываются бескрайние просторы моря, ветер, подобно дикой стае орлов, обнажил холмы в округе и твои тайные желания, показывая их до самых основ, как будто вырывая из тебя самое сокровенное. Молчание всеобъемлющей природы делает твои мысли ещё более тяжелыми, подчеркивая двойственность твоей души.

И вот твои глаза, полные тоски по утраченной гармонии, взяли в руки магический жезл, подобный Химере, и, создавая морскую пену, нарисовали скрытое воспоминание о том, как, еще совсем недавно, ты, игриво и беззаботно, сидела на далеком холме в тот маленький сентябрь, когда мир казался безоблачным. Ты с недоумением смотрела вниз на своих подруг, которые искренне смеялись, не осознавая, что ты уже оторвалась от реальности, погружаясь в собственные фантазии. В глубокой бездне, где другие девочки охраняли свои сокровища, ты искала что-то свое, витая в мечтах и оставляя в уголках воспоминания об охапках свежего розмарина.

Но где же ты бродила всю ночь, истощая себя, бегая по голым скалам, надеясь, что с каждым шагом ты приблизишься к своей истине, цвела в мечтах о море?! Я же говорил, чтобы ты, как мудрая старая сова, в чистой, прозрачной воде считала только ее светлые дни. Ты могла бы, просто лежа на спине и глядя на небо, наслаждаться проблесками зарёй бесчисленных обретений, а не блуждать в своей тоске. И снова ты бродила, с трёхлистником в груди, словно заблудшая героиня безумного ямба, пытаясь осмыслить все то, что было, и что могло бы быть, но пути назад не существовало. Вкус бури морской на губах твоих оставлял тяжелое послевкусие, а красное платье струилось, как кровь, почти сливаясь с постоянно меняющимся цветом глубоко в расцветающем золоте лета, наполняя воздух печальным ароматом гиацинтов, словно указывая на то, что радость и грусть идут рука об руку.

Но, в конце концов, где же ты бродила, спускаясь к морским берегам и лагунам с зелёной галечкой?! Эти места, хоть и сырые, хранят холодные, горько-солёные морские травы, а глубже, в их недрах, зарождалось это смутное ощущение, согревающее тебя чуждой тебе кровью. Ты, удивленно разводя руками в воде, начиная осознавать свою уязвимость, именовала это чувство, как будто надеялась, что назвав его, ты сможешь вернуть себе утраченный покой.

Послушай! Разумное слово – это всего лишь капля в бескрайнем океане вечной мудрости последних, утекающих обратно в бездну. Время – это безумный скульптор, который создаёт людей, раня их своими холодными ударами. Оно, словно чудовищный зверь надежды, безжалостно тащит за собой, и чем ближе ты к нему, тем меньше у тебя сил сжимать любовь в объятиях, обретая только горький привкус бури на своих голубых губах. Тебе, до костей голубой, не нужно серьезно думать о другом лете, не нужно, чтобы реки, полные тоски и сожалений, уносили в прошлое. Но всё же, несмотря на это, ты уплыла обратно в покой материнской речки, где все было так просто и легко, но и не менее подавляюще.

Снова целуешь все розовые черешни, но зачем? Или мчишься к ветру северо-запада, пытаясь вырваться из оков своих мыслей? На скалах ты крепко стоишь, как imprisoned spirit, без вечера и завтрашнего дня, застигнутая на краю космического бытия, над скалистой бездной, с причёской, развевающейся, как буря, и ты, насквозь голубая, покидаешь свое загадочное царство, оставляя лишь эхо своей утраченной тайны, переплетая эту грусть с задумчивостью, которая повисла в воздухе, как облако дождя.